Закон успеха - Наполеон Хилл 12 стр.

Управляющий фабрикой с доходом в 5 тысяч долларов в год должен был бы откладывать ежемесячно по 125 долла­ров, но на самом деле не откладывал ничего. Его "алкоголь­ный" счет достигал 150 долларов в месяц.

Полицейский с доходом в 160 долларов в месяц тратил около 400 долларов на обеды в ресторане. Как он покрывал разницу между своей ежемесячной зарплатой и регулярны­ми расходами - этот вопрос не вызывает доверия к поли­цейскому.

Банковский работник, чей прошлогодний доход, насколь­ко можно судить по налоговой декларации, составлял 8 ты­сяч, в течение трех месяцев наблюдений тратил ежемесячно на выпивку не меньше 500 долларов.

Молодой человек, работавший в магазине за 20 долларов в неделю, тратил на алкоголь не меньше 35 долларов ежене­дельно. Можно предположить, что разницу он покрывал за счет своего нанимателя. Этого молодого человека за углом поджидает старуха Беда, хотя автору неизвестно, встрети­лись ли они на самом деле.

Страховой агент, доход которого неизвестен, потому что он работал на условиях комиссии, тратил на то же самое 200 долларов ежемесячно. Не было найдено никаких сбереже­ний, поэтому был сделан вывод, что он ничего не отклады­вал. Это предположение подтвердилось, когда молодого чело­века арестовали за растрату. Несомненно, он тратил день­ги, которые должен был передать компании. Теперь он отбывает длительный срок в тюрьме штата Огайо.

Старшеклассник тратил большие суммы на вьшивку. Точ­ную сумму установить не удалось. Позже родители доби­лись заключения этого юноши, чтобы "спасти его от самого себя". Выяснилось, что он тратил сбережения матери, кото­рые нашел в доме. Он украл деньги и потратил больше ста долларов, когда кражу обнаружили.

Автор раз в месяц читал лекции в сорок одной средней школе во время всего учебного года. Директора этих школ утверждают, что меньше двух процентов учеников прояв­ляют тенденцию к сбережению денег, а ответы на специ­альный вопросник показали, что только пять процентов из 11 тысяч старшеклассников верят в то, что сбережение денег необходимо для достижения успеха.

Неудивительно, что богатые богатеют, а бедные беднеют!

Можете назвать это социалистическим утверждением, но приводимые факты точны. В стране, где миллионы людей тратят все свои доходы до последнего цента, нетрудно раз­богатеть.

Много лет назад, задолго до того как мания трат захва­тила страну, Ф.У. Вулворт изобрел очень простой способ вылавливания монеток, которые разбрасывают миллионы людей, и эта система принесла ему за несколько лет сто миллионов долларов. Вулворт умер, но его система сбереже­ния мелких монеток действует, а состояние все растет.

В магазинах Вулворта "Все за пять и десять центов" обыч­но фасад красный. Это подходящий цвет, потому что крас­ное означает опасность. И каждый такой магазин самим своим существованием доказывает, что привычка тратить - это кардинальный порок нынешнего поколения.

Мы все жертвы привычки!

К несчастью для большинства из нас, мы воспитаны родителями, которые не имели никакого представления о психологии привычки; родители сами способствовали раз­витию у отпрысков привычки тратить, слишком щедро снабжая их деньгами и не тренируя в привычке сбере­гать.

Привычки, усвоенные в детстве, сохраняются всю жизнь.

Счастлив ребенок, родители которого обладали предви­дением и пониманием ценности привычки сберегать и су­мели привить эту привычку своим отпрыскам.

Такая подготовка приносит богатый урожай.

Дайте среднему человеку сто долларов, которые он не рассчитывал получить, и что он с ними сделает? Тут же начнет думать, как бы получше их потратить. В его созна­нии возникнут десятки необходимых вещей - вернее, та­ких, которые он считает необходимыми, - но можно биться об заклад, что он и не подумает (если у него нет привычки к сбережению) сделать эти сто долларов началом своего сбе­регательного вклада. Еще до вечера он потратит деньги или примет решение, как их потратить, тем самым подбросив дров в яркое пламя привычки тратить.

