- Мне помочь раскладывать или уже можно смотреть? - поинтересовалась Эрика.
- Мы уже почти закончили, так что можно. Мама пришла? - Хедстрём повернулся к жене.
- Нет, я решила, что дети уже большие и сами могут о себе позаботиться, - усмехнулась писательница. - Разумеется, пришла, иначе бы я и не знала, что меня тут ждут.
- Я пытался дозвониться до Анны, но она не отвечает ни на сотовый, ни на домашний.
- Не отвечает? Как странно, - нахмурилась Эрика. Ее младшая сестра всегда держала сотовый при себе.
- Дан с детьми уехали. Наверное, наслаждается солнышком на веранде.
- Да, скорее всего, ты прав, - женщина отмахнулась от мрачных мыслей и начала разглядывать вещи.
Они работали в тишине. В основном это были самые обычные предметы, которые есть в каждом доме: книги, ручки, расчески, обувь, одежда, от которой исходил запах плесени…
- Что случилось с мебелью и безделушками? - спросила Эрика.
- Они остались дома. Думаю, большинство исчезло за время сдачи дома в аренду, - предположил Хедстрём. - Но можно спросить Эббу и Мортена. Что-то же там должно было остаться.
- Кстати, Анна собиралась вчера на Валё, - вспомнила его супруга. - Надеюсь, она нормально добралась потом до дома.
- Конечно. Но можешь на всякий случай позвонить Мортену и спросить.
- Да, лучше я позвоню.
Достав мобильный, Эрика нашла номер Старка. Поговорив с ним с минуту, она положила трубку.
- Анна была у него только час, а потом поехала домой. Море было спокойное.
Патрик вытер руки о штаны.
- Вот и хорошо.
- Да, - кивнула Эрика, но что-то ее беспокоило. Хотя она всегда слишком переживала из-за сестры и постоянно воображала себе всякие ужасы. Надо взять себя в руки. - Поразительно, - сказала она, поднимая список покупок. - Наверное, это написала Инес. Сложно поверить, что у нее была повседневная жизнь, в которой она составляла списки покупок: яйца, молоко, сахар, варенье, кофе…
Писательница протянула пожелтевшую бумажку мужу. Тот взглянул на нее и со вздохом вернул Эрике.
- У нас нет на это времени. Нужно искать то, что поможет раскрыть дело.
- Хорошо, - ответила его супруга, кладя бумажку назад и возвращаясь к работе.
- А этот Руне был хозяйственным, - отметил Йоста, изучая книгу расходов. Почерк в ней был таким аккуратным, словно писали на печатной машинке. - Он записывал все, даже мелочи! - присвистнул Флюгаре, пролистывая страницы.
- Это меня не удивляет. Судя по тому, что я о нем слышала, Руне был педант, - ответила Эрика.
- Смотри сюда. Это любовное послание Леону, - Патрик достал лист, вырванный из блокнота.
- Сердечко и буква Л, - Эрика прочитала письмо вслух. - И она примеряет фамилию будущего мужа. Анне-ли Кройц. Ну да, девочка была влюблена в Леона. Об этом я тоже слышала.
- Интересно, что об этом думал папа Руне? - поинтересовался Йоста.
- Зная его характер, он должен был бы прийти в ярость, узнай он об их отношениях.
- Если ее чувства были взаимными, - возразила писательница. - Аннели была без ума от Леона, но был ли он в нее влюблен? Если верить Йону, нет, но ведь они могли держать все в тайне.
- Ночные звуки… - вспомнил Флюгаре. - Ты рассказывала, что Уве Линдер слышал звуки по ночам. Может, это Леон с Аннели тайком встречались?
- Или это были привидения? - предположил Патрик.
- Ээээ… - промычал Йоста, изучая чеки. - Кстати, Эбба вернулась на остров?
- Да, на почтовой лодке, - ответила Эрика. Она взяла со стола альбом и теперь рассматривала фотографии. Там было фото женщины с длинными прямыми волосами, держащей на руках ребенка. - Вид у нее не очень счастливый.
