- Да. А вот почему-то пришли вы.
- Шевкунов болен, - не соврала Клавдия.
- А-а.
- И серьезно. Но не в этом дело. Кого вы боитесь? Того, кто вам это заказал?
- Да.
- А почему?
- Да уж есть причина, - дернулась губа у Сорокина.
- Какая?
- Какая?! - взвился вдруг тот. - Причина такая, что меня хотели убить! Понимаете вы?!
- Тс-с, - сказала Клавдия. - Просто потише, ладно? Кто вас хотел убить?
- Я сам не знаю, - снова перешел на конфиденциальный тон Сорокин. Он еле себя сдерживал.
Он вообще - и Клавдия это видела - был разочарован. Ну какая защита от женщины?
- Рассказывайте, рассказывайте.
- Да что рассказывать?! В меня стреляли.
- Где?
- Дома. Вернее, возле дома. Как это делается? Подхожу к подъезду, а навстречу человек. "Сорокин?" Сорокин. "Сергей Трофимович?" Да. Вот так стоял, как вы. В шаге. Представляете?
Клавдия даже представить не могла. Это ужас.
- И что?
- Вы хотите спросить, почему меня не убили? Да чудом. Я не знаю, как. Он только стал руку поднимать, я как бросился на него. С перепугу. Я, знаете, с самого начала все чего-то ждал. А тут - как мозги отключились. Я не бежать бросился, а на него. И свалил. У нас там оградка такая вокруг газона, он и полетел. А я уже побежал. Он три раза выстрелил. Вот так - бах, бах, бах.
Сорокин показал рукой, как стреляли в него.
- Когда-нибудь слышали, как пули свистят? Я вот слышал. Жуткий звук. Жуткий.
- Это на Большой Филевской?
- Да, - немного удивился Сорокин.
- А потом? Вы домой побежали?
- Я что, совсем дурной?! Я уже три дня дома не ночую.
- Подождите, еще два вопроса. Вы Сорокин или Сорин?
Собеседник смутился.
- Я Сарычев.
- Ясно.
- Что ясно?
- Почему ни Сорокин, ни Сорин не проживает на Большой Филевской. Но почему вы не пошли в милицию?
- Да? А вы там когда-нибудь бывали?
Клавдия не ответила, потому что бывала, знает.
- Мне просто фамилия Шевкунов понравилась. Я почему-то подумал - надежный человек.
"Зря подумал, - промолчала Клавдия. - Фамилии обманчивы. Да и лица тоже".
- А моя фамилия вам надежной не кажется?
- Не знаю. Наверное. Вот вы же как-то догадались…
- И вы тут все эти дни в восемь вечера?
- Нет. Сегодня я случайно пришел. Думал, магазин не работает.
- Вы удивительный человек, Сергей Трофимович. Ну кто же так помощи просит? Какие-то ребусы, кроссворды.
- Да я вообще потом пожалел, что позвонил. Я в тот момент мало чего соображал. Вот если бы в вас стреляли…
- Вы как будто об этом только и мечтаете. Ну ладно, Сергей Трофимович. Вы где остановились? У друга? Нет, адрес можете мне не называть.
- А чего, пожалуйста, Девяткин переулок, дом три, квартира одиннадцать. Это у женщины одной.
- Там не опасно?
- Не знаю. Никто не приходил.
- Еще сегодняшнюю ночь там переночуете?
- А куда я денусь?
- А завтра с утра я за вами заеду. Скажите, где мы встретимся? Только не в центре ГУМа у фонтана.
- А зачем?
- Надо все запротоколировать. Вы все расскажете мне еще раз подробно, я все запишу, мы дадим вам охрану, но я думаю, что она уже и не понадобится.
У Сорокина кадык нервно дернулся.
- Вы его арестуете?
- А как же! Сразу же и арестую.
- Правда?
- Правда, - как ребенку, внушала Клавдия.
- Хорошо. Давайте… Во сколько?
- В половине девятого вас устроит?
- Да. Возле памятника Пушкину.
- Какой же вы оригинал, Сергей Трофимович! - засмеялась Дежкина. - И это здорово!
