Его обезьяньи ужимки, видимо, следовало воспринимать, как кокетство, но меня они не впечатлили, а только разозлили. Я вспомнила, что у меня под передним креслом пассажира валяется большой гаечный ключ, который я туда положила, помня об истории на шоссе. Инструмент сейчас пришелся очень кстати.
Оставив сумку в машине и прихватив гаечный ключ (пистолет, на который Лешка выделил деньги, сейчас был бы еще более кстати), я вылезла из "запорожца" и сделала два шага в сторону "мерседеса". Гоблины почему-то сразу же догадались о моих намерениях.
- Сейчас! Сейчас!
Водитель плюхнулся за руль и в самом деле отогнал машину к дому. Толстяк все это время вопил, сотрясая воздух кулаками и угрозами в мой адрес и топая ногами.
И тут я наконец вспомнила. Это же депутат нашего законодательного собрания, Жириновский местного разлива. Во времена начала своей политической карьеры, которая совпала со временем появления "600 секунд", он не единожды был заснят Невзоровым с голой задницей в прямом и переносном смыслах. Однако, это не помешало непотопляемому господину продвигаться все выше и выше на политический Олимп, а возможно, даже и способствовало продвижению. На последних губернаторских выборах он даже баллотировался и на этот пост, только народ решил, что обойдется без такого губернатора. В народе также ходили слухи, что нечист на руку и при виде денег словно теряет рассудок. Взяв, отдать не может. Может, поэтому так и отреагировал на мои рассыпавшиеся баксы? Хотел сцапать?
Чтобы как-то прервать поток, лившийся из депутата (кто его только выбирал?! Или наличие электората толстяка свидетельствует о количестве сумасшедших в нашем городе?), я совершенно спокойным тоном поинтересовалась, как долго господин намерен производить шумовые эффекты, мешая горожанам спокойно жить и работать.
Депутат мне не ответил. Зато ответила непонятная волосатая личность, появившаяся во дворе, как джинн из бутылки.
- Смерть от молодой красивой женщины, - волосатик склонился над моей рукой с гаечным ключом и поцеловал ее. - Ну разве у вас не возникает желания его убить?
В первое мгновение я опешила, переключив свое внимание с депутата на волосатика, а потом поинтересовалась, кто он такой и откуда взялся. Волосатик взмахнул тонкой рукой и извлек из нагрудного кармана журналистское удостоверение. Я имела честь беседовать с представителем желтой прессы, а если быть абсолютно точной, то самого нашего известного еженедельника - "Городские скандалы и сплетни".
- Я хотел бы взять у вас интервью, уважаемая Олечка, - продолжал журналюга. - Или Эросмани?
- А у кого именно вы хотите взять интервью: у Ольги или у Эросмани? - прямо посмотрела я на волосатика.
Он задумался на мгновение и ответил:
- У Ольги. Я не думаю, что госпожа Эросмани будет так интересна нашим читателем. Да и, признаться откровенно, коллега по перу, наше издание очень уважает тайну псевдонима. А вы ее тщательно скрываете. Не совсем понятно, почему открыли ее этому… ну, вы понимаете кому.
Я улыбнулась.
- Так почему?
- Сразу ничего другого не пришло в голову. Но обычно я не представляюсь.
- Тайну псевдонима мы сохраним. Я даже сделаю ответный жест, чтобы показать дружественность намерений.
Передо мной стоял один из самых скандальных журналистов всех времен и народов Матвей Голопопов. В миру он, правда, был Александром Ивановым, как я успела прочитать в удостоверении.
Матвей Голопопов обожал демонстрировать народу голые задницы героев своих репортажей. Откуда он набирал столько информации, сказать не могу, однако его еженедельник выиграл все суды. А возбуждали иски против них чуть ли не каждую неделю - причем, после выхода статей Голопопова, обычно сопровождавшихся самыми скабрезными снимками. Но информация всегда была достоверной, и в судах всплывали дополнительные пикантные детали, которые редакция не ставила в первый номер. А потом выходило продолжение статей, где Матвей Голопопов в подробностях докладывал читателям о результатах судебных процессов и о том, что он вначале думал немного подретушировать образ политика, актера, модельера и прочих (думая в первую очередь о читателях, а не героях репортажей), но раз уж те оказались такими сутяжными типами, он не намерен скрывать от читающей публики ни одной детали. И не скрывал.
- Оля, может, мы с вами поговорим в другом месте? - спросил меня Александр, он же Матвей. - Вы меня подвезете?
