- К тому же, - продолжал он, - меня и в Кемере-то в это время не было, я находился со своей подругой совсем на другом конце залива. Это легко проверить, мы жили в отеле.
- Когда - тогда? - цепко спросил один из полицейских, по-видимому, следователь.
- Во время убийства, естественно.
- А откуда оно вам известно?
- Вы же сами сказали…
- Извините. Я сказал: "пару дней назад", а не назвал точного времени.
- До утра позавчерашнего дня я был в Алании. И только потом приехал в Кемер. Через сутки ко мне присоединилась подруга, она может подтвердить.
- Так все-таки, зачем вы звонили Алексею Варенцову?
- Разве все звонки можно запомнить! Наверное, какие-то дела.
- Вы вызываете его на встречу, находясь совершенно в другом городе, потом приезжаете в Кемер и даже не делаете попытки узнать, что с вашим деловым партнером.
- У меня было много других дел. Знаете, по-моему, вы занимаетесь ерундой. Хотя бы потому, что у меня стопроцентное алиби. Я вообще никого не убивал.
- А вот эту игрушку узнаете? Подождите, впрочем, отвечать, мы упустили одну досадную формальность. Вам придется дать отпечатки пальцев.
- Вы упустили еще и то, что я разговариваю с вами в отсутствии адвоката. А это - незаконно.
- Возможно, в России и незаконно. Но наши люди не настолько богаты, чтобы обращаться к адвокату лишь для того, чтобы в его присутствии у них сняли отпечатки пальцев.
Олег пожал плечами и предоставил свои руки в распоряжение эксперта, а потом долго и брезгливо обтирал руки сначала бумажными салфетками, а потом собственным платком.
- Теперь вернемся к игрушке, - продолжал неугомонный следователь и выложил на стол несколько фотографий серебряного ларчика. - Узнаете?
- Первый раз в жизни вижу.
- Тогда почему на шкатулке ваши отпечатки?
Олег чуть-чуть побледнел и прикусил губу. Понятно, что всего не предусмотришь, но ведь шкатулка должна была исчезнуть вместе со мной. Раствориться в безбрежном небе, утонуть в бескрайнем море. И вот - здравствуйте вам!
Пауза затянулась. Мне невольно вспомнилась любимая у меня на родине картина "Семнадцать мгновений весны". Там Штирлицу удалось блистательно доказать, каким образом его "пальчики" оказались на чемодане русской радистки и никогда еще он не был так близок к провалу. Так то Штирлиц! А как выпутается из ситуации Олег? Даже интересно.
- Возможно, я брал эту вещь в руки в каком-нибудь сувенирном магазине, - сказал он наконец. - Все не упомнишь. Кажется, это довольно дорогой магазин серебряных изделий где-то в центре, но не уверен. Я только не понимаю, при чем тут вообще эта штуковина с отпечатками или без отпечатков.
- Ее передал вашей… знакомой администратор ресторана "Адмирал". Припоминаете такого? В обмен на посылку от вас.
- Никаким администраторам я никаких посылок не посылал. А кто и что получает в подарок из числа моих подруг, меня просто не касается.
- А у вас много подруг?
- А вот это уже вас не касается, - отрезал Олег.
- Верно. Это касается вас, поскольку одна из них получила от вас в подарок, пусть и через администратора, эту прелестную шкатулочку. Все бы ничего, только в шкатулке была радиоуправляемая взрывчатка. Кто-то нажал на кнопку тогда, когда самолет летел над Черным морем. Вы об этом ничего не слышали?
- Абсолютно ничего.
- Допустим. Но вот эту женщину хотя бы узнаете?
Следователь показал Олегу несколько фотокарточек, на которых была запечатлена моя персона: возле почты, на улице, в ресторане с администратором.
Последовало долгое молчание. Олег, очевидно, лихорадочно соображал, что ему выгодно: признавать знакомство со мной или нет. Здесь, в Кемере, нас вместе никто не видел, но я жила в квартире, которую снимал Олег. До этого легко докопаться и будет, мягко говоря, неприятно. Сознаться? Совсем плохо, потому что никаких запасных вариантов предусмотрено не было, так как меня просто на определенном этапе вышибли из игры и думать забыли. Втихаря я его даже пожалела: такой переплет даже Штирлица бы озадачил.