Привычки правят нами!

Требуется сила характера, сила воли, целеустремленность, чтобы принять твердое РЕШЕНИЕ открыть сберегатель­ный счет и затем добавлять к нему пусть небольшие, но регулярные суммы из своего дохода.

Существует правило, согласно которому любой человек может определить заранее, будет ли располагать финансо­вой свободой и независимостью, которых все так желают, причем это правило никак не связано с количеством сбере­гаемого или откладываемого.

Правило таково: если человек имеет привычку система­тически откладывать определенную часть своего заработка и иных доходов, он может быть практически уверен, что достигнет финансовой независимости. Если же он ничего не откладывает, МОЖНО БЫТЬ АБСОЛЮТНО УВЕРЕН­НЫМ, ЧТО ОН НИКОГДА НЕ ДОСТИГНЕТ ФИНАН­СОВОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ, как бы велик ни был его ДОХОД.

Единственное исключение из этого составляет случай, когда человек наследует такое огромное состояние, что не может его потратить, или наследует его с условиями, кото­рые защищают наследство, но эти возможности очень ред­ки; во всяком случае ВЫ на них не должны рассчитывать.

Автор близко знаком с сотнями людей в Соединенных Штатах и в иных странах. Почти двадцать пять лет он сле­дит за этими своими знакомыми и поэтому по собственно­му опыту знает, как они живут, почему одни из них потер­пели неудачу, а другие преуспели и каковы ПРИЧИНЫ НЕУДАЧИ И УСПЕХА.

Среди этих знакомых есть люди, которые контролируют сотни миллионов и обладают множеством приобретенных миллионов. Но есть и такие, кто владел миллионами, но пропустил их меж пальцев и теперь не имеет ни цента.

Чтобы показать, как закон привычки становится своего рода поворотным пунктом, определяющим успех или неуда­чу, почему невозможно приобрести финансовую независи­мость без привычки к СИСТЕМАТИЧЕСКИМ СБЕРЕЖЕ­НИЯМ, мы опишем привычки некоторых из этих людей.

Начнем с рассказа человека, который заработал миллион в рекламном деле, но сейчас не имеет ничего. Рассказ был напечатан в журнале "Америкен мэгэзин" и перепечатыва-ется с любезного разрешения издателей журнала.

Рассказ во всех отношениях правдив и включен в каче­стве части урока, потому что его автор, У.С. Фримен, хочет, чтобы его ошибки помогли другим людям избежать анало­гичных.

"У МЕНЯ БЫЛ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ, А ТЕПЕРЬ НЕТ НИ ЦЕНТА"

Трудно и унизительно публично признаваться в жизнен­ных неудачах, но я решил сделать это признание ради того блага, которое оно может принести.

Я хочу рассказать, как пропустил меж пальцев все, что заработал за свою жизнь, - примерно миллион долларов. Заработал я эти деньги рекламой, только несколько тысяч долларов до двадцатипятилетнего возраста были получены за преподавание в школе и написание статей в некоторые ежедневные газеты и еженедельники.

Может быть, в наши дни многих миллионов и даже мил­лиардов миллион долларов не покажется большой суммой, но это все же большие деньги. Если кто-то с этим не согла­сен, пусть досчитает до миллиона. Однажды я попробовал подсчитать, сколько времени это займет. Я выяснил, что в минуту могу досчитать до ста. На этом основании мне по­требуется двадцать дней по восемь часов в день плюс еще шесть часов сорок минут двадцать первого дня, чтобы про­делать этот фокус. Сомневаюсь, что мне или вам удалось бы сосчитать миллион однодолларовых банкнот, даже если пообещают, что после этого все они будут моими или ва­шими. Вероятно, мы бы сошли с ума - и что хорошего тогда было бы для нас в этих деньгах?

