– Маленькая Анни, – сказал он. – Я вам очень обязан за вашу информацию. Вы можете считать, что этим вы выполнили все обязательства, которые, как вы думаете, были у вас передо мной. Но не волнуйтесь. Как раз перед вашим приходом я пытался решить, за чем мне охотиться: за жемчужиной Тиндора или за рубином Гаррета. Теперь я принял решение. Я достану жемчужину Тиндора, но не тем способом, каким его себе представляет Клаат.
Девушка встала.
– Ну, хорошо. Я предупредила вас, Алонзо, – проговорила она.
– Больше я ничего не могу сделать. Берегитесь Клаата!
– Постараюсь, – мрачно пообещал Алонзо. – Если вы не будете заняты послезавтра вечером, не смогли бы вы со мной пообедать? Думаю, что смогу рассказать вам кое-что интересное. А пока не волнуйтесь о Клаате. Благодарю вас. Заранее предупрежденный
– заранее вооруженный!
После ухода девушки Алонзо сидел перед камином, уставившись на огонь. Призрачная идея начала обретать свои формы в его изощренном мозгу, и ему казалось, что он не мог больше терять времени. Он позвонил в колокольчик, и появился Лон.
– Лон, – попросил он, – свяжись по телефону с Блу Стивен-сом. Просто узнай, где находится Челт Лодж и как далеко это от Лондона. Если сможешь, узнай что-либо о планировке дома и также спроси у Блу Стивенса, если он сможет ответить, какого типа сейф, в котором хранится рубин Гаррата.
– Значит, ты решил заняться им, Мак? – улыбаясь спросил Лон Феррерз. – Когда нужно провернуть это дельце?
– Сегодня вечером, – тоже улыбаясь ответил Алонзо. – Это в том случае, если Блу сможет снабдить нас информацией. Будь осторожным, когда будешь говорить по телефону. Пользуйся кодом.
Лон ушел и через двадцать минут появился с информацией, которая требовалась Мактавишу. Блу Стивенс смог предоставить эти сведения, потому что он, бывший стольким обязанным за все хорошее Мактавишу, являлся одним из тех сомнительных людей, которые зарабатывали на безбедное существование тем, что знали всякую всячину о планировке загородных домов – информация, так же необходимая опытным взломщикам, как путеводители для туристов.
Два часа спустя, как только луна скрылась за грядой темных облаков, Мактавиш и Лон Феррерз на мощной машине Алонзо направились в Челт Лодж. В багажнике автомобиля в чемоданчике находился кислородно-ацетиленовый аппарат – личное изобретение Мактавиша, которого до настоящего момента не выдерживал каким бы прочным он ни был ни один сейф.
Приехав на место, они запарковали машину на углу поля, примыкавшего к поместью, и вдвоем, неся аппарат, направились к дому.
Час спустя машина Алонзо двигалась в сторону Лондона, Мактавиш сидел за рулем и на лице его играла самодовольная улыбка, так как в кармане пиджака у него хранился рубин Гаррата, а в голове созрел план, который должен был спутать все карты доктора Теодора Клаата. Лон Феррерз, взглянув на Алонзо, заметил эту улыбку.
– Над чем смеешься, Мак? – спросил он.
Улыбка Мактавиша стала еще шире.
– Увидишь завтра вечером, Лон, – ответил он. – Кстати, ты сможешь очень интересно провести время. Между прочим, не забудь позвонить завтра утром Инки, Графу и нашему прыщавому другу Маггинсу. Они – все знатные ребята, и я смог бы предложить им небольшую работу завтра вечером, которая придется им по сердцу. Скажи им, что они хорошо повеселятся и получат за это по десять фунтов каждый.
Сидя во главе стола столовой своего дома в Рейгейте, доктор Теодор Клаат мило улыбался своим четырем собеседникам.
