- Здесь есть настоящие горы, со снегом? - спросил Андрей.
- Нет, таких нет. Выше, на плоскогорьях, есть что-то вроде горной саванны: холмы, сухая трава, маленькие деревья.
- Там кто-нибудь живет?
- Конечно, живут, много. Скот пасут.
- И кто это?
- Чеченцы.
- В смысле?!
- В смысле головной боли для властей. Думаешь, только у вас сепаратисты водятся? Их везде хватает. Но и настоящие чеченцы понемногу подтягиваются; с ними афганцы, таджики, албанские шиптары. А там и прочие: литовские подрывники, украинские снайперы. Серьезные ребята.
"А вы как думали!!"
- А почему тебя горы интересуют? - продолжил Чен, - ты что, альпинист?
- Эти горы меня не интересуют. Как и их обитатели. Но если серьезно, я, скорее скалолаз, чем альпинист.
- Как Сталлоне? Фильм такой есть - "Скалолаз". А скал здесь хватает - вон, смотри.
- Да, красиво.
Машина, разогнавшись на длинноте спуске, вкатилась на высокий легкий виадук, соединяющий склоны ущелья. Слева, на подъеме, ущелье запиралось отвесными скалами, обросшими густой зеленью. По складкам вулканической породы извивались черные жилы, играющие кварцевым блеском; со столбчатых каменных ступеней свешивались пенные струи водопада, а выше всего, в ярко-синем треугольнике неба, стояли круглые белые облака. Сбегая от водопада, бутылочно-зеленая вода бурлила среди мокрых темно-красных валунов.
- Красиво, - повторил Шинкарев.
- Еще насмотришься.
- Что значит - насмотришься? Я что, здесь надолго?
- А надолго и не надо. Пару дней в деле, и ты эти красоты видеть не захочешь. Но, может, и надолго, я тебе сейчас ничего сказать не могу.
"Не дано человекам знать времена и сроки. А дело-то, видать, мордобойное, коли он чеченов приплел. И на это меня подрядило собственное начальство? Ну, спасибо..."
- Не надо мне ваших дел, - сказал Андрей, - Организуй отход, наши оплатят.
- Не хочешь дел, так хоть с Крысой повидайся.
- Повидаться-то можно. Чего ж не повидаться... А когда, кстати?
- Уже не терпится?
Китаец умел перехватывать инициативу, обеспечивая выгодный поворот разговора.
- Часов через шесть приедем, а перед этим еще остановимся и пообедаем. Заодно покажешь, что привез.
- Как я тебе покажу без компьютера?
- Ничего, найдем что-нибудь.
- Рояль в кустах?
- Какой рояль? - не понял китаец.
Шинкарев не ответил. Он внимательно глядел на дорогу. Заходя на очередной подъем, машина стала обгонять колонну серо-зеленых военных грузовиков. К нескольким из них были прицеплены орудия в чехлах; в кузовах под брезентовыми тентами сидели солдаты. В центре колонны натужно гудели два мощных тягача с прицепными платформами, на которых стояли тяжелые танки - шестидесятитонные французские "Леклерки". У них были приплюснутые широкие башни, толстые стволы, ребристые у дульного среза. Гусеницы прикрывались откидными бортами, отчего пятнистые корпуса танков казались массивнее, чем на самом деле.
- Хорошие машины, - отметил Шинкарев, а потом подумал, что танки везут в том же направлении, в котором едет он. Это Андрею не особенно понравилось. Можно сказать, совсем не понравилось.
- Куда это они? - спросил он Чена.
- Туда же, куда и мы, - ответил тот. "Так и есть".
- Что, муссон поджимает?
- Соображаешь, - усмехнулся китаец.
- Тогда, может, объяснишь, что происходит?
- А ты уверен, что хочешь знать? Мне казалось, ты хотел просто сбежать отсюда, и как можно скорее.
И, правда, управлять разговором парень умел. Зато Шинкарев умел пресекать подобную игру - после специального психологического курса "Антиманипулятор". Его еще называли "Анти-Карнеги".