- Да, я ее знаю. Мы встречались в Москве, решили вместе отдохнуть в Турции, но в дороге поссорились, она поехала на ту квартиру, которую я для нас снял, а я - на другую сторону залива. Вот и все, больше я ее с тех пор не видел.
- Но перезванивались?
- Она мне не звонила.
- А вы ей?
Опять пауза. Процесс пошел совсем не так, как предусматривалась и виной всему оказалась, конечно же, я. Погибла бы в авиакатастрофе - и ладушки, никаких сложностей. Нет, выкрутилась, и торчала из всех прорех этого дела как ржавая колючая проволока. Если бы сила мысли могла убивать, думаю, за эти несколько минут Олег трижды отправил меня на тот свет самым изощренным образом. Всегда все зло от женщин!
- Может быть, и звонил, - неохотно ответил Олег. - Сейчас уже и не помню. У меня там появилась другая подруга.
- А как же вы узнали, что прежняя ваша пассия квартиру освободила?
- Значит, звонил. Сказал, что не приеду. А одной ей тут, наверное, показалось скучно. Билет у нее с открытой датой, взяла - и улетела.
- Вы ее не провожали?
- Нет, конечно.
- Она благополучно добралась до Москвы?
- Меня это уже мало волнует. Наши отношения себя исчерпали.
- А вы не собирались на ней жениться.
- Я женат.
- Жена осталась в России?
- Да, она не любит жару, сейчас отдыхает у своих родителей под Санкт-Петербургом.
- Она знает, что вы отдыхаете не один?
- По-моему, это не имеет отношения к делу.
- Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.
- Возможно, догадывается. Но она не ревнива.
- Настолько не ревнива, что заказала убийство вашей любовницы?
- Что?!
- Между прочим, очень по-семейному у вас это получилось. Киллер, конечно, профессия редкая, его найти трудно. Так что вы обратились к услугам одного и того же человека, и оба заказа он выполнил.
- Оба?
- Именно. Алексей застрелен по вашей "заявке", а его жена и одновременно ваша любовница - по заданию вашей жены.
- Что за бред!
- Увы, уважаемый, тяжелая реальность. Впрочем, возможно, любовницу вы убили сами. Вы же ей угрожали всякими неприятностями, если она не перестанет лезть в ваши дела.
- Я не убивал Анну.
- И не пытались убить Викторию?
- Это еще кто?
Ну, это уже он переборщил, такой забывчивостью страдать непростительно. Не думаю, что весть об убийстве любовницы так уж его потрясла, мою предполагаемую кончину он перенес стоически. Но Олег, по-видимому, и сам понял, что погорячился и отрицает уже то, что отрицать просто глупо.
- Я хотел просто пошутить.
- То есть?
- Виктория боялась летать самолетом, а тут в салоне раздался бы довольно громкий хлопок. Паника, визги, то-се, а я на нее был очень сердит.
- Как-то все это несерьезно. К тому же специалисты установили, что этот "хлопок" разнес бы самолет вдребезги. Неужели вы об этом не знали?
- Не знал. Значит, шкатулку отобрали на таможне?
- Вы удивительно догадливы.
- Так Виктория жива?
Я затаила дыхание. Неужели это его еще волнует? Он, конечно, не мог себе представить, что я не только жива, но еще и сижу в углу комнаты в нескольких метрах от него. Может быть, пора снимать маски? Поиграли - и будет.
- Жива. Как и все остальные пассажиры самолеты. Но вас мы вынуждены задержать за попытку совершения террористического акта.
- Никто же не пострадал!
- По нашим законам вы все равно подпадаете под уголовную ответственность. И не только по этому делу. Вы ведь организовали убийство еще одного человека. Вашего партнера по бизнесу застрелили по вашему заказу. И мы крайне легко можем это доказать.
- Да? И каким же образом?