– Мои друзья, вы увидите, что я был прав, – сказал он на своем медленном и безукоризненном английском. – Мактавиш сегодня вечером придет. Заметка появилась в газетах два дня назад. Вчера он должен был спланировать, как он украдет мою жемчужину Тиндора, а сегодня он будет действовать. Его обычное время – два часа ночи. Мы прихватим его на месте, а затем, как договорились, просто позвоним нашим друзьям в местную полицию. Я получу мою жемчужину обратно, а Мактавиш – пять лет. И, наконец, я буду отомщен!
Он выпустил кольцо сигарного дыма и, приятно улыбаясь, наблюдал, как оно плыло по комнате. Вероятно, он так бы не улыбался, если бы знал, что в этот момент Лон Феррерз с небольшим прикрепленным на спине ящичком, в котором хранились инструменты телефонного монтера, тихо пробирался по лужайке, расположенной с тыльной стороны дома.
Добравшись до тени, отбрасываемой стеной, Лон осторожно обошел вокруг дома и нашел точку, где телефонные провода вводились в дом. Открыв ящик, он вытащил кусачки и перекусил провода. Затем, достав полевой телефонный аппарат, он спокойно соединил с ним провода, ведущие в дом. Закончив работу, Лон тихо исчез и через несколько минут вернулся в компании Блу Стивенса.
– Мы пришли, Блу, – прошептал Лон с ухмылкой. – Повисни на этой штуковине и, как только она зазвонит, отвечай и говори, что ты из Рейгейтского полицейского участка. Пока!
– Пока, Лон, – Блу ухмыльнулся. – Будет чудесно хоть разок побыть сыщиком!
Как только часы, расположенные где-то неподалеку, пробили два, Алонзо, сумевший открыть одно из двух складывающихся окон, которые выходили на лужайку перед домом Клаата, проник внутрь и, плотно закрыв за собой шторы, включил электрический фонарь.
Он пересек комнату, открыл расположенную на противоположной стороне дверь и вышел в библиотеку. Прямо перед ним находился вмурованный в стену сейф. Алонзо подошел к нему и, поместив фонарь на удобно стоявший рядом столик, начал действовать.
Сам сейф был не трудной загадкой, хотя каждому следящему за работой – из тех, кто знал бесшумную работу Мактавиша, могло показаться, что тот производил лишнее количество шума. Иногда казалось, что он специально делает так, чтобы его обнаружили. В конце концов он открыл тяжелую дверь сейфа, в этот же момент вспыхнул электрический свет и обернувшийся Мактавиш увидел, что перед ним стояли Теодор Клаат и четыре его друга.
Клаат мрачно усмехался.
– Ну, наконец-то, великий Алонзо Мактавиш попался, – издевательски произнес он. – Мы поймали вас, мой друг, на месте преступления в момент, когда вы вынимали жемчужину Тиндора из моего сейфа. Для вас это означает пять лет!
Он обернулся к одному из своих людей.
– Карл, позвоните в полицию, – усмехнувшись, приказал он.
Человек подошел к телефону и назвал номер. Алонзо, чьи актерские способности были на уровне, внутренне улыбнулся, представив себе Блу Стивенса на другом конце провода, тщательно старающегося произвести впечатление, что он – сотрудник рейгейтского полицейского участка. Алонзо улыбнулся еще шире, когда подумал о маленьком пакетике, который успел положить в сейф Клаата в тот момент, когда вспыхнул свет.
Карл кончил разговор по телефону.
– Они пришлют сержанта и двух полицейских, Клаат, – сказал он. – Они будут здесь через две минуты.
Клаат обернулся к Алонзо.
– Таким образом, мой умный друг, это – ваш конец. Конец жулика, которого никак не могла поймать полиция! Надеюсь, вы приятно проведете несколько следующих лет. У вас будет много времени подумать о Теодоре Клаате!
Послышался резкий стук в дверь, и один из людей Клаата направился, чтобы открыть ее. Он вернулся в сопровождении сержанта и двух полицейских. По глазам Алонзо ничего нельзя было понять, когда он смотрел на "сержанта", который был никем иным, как Инки, и двух других полицейских, которыми были Граф и Маггинс. Они определенно здорово играли свои роли.