- Рассказывай, - просто сказал он.
Тут, главное, не крутить, говорить прямо - лепить в лоб правду-матку.
- Всего я тебе рассказать не могу, да последнюю обстановку и сам еще не знаю, - подумав, ответил Чен. - Там, куда мы едем, идет... проводится, как вы это называете в России, контртеррористическая операция против мусульманских сепаратистов.
- Тех самых пастухов с чеченами?
- Точно. Горные пастухи-мусульмане желают отделиться от этой страны, по основному населению буддистской. И, как всегда, международные исламские структуры берут дело под контроль. "Зеленый Интернационал", сам знаешь. Все они тут: "Аль-Кайеда", "Аль-Мухаджирун", "Аль-Джамахири"...
- Дело знакомое.
- Знакомое, да не совсем. Мусульмане - лишь половина проблемы, хотя сейчас действуют именно они.
Их отряды проникают со всех сторон, в основном через Малайзию. По слухам, та намерена сделать горную часть собственным протекторатом.
- А вторая половина проблемы?
- Долго объяснять. Может, ее и не будет, если решится первая - с успехом военной операции в горах.
- А как идет эта операция?
- Да как тебе сказать... Началась вроде бы неплохо, а потом завязла. Работают авиация, артиллерия, но толку мало: горы там крутые, джунгли. Окопы рыли по склонам года два. Короче, люди и техника торчат под перевалом, который надо было взять еще пару месяцев назад.
- Дело знакомое, - повторил Андрей.
- Знакомое, да не совсем, - повторил Чен свой ответ. - Тут тебе не Россия, армия по-русски воевать не умеет. Она вообще мало чего умеет, это скорее военная полиция и пограничный корпус, чем армия. Вооружена она неплохо - страна-то богатая, - но опытных солдат почти нет. Из местных макак партизаны получаются, а вот солдаты - никак, хоть ты тресни. А тут пришла информация, что мусульмане резко увеличили свой профессиональный контингент, да еще получили большую партию оружия для пастухов.
- Готовят наступление?
- Похоже на то. Или на столицу, или на центр той провинции, в которую мы едем. И дождь для них не помеха. А эта, с позволения сказать, армия со всей своей техникой через три дня утонет в грязи.
- Через три дня?
"Уйти не успею. Нечего сказать, вляпался".
- Может, и раньше.
- Приятного мало. А при чем тут ты? И я?
- Как говорили у вас в Союзе: "Кто, если не ты?" В ближайшее время придется исправлять ситуацию, активизируя события. Вот этим мы с тобой и займемся. А для тебя это шанс выбраться отсюда. Повалялся ты с Крысой меньше, чем, наверное, хотелось, но и это придется отрабатывать...
- Это к делу не относится! - резко оборвал Андрей.
- А вот тут ты не прав, - лениво протянул китаец. - К нашим делам все относится.
- Это что, вербовка?
- Какая, к черту, вербовка! Ты же у нас по заданию собственного начальства. Можно сказать, в командировке, хоть и выходящей за курьерские рамки. И поедешь ты отсюда не пустой, а с нашим коммерческим предложением. Да не курьером, а экспертом, который на месте разберется, что и как. Интересно?
"Интересно".
- Что за предложение?
- Все, Эндрю. Что я мог тебе сказать, то сказал. Остальное пока отложим.
"Ну, комбинаторы! А может, оно и к лучшему?" По правде говоря, Андрей давно ждал подобного шанса. Тридцать третий годок пошел - пора завязывать с курьерскими скачками. Нет уже той прыти, что в молодости, а знает много, хоть в большинстве случаев и возит "втемную". Это значит, что средства, затраченные на свою подготовку, он уже практически "отбил". А это, в свою очередь, значит, что в одну из ближайших командировок его как пить дать шлепнут. И очень даже просто - если он не подыщет себе другое место в этом лучшем из миров. Или другую роль. Или другую игру. Или, наконец, обрести собственную силу.
А самое лучшее - все это сразу.