Я кивнула, мы загрузились в машину и быстренько покинули двор. Обалдевший депутат и гоблины остались стоять рядом с "мерседесом".
- А вы не на машине? - уточнила я, выезжая на проспект.
- На машине, но я ее потом заберу.
- Куда вас везти? - спросила я.
- Куда угодно, - сказал Саша-Матвей. - Я просто хочу задать вам несколько вопросов. Может, выпьем где-нибудь кофе? Заверните вон там, - он показал рукой. - Свожу вас в один приятный бар.
Я припарковала "запорожец" и мы с Сашей-Матвеем спустились в тускло освещенный зальчик, где, как оказалось, его хорошо знали.
- Только кофе? - уточнил Саша-Матвей.
- Лучше чего-нибудь попрохладнее, - призналась я. - Апельсинового соку, например.
Он кивнул и вскоре вернулся к столику, взяв сок мне и пиво себе.
- Вы курите?
Я покачала головой.
- Не возражаете, если я?..
Я опять покачала головой и улыбнулась. Саша-Матвей производил на меня самое благоприятное впечатление, хотя типаж хиппи никогда не привлекал. У меня вообще было странное ощущение: мне казалось, что я общаюсь с очень порядочным человеком. Но если вспомнить, где он работает…
- Готов для начала ответить на ваши вопросы, Ольга, - журналист очень приятно улыбнулся.
- Что вы видели или слышали из случившегося во дворе?
- Все, - просто ответил Саша-Матвей. - Все заснято на пленку.
Я охнула.
- Успокойтесь, - он накрыл мою руку своей сухой ладонью. - Нас интересовали не вы, а Жирный. Ваши ножки, конечно, будут фигурировать в газете и производить впечатление на читателей, - он хитро улыбнулся, - и ваша ручка, царапающая Жирному физиономию… И его телохранитель, сующий свой рубильник в вашу сумку… Во всей красе покажем слугу народа с приближенными, у которых при виде денег, причем любых, сразу же срабатывает хватательный рефлекс. Народ любит видеть подтверждение своих подозрений. А что наш народ думает о своих слугах? Вот и получит очередное подтверждение. Читайте следующий выпуск, Оля.
- Обязательно, - ответила я, все-таки не стопроцентно поверившая, что мой светлый лик не появится в скандальной хронике.
Саша-Матвей, словно прочитав мои мысли, сообщил, что давно хотел со мной познакомиться. Его еженедельник и он сам не первый год интересуются Надеждой Георгиевной и компанией. Более того, ни одна из квартир в доме с аркой не принадлежит моей бывшей свекрови. Надежда Георгиевна скупила лишь три дома. В квартире над аркой постоянно дежурит кто-то из журналистов, естественно с фотоаппаратом и видеокамерой. Самого Сашу-Матвея вызвали, когда приехали мы со свекровью.
- Я не ожидал увидеть там вас, Ольга.
Я в свою очередь спросила, стоила ли покупка или аренда квартиры напротив дворика Багировых тех денег, которые пришлось потратить.
Саша-Матвей кивнул.
- Вы, наверное, читаете не все наши выпуски, - сказал он.
Я в самом деле читала не все, а только те, которые в дом приносил свекор.
- Один ваш бывший муж чего стоит, - продолжал журналист. - Он у нас фигурировал уже раз десять. Потом во дворик приезжают разнообразные гости. Ну, мы и стараемся по мере сил…
Я не могла понять, как моя свекровь все это допускает. Неужели она и ее служба безопасности не пронюхали, где у них разместились троянские кони? И как партнеры-герои скандальных публикаций не послали Надежду Георгиевну по известному русскому адресу?
