Его жена не ответила. Ей не хотелось идти спать. Каждый раз, ложась рядом с Мортеном, она словно изменяла Винсенту. Первый месяц Эбба даже не могла находиться в одном доме с мужем. Не могла ни смотреть на Мортена, ни видеть свое собственное отражение в зеркале. Единственным чувством, которое у нее осталось, была вина. Приемные родители сутки напролет утешали ее. Они заботились о ней, как о младенце. Говорили с ней, умоляли, убеждали, что они с Мортеном нужны друг другу. И Эбба поверила им. Или просто сдалась на их уговоры, потому что это было проще. Против воли она снова сблизилась с мужем, вернулась домой и стала жить с ним, как прежде. Первые недели они провели в тишине. Оба боялись того, что может произойти, начни они разговаривать друг с другом. Потом, постепенно, они начали общение с повседневных фраз:
- Передай масло.
- Ты постирала?
Безопасные, рутинные реплики, которые не могут никого спровоцировать. Со временем фразы стали длиннее. У супругов появились темы для разговора. Они начали обсуждать Валё. Мортен первым предложил переехать туда. И Эбба ухватилась за эту возможность бросить все, что напоминало ей о прошлом.
О той жизни, когда она была счастлива. Но сейчас, прижимаясь лбом к плитке, Эбба раздумывала, правильно ли они поступили. Дом они продали. Дом, в котором Винсент провел всю свою недолгую жизнь. В том доме они меняли ему пеленки, укачивали его по ночам, когда он не мог заснуть. В том доме он научился ползать, ходить, говорить… Теперь дом больше не принадлежал им. Фру Старк не знала, было ли это правильным решением или только попыткой бегства от реальности. На острове все было совсем иначе, чем в городе. Тут они жили в доме, где не чувствовали себя в безопасности. Весьма возможно, что именно тут убили всю ее семью. Это тревожило Эббу больше, чем ей хотелось себе признаться. Всю свою жизнь она гадала, что же с ними случилось. А теперь настала пора это выяснить. Увидев темное пятно под полом, она внезапно осознала, что в исчезновении ее семьи не было никакой тайны. Скорее всего, отец и мать умерли здесь, в этом доме. А теперь кто-то пытается убить их с Мортеном. Женщина не знала, как ей относиться к этой реальности, но идти все равно было некуда.
- Эбба?
По голосу мужа она поняла, что, если не ответит, он пойдет ее искать. Выпрямившись, фру Старк крикнула:
- Иду!
Почистив зубы, она долго разглядывала свое отражение в зеркале. Перед нею был призрак, женщина, потерявшая своего ребенка. Эбба вытерла лицо и вернулась в спальню.
- Как ты долго! - протянул Мортен с книгой в руках. Он сидел на своей половине кровати.
Ничего не говоря, его жена легла в постель. Старк отложил книгу на тумбочку и выключил ночник. Окна были задернуты шторами, и в спальне сгустилась темнота, несмотря на то что летом на Валё были белые ночи.
Эбба лежала, уставившись в потолок. Она почувствовала, как рука Мортена нашла ее руку под одеялом. Как и раньше, женщина сделала вид, что ничего не замечает, но муж против обыкновения не стал убирать руку. Вместо этого он коснулся ее бедра, просунул руку под футболку и погладил ее по животу. К горлу фру Старк подступила тошнота. Рука коснулась ее груди. Той самой груди, которой она кормила Винсента. Груди, чьи соски так жадно сосал его маленький ротик. Во рту появился вкус желчи. Эбба вскочила с кровати, бросилась в спальню, и едва успела открыть крышку унитаза, как ее вырвало. Когда рвота прекратилась, она бессильно рухнула на пол. Из спальни слышно было, как плачет Мортен.
Фьельбака, 1925
Дагмар смотрела на лежащую на земле газету. Лаура тянула ее за рукав, повторяя "мама, мама", но молодая женщина не обращала на нее внимания. Она так устала от требовательного истеричного голоса дочери и всех этих вечных "мама", которые, казалось, сводили ее с ума. Медленно Дагмар нагнулась и подняла газету. Дело было под вечер, но она ясно различала буквы. Черным по белому там было напечатано: "Немецкий летчик-герой возвращается в Швецию". "Мама, мама!" - вцепилась в нее Лаура. Мать ударила ее наотмашь, отчего девочка свалилась с лавки и заорала.