Глава пятая
Там, куда ехали солдаты и бронетехника, наступило короткое затишье. После неудачного боя за перевал местные части окопались в узкой горной долине, по которой, всплескивая на мокрых валунах и галечных косах, протекала мутная холодная речка. На берегу, под маскировочными сетками, разместились грузовики и бронетранспортеры. Несколько человек мыли, как коня, зеленый, блестящий от воды танк, загнав его в мелкую речку и поливая водой из пластмассовых ведер. Дальше, у топкого ручья, стояли квадратные брезентовые палатки, между ними ходили солдаты ударно-штурмового батальона. Сразу бросалось в глаза их отличие от туземцев - все были крепкими, коротко
стрижеными европейцами славянского типа, одетыми в пятнистую натовскую униформу, из-под которой выглядывало нечто незнакомое местным "макакам" - бело-голубые тельняшки российских ВДВ.
Двое славян устроились чуть поодаль от лагеря, на берегу ручья, впадающего в речку. Здоровый светлобородый мужик по имени Алексей, которого все тут звали Бородой, просто сидел, привалившись спиной к дереву и потягивая пиво из банки. Собеседником его был темноволосый парень с казачьим шевроном на рукаве своего "пятна" по имени Юрий, более известный как Есаул. В данный момент он занимался кустарной модернизацией переносной управляемой ракеты типа ПТУР 9М14М "Малютка". Ему требовалось переделать боевую часть с кумулятивной (предназначенной для уничтожения танков), на осколочную (для поражения живой силы). Работа требовала внимательности и осторожности, поэтому беседа шла с перерывами.
- Слышь, Борода, давно хотел спросить... - начал Есаул.
- Ну?
- Ты как сюда вербовался-то? - спросил казак светлобородого, при этом осторожно откручивая болты. Борода ничего не ответил, с интересом глядя на манипуляции своего собеседника. Отсоединив заостренную боевую часть от корпуса ракеты, тот вынул серебристый цилиндрик взрывателя. Сделав это, Юрий снял обтекатель боевой части, отложив в сторону узкие токопроводящие кольца.
- С Москвы, как еще... - лениво ответил Борода. - Есть там одна шарашка, называется... блин, щас скажу: "Военно-туристическая компания "Южный Крест"". Купил путевку - и сюда. А ты?
Есаул не ответил, занятый самой важной частью работы. Он осторожно выдавил взрывчатое вещество из корпуса боевой части, расплавил в котелке полкилограмма предварительно раскрошенного тротила, всыпал туда килограмм рубленых толстых гвоздей и закрепил на месте взрывателя деревянную чурку-муляж.
- Как сюда попал, спрашиваю? - повторил вопрос Борода.
- Я то? - наконец ответил Есаул. - Я через Косово, от сербов.
- А в Косово как?
- Да как все. Сначала в Варшаву - там вербовочный пункт, при посольстве Югославии; оттуда уже в Белград. В Белграде собрали всех, кто приехал, записали, построили у памятника королю Александру. Православный батюшка благословил, посадили в автобусы и вперед - в Косово.
После этого он снова замолчал, занятый работой: залил тротилово-гвоздевую смесь в кумулятивную воронку ракеты, дал остыть и поставил на место муляжа настоящий взрыватель. Затем Юрий вернул на прежние места токопроводящие кольца, надел обтекатель и прикрутил боевую часть к корпусу.
- Вот так. - С довольным видом он осмотрел узкую заостренную ракету, поблескивающую зеленой эмалью.
- Ну а там, в Косово? - спросил Борода.
- Сам, что ли, не знаешь? Сначала по лесам воевали вместе с полицейскими, давили албанцев из УЧК. Как бомбить начали, плохо стало. Дни и ночи мотались, уходили из-под бомбежек. Только из лесу выйдешь - влетает ракета, одни сучья валяются.
- Так и бегали от них?
- А что было делать? Говорили сербам: давайте воевать в Македонии, в Албании. Подорвем пару казарм с натовцами, глядишь, поутихнут малость. Те ни в какую: "Не можно, - говорят, - ми не агрессори". Потом слухи пошли, что всех добровольцев забрать должны, и в Гаагу - под суд. Короче, достала нас эта хренотень, а тут китайцы появились, предложили здесь повоевать. Сначала взвод собрался, потом рота. Сперва в местных частях болтались. А там и вы подъехали, технику подвезли, теперь своим батальоном повоюем.