Позвольте с самого начала заверить, что я ни на минуту не сожалею о девяноста процентах потраченных денег. По­требовать их назад означало бы лишить счастья мою семью и многих других людей.

Единственно, о чем я сожалею, это о том, что потратил ВСЕ свои деньги и не только свои. Если бы у меня сегодня было десять процентов, которые я легко мог сберечь, у меня было бы сто тысяч долларов, разумно инвестированных, и никаких долгов. Имея эти деньги, я бы чувствовал себя богачом; говорю серьезно, потому что у меня никогда не было стремления копить деньги ради денег.

Дни, когда я преподавал в школе и писал статьи, при­несли с собой заботы и ответственность, но я встретил все это оптимистично.

Я женился в двадцать один год, с полного одобрения родителей с обеих сторон; наши родители верили в доктри­ну Генри Уорда Бичера, что "ранние браки - добродетель­ные браки".

Спустя месяц и один день после моей женитьбы отец трагически погиб. Отравился угарным газом. Всю жизнь он проработал учителем и ничего не накопил.

После его смерти нам пришлось собраться и продолжать жить, рассчитывая только на себя, что мы и сделали.

Если не считать пустоты, оставшейся после ухода отца (мы с женой, моей матерью и единственной сестрой жили все вместе), жизнь наша была радостной, хотя было трудно сводить концы с концами.

Моя мама, исключительно талантливая и изобретатель­ная женщина (до моего рождения она работала вместе с отцом в школе), решила сдать часть дома семейной паре, старым друзьям нашей семьи. Они поселились вместе с нами, и плата за квартиру помогала нам оплачивать наши расхо­ды. Удивительно вкусные обеды, которые готовила моя мать, были широко известны. Позже у нас в доме поселились еще две достаточно состоятельные женщины, еще больше уве­личив наш доход.

Сестра очень существенно помогала, организовав дет­ский сад в гостиной нашего дома; жена вносила свой вклад, занимаясь шитьем и починкой.

Это были очень счастливые дни. Ни у кого в семье не было стремлений к экстравагантности, за исключением, может быть, меня самого, потому что у меня всегда была склонность к свободному обращению с деньгами. Мне нра­вилось делать подарки и развлекать друзей.

Когда родился первый ребенок - мальчик, нам всем по­казалось, что перед нами раскрылись двери рая. Родители жены, которые всегда внимательно следили за нашими де­лами и готовы были помочь в случае необходимости, тоже радовались рождению первого внука. Шурин, гораздо стар­ше моей жены, к тому же холостяк, вначале не мог понять причину всеобщей радости; но даже он немного погодя при­нялся расхаживать с гордым видом павлина. Вот что озна­чает появление в доме ребенка!

Я вдаюсь в эти подробности только для того, чтобы показать, как жил в молодости. У меня не было возмож­ности много тратить, но никогда я не был так счастлив, как в те дни.

Странно, но опыт этих дней не научил меня ценить деньги.

Рождение сына вдохновило меня на что-то такое, что позволило бы заработать больше, чем плата в школе и за статьи в газеты. Я не хотел, чтобы жена, мать и сестра продолжали бесконечно делать вклад в наше хозяйство. Почему парень, рослый, сильный и здоровый - а я всегда был таким, - должен удовлетворяться ролью спицы в ко­лесе? Почему бы мне не стать всем колесом в вопросах обеспечения семьи?

Следуя своему желанию зарабатывать больше, я, помимо уроков и статей, занялся продажей книг. Это начало прино­сить кое-какие средства. В конце концов я отказался от школы и газет.

Торговля книгами привела меня в Бриджтон, штат Нью-Джерси. Именно здесь я по-настоящему начал делать деньги. Приходилось много времени проводить вне дома, но жер­тва того стоила. За несколько недель я заработал для семьи больше, чем за целый год преподавания и написания ста­тей. Прочесав территорию Бриджпорта, я заинтересовался городской газетой - "Морнинг стар". Мне показалось, что издатель и владелец этой газеты нуждается в помощнике. Я позвонил ему и сказал об этом. Он ответил: "Боже, молодой человек, как я могу вас нанять? Я недостаточно зарабатываю себе на жизнь!"