– Сержант, я обнаружил этого человека во время изъятия им жемчужины Тиндора из сейфа, – произнес Клаат.
– Все в порядке, сэр, – ответил сержант. – Мы за ним охотимся в течение длительного времени, но он всегда уходил от нас. Мы заберем с собой жемчужину как вещественное доказательство, а утром вернем ее вам. Наденьте на него наручники, – приказал он.
На запястьях Алонзо щелкнули наручники, и через минуту двое полицейских увели его под аккомпанемент хохота Клаата.
Приблизительно четыре часа спустя Алонзо, Лон, Блу, Граф, Инки и Маггинс, все еще одетые в форму полицейских, собрались вокруг камина на квартире Мактавиша.
– Ну, Мак, тебе снова удалось провести Клаата, – восхищенно произнес Лон. – Он с ума сойдет, когда поймет, какую шутку ты с ним сыграл. Но тебе придется быстро смыться. Он без промедления напустит на тебя полицию.
– Я так не думаю, Лон, – улыбаясь возразил Мактавиш. – Видишь ли, я жду, что его арестуют в течение нескольких часов. Почему? Объясню тебе. Знаешь, я решил украсть рубин Гаррата только по одной причине. Когда я открыл сейф Клаата перед тем, как он включил свет, я успел положить туда рубин Гаррата. Несколько минут назад один из моих друзей позвонил Гаррату и сообщил, что вором является доктор Теодор Клаат и что рубин можно найти в сейфе в его доме на Рейгейте. Думаю, что полиция через несколько минут отправится туда, а какие объяснения представит Клаат? Он не сможет произнести ни одного слова в свое оправдание и, думаю, снова окажется в английской тюрьме. И все это доказывает то, – произнес Алонзо со своей очаровательной улыбкой, – что хорошо смеется тот, кто смеется последним.
КИТАЙСКАЯ МУЗЫКА
Алонзо внимательно прислушался, но не смог услышать ни звука, кроме пыхтения буксира, медленно пробиравшегося вверх по течению реки. Сквозь туман он мог видеть неясно мерцавшие огоньки на противоположном берегу.
Чуть ниже его ног вода реки билась о широкие сваи пристани, на которой он стоял. Сзади него в дальнем конце пристани располагался первый этаж складов Сивертса. Мактавиш тихо пересек пристань и подошел к двери склада. Она была на замке и схвачена болтами. А тяжелая, закрепленная поперек двери, стальная балка надежно обеспечивала ее безопасность.
Очевидно, со Стивенсом что-то случилось. Алонзо не допускал возможности того, что его кто-то запер в складе. Он был или мертв, или находился на барже. Наверняка никто не мог проявлять ни малейшего интереса к нему до тех пор, пока он не встретился с Сивертсом на барже последнего, носящей имя "Гордость Мерсея". Но также было очевидно, что множество людей могло бы им заинтересоваться после того, как он покинул баржу, особенно если при нем был тот сверток, о передаче которого была договоренность с Сивертсом.
Алонзо присел у дверей склада и посмотрел на часы. Было одиннадцать тридцать – прошло четыре с половиной часа с того момента, как должен был объявиться Стивенс. Туман немного рассеялся, и Алонзо, напрягая зрение, старался увидеть очертания баржи, которая, как было договорено, должна была стоять на якоре прямо напротив причала, но так ничего и не смог разглядеть.
Алонзо показалось, что где-то чуть выше раздался очень своеобразный заунывный звук. Он прислушался и, когда звук стал более слышным, узнал его. Кто-то играл совсем рядом с ним на китайской камышовой дудке и довольно странно, но мелодия показалась знакомой Алонзо. Он удивился, кто бы это мог в такое время ночи прийти к заброшенному складу недалеко от Собачьего острова и играть китайскую музыку. И для чего? С причала над его головой раздался шуршащий звук, и Алонзо беззвучно прижался к подножию металлической винтовой лестницы, которая соединяла причал с посадочной площадкой пристани. Шум стал более явным и, спрятавшись в тени, он понял, что кто-то подошел к лестнице. Затем шум прекратился, и, взглянув наверх, Алонзо увидел на фоне неба коренастую согнувшуюся фигуру какой-то личности, которая, держась одной рукой за перила, на мгновение остановилась, прежде чем начать спускаться по лестнице.