- Повоюем... Слышь, а че китайцы там делали?
- Где?
- Ну, где вы были. В Сербии, что ли?
- А черт их разберет. В Сербии китайцев полно, граница-то в дырах. Я так понял, новые пути ищут, своих в Европу перекидывать. А что?
- Да так, думаю вот... Пиво будешь? - Борода достал новую банку.
- Потом. Волоки еще дуру. - Есаул кивнул на ракету. - Покажу, как переделывать, пригодится.
- Слушай, а как мы с ней на дело-то пойдем?
- Так и пойдем, как в Косово ходили. Боевой расчет - пять человек: один тащит пульт управления, другой - пусковую установку, трое других - по две ракеты каждый. Для ракет - азербайджанские хурджины из брезента, у Иосифа на складе лежат...
Из-за деревьев показался еще один солдат в камуфляже, с закатанными рукавами и каской, болтающейся на спине:
- Борода, собирайся живо!
- Не ори, - лениво осадил его Алексей. - Чего еще?
- На деревню ехать. Рахим за хавкой посылает.
- Ну, мать твою... - Смяв пальцами пивную банку, Борода зашвырнул ее в ручей. - Ладно, Юрик, в другой раз.
Борода поднялся и ушел с берега, а Есаул взялся за вторую ракету. Работая, он негромко насвистывал под мирный плеск воды, затененной густым тропическим лесом.
***
Здание "Петронас-тауэр", на строительство которого было затрачено два миллиарда долларов, взлетающее двумя узкими металлическими стрелами посреди малайзийской столицы Куала-Лумпур, до сих пор считается самым высоким в мире. Перед открытием комплекса его владельцев проконсультировал знаменитый китайский мастер "Фэн-шуй", получивший за один лишь часовой визит более сорока тысяч долларов, - эту легенду, захлебываясь восторгом, пересказывают оформители "новорусских" особняков. Потому ли, что приложил руку настоящий специалист, или само оно получилось, но на всех двухстах тысячах квадратных метров небоскреба царили удивительные тишина и спокойствие - в офисах Исламского банка, где мусульманки в чадрах сидели за компьютерами, в мечети на двадцатом этаже, в коридорах с узорными мраморными полами. Так было и на сороковом этаже, в небольшом офисе малайзийского представительства Всемирного духовного движения (на протокольном языке - тоталитарной секты) под названием "Фалунгун-Дайфа", больше похожем на курортное бунгало. Тропический свет, процеженный бамбуковыми жалюзи, неярко освещал комнату, отделанную темным деревом. На одной из стен висел флаг секты: крупная желтая свастика в красном круге, а вокруг нее, в широком оранжевом кольце, еще четыре свастики и четыре знака "Инь-Ян".
На свастики с неудовольствием косился американский генерал Дуайт Роджерс, пребывающий в комнате вместе с региональным координатором секты - хозяином офиса, - а также седобородым мусульманским шейхом. У генерала было длинное лицо в мелких морщинах, острый подбородок, зачесанные назад редкие седые волосы. Загорелая кожа со старческими коричневыми пятнышками только сильнее подчеркивала крахмальную белизну форменной рубашки, с черными погонами на плечах и черной личной карточкой на груди. Отведя глаза от флага, генерал обратился к фалунгуновцу:
- Простите, мистер... - Он умолк, очевидно, запамятовав имя собеседника.
- Юань Бяо, - любезно напомнил хозяин офиса, чуть склонив голову.
- Да, мистер Бяо. Не кажется ли вам, что ваша... э-э-э... эмблематика... скажем так, политически не совсем корректна. В частности, наши друзья в Израиле и Германии воспримут ее именно так.