Хедстрём заглянул ей через плечо:
- Это Инес и Эбба.
- Да, а это, наверное, другие дети Руне, - показала Эрика снимок троих детей разных возрастов, неохотно позировавших фотографу у стены. - Эбба будет счастлива, - вздохнула она, переворачивая страницы. - Ой, а это, должно быть, ее бабушка Лаура!
- Вид у старушки грозный, - отметил Йоста, заглядывая в альбом через плечо.
- Сколько ей было лет, когда она умерла? - спросил Патрик.
- Пятьдесят три. Ее нашли мертвой позади дома, - сказала его жена.
- Ничего подозрительного? - насторожился Хедстрём.
- Вроде нет. Йоста?
Флюгаре покачал головой.
- Нет, доктор сказал, что она встала ночью, вышла на улицу и там с ней случился инфаркт. Вот и все. Она умерла естественной смертью.
- Это ее мать бесследно исчезла? - продолжил спрашивать Патрик.
- Да, Дагмар исчезла в сорок девятом году, - подтвердила Эрика.
- Пьянчужка, - добавил Йоста. - Я, во всяком случае, так слышал.
- Удивительно, что Эбба нормальная при таких-то родственниках, - усмехнулся Хедстрём.
- Может, потому, что выросла не на Валё, а в доме с розовыми кустами? - предположил его старый коллега.
- Кто знает, - задумчиво произнес Патрик.
Двумя часами позже они закончили с вещами и разочарованно переглянулись. Эбба, конечно, будет рада увидеть личные вещи своей семьи, но ничего полезного для расследования они среди них не нашли. Эрике хотелось плакать. Она возлагала немалые ожидания на эти предметы, но они оказались лишь грудой бесполезного хлама.
Писательница посмотрела на мужа. Его явно что-то беспокоило - она хорошо знала это выражение лица.
- О чем ты думаешь? - спросила Эрика осторожно.
- Не знаю. Это… Нет, не важно… потом пойму, - с раздражением ответил Патрик.
- Надо собрать вещи обратно в коробки, - предложил Йоста.
- Да, ничего не поделаешь…
Хедстрём вместе с ним стал складывать вещи в коробку. Только Эрика стояла, задумавшись, и не делала попыток помочь. Она обвела комнату глазами в надежде что-нибудь обнаружить и уже готова была сдаться, когда взгляд ее упал на маленькие черные книжечки. Это были семейные паспорта, которые Йоста аккуратно сложил на столе. Женщина подошла ближе и молча пересчитала их. Потом разложила в ряд на столе.
Патрик оторвался от своего занятия и заинтересованно посмотрел на жену:
- Что ты делаешь?
- Ты разве не видишь? - спросила она.
- Вижу что?
- Пересчитай их.
Муж сделал то, что Эрика попросила, и зрачки его расширились.
- Тут только четыре паспорта, - сказала она. - А должно быть пять, учитывая, что Эбба была слишком мала для получения документов…
Хедстрём поднял паспорта, открыл их один за другим и проверил имена и фотографии, а потом повернулся к жене.
- Ну, что, кого не хватает? - спросила та.
- Аннели, - ответил полицейский. - Не хватает паспорта Аннели.
