И печально всё фатально,
И без близости нельзя…
А поможет вам, канальи,
Только крепкая семья…
- Ну, как вам? Понравилось? Хлопаем? Улюлюкаем? Польщена… Я ещё и ни так могу. Подождите, когда кураж поймаю. Надолго, господа и дамы, запомните тётю Зину. Ещё, как говорится, не вечер… Вот, за новую крепкую российскую семью я и предлагаю выпить. Горько!
- Горько! Горько! Горько! - браво выцедив рюмку водки, азартно подключился генерал-лейтенант Тургаев. - Раз! Два! Три… А когда принесут горячее? Я, кстати, заказывал колбаски по-гусарски.
Поцелуй, на этот раз, завершился на счёте - "шестьдесят девять".
- Молодцы, ребята! - не обращая внимания на строгие и неодобрительные взгляды супруги, принялся восторгаться пьяненький Издатель Сидоров. - Правильно, так его и растак, понимают текущую ситуацию… Ага, наметилась перемена блюд. Мне, любезный, принеси сёмгу с лисичками и шампиньонами, запечённую в кисло-сладком соусе. Сразу два куска. Гарнир? Спасибо, обойдусь…
Вскоре к их весёлому столику подошёл Сомов, то есть, молодой и счастливый муж.
- Смотрю, у вас всё хорошо, - бесконечно устало улыбнулся Пашка. - Кушаете, смеётесь.
- Это мы бастардов обсуждали, - призналась Ирина. - И, понятное дело, слегка похохмили.
- Так всё и было, - заговорщицки подмигнув, подтвердил Тургаев. - Обсуждали, хохмили и выпивали. А сейчас, вот, кушаем. Гусарские колбаски, надо отдать должное местному шеф-повару, удались на славу. Прямо-таки тают во рту. В меру жирные, в меру острые. Молодец, хвалю. Мастер своего дела… Кстати, майор, а что ты можешь сказать о Тощем бастарде? Ну, типа - в двух словах?
- В двух словах? - задумался Сомов. - Так сразу и не скажешь… Глеб Петрович, он правильный. И как сыщик. И как человек. Мне так кажется. В первом приближении.
- Стало быть, прошёл некую проверку?
- Так точно, прошёл.
- А как было дело, конечно, не расскажешь? - лукаво прищурился генерал-лейтенант. - Офицерская честь, питерское благородство и всё такое прочее?
- Так точно, Трофим Иванович, - вытянувшись в струнку, вильнул взглядом Пашка. - Не расскажу. Не имею права. Служебная тайна. Извините…
Глава вторая
Служебное преступление
17-го июля подполковник Назаров был назначен на должность Начальника Фрунзенского РУВД, а ровно через неделю оно и случилось.
Оно? Это как? Что конкретно?
Пусть будет - "происшествие". Правда, отягощённое несколькими трупами и служебным преступлением. Уточню, тайным служебным преступлением, о котором знали только два неболтливых человека. То бишь, нераскрытым и оставшимся безнаказанным…
Дело было так.
Майор Сомов, успешно завершив рутинный рабочий день, отдыхал от всяческих и многогранных служебных заморочек в своей купчинской "двушке". То бишь, беззаботно пил пиво, закусывал магазинными сухариками и сырыми сосисками, рассеянно пялился в телевизионный ящик и пытался - между делом - залучить капризную Александру, работавшую за компьютером, в койку.
- Санечка, душа моя белоснежная, нельзя так много работать, - сжимая в ладонях полупустую банку с пивом, нравоучительно вещал Пашка. - Ослепнуть можно ненароком. Надо, в обязательном порядке, делать перерывы на активный и разнообразный отдых… Опять же, как пишут в толстых глянцевых журналах, регулярный секс, он способствует… э-э-э, общему позитивному тонусу. Усидчивость повышает. Память укрепляет. Что-то там ещё…
- Отстань, маньяк купчинский, - Александра, не отрываясь от монитора и клавиш, была непреклонна. - Подождёшь. Мне надо со статьёй разобраться. Про жуликов и воров из местного ЖКХ. Очень актуальная и модная тема. Статья уже завтра должна пойти в номер.
- Сашенция, хочешь, я тебе зачту тематический стишок?