- Мы же не сообщаем, что такой-то такой-то приезжал вести переговоры с уважаемой госпожой Багировой. Это никому не интересно. Интересно другое. Как бьют машины под этой чертовой аркой, как выскакивают из них с соответствующими выражениями лиц… Мы все это фотографируем и еще даем стенограммку, с купюрами, конечно. Даже в нашей газете не все можно напечатать из произносимого уважаемыми в городе людьми. Даем свои смешные комментарии. Например, высказываем предположение, что дядя поехал к юной леди, пока жена вела переговоры с банком о предоставлении кредита, торопился, чтобы успеть, врезался и вот… Так дядя даже доволен такому комментарию: с одной стороны, в глазах мужиков рейтинг повышается, с другой, в глазах жены невиновен, жене можно арку показать (если так не знает) и Надежду Георгиевну, которой принадлежат все квартиры в трех домах. Ехал на переговоры, а гады-журналюги отсебятину написали. Видишь, дорогая законная супруга, сколько у меня врагов. Никакой любовницы у меня нет и быть не может, поскольку думаю только о тебе, дорогая, и о нашем общем деле. И все довольны, включая читателей. - Саша-Матвей замолчал на мгновение, потом продолжил: - Людям интересно, как, например, двое высокопоставленных лиц пытаются разобраться, кому первому выезжать со двора, кто кому должен уступать дорогу… А танцульки у вашего бывшего! Он еще не переболел дискотеками. Любит их у себя устраивать. Мы и ставим оптику… Надежда Георгиевна про нас знает. Ее, кстати, мы не фотографируем. У нас нечто типа негласной договоренности. Ваша свекровь считает, что лучше мы, ловящие определенные кадры, чем другие. Других-то мы сами не пустим, и это ее очень устраивает. Она же понимает, что умному человеку, хорошо знакомому с раскладом сил и обстановкой в городе, этот двор дает представление о том, что делается в данный момент в Питере, и как определяется его политика. Можно за неделю не сделать ни одного снимка, но получить информацию, стоящую сотни тысяч долларов… Хотя у нас несколько другая специализация… Поэтому госпожа Багирова нас и терпит.
- И вам их предлагают? В смысле, сотни тысяч долларов?
- Регулярно, - с самым серьезным видом кивнул Саша-Матвей.
Я не стала спрашивать, берут ли журналисты эти взятки, но считала, что в большинстве случаев - нет. Иначе еженедельник просто перестал бы выходить. Или они работают на кого-то всемогущего? Если вникнуть в суть речи моего собеседника… С какой целью они все-таки купили или сняли там квартиру? Журналист намекал на… Или я стала слишком подозрительной?
Далее он сказал, что, узнав о моем существовании, удивлялся, как я попала в семью Багировых.
- Рассказать? - улыбнулась я.
- Нет, я все выяснил. Не знал только, что вы - Эросмани. Признаться, думал, что эти романы кропает мужчина. У вас скорее мужской стиль письма.
- Вы тоже читали? - удивилась я.
- Должен же я был ознакомиться. Кстати, а откуда у вас в сумке такие деньги? Я не верю, что ваша работа даже сейчас, при таких тиражах оплачивается подобным образом. Я ведь знаком с "кухней" не хуже вас.
- Надежда дала на одежку.
Саша-Матвей удивленно посмотрел на меня. Я сообщила про презентацию и даже показала приглашение.
- А… - протянул он. - Там от нас будет один паренек. Я не могу появиться. Не тот уровень мероприятия. - Он дотронулся до длинной пряди. - Если не возражаете, он вам представится… Обменяетесь информацией.
- Буду рада. Мне очень не хочется туда идти, - вдруг выпалила я. - А если там окажется хоть один нормальный человек…
- Серега абсолютно нормальный, - улыбнулся мой собеседник, потом неожиданно посерьезнел.
Он спросил, почему, по моему мнению, меня вдруг решили взять в компанию. Я не знала ответа на этот вопрос, более того, сказала, что не намерена работать в "Алойле", а идти на презентацию согласилась только из-за денег.
- Зря, - сказал журналист. - Эта змея ничего не делает просто так.
Тогда я спросила его мнение, почему моя бывшая свекровь так упорно пытается затащить меня в нефтяное стойло. Саша-Матвей пожал плечами и признался, что ни он сам, ни его друзья пока не могут разобраться в подводных течениях, вдруг появившихся в городе. Что-то готовится, но что - пока неясно.
- Передел нефтяного рынка?
Журналист пожал плечами и заметил, что тогда бы, наверное, просто пристрелили нескольких человек - и дело с концом. Я напомнила, что на моего экс-супруга было совершено покушение и он чудом остался жив.
- Ваш бывший муж не играет никакой роли в раскладе сил. Он - пешка. Всем заправляет его мать.
Но она ведь не может готовить меня в преемницы? - подумала я. Надежда в состоянии реально оценить способности человека, а на главу империи я никак не тяну - если быть откровенной с самой собой.
- Говорят, что у нас только два нефтяных концерна, играющих какую-то роль, - продолжала допытываться я. - "Алойл" и "Татанефть". Это между ними?
Саша-Матвей опять пожал плечами и высказал предположение, что на наш нефтяной рынок скорее всего пытается проникнуть некая третья сила, причем довольно мощная. Но каким образом - вот в чем вопрос.
- Поэтому мы и стараемся быть начеку, - улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку.