Фьельбака, 1959
Мама знает лучше. Инес выросла с этой истиной и никогда не пыталась ее оспорить. Отца она не помнила. Ей было три года, когда с ним случился удар. Он оказался в больнице, где умер спустя пару недель. С тех пор они всегда были втроем: Инес, мама и Нанна. Иногда Инес задумывалась, любит ли она мать. В этом у нее не было уверенности. Девочка любила Нанну, любила мишку, с которым спала с малых лет, но любила ли она маму? Ей было известно, что родителей любить должно и что другие дети в школе любят своих мам. Когда Инес ходила с подружками к ним домой играть, она видела, как другие девочки бросаются в объятья своих мам и как те нежно им улыбаются. У нее все сжималось внутри при виде этой картины. Инес же дома ждали только объятья и улыбки Нанны. Мама хорошо относилась к ней, она никогда не повышала на дочь голоса. Напротив, это Нанна могла ее отругать, если девочка не слушалась. Но мама всегда решала все, а у Инес в доме не было права голоса. Для мамы очень важно было делать все правильно. Она всегда говорила: "Если что-то делаешь - делай это хорошо". Да, она ненавидела небрежное отношение к делу. Домашние задания по шведскому языку нужно было писать аккуратным почерком и только по линейке. Задания по математике нужно было выполнять так, чтобы ни одна цифирка не вышла за края клеточки. Ни в коем случае нельзя было стирать неверные ответы и записывать новые, так что Инес приходилось сначала делать все в черновике, а потом уже переписывать в тетрадку. А еще ей было абсолютно запрещено устраивать беспорядок в комнате. Потому что если там будет грязно, может произойти все, что угодно. Что именно может случиться, девочке было неизвестно, но комнату Инес должна была держать в чистоте. Лаура могла заглянуть туда в любой момент. И если там был беспорядок, на лице у нее появлялось такое разочарование, что Инес становилось страшно. После такого мать долго разговаривала с дочерью, а та ненавидела эти разговоры. Ей не хотелось разочаровывать маму, а именно об этом и были разговоры, о том, как сильно Лаура в ней разочарована. Нельзя было мусорить и в комнате Нанны, и в кухне. А в остальные комнаты - спальню, гостиную, гостевую комнату и салон - Инес не пускали. Вдруг она что-нибудь разобьет, боялась мама. Детям там, по ее мнению, делать было нечего. И Инес подчинялась. Так было проще. Ей не хотелось лишний раз обсуждать с матерью эти вещи. Поэтому проще было не провоцировать ее.
В школе девочка тоже слушалась учителей и старалась не привлекать к себе внимания. Судя по всему, взрослым нравилось, когда их слушаются, потому что Инес стала любимой ученицей преподавательницы. Другие дети не обращали на нее внимания. Но никто и не ссорился с ней. Пару раз ее пытались дразнить, говоря что-то про ее бабушку, но Инес ничего не поняла, потому что бабушки у нее не было. Она спросила о бабушке у мамы, но вместо ответа услышала, что им надо обсудить порядок в ее комнате. А когда она задала тот же вопрос Нанне, та ответила, что это не ее дело. Больше Инес не спрашивала. Если мама не хочет отвечать, значит, так и надо. Мама всегда знает лучше.
Эбба спрыгнула с лодки на берег и поблагодарила почтовых служащих за помощь. Впервые со дня приезда на остров она испытывала радость и предвкушение. Скорее, скорее - женщина поспешила по тропинке к дому. Ей не терпелось увидеть Мортена. Подойдя ближе, она поразилась тому, в каком красивом здании они живут. Конечно, много еще надо сделать, но все равно их дом был похож на белоснежную жемчужину в обрамлении зеленого бархата деревьев. В воздухе пахло морем. Им с Мортеном понадобится время, чтобы снова обрести друг друга, но кто знает, может, эти испытания только укрепят их брак? Раньше Эбба об этом не думала, но, возможно, стоит рискнуть и завести еще ребенка? Конечно, не сейчас. Сначала надо закончить ремонт. Но, может, позже у Винсента появится братик или сестричка? Он будет смотреть на их второго ребенка с неба и радоваться…
Эббе удалось успокоить приемных родителей, когда те позвонили ей. Она попросила прощения за то, что скрыла от них правду о происходящем на острове, и отговорила от приезда. А еще рассказала им, что узнала о своей семье. Родители были за нее рады. Они знали, как много это значит для их воспитанницы. Но они были против того, чтобы Эбба возвращалась на остров. Так что она солгала им, сказав, что еще одну ночь проведет у Эрики и Патрика, и они успокоились. Эббу и саму пугала мысль о том, что кто-то хочет причинить им зло, но Мортен решил остаться, и она не могла бросить его одного. Второй раз в жизни она выбрала мужа. Страх потерять его был страшнее страха смерти. Гибель Винсента научила ее тому, что не все в жизни можно контролировать. Ей суждено было быть рядом с Мортеном, что бы с ними ни случилось.