- Заткнись! - прошипела Дагмар.
Она ненавидела эти показные слезы. Ее ими не разжалобить. На что этой дуре жаловаться? У нее есть крыша над головой, одежда, и она не умирает от голода, так чего она еще хочет? Дагмар поднесла статью к глазам. Сердце забилось в груди быстрее. Он вернулся. Он в Швеции. Он приедет за ней. И тут ее внимание привлекла фраза из статьи "Геринг переезжает в Швецию вместе со своей женой-шведкой Карин". Дагмар почувствовала сухость во рту. Он женился на другой. Изменил ей! Ее охватила ярость. Лаура продолжала душераздирающе вопить. Прохожие оборачивались на них.
- Заткнись! - крикнула она на Лауру, сопроводив свои слова пощечиной. Ладонь словно обожгло.
Девочка замолчала. Прижав руку к покрасневшей щеке, она смотрела на мать широко раскрытыми глазами. Но молчание длилось с минуту, а потом малышка снова заорала, еще громче. От отчаяния Дагмар не знала, что ей делать. Она читала статью снова и снова.
Карин Геринг. Имя звучало у нее в ушах. В газете не было написано, как долго они были женаты, но раз она шведка, значит, они встретились в Швеции. Обманом этой Карин удалось заставить Германа жениться на себе. Это ее вина, что Герман не вернулся к ней и их дочери. Это ее вина, что они не стали одной семьей. Свернув газету, женщина потянулась за бутылкой, стоявшей на скамейке. Там еще оставалось немного жидкости на дне. Это удивило Дагмар, ведь утром бутылка была полной. Но она не стала особо задумываться над этим… Выпила, что было, чувствуя, как спиртное обжигает горло, даря блаженное забытье.
Ребенок затих. Девочка сидела на земле и всхлипывала, обхватив ручонками колени. Наверное, жалеет себя, как обычно. Пять лет, а уже такая хитрая. Но Дагмар знает, что ей делать. Все еще можно исправить. В будущем они будут вместе с Германом и приучат Лауру к порядку. Этой девчонке нужна крепкая отцовская рука, потому что, как бы мать ни пыталась вбить что-либо в ее разум, все было без толку. Дагмар улыбнулась. Теперь она знает, в чем корень зла. Теперь она знает, как обеспечить ей и Лауре хорошее будущее.
Подъехал Йоста на машине, и Эрика облегченно выдохнула. Был риск, что Патрик встретит его по пути на работу. Она бросилась открывать дверь. Йоста даже не успел позвонить. Дети орали так оглушительно, что гость, наверное, испугался.
- Извини за шум. Этот дом скоро объявят зоной стихийного бедствия, - пошутила писательница, поворачиваясь, чтобы остановить Ноэля, гоняющегося за рыдающим Антоном.
- Ничего страшного. Я и не к такому привык, - ответил Йоста, садясь на корточки. - Привет, хулиганье!
Братья мигом замерли, застеснявшись чужого дяди, но Майя смело вышла вперед.
- Привет, старый дяденька! Меня зовут Майя! - пискнула она.
- Майя! Так же не говорят! - строго посмотрела на дочку Эрика.
- Ничего страшного, - рассмеялся Йоста. - Дети и дураки говорят правду. Кто я, как не старый дяденька… Правда, Майя?
Девочка кивнула и вернулась к играм. Близнецы тоже попятились в сторону гостиной, смущенно поглядывая на Йосту.
- Неразговорчивые парни, - прокомментировал тот, проходя с Эрикой в кухню.
- Антон всегда был стеснительным. А Ноэль, напротив, обычно любит общаться, но сейчас у него наступил период боязни чужих, - объяснила их мать.
- Хороший период, если хочешь знать мое мнение, - ее гость присел на стул и огляделся по сторонам. - А Патрик домой не скоро вернется?