- Ma, ты что тут делаешь?! - влетел в магазинчик запыхавшийся Макс. Он подозрительно уставился на Сорокина-Сорина-Сарычева, готовый, если понадобится, броситься на него с кулаками. - Это кто?
- Это телефонист, - сказала Клавдия. - И большой оригинал.
ГЛАВА 13
Оттуда же, из ГУМа, Клавдия позвонила Ирине.
- Я его нашла! - закричала она в трубку.
- Как? - прошептала в восхищении Калашникова.
- Сложнейшая, опаснейшая, виртуозная операция. Короче, Ириша, я еду.
- Жду, как босый лета, как пьяница открытия буфета.
Макса с новыми штанами Клавдия отправила домой. На прощание, правда, сказала:
- Возвращайся не поздно. Лучше уж ночуй там.
- Мама! - деланно возмутился Макс.
Клавдия ввалилась в квартиру Ирины веселая, как Дед Мороз.
- Дай чего-нибудь выпить!
- Выпить или попить?
- Даже не знаю. А что у тебя есть?
- Водка. Спирт. Самогон. Что выбираете?
- Ой, все так вкусно! Воды мне дай холодной.
Они уселись с ногами на диван, все еще перешучиваясь счастливо и бестолково.
- Иногда так хочется сказать традиционное: а я ведь с самого начала знала, догадывалась.
- Вам тоже хочется так сказать?
- А кому нет? Но я и правда догадывалась. Нет, не с самого начала. С самого начала я ни ухом, ни рылом. А потом все стало становиться на свои места.
- Вернее, на не свои места.
- А ты схоластка.
- Есть маленько.
- Ну пусть. Конечно, разве это нормально, разве это на своих местах? Это ты очень тонко подметила.
- Я вообще наблюдательная.
- За что и люблю.
- Нет, а вот интересно, когда вы все-таки действительно догадались?
- Слушай, ты будешь когда-нибудь называть меня на "ты"?
- За это надо на брудершафт.
- Жарко. Ладно, потерплю. Когда я догадалась? А позавчера. Вернее так, позавчера все сложилось.
- Когда, когда?
- А я к Малютову пошла, помнишь?
- Ну.
- Пошла я к Малютову, он занят, а Люся мне вдруг говорит, дескать, я вам наврала, я отходила на минутку.
- А вы мне не сказали.
- Я нехорошая, распутная женщина, - "покаялась" Клавдия.
- Ага, так любой догадается! - "возмутилась" Ирина.
- А потом иду по коридору, Патищева навстречу. Что-то я на нее Полкана спустила, ну а она в ответ - не базар тут, не частная лавочка.
- Она в чем-то права.
- А я как раз думала, где я про эту лавочку слышала?
- Где?
- Да на кассете этой! Чиновник их мэрии говорил, что не позволит превращать прокуратуру в частную лавочку.
- Он сказал - "в коммерческую палатку".
- Правда? Какой ужас, это совсем меняет все дело! - преувеличенно испугалась Клавдия.
- Все, запутали вы меня, Клавдия Васильевна, - сдалась Ирина.
- Ну как же! Ты же говорила, что мэрия деньги выделяет на коммерческие палатки, лотки, автомастерские. Ну?
- Так их получает он?
- М-да.
- Откуда?
- От верблюда. Кожина мне все рассказала. Она свидетель - пальчики оближешь. К сожалению, исчезла.
- Ни фига себе! А при чем тут Люся?
- Ну что, раскрываем карты? Достаточно помучили?
- Давайте.
- Вспомни, Люся рассказала, что, когда приходил Сорокин, который, кстати, вовсе не Сорокин и не Сорин, а Сарычев, Малютов уехал из прокуратуры.
- Ну.
- Он уехал из прокуратуры и стол запер.
- Да.
- Даже если бы Люся вообще домой ушла, как бы Сорокин в этот стол свой жучок всунул? Только взломав. Но Люся никуда не уходила. Она смотрела на Сорокина во все глаза. И он жучок не ставил. Его поставил сам Малютов. Чтобы кто-нибудь случайно не нашел. Он перестарался. Опять перестарался.
- Опять?