- Эй! - крикнула Эбба, войдя в дом. - Мортен, где ты?
В доме было тихо. Фру Старк медленно поднялась по ступенькам, прислушиваясь к каждому звуку. Может, он поехал по делам в деревню? Но нет, она видела лодку у причала… И там была еще одна лодка. Может, у них гости?
- Эй! - крикнула она снова, но ответом ей было только эхо собственного голоса. В лучах яркого солнца, проникавшего в окно, танцевала пыль. Эбба вошла в спальню…
- Мортен?
Она недоуменно уставилась на мужа, сидевшего на полу спиной к стене. Взгляд его был устремлен прямо перед собой. На ее появление он никак не реагировал. Эбба присела на корточки и провела рукой по его волосам. Старк выглядел очень усталым.
- Как ты? - спросила она. Он повернул к ней голову и спросил без всякого выражения:
- Ты вернулась домой?
Эбба закивала:
- Да, и я столько хочу тебе рассказать! Я много думала, пока была у Эрики. Я поняла то, что ты, наверное, давно уже понял. У нас есть только мы двое. Мы должны попытаться все наладить. Я люблю тебя, Мортен. Винсент всегда останется в наших сердцах, - они прижала руку к груди, - но мы живы и должны продолжать жить.
Женщина умолкла, ожидая реакции, но ее супруг молчал.
- Когда Эрика рассказала мне о моей семье, все стало вдруг ясным…
Опустившись рядом на пол, Эбба начала с энтузиазмом рассказывать о Лауре, Дагмар и Душегубке. Когда она закончила, Мортен неожиданно кивнул:
- Вина у вас в крови.
- Что ты имеешь в виду? - растерялась его жена.
- Вина у вас в крови, - повторил он резким голосом и провел рукой по волосам, растрепав их, но когда Эбба потянулась, чтобы их поправить, оттолкнул ее руку. - Ты никогда не признавала свою вину.
- Какую вину? - с ужасом спросила фру Старк. Ей стало страшно, но ведь это был Мортен, ее муж, и у нее не было причин бояться…
- Это ты виновата в смерти Винсента, - все тем же тоном ответил мужчина. - Разве мы сможем продолжать жить как прежде, если ты не хочешь признать свою вину? Но теперь я хотя бы знаю причину. Это у тебя в крови. Твоя прабабка была детоубийцей, и ты тоже убила нашего ребенка.
Эбба дернулась, как от удара. Хотя эти слова и были больнее ударов. Она убила Винсента?! Ей хотелось закричать от отчаяния, но женщина понимала, что муж сам не знает, что говорит. С ним что-то не так. Иначе он никогда не сказал бы ей такого.
- Мортен… - постаралась успокоить его Эбба, но он не унимался:
- Это ты убила его. Это твоя вина. Только твоя.
- Зачем ты так? Ты же знаешь, как все произошло. Я не убивала Винсента. Никто не виноват в его смерти, ты это знаешь!
Она схватила мужчину за плечи, чтобы привести в себя, но тут вдруг заметила, что кровать незаправлена, а на полу стоит поднос с тарелками, на которых лежат остатки еды и два бокала со следами красного вина.
- Кто тут был? - спросила Эбба, но Мортен не отвечал, а только продолжал сверлить ее глазами.
Она медленно начала отползать подальше, инстинктивно чувствуя, что надо бежать. Это был не ее муж, а совсем другой человек. Как давно он стал таким? Как давно из его глаз исчезла теплота? Почему она раньше этого не замечала? Женщина продолжала отползать и попыталась подняться на ноги, но в этот момент супруг протянул руку и толкнул ее обратно на пол.
- Мортен! - взмолилась она.