- Зачитывай, пиит в погонах.
- Слушай…
Мягкие свежие губы.
Листья ольхи на озёрной воде - проседью…
Листья, летающие везде и всюду,
Осенью…Осень, она словно пустая бутылка.
Из-под бренди? Из-под "Мартини"?
Смешная картинка.
Полноте.
Мы все - лишь кедровые шишки.
Собравшиеся - вместе.
Русской осенью…О чём думал Эрнесто Че Гевара,
Когда его повели на расстрел?
Там, в затрапезной боливийской деревушке?
Он думал о твоих горячих и жадных губах,
Которые сейчас терзают меня,
Как последнего партизана,
В нашей купчинской - двушке…Милый, а как мы назовём нашего первого сына?
Эрнесто.
Это - дорого стоит. Активизируйся, лентяй!
Пашу по полной программе! Моё белобрысое сердце…
- Недурно, право слово, - заинтересованно и одобрительно хмыкнула Александра. - Для среднестатистического майора российской полиции, я имею в виду. Очень даже изысканно и завлекательно… Только, вот, чёткая нестыковочка наблюдается, уважаемый господин майор.
- Что такое?
- Я же нынче, если ты, оболтус сладкоголосый, запамятовал, являюсь ярко-выраженной, практически-угольной брюнеткой. Слегка кудрявой. Причём же здесь - "белобрысое сердце"?
- Брюнетка, тоже мне, выискалась, - радостно и дурашливо улыбнулся Сомов. - Перекрасилась и думает, что все следы надёжно спрятаны. А, пардон, интимные места? Загадочно и смущённо молчишь? Может, проверим?
Александра выключила компьютер, встала, грациозно, чисто по-кошачьи потянулась и, недвусмысленно расстегнув верхнюю пуговицу на ситцевом халатике, томно промурлыкала:
- Уговорил, служивый. Будем проверять. Будем… Говоришь, первого нашего сына мы назовём - "Эрнесто"? Не возражаю. Красивое и звучное имя. Но, как уже было сказано выше, данный момент дорогого стоит…
В это время, как назло, грубо и нагло разрушая эротическую ауру, затренькал мобильный телефон. Требовательно так затренькал, насмешливо, язвительно и глумливо.
- Вот, и всё, что было. Вот, и всё, что было. Ты как хочешь - это назови…, - демонстративно застёгивая пуговицу и отчаянно фальшивя, пропела Сашенция. - Тяжёлое и неблагодарное это дело - быть любовницей мента.
- Не любовницей, а гражданской женой, - поправил, поднося мобильник к уху, дотошный Пашка. - Сомов на связи. Говорите.
- Товарищ майор, там это…, происшествие, - замямлил расстроенный голос дежурного по отделению. - Зафиксирована перестрелка. Бдительные граждане звонили…
- Ты, родной, толком докладывай, - нежно поглаживая свободной ладонью Санькины загорелые коленки, посоветовал Пашка. - Кто в кого стрелял? Сколько раз? Где? Кто звонил?
- В самом конце Малой Балканской, рядом с кольцом "шестьдесят второго" трамвайного маршрута. Звуки выстрелов - порядка четырёх-пяти - долетели со стороны бетонного долгостроя. Звонила трамвайная диспетчер. В смысле, диспетчерша.
- Что с потенциальными фигурантами?
- Никого подозрительного вблизи не зафиксировано. Только молоденькая испуганная девица пробежала с той стороны. Поймала частника на белом неприметном "Жигулёнке" и уехала в сторону метро. Номера машины? Далековато было, старенькая диспетчерша не рассмотрела.
- Стреляли, значит? Ну-ну. Бывает. Ладно, понял, - облегчённо выдохнул Сомов. - Сделаем, братец, так. Звонок бдительной гражданки, ясен пень, зафиксируй в журнале. Всё честь по чести и подробно. Как предписывают строгие инструкции. А, вот, с выездом на место происшествия… Сейчас у нас двадцать часов тридцать пять минут. Белые ночи на излёте. Скоро начнёт темнеть. С раннего утра, пожалуй, наведаемся на Малую Балканскую и внимательно осмотрим означенный подозрительный долгострой.