- Уже в который раз! Во-первых, мина, вспомни! И часовой механизм, и дистанционное управление - чтоб супернаверняка. А эти подписи наши о неразглашении? Да вообще все! Понимаешь, этот человек был всю жизнь забитым партаппаратчиком. Синоним - перестраховщик. Он бы так и сидел в своем райкоме, но тут перестройка и прочая демократия. Но характер-то не переделаешь. Воровать охота, но и страшно. По проституткам хочется, но чтобы шито-крыто. Это Инна подробности знает, она его иначе, чем "страшный человек", не называет. Кстати, он же на Кутузовском живет. Он даже бордель поближе к дому устроил.
- А Сорокин?
- То бишь Сарычев.
- А что он? Он исполнитель. И в него тоже стреляли - там, в Филях. А что он сделал? Он только вид сделал, что ставит жучок. А потом разнес запись по газетам. Что-то, видно, у них там с мэрией не заладилось. Вожжа им, видно, попала под хвост.
- Да что не заладилось! - весело перебила Ирина. - Они последние два месяца ему не платят!
- Точно! Вот Малютов их и решил припугнуть. Они же тоже в бордель хаживали. И у него пленки с их похождениями. Он же нас на мэрию нацеливал, помнишь?
- Нет.
- А, это он мне говорил. Очень, знаешь, прозрачно намекал. Да что там - носом тыкал.
Ирина помолчала.
- Клавдия Васильевна, если честно, вы чего так радуетесь? - спросила она серьезно.
- В смысле?
- Ну, все-таки это наша работа, а начальник оказался сволочь из сволочей, выходит, что и мы…
- Вот теперь не выйдет! Вот потому и радуюсь! Помнишь, я говорила, что в прокуратуре воняет? Я по натуре домохозяйка. У меня даже в туалете запах лаванды. Я жить не могу, когда грязно.
- Да, - сказала Ирина. - Да.
- Завтра мы берем Сарычева, везем в прокуратуру, снимаем показания, а потом…
- А потом?
- А потом в генералку. Когда мы его арестуем, и Шевкунов расколется, и Инна найдется. Люди бояться перестанут.
- Не вывернется?
- Нет. Теперь не вывернется! У нас свидетель - пальчики оближешь!
- А деньги он брал, стало быть, якобы на космические технологии?
- Якобы. Ему эти технологии по фигу. Он ими один раз только и воспользовался.
- Когда?
- Помнишь, в тюрьме зарезали убийцу Севастьянова? Так проволочка невидимая - она же все время у Малютова на столе лежала. Он всей прокуратуре образцы показывал. Сверхпрочная, тончайшая проволока…
- Да. Я и не связала.
- А я связала? Все мы задним умом сильны. Как говорят французы, юмор на лестнице.
- А Шевкунов, значит, на всякий случай своего подельника прописал в компьютере.
- Да, на случай. Вот на этот самый. Теперь будет этим оправдываться.
Клавдия вдруг погрустнела.
- А ты права, радоваться нечего. Страшно. Какая же он… Нет, не знаю такого слова.
- И я не знаю.
ГЛАВА 14
Макс вернулся под утро.
Штаны в пыли, сам бледный, но счастливый.
- Ma, тут такая история, пришлось ребятам помогать…
- Спать ложись, - сказала Клавдия. - Лучше бы ты ее домой приводил.
Макс поспешил в спальню, а Клавдия уже не могла заснуть.
Выпила по привычке размороженной воды. Залезла под душ.
Потом подошла к шкафу и долго выбирала, что бы надеть? С одной стороны - жара. Хочется чего-нибудь свободного и легкомысленного. С другой стороны - ей сегодня предстоит весьма строгое дело.
Клавдия надела льняной костюмчик. Посмотрела на часы - полвосьмого. Пора идти на работу - и так хочется!
Ирина ждала ее возле дома.
Кавалер совсем недавно подарил ей машину, и Калашникова усердно доказывала водилам, что она самая крутая на дорогах Москвы.
Часто Клавдия вежливо отказывалась от поездок с Ириной на машине, потому что просто боялась за свою жизнь.