Никогда в жизни Старк не поднимал на нее руку. Это он протестовал, когда Эбба хотела убить паука, и просил позволить выпустить его в сад. Но того Мортена больше не было. Возможно, он умер вместе с Винсентом. Просто она была слишком занята своим горем, чтобы замечать что-то вокруг, а теперь было слишком поздно. Склонив голову, муж смотрел на нее, как смотрит паук на муху, попавшуюся в его сеть. Сердце бешено билось в груди, но Эбба не могла найти в себе сил сопротивляться. Бежать ей было некуда. Проще всего было сдаться. Смерть ее не пугала. Смерть поможет ей встретиться с Винсентом. Но ей было горько от того, что надежда все исправить и жить дальше вместе с Мортеном разбилась вдребезги.
Когда пальцы Старка сдавили ей шею, женщина спокойно встретила его взгляд. Его руки были теплыми. Столько раз он касался ее кожи, когда ласкал! Он сжал пальцы еще крепче, и в глазах у Эббы потемнело. Стало трудно дышать. Сердце хотело вырваться из груди, но огромным усилием воли она велела себе расслабиться и принять то, что ее ждет. Ей предстоит встреча с Винсентом.
Йоста остался сидеть в конференц-зале. Волнение от находки уже улеглось. У такого старого скептика, как он, было много объяснений исчезновению одного из паспортов. Возможно, девушка потеряла его - и не успела восстановить. Или он хранился отдельно от документов других членов семьи и затерялся, пока дом сдавали. Но возможны были и другие варианты. Пусть Патрик ими займется. Сам же Флюгаре испытывал потребность еще раз исследовать все вещи. Это был его долг. Ради Эббы. Возможно, среди них есть что-то важное, что он упустил. А у него нет права на небрежность. Май-Бритт не простила бы его, если бы Йоста не смог помочь девочке. Эбба вернулась на остров, где ее поджидает зло, и он должен сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить трагедию. Эта девочка всегда занимала особое место в его сердце. С того самого момента, как она вцепилась в него на острове и не хотела отпускать. А день, когда работник социальной службы пришел за Эббой, чтобы отвезти ее в новую семью, был самым ужасным в жизни Флюгаре. Май-Бритт искупала ее, причесала, украсила ей волосы бантами и одела девочку в белое платье с поясом, который сшила собственными руками. Эбба была такой миленькой, что у Йосты на глазах выступили слезы. Он боялся, что сердце разорвется от боли, и даже не хотел прощаться с Эббой, но Май-Бритт настояла. Тогда он опустился на корточки, и малышка бросилась ему в объятья. Белое платье стояло колоколом. Она обхватила его ручонками за шею так крепко, словно знала, что это их последняя встреча…
Сглотнув, старик достал детскую одежду Эббы из коробки.
- Йоста, - прервал его воспоминания голос Патрика.
Флюгаре дернулся и повернулся к двери с ползунками в руках.
- Откуда ты знал адрес родителей Эббы в Гётеборге? - спросил Хедстрём.
Йоста попытался придумать объяснение, но ему не пришло в голову ничего правдоподобного. Тогда он вздохнул и признался:
- Это я посылал открытки.
- "Й"… - произнес его коллега. - И как это я раньше не догадался?
- Мне следовало рассказать. Я хотел, но… - прошептал Йоста. - Но я только посылал открытки Эббе на день рождения; последняя, с угрозами, была не от меня.
- Это понятно. Я много думал об этой открытке. Она слишком отличалась от остальных.
- Да и почерк подделали плохо, - признал Флюгаре, откладывая ползунки в сторону.
- Твои каракули разве подделаешь…
Йоста улыбнулся. Он ожидал от Патрика злости, но тот, судя по всему, не сердился, что было даже удивительно.
- Я знаю, что для тебя это особое дело, - сказал Патрик, словно читая мысли пожилого полицейского.
- Я не могу допустить, чтобы с ней что-нибудь случилось, - сказал тот, возвращаясь к коробке.
Хедстрём все не уходил, и тогда Йоста снова повернулся к коллеге:
- Если Аннели жива, это меняет все. Или если она выжила тогда на острове. Ты позвонил Леону и предупредил, что мы хотим с ним поговорить?