- А вот как, - ответил я. - Я считаю, что вдвоем мы приведем "Стар" к успеху. Вот что я сделаю. В течение недели я буду работать на вас за доллар в день. Если докажу свою ценность, в следующую неделю буду получать три доллара в день. В третью неделю - шесть долларов в день, и так будет продолжаться до тех пор, пока газета не будет в состоянии платить мне пятьдесят долларов в неделю".

Владелец согласился с моим предложением. Через два месяца мне платили пятьдесят долларов в неделю, что в те дни считалось очень большим жалованьем. Я почувствовал, что нахожусь на пути к большим деньгам, но хотел только одного - чтобы лучше жилось моей семье. Пятьдесят дол­ларов в неделю было ровно в четыре раза больше школьной зарплаты.

В газете я писал передовые (очень обычные), занимался репортерской работой (на среднем уровне), писал рекламу и добывал договоры на ее размещение (очень удачно), делал корректуру, собирал оплату и тому подобное. Приходилось работать шесть дней в неделю, но я мог это выдержать, пото­му что был силен и здоров, и к тому же работа оказалась очень интересной. Я также посылал статьи в "Нью-Йорк Сан", "Филадельфия Рикорд" и "Трентон Тайме" (Нью-Джер­си), что приносило в среднем еще сто пятьдесят долларов в месяц.

Работая в "Стар", я получил урок, который определил всю мою последующую жизнь. Я установил, что можно заработать гораздо больше денег, размещая рекламу в газе­тах, чем давая в них статьи. Реклама - вот что дает зерно для помола.

Продолжая подыскивать рекламу для "Стар", я заключил договор с продавцом устриц из южного Джерси, что при­несло три тысячи наличными, и владелец выдал мне поло­вину. Никогда в жизни я не видел столько денег. Только подумайте! Пятнадцать сотен долларов - на четверть боль­ше, чем я заработал за два года в школе плюс все другие заработки.

Сберег ли я эти деньги или хотя бы часть их? Ничего подобного. Зачем? С их помощью можно сделать счастли­вее жену, сына, мать и сестру. И сделать это гораздо легче, чем заработать деньги.

Не лучше ли было отложить эти деньги на черный день?

Моя работа в Бриджтоне привлекла внимание Сэма Хад-сона, нью-джерсийского корреспондента "Филадельфия Ри-корд". Это был образец газетчика, для которого величайшее удовольствие - помогать другим.

Сэм сказал, что мне пора перебираться в большой город. Он считал, что во мне есть что-то такое, что позволяет рас­считывать на успех. И пообещал найти мне работу в Фила­дельфии. Свое обещание он выполнил, и я вместе с женой переехал в Джермантаун. Мне поручили отдел рекламы в еженедельнике - "Джермантаунской газете".

Вначале я зарабатывал меньше, чем в Бриджтоне, потому что пришлось отказаться от статей. В этой газете для отдела новостей писали другие корреспонденты. Но вскоре я уже зарабатывал на четверть больше. Чтобы разместить рекламу, газете пришлось втрое увеличить объем, и каждый раз я получал значительное повышение зарплаты.

Вдобавок мне поручили раздел "общественные новости" в воскресном издании "Филадельфия Пресс". Брэдфорд Меррилл, редактор этой газеты - теперь он крупный нью-йоркский деятель издательского бизнеса, - отдал мне боль­шую территорию. Поэтому все вечера недели, кроме суб­ботних, я был занят. Платили мне пять долларов за колон­ку; в среднем каждое воскресенье у меня получалось семь колонок, что давало тридцать пять дополнительных долла­ров каждую неделю.

У меня появилась возможность тратить больше денег, и я ею воспользовался. Никакого представления о семейном бюджете у меня не было. Я пустил все на самотек. У меня не было времени - вернее, я считал, что нет времени, - чтобы следить за расходами.