- Он уехал на работу полчаса назад, так что должен быть в участке.
- Не уверен, что это хорошая идея, - произнес Флюгаре, выводя пальцем круги на скатерти.
- Почему нет? Только не стоит вмешивать в это Патрика. Он не любит принимать от меня помощь.
- И у него есть на то причины. Ты легко впутываешься в неприятности.
- Но все заканчивалось хорошо.
Эрика не давала себя запугать. Она считала, что вчера ее осенила просто гениальная идея. Тогда она сразу позвонила Йосте и попросила его о встрече. И вот после долгих уговоров он сидит здесь, в ее кухне, и муж ни о чем не знает.
- У нас есть кое-что общее… - сказала писательница, присаживаясь напротив. - Мы оба хотим узнать, что случилось на Валё тем пасхальным днем.
- Да, но полиция этим занимается.
- И это замечательно. Однако ты сам знаешь, как затрудняют работу все эти правила и инструкции. Я же вольна выбирать любые методы.
Вид у полицейского был скептический.
- Возможно, но если Патрик что-то узнает, он мне этого не простит. Я не хочу…
- Патрик ничего не узнает, - перебила Эрика. - Ты тайно передашь мне материалы по этому делу, а я, в свою очередь, поделюсь с тобой всем, что удастся накопать мне. Как только я что-то обнаружу, сразу скажу тебе. Потом ты представишь результаты Патрику и станешь в его глазах героем, а я напишу новую книгу. Все только выиграют, в том числе и мой муж. Он же хочет раскрыть дело и поймать поджигателей. Он не будет задавать лишних вопросов - только с благодарностью примет то, что ты ему преподнесешь. К тому же у вас в участке сейчас не хватает трудовых ресурсов: Мартин болеет, а Паула в отпуске. Лишняя пара рук вам не помешает.
- Может, ты и права, - просветлел Йоста.
Наверное, ему понравилась мысль стать героем, подумала Эрика.
- Но, думаешь, он ничего не заподозрит? - все еще сомневался старый полицейский.
- Нет. Он знает, что это дело для тебя особенное.
Внезапно из соседней комнаты раздался ужасный грохот.
Эрика бросилась туда. Приказав Ноэлю оставить Антона в покое, она включила фильм о Пеппи, вернулась в кухню и продолжила разговор:
- Тогда вопрос, с чего начать. Вы что-нибудь узнали о крови?
Йоста покачал головой:
- Нет. Но Турбьёрн с командой работают над этим. Мы надеемся в ближайшее время получить от них отчет. Главное, что нас интересует, - человеческая это кровь или нет. Пока что на руках у нас только предварительный отчет о поджоге, который составил Патрик.
- А вы уже начали опрос свидетелей? - Эрика от волнения нее могла усидеть на месте. Она решила, что сделает все, чтобы помочь полиции раскрыть это преступление. А то, что потом получится книга, можно считать дополнительным бонусом.
- Вчера я составил список очередности, в которой, как я считаю, нужно опрашивать свидетелей, и приступил к их поиску, но это нелегко - столько лет прошло… И людей сложно найти, и память мне отказывает. Посмотрим, что из этого получится.
- Думаешь, мальчики причастны к преступлению? - поинтересовалась писательница.
Ей не нужно было уточнять, о каких мальчиках идет речь.
- Я думал об этом, но уверенности у меня нет. Мы допрашивали их много раз, и все рассказывали одну и ту же историю. Никаких физических следов, указывающих на такую причастность, мы тоже не заметили… - отозвался Йоста.
- А вообще какие-нибудь улики были?
- Нет. Забрав Эббу из дома, мы спустились к причалу и там увидели мальчиков, возвращавшихся на лодке. Все выглядело так, словно они действительно были на рыбалке.
- Вы обыскали лодку? Может, они бросили тела в море?
- Конечно, обыскали. Никаких следов крови или чего-то подобного. Не похоже было, чтобы на этой лодке перевозили пять трупов. Думаю, им вообще было бы не под силу поднять такую тяжесть. Мальчишки-то хилые. К тому же трупы рано или поздно выносит на берег. Хотя бы одно из тел должно было бы прибить к берегу, если, конечно, их не сбросили, предварительно привязав груз. А для этого нужно было бы несколько десятков килограммов, которые еще надо откуда-то взять.