Меня же охватило еще большее беспокойство. Я спросила, может ли "Алойл" объединиться с "Татанефтью". Например, чтобы противостоять третьей силе.
- Никогда, - твердо ответил журналист.
- Почему?
- Ну, это долго объяснять… А если вкратце… Надежда Багирова и Мурат Хабибуллин, президент и владелец "Татанефти"… скажем так, не сошлись характерами. Лично я считаю, что они - равные по силе соперники. Они не в состоянии выжать друг друга с рынка, но могут наделать друг другу гадостей. Не очень крупных, но и не очень мелких. Но сейчас они вроде бы как-то урегулировали отношения. В городе не стреляют. Нет, стреляют конечно, но это не имеет отношение к нефтяному рынку.
Меня интересовало, стреляла ли в кого-то Надежда Георгиевна. Не сама, конечно. Нанимала ли она киллеров? Чисто женское любопытство не давало мне покоя.
- Вы в самом деле не знаете, Оля? - Саша-Матвей посмотрел на меня как-то странно.
Я покачала головой. И тут в низу живота возникло какое-то неприятное ощущение или предчувствие.
- Примерно полтора года назад был застрелен старший сын Мурата Хабибуллина. Убийц, конечно, не нашли. Но у знающих людей не осталось сомнений, кто был заказчиком этого убийства.
- Надежда?
Саша-Матвей кивнул. Добавил, что это, конечно, недоказуемо, но Мурат все понял и в тот раз решил ей уступить. Хотя он - не тот человек, который простит смерть сына. Опять же Восток, кровная месть и все такое прочее. С тех пор в городе наблюдалось затишье.
- Но это мог начать действовать Мурат? - не отставала я.
- Не думаю… Мне вообще непонятно! Я уже говорил вам сегодня, Ольга, что никто из моих коллег не разобрался в ситуации… Да, скорее всего, третья сила. И очень возможно, что эта сила купила Надежду с потрохами. Ну, или ей дали хорошие бабки, чтобы она убралась.
- Какие хорошие бабки? - воскликнула я. - Что в понимании Надежды "хорошие бабки"? Вы думаете, что говорите, Саша? Да она обеспечила себя на десять жизней вперед!
- Я не знаю, что думать, - ответил журналист совершенно серьезно. - В самом деле - не знаю. Хочу разобраться. И прошу вашей помощи, Ольга.
- Какой? - не понимала я.
Саша-Матвей вздохнул, потом сказал, что может обещать мне одно: помощь, если она мне потребуется. Он также даст мне совет, расскажет мне о людях, о которых я ничего не знаю. В свою очередь он просит информировать меня обо всем происходящем.
- Простите, Саша, но у меня двое детей, - наверное излишне резко сказала я. - На мне еще два старика - мой отец и свекор, который тоже фактически живет у меня. Я не могу рисковать собой.
- Но вам же все равно придется, - мой собеседник закурил новую сигарету и откинул назад свои длинные волосы. - Вас уже впутали в это дело - правда, не знаю, в какое. Багирова от вас не отстанет. И вы знаете, что она от вас не отстанет, а для того, чтобы защититься, защитить тех же детей, вам самой нужно знать, что от вас на самом деле хотят и что происходит. Вам так не кажется?
Я пожала плечами. Честно говоря, этот парень был прав. Но как я могу выяснить истинные цели свекрови? Их ведь не знает никто, кроме нее самой. Хотя можно попытать бывшего… В особенности, если он просил купить ему пистолет и глушилку.
Кстати, а не поинтересоваться ли мне у журналиста, где их взять? Он наверняка может посоветовать места. Да и мне самой кое-что стреляющее не помешает.
Я спросила. Саша-Матвей сначала обалдел. Потом уточнил:
- Вы в своем уме, Ольга? Вы хоть раз в жизни держали пистолет в руках?
Я покачала головой.
- Выкиньте эту идею из головы. И запомните: убить человека очень трудно. Очень.
Он глубоко затянулся, глядя в свое пиво. Интересно, мальчик, а тебе приходилось это делать? - подумала я, но ничего не спросила. Журналист тем временем добавил, что за хранение и ношение оружия у нас положен срок. Оружие надо регистрировать, но это не всегда возможно, нужны определенные связи и знакомства. У меня их точно нет. Просто пойти и купить пистолет в магазине для самообороны не получится.
- В нашем городе в наше время можно все, были бы деньги, - заметила я. - Разве эта идея не проходит красной нитью через все ваши статьи?