Он поплотнее забился в тень. Казалось, человек, стоявший наверху, должен был бы быть одним из людей Сивертса, а если это так, то, видимо, "Гордость Мерсея" находится где-то рядом.
Человек медленно спустился по лестнице. Внизу он остановился, внимательно огляделся вокруг и, очевидно, уверенный в том, что он был на посадочной площадке в одиночестве, направился к реке. Алонзо беззвучно следовал за ним. В нескольких футах от края причала человек остановился и, встав за одной из поддерживающих колонн, стал напряженно вглядываться в туман.
Алонзо сделал шаг вперед и тронул человека за плечо.
– Ну, мой друг, и что же вы выглядываете? – поинтересовался Алонзо.
Человек резко обернулся.
– Черт! Это Мактавиш! – выдохнул он.
Алонзо тихо рассмеялся.
– Так это ты, Блу, – произнес он. – Где твой брат?
– Это как раз вопрос, – ответил Блу. – Где он? Я скажу вам, начальник, мне не нравится этот бизнес. У меня от него мурашки бегают. И тут нельзя ошибаться. Джордж сегодня утром получил вашу записку, в которой говорилось, что он должен прийти сюда к складам Сивертса в шесть тридцать и что его тут подберет лодка и переправит на борт баржи "Гордость Мерсея". А Сивертс должен будет передать ему какой-то пакет, который тот должен будет сразу же отвезти вам на Фаррен-стрит в Лаймхаус. Ну и где же он? Я говорю вам, Джорджу это дело тоже не нравилось. Он ни на грош не доверял Сивертсу. Ой, не доверял. С тех пор, как мы его втроем надули с его грязным бизнесом шесть лет тому назад. Я не удивлюсь, если Сивертс прикончил его, – мрачно закончил Блу.
– Зачем Сивертсу приканчивать его? – спросил Алонзо. – Если бы Сивертс не хотел передать товар, то зачем ему нужно было просить меня прислать за ним Джорджа. Сивертс прекрасно знает, что таможня за ним приглядывает, и единственной его надеждой было то, что Джорджу удастся сойти с товаром на берег незамеченным. И провернуть это дельце было на руку только Сивертсу.
– Все это конечно правильно, – согласился Блу. – Но все равно мне это не нравится, начальник. Что-то здесь очень непонятное с этим складом. Я пришел сюда в надежде увидеть "Гордость Мерсея", забраться на борт и посмотреть, что случилось с Джорджем. Последнее, что он мне сказал, было: "если я не вернусь к десяти, то ставлю последний грош, что Сивертс затеял что-то грязное, и ты лучше приди сюда и поищи меня. И не сбросили ли меня уже в реку". Мне показалось, что у Джорджа были какие-то предчувствия. – Блу замолчал и на мгновение прислушался: – Я, должно быть, сошел с ума, – произнес он. – Но могу поклясться, что слышал, как кто-то сейчас играет какую-то забавную мелодию. Мне кажется, я ее слышал раньше, когда ходил рядом со складом.
Они стояли, не произнося ни слова, и им показалось, что музыка постепенно становилась слышнее. В удивлении они переглянулись.
– Начальник, откуда, к черту, раздается эта музыка?
Алонзо направился к металлической лестнице, которая вела на причал. Поднявшись наверх, они осмотрелись по сторонам, но ничего не смогли увидеть. Туман рассеивался, но причал по причине своей заброшенности был завален старыми ящиками, бухтами канатов и прочего мусора, что делало наблюдение затруднительным.
Внезапно Блу схватил Алонзо за руку и, посмотрев в сторону, куда пальцем указывал коротышка, Алонзо в дальнем углу причала увидел медленно двигающуюся фигуру человека. Когда тот вошел в узкую полоску света, отбрасываемую фонарем рядом стоящей баржи, Алонзо увидел абсолютно четко, что человек был одет в сюртук, в которые одеваются китайцы, и косичку волос сзади, а также камышовую дудку в его руках, из которой он извлекал мелодию. Китаец медленно перемещался через освещенные и темные участки и заунывная музыка стала затихать по мере удаления от двух людей, которые во все глаза следили за ним.