- Устроить вам очную ставку с киллером.
- Боюсь, вам это не удастся. Даже если он существует, он давно бы уже был за пределами вашей страны.
- Был бы. Но у него оставался еще один заказ. И он задержался, чтобы его выполнить. Но ему не повезло, его взяли прямо на месте преступления. Тут вам нет нужды доказывать свое алиби: во время убийства вы сидели в офисе у уважаемого Исмаила-бей эфенди.
Следователь отвесил поклон в сторону Исмаил-бея. Довольно подобострастный, должна заметить.
- Кстати, что за дело у вас ко мне, молодой человек? - вмешался Исмаил-бей?
- Я бы не хотел обсуждать это при свидетелях. Оно касается только вас и меня.
- Интересно. Что ж, я человек любопытный, думаю, господин начальник полиции разрешит нам поговорить несколько минут с глазу на глаз.
- Как вам угодно будет приказать, Исмаил-бей эфенди, - снова поклонился начальник полиции.
Интересно, если бы Исмаил-бей потребовал немедленно отпустить Олега? Все тут же кинулись бы выполнять это его приказание? Занятно, однако. До сих пор я такое только в заграничном кино видела.
Олег с Исмаил-беем удалились в соседнюю комнату, а я вдруг подумала о том, что и о несчастной Анне, судя по всему, давней любовницы и партнерши в делах, мой бывший друг тоже переживал не особенно сильно. Насколько я его знаю, его взбесила инициатива законной супруги, которую он и за человека-то не держал. Подлянку она ему, конечно, подстроила грандиозную. Ну, и еще у него совершенно не вызвало восторга то, что я осталась целой и невредимой. Вряд ли он мог рассчитывать на то, что после такого фортеля я буду относиться к нему по-прежнему нежно. Впрочем, если он задержится в Турции на неопределенное время, мне вообще незачем к нему как-то относится.
Вообще-то говоря, я бы с удовольствием выпила сейчас чашечку крепкого кофе: день на море, свежий воздух, плаванье - я уже откровенно клевала носом.
- Могу я выйти на пять минут? - спросила я переводчика.
Тот тут же перетолмачил мою просьбу начальнику полицию.
- Ханум что-нибудь угодно? - осведомился начальник.
- Чашку кофе, желательно покрепче, и покурить, если тут это не возбраняется.
Судя по всему, для начальника полиции было неожиданностью, что дама, сопровождавшая Исмаил-бея, по-турецки не говорила. Но он быстро сделал вид, что дама, одетая по-восточному, говорит по-русски, и мгновенно перестроился:
- Как пожелаете, ханум. Можно принести сюда.
- Я бы предпочла еще и подышать свежим воздухом.
- Нет ничего проще. Сейчас вас проводят во внутренний дворик и тут же принесут кофе.
Мой телохранитель, о котором я совсем забыла, возник буквально из воздуха и молча проводил меня, куда ему было сказано. Внутренний дворик был скорее небольшим садом, где так же одуряюще, как и везде вечером, пахли южные цветы, на темном небе ярко сияли звезды, а где-то недалеко муэдзин с мечети призывал правоверных на вечерний намаз. Сказка! Вот жить бы так спокойненько, без всяких тайн, загадок и полицейских…
Вопреки моему ожиданию, кофе был великолепен, к нему мне принесли еще блюдо с какими-то сладостями, которые я оценила по достоинству. И сигарета в этом райском местечке курилась как-то особо приятно. В общем, на меня снизошла благодать или блаженство. А точнее, я сообразила, что все мои неприятности остались как бы позади и теперь можно оставшееся от отпуска время радоваться жизни по полной программе. Мы еще не были в местном знаменитом "Луна-парке", не ездили на какие-то обалденные водопады с каскадами, только один раз как следует и потанцевали. Да и загар мог бы быть погуще, так что этому тоже нужно будет уделить больше внимания. Да что там загар: у меня не нашлось минутки, чтобы со вкусом походить по всяким магазинам и магазинчикам и подобрать сувениры для родственников.