- Не получится - с раннего утра, господин майор, - окончательно запечалился дежурный. - Ну, никак…
- Почему это, вдруг?
- Дык, во время звонка бдительной гражданки была включена "громкая связь". По приказу подполковника Назарова. Он у нас проводил что-то вроде внеплановой вечерней инспекции. Так что, было строго велено - незамедлительно проверить поступивший сигнал. Ответственным назначен майор Сомов. Вот, поэтому и звоню.
- Спасибо, конечно, - вежливо поблагодарил Пашка. - Ну, Тощий бастард и гусь. Лапчатый и шумный. Это в том плане, что непоседливый очень… Кстати, а где он сам?
- Четыре с половиной минуты назад отбыл. На Малую Балканскую. Мол, рядом находится родильный дом - особо важный социальный объект, поэтому необходимо лично принять участие в проверке поступившей информации.
- Вот, я и говорю - гусь. Вернее, человек-такса. Беспокойная такая, непоседливая и шустрая… Ничего не попишешь. Выезжаю…
Сделаем маленькое отступление - сугубо информационной направленности.
Пашка Сомов был, безусловно, хорошим человеком.
Хорошим и правильным. То бишь, правильным питерским пацаном. Практически рыцарем без страха и упрёка.
Как же, блин невский, иначе? Отслужил в родимых Органах без малого тринадцать лет? Отслужил. Причём, в том же самом районе, где и родился, откуда и уходил в доблестную российскую армию. Куда потом, отслужив, и вернулся… Не посадили? Нет, до сих пор на свободе. Не застрелили - в бурные и неверные девяностые годы прошлого века? Пытались, конечно. И не один раз. Но ничего у них, сук грязных, толком не получилось. Так, только два сквозных ранения и контузия лёгкая. Ничего, в общем, серьёзного… Не выгнали из славных Рядов? Ну-ну. Не смешите, пожалуйста. Надёжные и несуетливые специалисты, они завсегда в цене… Из младших лейтенантов - за столько лет - дослужился лишь до майора? Не вопрос. Скромность, как всем известно, она украшает человека. В том смысле, что правильного и нормального человека. Отнюдь, не депутатов и депутаток - всех уровней и созывов…
- Хороший, тёртый и правильный кадр, - изучив подробное досье на подчинённого, многозначительно ухмыльнулся очередной новый Начальник питерского ГУВД, генерал-лейтенант Тургаев, Трофим Иванович. - Честно служил. Перед вышестоящими не прогибался. Карьеры, нагло идя по головам сослуживцев, не строил. Воровал? Типа - по скромному крышевал всякую азербайджанскую братию, жмущуюся к станции "Купчино"? Наверное, ёшки-матрёшки. Времена такие. Но, судя по докладным запискам службы собственной безопасности, делал это грамотно, вдумчиво и без излишней жадности. То есть, дружа с головой… Ладно, Катенька, пропускаем данного неприметного субъекта дальше. Ставь уверенную и жирную галочку. Мол, внеочередную служебную аттестацию прошёл успешно. Вопросы, подозрения и нарекания отсутствуют. Достоин именоваться гордым и красивым словом - "полицейский"…
Ленивое вечернее солнышко, разбрасывая вокруг себя нежно-малиновое марево, неподвижно висело у самого горизонта. Высоко в блёкло-голубом небе, обещая на завтра хорошую погоду, отчаянно носились - крохотными чёрными молниями - бодрые стрижи.
Справа - относительно трамвайного "кольца" - возвышалось серо-скучное здание роддома. Слева, примерно в двухстах пятидесяти метрах, наблюдался полуразвалившийся деревянный забор грязно-синего цвета, за которым угадывалась приземистая бетонная коробка неизвестного долгостроя.
- Это он и есть, искомый объект, - уверенно поворачивая автомобильный руль, проворчал Сомов. - Гнилое местечко, доложу я вам. Мутное и подозрительное донельзя. Потенциальное пристанище всяких там маньяков, вурдалаков и вампиров…
Пыльная ухабистая дорога привела старенький майорский "Опель" к ржавым воротам, одна из створок которых лежала в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой и различным мусором.