- А с другими учениками в школе вы говорили?
- Да, но не все родители отнеслись к этому благосклонно. Они опасались скандала.
- Что-нибудь узнали?
- Нет, только то, что все в школе было прекрасно. Руне - прекрасный директор. Прекрасные учителя. Никто ни с кем не ссорился и не конфликтовал. И ученики, и родители твердили одно и то же.
- А учителя?
- Мы допросили обоих. Одного из них, Уве Линдера, мы даже подозревали. Но у него оказалось железное алиби… - Йоста ненадолго замолчал, а потом добавил: - Мы не нашли ничего подозрительного. Даже не могли доказать, что было совершено преступление. Но…
Эрика подалась ближе.
- Но?..
Ее собеседник колебался.
- Патрик обычно полагается на интуицию, - сказал он наконец. - Мы всегда над ним из-за этого подшучиваем. Но в тот день у меня тоже было ощущение, что дело тут нечисто. Мы сделали все возможное, чтобы выяснить, что произошло, но безуспешно.
- Тогда мы попробуем снова. Многое изменилось с семьдесят четвертого года.
- По моему опыту, это не так. Преступники всегда знают, как сделать так, чтобы их не поймали.
- Мы попробуем, - терпеливо сказала Эрика. - Заканчивай список имен. Потом дай его мне, и мы будем работать по двум фронтам.
- Только не говори…
- Конечно. Патрик ничего не узнает. И я отдам тебе все, что накопаю. Договорились?
- Да… - вымученно ответил Флюгаре.
- Кстати, вчера я встречалась с Эббой и ее мужем.
- Как она себя чувствует? Переживает из-за того, что случилось? Как?.. - тут же засыпал ее вопросами старик.
Эрика усмехнулась.
- Спокойно. Не так быстро. - Потом серьезно продолжила: - Она выглядела подавленной, но энергичной, если так можно сказать. Они с Мортеном утверждают, что не знают, кто поджег дом. Уж не знаю, правда это или нет.
- Я считаю, что им нужно уехать из того дома, - голосом, полным тревоги, произнес Йоста. - По крайней мере, пока мы не выясним, кто стоит за поджогом. Оставаться там небезопасно. Это чудо, что они не пострадали при пожаре.
- Они не их пугливых.
- Да, Эбба упрямая, - с гордостью заявил полицейский.
Эрика с удивлением посмотрела на него, но не стала расспрашивать. Она сама привязывалась к персонажам своих книг. Неудивительно, что и Флюгаре привязался к фру Старк, после того как расследовал дело ее семьи.
- После встречи с Эббой у меня возник один вопрос…
- Да?
Громкий крик из гостиной заставил писательницу снова сорваться с места и броситься в гостиную разнимать детей. Вернувшись через пару минут в кухню, она спросила:
- О чем мы говорили? Ах да! Мне показалось странным, что у Эббы ничего не осталось на память от семьи. В доме же должны были быть личные вещи ее родных. Я думала, у Эббы они есть, но оказалось, что нет. Она понятия не имеет, куда они подевались.
- Ты права, - Йоста погладил себя по подбородку. - Надо проверить, куда они делись.
- Думаю, стоит взглянуть на эти вещи свежим взглядом.
- Неплохая идея. Посмотрю, что можно найти… - Полицейский бросил взгляд на часы и вскочил. - Боже мой! Как летит время! Хедстрём уже гадает, где я.
Эрика успокаивающим жестом накрыла его руку.
- Придумаешь какое-нибудь оправдание. Скажешь, что проспал, или что-нибудь еще в таком духе. Он ничего не заподозрит.
- Тебе легко говорить, - пробурчал Йоста, выходя в прихожую.
- Не забывай о нашем договоре. Я жду от тебя контактов всех свидетелей и информации о личных вещах Эльвандеров.
Внезапно Эрика потянулась и обняла Йосту. Он неловко ответил на ее объятья.