Калашникова водила лихо, но не безрассудно. Правил никогда не нарушала, но ухитрялась всегда оказаться первой на светофоре, влезала в любую прогалину в километровой пробке. Притиралась чуть не в миллиметр. И что странно, на машине не было ни одной царапины.
- Ириша, мы успеваем, - увещевала Клавдия.
Но Ирину время сейчас интересовало меньше всего - это был спортивный азарт.
- Если бы вы знали, Клавдия Васильевна, как интересно водить машину, - говорила она.
Клавдия понимала теперь, что имела в виду Калашникова. Возле Манежной площади попали в здоровенную пробку. Видно, кто-то из Кремля ехал на работу. Из-за этого движение перекрыли минут на десять.
Когда ехали, еще было терпимо, но когда остановились, Клавдии показалось, что она сейчас просто расплавится как лед, потечет прозрачной струйкой и вся вытечет на асфальт.
При всем мастерстве Ирине удалось продвинуться только на десять метров вперед.
Клавдия посмотрела на часы.
Нет, все нормально, они успевают.
До встречи еще десять минут, а тут езды минуты три от силы.
- Я что-то волнуюсь, Клавдия Васильевна, - сказала Ирина.
- Я тоже, - призналась Дежкина.
- Как перед первым свиданием.
- Оно у тебя и будет первым.
Наконец промчались "гробы" с мигалками, и пробка стала потихоньку рассасываться.
Ирина лихо переругивалась с водителями в соседних машинах, которые чувствовали себя ущемленными в мужском самолюбии.
Клавдия так увлеклась прениями, что, когда посмотрела на часы, ахнула.
Было уже двадцать девять минут девятого, а они только сворачивали на Тверскую.
- Опаздываем, - тихо сказала Клавдия.
Но лучше бы она этого не говорила.
Если раньше Клавдия просто держалась за ручку над дверью, то теперь она вцепилась руками в панель и зажмурила глаза.
- Скажешь, если приедем, - попросила она жалобно.
Ирина тоже вцепилась, но в руль. Она так лихо выписывала виражи, что Клавдию мотало, словно тряпичную куклу.
Впрочем, это длилось недолго. Взвизгнули тормоза, и Клавдия не влепилась лбом в лобовое стекло только потому, что держалась обеими руками.
- Приехали.
Клавдия выскочила из машины и помчалась к памятнику, высматривая на бегу Сорокина-Сарычева.
Они все-таки опоздали на одну минуту. Часы на "Известиях" как раз двинули стрелку на второе деление.
Сарычева возле памятника не было.
Клавдия бросилась за мужчиной, который быстрым шагом спускался в подземный переход. Схватила его за руку и…
- Извините.
- Да нет, что вы. Очень приятно, - расплылся мужчина.
Но Клавдия уже не слушала его любезностей. Она снова взлетела наверх.
Ирина развела молча руками. Сарычев еще не пришел.
- Мы ведь не сильно опоздали? - спросила Клавдия.
- Мы? Опоздали? На две минуты. Что это за кавалер, если не подождет даму одну минуту. Мои меня ждали по часу. Один даже полтора часа, бедняга.
Клавдия оглядывалась по сторонам, особенно пристально рассматривала тех, кто выходил из метро.
Сарычева не было.
Клавдия уже стала потихоньку терять терпение. Надо же так опаздывать?! Кому это нужнее - ему или им?
Впрочем, на этот вопрос у нее однозначного ответа не было. Пока по всему выходило, что им нужнее.
Ирина надеялась, что увидит Сарычева первой. Ей очень хотелось проверить, так ли хороша художница-очернительница. Ирина ведь с Сарычевым не встречалась.
Когда часы на "Известиях" показали, что до девяти осталось семь минут, Клавдия почувствовала легкую тревогу.
Ну, это нормально. Человек всегда придумывает черт-те что, когда ждет.
Но еще через пять минут Клавдия сказала:
- Все, ждем еще десять минут и едем.
- Куда?
- К нему.
- Вы думаете?.. - не договорила Ирина.
- Я думаю, он просто сдрейфил.
Через десять минут они дали себе еще пять минут, прождали семь и сели в машину.
- Только не гони, Ириша, - попросила Клавдия.
- А куда не гнать?