"Странное дело", - непонимающе передёрнул плечами Пашка. - "Говорят, что в нашей любимой России - окончательно и бесповоротно - победил рачительный капитализм. Мол, кругом сплошная частная собственность… Почему же данный недостроенный объект окончательно заброшен и не охраняется? Может, это какой-то государственный заказ? Например, второй корпус купчинского роддома? Мол, вороватый частный подрядчик получил сто процентов предоплаты и, долго не раздумывая, подло свинтил в неизвестном направлении? Вполне реальная и жизненная версия, вполне… Так, въехали в ворота. А куда дальше? Свежая колея ведёт направо…".
"Опель" подъехал к полукруглой бетонной арке, ведущей во внутренний дворик. Возле арки были припаркованы два полицейских сине-белых "Форда", рядом с которыми нервно покуривала парочка молоденьких сержантов-водителей.
- Привет, орлы! - покинув машину, бодро поздоровался Сомов. - Что тут у нас?
- Трупы, господин майор, - машинально пряча дымящуюся сигарету за спину, доложился один из сержантов. - И человечьи, и собачьи…
В тёмном проёме бетонной арки, беззащитно вывалив на сторону длинный розовый язык и злобно скаля тёмно-жёлтые зубы-клыки, лежала большая чёрно-пегая овчарка. Мёртвая, понятное дело. На шее собаки располагался широкий кожаный ошейник, густо усыпанный пирамидальными солидными шипами, а неподвижные круглые глаза отливали равнодушным балтийским янтарём.
- Крохотная бурая дырочка наличествует посередине лба. Кровь сочится ало-чёрным ручейком, - отметил Пашка. - Меткий стрелок, однако, нам попался… А ты, сержант, судя по характерным ухваткам, демобилизовался из армейских рядов совсем недавно?
- Так точно. Полтора месяца назад.
- Ну-ну… Господин подполковник во внутреннем дворе?
- Так точно.
- Ладно, докуривайте, служивые…
Перешагнув через собачий труп, Сомов прошёл под арку.
Внутренний дворик, в котором явственно попахивало пороховой гарью, оказался достаточно просторным, но от души захламлённым разнообразным строительным мусором: полусгнившими деревянными рамами, кучами битого стекла, пустыми банками из-под краски и беспорядочно разбросанными цилиндриками чёрного битума.
Подполковник Назаров стол возле тёмно-бежевой двери, помеченной красным крестом, и, слегка наклонившись, с любопытством осматривал мужское неподвижное тело. Ещё несколько сотрудников РУВД равномерно рассредоточились по двору, занимаясь, судя по всему, изучением других трупов.
- Прибыл по вашему приказанию! - подойдя, доложил по установленной форме Пашка.
- О, Павел Сергеевич! - протягивая руку, обрадовался Тощий бастард. - Приветствую! Очень даже кстати. Ведь, данный недостроенный объект, если я ничего не путаю, находится на подведомственной вам территории?
- Ничего не путаете, - покладисто подтвердил Сомов. - На вверенной мне территории. Виноват, - про себя же он отметил, что рукопожатие у Назарова крепкое, а взгляд внимательный, пристально-изучающий и цепкий.
Приоткрылась дверь с красным крестом, и из неё появился молоденький тщедушный лейтенант.
- Вот, и Потапов! - продолжил, широко улыбаясь, излучать неземную радость Тощий бастард. - Завершил осмотр помещения? Молодец! Давай, Потапов, обрисуй господину майору обстановку. Вам же, как-никак, вместе работать по этому делу. Сомову - как руководителю отделения полиции, на территории которого и произошло данное преступление. А ты, лейтенант, будешь курировать ход расследования в качестве представителя Районного Управления. Давай, излагай. Обрисуй, так сказать, общую картинку, но, не выпуская из вида ключевых деталей.
- Разрешите, я сперва вызову экспертов? - предложил Пашка. - Типа - для пользы дела?
- Эх, майор, майор, - неодобрительно покачал головой Тощий бастард. - За кого вы меня принимаете? За провинциального мечтателя и чукотского недоумка? Напрасно, честное слово. Всех уже вызвали. И местных, и районных и прокурорских… Приступай, Потапов, к докладу.