- Это не просто эмблема, - твердо ответил китаец. - Это Мандала Мира. Свастика - символ Будды, круг с волной - символ Дао. Наше движение объединяет буддизм и Дао в последнем Законе: уплотняй свое Дэ, и тогда твой Синсин поднимется в Юанъшень, создав тебе настоящий Гун...
Лицо генерала сморщилось, словно он съел что-то кислое. Лицо шейха окаменело, но он не произнес ни слова, только чуть выдались желваки на скулах.
- Все это очень интересно, мистер Бяо, - снова начал генерал, - но мы здесь для вопросов... скажем так... более практического порядка. Что слышно из столицы?
- К сожалению, нашими людьми упущен Чен Сяован - один из самых опасных агентов тоталитарного пекинского режима, - а также прибывший к нему русский курьер.
- Это плохо, - поморщился генерал.
- Это поправимо, - спокойно ответил китаец. - Их ищут и найдут. Если только они не проберутся в горы, в зону боевых действий. Там наших людей нет.
- Там есть наши люди, - негромко вступил в беседу шейх, пригубив минеральной воды из высокого хрустального стакана. - Правда, у них слишком много проблем, чтобы еще охотиться на этих двух собак. Но если все же попадутся, что с ними делать?
- Допросить с пристрастием - список вопросов мы представим, - ответил генерал. - Не вербовать. После допроса ликвидировать, не оставляя улик.
- Так мы поступаем с русскими наемниками, которых удается взять, - кивнул шейх. - Правда, давно не брали.
"Русский курьер? Русские наемники?" - подумал генерал. Он вспомнил Хемингуэя: "...А почему ты ненавидишь русских?" - "Потому, что они из той страны, где тирания, и мне ненавистны их лица".
На протяжении всей своей карьеры, начиная с Вьетнама, генерал Роджерс спасал цивилизацию от этой курносой, плосколицей, тусклоглазой русской заразы - грязной, упорной, неистребимой, словно тараканы. Кажется, предстоит новый бой. Что ж, ему не привыкать.
- Скоро всех возьмете, - вернувшись к реальности, уверил он шейха. - Главное, удержать перевал до муссона. Если это получится, как минимум на полгода горы ваши. За это время мы проведем через ООН вопрос об автономии мусульманских районов и вводе туда миротворческого контингента из Малайзии и США.
- Хорошо бы...- с сомнением в голосе проговорил шейх. - У нас нет ни авиации, ни тяжелой артиллерии. Можем не удержать.
- Тогда вступит в силу другой план. Главную роль в нем будут играть ваши люди, - кивнул генерал фалунгуновскому представителю.
- Они готовы, - вежливо поклонился тот. - Мы будем строить царство Будды в этой еретической стране...
- Никакого Будды в горах! - жестко перебил шейх. - Там будет зеленое знамя Ислама, а не это... - Он брезгливо указал на полотнище с желтой свастикой.
- Господа, господа! - вмешался генерал Роджерс. - Я полагаю, места хватит всем. А миротворцы позаботятся о разумном разделении территорий с различным вероисповеданием. Самое главное - пресечь деятельность преступных организаций из континентального Китая. По сведениям нашей разведки, в их планы входит строительство в горных джунглях, по меньшей мере, одного тайного комплекса - настоящей "крепости будущего". Вы представляете, что может быть в этой крепости: героиновые заводы, лаборатории по клонированию, мастерские для печатания фальшивых долларов?..
- В горы мы никого не пустим! - обрезал шейх. - Там стоят крепости правоверных и других не будет!
- В какой форме предполагается присутствие военного контингента Соединенных Штатов? - поинтересовался фалунгуновец.
- В постоянной, - с ходу ответил генерал. - Всерьез и надолго. Обо всех планах Пентагона я, разумеется, не имею права сообщать. Могу лишь сказать, что намечено строительство крупной военной базы - по образцу косовской "Бондстил", созданной для прикрытия албанцев. Принципы взаимодействия американской армии с мусульманскими военными отрядами, отработанные в Боснии и Косово, будут реализованы и в вашей стране.
- Каковы задачи новой базы? - снова спросил шейх, медленно поворачивая стакан в пальцах.