"Нет, все-таки есть Бог, - подумала Клавдия. - Сарычев вчера сам назвал адрес. А я не хотела. Только вот какой?"
- Знаешь, куда не гнать? В этот… Девяткин переулок!
- Где же такой?
- В районе Покровки.
По дороге Клавдия вспомнила и номер дома, и номер квартиры…
ГЛАВА 15
Из милицейской сводки дежурного по городу:
"В 7 час. 39 мин. по адресу Девяткин переулок, д. № 3, кв. № 11 были убиты гр. Сарычев С. Т. и гр. Колбина Н. Г. Убийца с места преступления скрылся. Выслана оперативная группа. Объявлен план "Перехват".
Сарычев лежал на кровати рядом с женщиной. У обоих были прострелены головы.
Ирина с Клавдией вызвали милицию, опергруппу, экспертов, а сами отошли в сторонку, чтобы не видеть кровавое месиво.
Если бы Клавдия могла кричать, она бы сейчас завыла по-звериному.
Но в ней все будто замерло.
Она не верила в приметы. Однако знала: если считать, что рассыпанная соль к несчастью, то так оно и будет.
Но теперь она себя хлестала беспощадно - зачем она вчера была так весела и легкомысленна? Вот и накликала. Зачем она отпустила Сарычева?! Какой бес ввел ее в эту эйфорию дурости, глупости, безмозглости?!
- Знаешь, что он подумал перед смертью? - сказала она Ирине.
- Что?
- Он подумал, что это я его продала, - сказала Клавдия, и у нее задрожали губы. - Он мне адрес сказал, хотя я ему говорила - не надо. Он сам сказал. Понимаешь, он мне поверил. Понимаешь? Господи, какая же я идиотка!
- Перестаньте, Клавдия Васильевна, - резко одернула ее Ирина. - Кто мог знать, что все так получится…
- Я! Я это могла знать! Неужели я не могла додуматься, что раз в Сарычева стреляли, то уж доведут до конца?! Я что - совсем, да?!
- А что вы могли сделать?
- Я? Да все я могла сделать. Я могла его отвести к себе домой и уложить в собственную постель. Понимаешь, я могла просидеть всю ночь, карауля его. Да я обязана была это сделать!
Ирина взяла ее за руку и крепко сжала.
- Все, Клавдия Васильевна, все. Поехали.
Клавдия секунду смотрела на Ирину, а потом высвободила руку.
- Да. Поехали. Сейчас он у меня и запоет, и даже запляшет!
Она стремительно пошла к машине, мощный сгусток ненависти и возмездия.
Она не думала сейчас о том, что единственный ее свидетель мертв. Она не думала о том, что на руках у нее никаких доказательств. Она знала, что одной только силой своей ненависти и боли она убьет негодяя.
Ирина шагала следом, лихорадочно обдумывая, как остановить Клавдию. Она видела, что та сейчас готова на все.
Если бы Клавдия не была так сжата в свинцовый комок, она бы заметила, что машина уже не летит по городу и не выруливает в опасной близости от чужих бортов.
Ирина вела машину медленно. Она давала время Клавдии остыть. Но видела, что на это не хватит и целой жизни.
- Клавдия Васильевна, что вы собираетесь делать? - спросила Ирина.
- Я пойду к нему. У меня назначена встреча. Вот я и пойду.
- Зачем?
- Ты спрашиваешь?
- Я спрашиваю.
- Я не знаю. Я не знаю, что я с ним сделаю…
- Может, не стоит? Он ускользнет. Мы не готовы.
- Мы никогда не будем готовы. А его надо давить. Понимаешь, таракан ползет, и мы не готовимся, мы давим. Я его раздавлю.
Как ни тянула Ирина, а к прокуратуре они приехали очень скоро.
Клавдия вышла из машины, одернула юбку, вскинула сумку на плечо и зашагала к проходной.
Привычно подняла руку с удостоверением и шагнула было за турникет, как в ее кисть с красной книжечкой кто-то вцепился.
Клавдия рассеянно оглянулась.
Вахтер молча выдирал из Клавдиной руки удостоверение.
- В чем дело?! - срывающимся голосом спросила Ирина.
- Не положено, - громыхнул вахтер.