- Фэриде-ханум, - услышала я голос Исмаил-бея, - где вы тут скрываетесь?
- Я не скрываюсь. Просто захотелось кофе с сигаретой.
- Надеюсь, вам оказали любезный прием?
- Более чем. Как ваши успехи?
- Блистательно. Мне предложили помочь замять дело за бриллиант. Жаль, бриллиант фальшивый. Теперь следователь допрашивает его на предмет спекуляции поддельными драгоценностями, а ваш приятель уже в категорической форме потребовал консула и адвоката.
- Прямо сейчас?
- Вот именно. Только вряд ли раньше утра мы кого-нибудь сможем ему предоставить. Ночь он точно проведет в камере.
- Неужели его могут отпустить?
- Похоже, он так считает. Но он еще не знает, что киллер у нас. И еще… не знает, что вы здесь.
- Думаю, об этом ему все-таки нужно рассказать. Только не сегодня. А то получится слишком много острых ощущений.
- Даже больше, чем вы думаете. Когда бригада осматривала труп его дамы, заодно сделали обыск во всей квартире. Просто потому, что так положено. Как я и предполагал, пять оставшихся камней тоже нашли.
- Бриллиантов?
- Точнее, стразов. Законом не запрещено иметь в квартире хоть мешок таких камешков, но он-то считает их бриллиантами и рассчитывает продать. А это уже - афера с драгоценностями.
- Интересно, сколько он получит по совокупности?
- Не знаю, дорогая. Но приложу все усилия к тому, чтобы этот срок он отсидел в Турции, в анатолийской тюрьме. Есть у меня грустное подозрение, что в России он слишком быстро выйдет на свободу, а он этого не заслужил.
- В России, судя по всему, будет сидеть его супруга. Ее-то никто раньше времени не выпустит, разве что по амнистии.
- Скорее всего, так и будет. А сейчас поедем-ка домой. Очную ставку с киллером будут проводить только завтра, сейчас все уже порядком вымотаны.
- Я сейчас прекрасно отдохнула.
- Вот и продолжите это чудесное занятие на вилле. Если не возражаете, я составлю вам компанию. К тому же мы еще не ужинали. Предпочитаете ресторан или поужинаем дома?
- Как скажете, Исмаил-бей, - потупилась я с наигранной скромностью.
- Иногда вы кажетесь такой восточной… - вздохнул Исмаил-бей. - Жаль, что недолго. Что ж, воспользуюсь ситуацией и приму решение сам: поужинаем дома.
Наверное, он действительно был прав. После кофе я почувствовала прилив энергии, но продолжать находиться на людях мне было бы не слишком легко. Так что мы благополучно укатили на виллу, где меня уже ждала чудесная ванна, роскошный домашний костюм и ужин на открытом воздухе. Помимо всего прочего, меня ждал еще и сюрприз.
- Кстати, те бриллианты, которые были в посылке, я продал. Настоящие, естественно. Деньги мои люди положат в Москве в надежный банк и я буду относительно спокоен за ваше будущее. Впрочем, наверное, разумнее положить деньги где-нибудь за границей: у вас очень странные финансовые правила.
- Да у меня никогда не было счета ни в каком банке. Только неделю назад кредитная карточка появилась.
- Фэриде-ханум, дорогая моя, у вас начинается совершенно новая жизнь. Так что привыкайте к ее реалиям.
- Про добрых фей я слышала… - задумчиво сказала я, отпивая глоток вина. - Но они, как правило, были женского рода. Добрый фей - это что-то новое. И почему деньги за бриллианты, которые мне в общем-то не принадлежат, вы так щедро отдаете мне?
- Причина проста: из элементарного чувства справедливости. Вы все-таки рисковали, получая эту посылку: вполне мог найтись кто-то дотошный, кто вскрыл бы ее на почте в поисках контрабанды. Во-вторых, без вас я никогда не разобрался бы в этом клубке русских мафиози, которые прицелились на часть моих владений. Самое интересное, они могли их получить, их бумаги в полном порядке, больше половины акций строящегося отеля, контрольный, так сказать, пакет был у них. Возможно, еще что-то было у жены Алексея, но с этим еще нужно разбираться. Теоретически их часть акций унаследует их сын, который сейчас доучивается в Швейцарии, но права Олега бесповоротно утрачены. Преступники не могут владеть частной собственностью на законных основаниях, государство просто конфискует его пакет.