- Хорошо-хорошо, только отпусти меня, мне пора на работу. Пришлю, как только смогу.
- Молодец! - подмигнула ему писательница.
- Возвращайся к детям!
Эрика закрыла за гостем дверь и пошла к малышам. Она присела на диван, и дети тут же стали бороться за место у нее на коленях. Эрика же рассеянно смотрела на приключения Пеппи на экране.
В участке было тихо и спокойно. Мелльберг, против обыкновения, сидел не у себя в кабинете, а на кухне. Эрнст, который всегда держался рядом с хозяином, лег под столом в ожидании перекуса.
- Идиот! - выругался Бертиль, откладывая в сторону местную газету, где было напечатано интервью с Йоном Хольмом.
- Не понимаю, как такие типы оказываются в парламенте. Темная сторона демократии - что тут сказать? - высказал свое мнение Патрик, садясь напротив начальника. - Кстати, он ведь один из тех мальчиков, что оставались в интернате в ту роковую Пасху? Так что мы будем с ним говорить.
- Тогда нам лучше поторопиться. В газете пишут, что он будет здесь неделю, а потом вернется в Стокгольм.
- Да, я видел. Я думал поехать с Йостой, поговорить с ним после обеда. - Хедстрём выглянул в коридор. - Не понимаю, куда он подевался. Анника, ты не в курсе, где Йоста?
- Не знаю. Может, проспал? - откликнулась женщина из рецепции.
- Тогда с тобой поеду я, - сказал Мелльберг.
- В этом нет нужды. Я могу подождать Йосту. Он появится с минуты на минуту. У тебя наверняка есть дела поважнее, - в панике ответил Патрик. Присутствие Бертиля при допросе означало одно - катастрофу.
- Глупости! Я понадоблюсь тебе при разговоре с этим идиотом. Ну что, мы едем?
Шеф щелкнул пальцами. Хедстрём принялся судорожно искать повод для отказа.
- Может, надо позвонить ему, чтобы назначить встречу? - предложил он.
Мелльберг фыркнул.
- С такими людьми лучше действовать без предупреждения. Надо застать его врасплох… Как там говорят англичане? Он гарде…
- Off-guard, - исправил его английский Патрик.
Спустя пару минут они ехали во Фьельбаку. Бертиль насвистывал себе под нос. Он, конечно, вызывался вести машину, но этого Патрик уже допустить не мог.
- Подобные люди такие ограниченные. Не уважают другие культуры, не принимают тот факт, что люди бывают разные, - говорил сам с собой Мелльберг.
Хедстрёма так и подмывало сказать, каким ограниченным совсем недавно был сам его шеф. Фразы, которыми он так легко бросался, прекрасно вписались бы в лексикон "Друзей Швеции". Правда, к чести Бертиля надо было сказать, что он избавился от предрассудков в ту же секунду, как влюбился в Риту.
- Этот сарай? - спросил Патрик, притормаживая перед одной из рыбацких построек на улице Хамнгатан. Они надеялись, что у них будет больше шансов застать Йона здесь, а не в его доме в Мёрхульте.
- На причале кто-то сидит, - сказал Мелльберг, заглядывая через забор.
Гравий скрипел под подошвами, выдавая их присутствие. Хедстрём думал было постучать, но решил, что это нелепо, и просто толкнул дверь. Йона Хольма он узнал сразу. Богусленскому фотографу удалось запечатлеть на снимках его типичную шведскую внешность и передать угрозу, таящуюся за широкой улыбкой. Теперь политик улыбался, но в глазах его читался вопрос.
- Здравствуйте, мы из полиции Танума, - Патрик представил себя и своего начальника.
- И? - Во взгляде Хольма появилась настороженность. - Что-то случилось?
- Это как посмотреть. Дело касается старой истории, которая снова стала актуальной.
- Вале, - произнес Йон, надевая маску отстраненности.
- Да, именно так, - агрессивным тоном заявил Мелльберг. - Это касается острова Валё.
Хедстрём сделал глубокий вдох и приказал себе сохранять спокойствие.
- Присядем? - предложил он.
Политик кивнул.