Год спустя меня пригласили в рекламный отдел "Фи­ладельфия Пресс" - это большая возможность для моло­дого человека, и я прошел замечательную школу под ру­ководством Уильяма Л. Маклина, который теперь явля­ется владельцем филадельфийского "Вечернего бюллете­ня". Работу по сбору общественных новостей я сохранил за собой, так что доход мой был почти тот же, что в Джермантауне.

Но вскоре моя работа привлекал внимание Джеймса Эль-версона- старшего, издателя газеты "Субботние ночи и зо­лотые дни", который только что приобрел "Филадельфия Инкуайрер". Мне предложили руководство отделом рекла­мы этой газеты, и я принял предложение.

Это значало большое увеличение дохода. А очень скоро счастливо выросло и мое семейство - родилась дочь. И тут я оказался способен сделать то, к чему стремился с рождения сына. Я собрал под одной крышей всю семью: жену, двух детей, мать и сестру. Наконец я смог освободить мать от всех забот и обязанностей, и до конца жизни она была от них свободна. Она умерла восьмидесяти одного года, через двад­цать пять лет после смерти отца. Никогда не забуду ее последних обращенных ко мне слов: "Ты с самого рождения никогда не причинял мне неприятностей, и будь я английс­кой королевой, ты не смог бы дать мне больше, чем дал".

В это время я зарабатывал вчетверо больше отца, кото­рый был инспектором школ в моем родном городе Филлис-бурге, штат Нью-Джерси.

Однако все деньги исчезали у меня из кармана, как ухо­дит вода в сток. С каждым увеличением заработка увеличи­вались и расходы: я полагаю, что такова же привычка боль­шинства. Не было причин расходовать больше, чем зараба­тываю, однако я именно так и поступал. Постепенно по­явились долги, и с этого времени я никогда не был свобо­ден от них. Впрочем, долги меня не тревожили: я считал, что в любое время могу их вернуть. Мне и в голову не приходило - пришло только двадцать пять лет спустя, - что долги не только принесут мне тревоги и несчастья, но из-за них я потеряю друзей и доверие.

Но должен себя за одно качество похвалить: я до конца насладился своим большим пороком - тратил деньги так же быстро, как зарабатывал, и иногда даже быстрее, но ни­когда не избегал работы. Всегда старался находить новые занятия и всегда находил их. Очень мало времени проводил с семьей, но каждый вечер обедал дома и играл с детьми, пока они не ложились спать. А потом возвращался в каби­нет и снова работал.

Так проходили годы. Родилась еще одна дочь. Вскоре мне захотелось, чтобы у дочерей были пони и коляска, а у сына верховая лошадь. Потом я решил, что нужна упряжка, чтобы выезжать с семьей в открытой коляске. Все это я купил. Вместо одной лошади и линейки, ну, еще, может быть тройки, чего нам вполне хватило бы, я завел целую конюшню со всем, что к ней полагается. Это обошлось мне почти в четверть годового дохода.

Затем я увлекся гольфом. Мне шел сорок первый год. Игрой я занялся так же, как работой: вложил в нее всю душу. И научился играть очень хорошо. Со мной играли сын и старшая дочь и тоже научились хорошо играть.

Младшей дочери необходимо было проводить зиму на юге, а лето в Адирондаке; вместо того чтобы отправить с ней только мать, я решил, что сын и другая дочь поедут с ними. Все было организовано. Каждую зиму они уезжали в Пайнхерст, Северная Каролина, а лето проводили на доро­гих курортах в Адирондаке или в Нью-Гэмпшире.

Все это требовало больших денег. Сын и старшая дочь тоже увлеклись гольфом и тратили на него много денег. Мы вносили плату и участвовали в соревнованиях в Нью-Йорке. Втроем мы выиграли около восьмидесяти призов, которые сейчас сданы на хранение. Однажды я сел и под­считал, во что мне обошлись эти призы. И обнаружил, что каждый трофей стоил 250 долларов, а в целом сорок пять тысяч долларов за пятнадцать лет, или около трех тысяч ежегодно. Нелепо, верно?