- И…
- И пустит его в продажу с аукциона. Догадайтесь с трех раз, кто купит.
Я рассмеялась.
- Я могу даже догадаться, кто выкупит оставшиеся акции у сына Алексея и Анны.
Теперь рассмеялся и Исмаил-бей. Что ж, по его логике все выходило только справедливо. Но счет в иностранном банке - на кой он мне сдался?
Наверное, примерно это и было написано у меня на лице, потому что Исмаил-бей сказал уже совершенно серьезно:
- Мы ведь договорились, вы будете работать на меня, но в Москве. Но я не исключаю того, что ваша помощь понадобится мне, скажем, в Париже. Или в Мадриде. В общем, не забивайте себе голову ерундой, просто привыкайте пользоваться пластиковыми карточками, где бы вы ни находились. Вы быстро освоитесь, я уверен.
У меня слегка закружилась голова от открывавшихся передо мной перспектив. Новая работа, новая квартира, новый образ жизни и… полная свобода в личном плане. Конечно, в монастырь уходить я не собиралась, но… случаи-то всякие бывают. Безнравственно? Безусловно, но повторю в двадцать пятый раз: лучше быть безнравственной, чем несчастной, тем более, что мой роман с Олегом тоже вряд ли можно считать образцом высокоморального образа жизни. Связь с женатым мафиози еще никого не украшала.
- Вы еще не хотите спать, дорогая? - спросил Исмаил-бей с легкой улыбкой.
- Хочу, - вернула я ему улыбку.
- Через пятнадцать минут приду пожелать вам спокойной ночи, хорошо?
- Чудесно!
Ну, он и пришел пожелать мне спокойной ночи. Когда какое-то время спустя я сладко засыпала в его объятиях, краем сознания пронеслась мысль, что если уж судьба развязывает мешок с подарками, то иногда они имеют свойство падать все сразу, причем на одного человека. Я, во всяком случае, была счастлива и умиротворена, как никогда в жизни.
Утром я проснулась в том же великолепном настроении, в каком засыпала, хотя Исмаила-бея в непосредственной близости не наблюдалось. Я тронула колокольчик и появившаяся горничная, которую я уже более или менее понимала, спросила, где я желаю завтракать: одна в спальне или на веранде с Исмаил-беем. Я выбрала последнее и сказала, что буду на веранде через десять минут.
Впопыхах я забыла вставить линзы и появилась на веранде без них. Исмаил-бей, ожидавший меня за столом, отложил газету и, привстав, поцеловал мне руку.
- Я соскучился по вашим настоящим глазам, дорогая. По-моему, маскарад пора кончать. Я ведь влюбился в русоволосую и сероглазую славянку, а обнимаю и целую какую-то восточную гурию…
- Которых у вас и без меня хватает, - закончила я за него фразу.
- Верно, - абсолютно серьезно подтвердил Исмаил-бей. - Парикмахер уже ждет, визажистка тоже, сейчас позавтракаем, вам вернут прежний вид и поедем развлекаться.
- В каком смысле?
- Во всех. Узнаем, чем закончится очная ставка вашего знакомого с нанятым им киллером, потом поедем в горы, на водопады, там нас будут ждать с обедом. Если пожелаете, могу взять вертолет и показать вам за пару часов всю Анталию…
Вот только высоты птичьего полета мне и не хватало! Боюсь я летать, боюсь! Если бы Бог хотел, чтобы мы летали, он дал бы нам крылья. С другой стороны, машины на дорогах разбиваются в сотни раз чаще, чем падают самолеты. И потом, если новая жизнь не закончится в Москве, так и не начавшись, мне, вполне возможно, доведется посмотреть белый свет вместе с Исмаил-беем. Тогда с фобиями и неврозами надо начинать бороться уже сейчас.