- Значится так, - солидно откашлявшись, принялся излагать лейтенант. - Обнаружено три мёртвых человеческих тела. Два принадлежат, вернее, принадлежали при жизни молодым людям крепкого телосложения, от двадцати пяти до тридцати лет. Третий, - указал рукой на труп, лежавший под ногами у подполковника, - уже в годах. Был…, - громко сглотнул предательскую слюну. - Никаких документов при покойных не обнаружено. Возможно, их унёс с собой неизвестный убийца. Имеется ещё немецкая овчарка в ошейнике с шипами. Застреленная… По оружию. Рядом с одним из трупов обнаружено чёрное короткоствольное ружьё, предназначенное для стрельбы "усыпляющими" ампулами. Такими, как правило, пользуются зоологи и прочие учёные, занимающиеся изучением животного мира. В правой ладони второго трупа зажат пистолет марки "Глок" израильского производства - с пустой обоймой, пуля в стволе отсутствует. Но, судя по характерному запаху из ствола, можно с уверенностью утверждать, что совсем недавно из этого пистолета стреляли… Смерть всех пострадавших наступила от огнестрельных ранений. Хотя. Не знаю… На лице пожилого покойника имеются какие-то странные рваные раны, которые я не могу однозначно идентифицировать…
- Лезвия бельгийского метательного ножа, проникшие глубоко в мягкие лицевые ткани, - предположил Назаров. - Одно, похоже, пробило пострадавшему правый глаз, от чего тот и вытек. Как считаете, майор?
- Вполне может быть, - согласился Пашка. - Эксперты потом определят более точно… Кстати, про мёртвую овчарку. Я видел пулевое отверстие на её лбу. Пули, выпущенные из "Глока", встречаясь с твёрдой костью, оставляют гораздо более серьёзные дырки.
- Молодец, Павел Сергеевич. Наблюдательный… Лейтенант, а что ты обнаружил за дверью, помеченной красным крестом?
- Что-то похожее на классический притон, Глеб Петрович. Одна комната оборудована под ресторанный кабинет: свежие цветы в вазонах, стол под белоснежной скатертью, вилки-ножи серебряные, несколько бутылок с вином, шампанское в мельхиоровом ведёрке, салаты и холодные закуски… Вторая комната - нечто среднее между спальней и фотостудией: широченная кровать под кроваво-алым балдахином, видеокамеры, фотоаппараты, треноги с мощными осветительными лампами. А ещё там много разложено - на специальном низеньком столе - этих…, ну, всяких сексуальных причиндалов. Кнуты там и…, прочее…
- Как же всё красиво складывается, - довольно потирая ладони, плотоядно усмехнулся Тощий бастард. - Редкостная удача, право. Будет о чём докладывать вышестоящим персонам… Что, подчинённые, так удивлённо посматриваете на меня? До сих пор не въехали в тему? Не узнаёте знаменитого душегуба? - указал пальцем на труп у себя под ногами. - Майор? Что можете сказать про покойного?
- Пожилой лысый дядечка неопределённого возраста, - неуверенно забубнил Сомов. - Наверное, уже за пятьдесят. Характерная чеховская бородка, залитая кровью. Рядом валяется лохматый чёрный парик… По одежде. Бархатная тёмно-синяя тужурка, цветастый шейный платок. Скорее всего, принадлежал к так называемой богеме. Лицо изуродовано лезвиями бельгийского ножа. Скончался, надо полагать, от выстрела в сердце. Может, от двух…
- Это всё?
- На данный момент - всё. Надо снять отпечатки пальцев. Может, тогда и удастся установить личность пострадавшего.
- Ну, с отпечатками пальцев - любой сможет, - высокомерно хмыкнул Назаров. - Впрочем, и я не сразу сообразил, что к чему. Интеллигентная бородка, цветастый шейный платок, кровавые безобразные шрамы на физиономии… А потом сопоставил одно с другим. Переварил информацию о порностудии, расположенной за дверью с красным крестом… Короче говоря, Потапов, дёрни-ка мертвеца за бороду. Смелее дёргай! Сильнее! Ты же, как-никак, лейтенант полиции, а не кисейная тургеневская барышня… Оторвалась?
- Так точно, товарищ подполковник! Грим. То бишь, театральная бутафория.
- То-то же, коллеги. А теперь что скажете, господа сыщики? Признали кровавого злодея?