– Послушай, Блу, – тихо произнес Алонзо. – Он не может выйти с причала, кроме как через дверь налево. Мы должны где-то столкнуться с ним. Когда встретишься с ним – хватай его! У тебя оружие есть?
Блу ухмыльнулся и показал пистолет, который держал в руках.
– Действуй, Блу, – сказал Мактавиш, – и без нужды не стреляй. Сначала попробуй договориться! – И растворился в темноте.
Алонзо осторожно пробирался мимо входа в склад, прокладывая себе путь через раскиданные бухты канатов и разного мусора, разбросанного повсюду. Он резко остановился, так как неожиданно где-то рядом с ним раздалась музыка. Слева от него почти у конца стены склада лежала гора сложенных тюков. Алонзо подошел к ней на цыпочках, достал пистолет из кармана и зашел за тюки.
Там на перевернутом бочонке, положив дудку поперек скрещенных ног, с мудрым морщинистым от улыбки лицом, сидел китаец. Алонзо на какое-то мгновение задержал взгляд на его лице, а затем положил пистолет в карман. Пододвинув ящик, он уселся рядом с бочонком и протянул руку.
– Это – счастливая встреча, Фу Чан, – сказал он.
Китаец улыбнулся.
– Встречи друзей всегда счастливые, – произнес он на хорошем английском. – Я рад встретиться с вами, мой друг.
Алонзо прикурил сигарету и взглянул на загадочное лицо китайца. Но бесстрастные глаза ничего ему не сказали.
– Зачем ты бродишь по этому причалу и играешь на дудке, Фу Чан? – поинтересовался он.
– Я часто прихожу сюда по вечерам и играю на дудке. Это место связано у меня с воспоминаниями.
– Сколько времени ты провел здесь сегодня вечером? – спросил Алонзо.
– Около двух часов, мой друг, – ответил китаец.
Алонзо кивнул.
– Фу Чан, – произнес он, – ты помнишь, много лет назад я оказал тебе услугу. Сегодня вечером на этом причале исчез один из моих людей. Он пришел сюда в половине седьмого для того, чтобы попасть на борт баржи с названием "Гордость Мерсея". Он исчез. Может быть, он все еще находится на борту этой баржи, но я не думаю, что это так.
Фу Чан кивнул головой.
– Я не думаю, что он на барже, – произнес он. – Пойдемте со мной, я вам покажу.
Алонзо последовал за китайцем по направлению к лестнице. С ее вершины он осмотрел причал, но Блу нигде не было видно. Затем он повернулся и стал спускаться вслед за китайцем на посадочную площадку причала.
На нижней площадке лестницы они свернули в сторону от реки и пошли к стене первого этажа склада. Справа от запертой двери китаец остановился, и Алонзо увидел, что там в стене была еще одна маленькая дверца, скрытая в тени. Китаец открыл дверь, вошел и включил свет. Они оказались в маленькой комнатке приблизительно в двенадцать квадратных футов, меблированной только столом и стулом.
Китаец тронул Алонзо за руку и указал на левый угол комнаты. Там, в луже крови, с ножом в сердце лежал мертвый Джордж Стивенс.
Какое-то время Алонзо с изумлением глядел на Фу Чана, но тот отвернулся от него со своей непроницаемой улыбкой, и Алонзо вновь повернулся к скрюченному в углу телу.
Джордж Стивенс умер недавно, так как его тело было все еще достаточно теплым. Алонзо подошел к двери, у которой стоял Фу Чан.
– Когда ты это обнаружил, Фу Чан? – спросил он.
– Около двух часов назад, – ответил китаец тихим голосом. – Я заглянул сюда и обнаружил его здесь. Я никому ничего не говорил и ничего не делал. Это – не мое дело.