– Они останутся у меня, – весело произнес Алонзо. – Вы не сможете заявить Гаррошу, что прислали их мне, не признавшись, что являетесь соучастником ограбления. До свидания, Фалбарон. Приезжайте и, как хороший мальчик, сделайте все, что должны. Пока!
В шесть часов вечера этого же дня Алонзо Мактавиш, сидя под навесом кафе де ла Пэ и попивая очень сухое мартини, заметил, что мимо него медленно проехал автомобиль мадам графини де Лирак.
Мистер Мактавиш с галантной улыбкой приподнял шляпу, но по каким-то причинам графиня смотрела в другую сторону.
И, хотите верьте, хотите – нет, если бы кто-нибудь мог находиться в машине, он бы услышал, как она произнесла такую фразу в адрес Мактавиша, какую не произносит никто, кроме очень сердитых графинь.
ДАМА В ЗЕЛЕНОМ
Мистер Алонзо Мактавиш, сидя в роскошном холле отеля "Силендид", поплотнее вставил в левый глаз монокль, поправил безукоризненно скроенный вечерний фрак и с чарующим выражением, которое помогло ему обрести массу друзей, а половину полиции Европы приводило в состояние уныния, осмотрелся по сторонам.
– Все было очень спокойно, – задумчиво отметил про себя Алонзо. Три месяца назад он поспособствовал изъятию определенных важных документов из сейфа Моравского посольства в Париже. Эти документы он мудро продал послу Ростовии, жившему на другой стороны улицы. Через два месяца после этого подвига мистер Мактавиш со своею изящной улыбкой тихо и искусно похитил эти документы из сейфа посольства Ростовии и перепродал их послу Моравии, который, не задавая вопросов, был рад получить их обратно за любую цену. Затем мистер Мактавиш счел, что на какое-то время воздух Англии будет более подходящим для его здоровья и купил билет на первый отправляющийся туда пароход и как раз вовремя, чтобы избежать встречи с тремя очень неприметными джентльменами, которые навестили его квартиру с намерением проинформировать его о том, что его отсутствие на территории Франции будет весьма оценено.
С тех пор больше ничего под руку не подвертывалось и бездеятельность очень раздражала Алонзо. Он также понимал, что только сам мог дать своим друзьям в полиции еще один шанс поймать себя. До сегодняшнего дня им это абсолютно не удавалось, хотя они были очень хорошо осведомлены о том, что изощренный мозг Мактавиша стоял за дюжиной или даже больше таинственных "дел", которые имели место в Европе за последние два года.
Алонзо осторожно выбрал из тонкого золотого портсигара сигарету и, собираясь прикурить ее, заметил девушку, сидящую у противоположной стены холла. На ней было зеленое платье – великолепная парижская работа, как предположил Алонзо, и сидело оно на ней безукоризненно. На какое-то мгновение, когда она подняла голову, ему показалось, что их глаза встретились, и в ее глазах промелькнула робкая улыбка. Затем она внезапно поднялась и, продолжая улыбаться, направилась к выходу.
Значит, улыбка предназначалась не ему. А когда он увидел высокого, хорошо одетого человека, которого так экспансивно встречала девушка в зеленом платье, с его губ сорвался легкий свист. Это был Цезарь де Альварес – вор международного класса и специалист по драгоценностям и в придачу смертельный враг Алонзо, который не один раз портил ему игру. И что Альварес делал здесь?
Алонзо незаметно поднялся с кресла и пересел в другое, стоявшее в тени колонны. Подождал, пока Альварес зарегистрировался у портье, а затем, когда тот и девушка исчезли в направлении лифта, он, как бы случайно проходя мимо стойки, заглянул в журнал регистрации. В нем он прочел: "Граф Цезарь де Эстерро, Рим". После этого Алонзо вернулся на свое место и, прикурив отложенную сигарету, погрузился в спокойное раздумье.
Значит, Цезарь де Альварес превратился в "Графа Цезаря де Эстерро"! Алонзо пытался понять, в чем сейчас заключалась эта игра. Девушка была ему незнакома, он никогда с ней не встречался во время своих международных приключений, но ее красота поразила его. Он понадеялся, с полускрытым вздохом, что она не была простой пешкой в далекоидущей игре Альвареса. Алонзо взял иллюстрированный еженедельник, лежавший перед ним на столике, и стал лениво перебирать его страницы, думая об Альваресе. Внезапно он резко выпрямился и уставился на страницу с портретом, с которого на него смотрела девушка в зеленом, девушка, которая еще несколько мгновений назад так тепло приветствовала Альвареса. Под фотографией было написано: "Мисс Алин Гарнфорд из Филадельфии, свадьба которой с графом Цезарем де Эс-терро состоится, как было объявлено, в ближайшее время".
Он издал непроизвольное восклицание. Что затеял Альварес? Собирается ли он жениться на богатой наследнице, несмотря на то, что у него уже было не менее четырех "жен" в различных частях света! Алонзо загорелся желанием что-нибудь сделать немедленно, бросил на столик журнал и быстро направился в свою комнату.
Десять минут спустя, надев плащ и безукоризненного фасона шелковую шляпу, надвинутую под обычным углом, Алонзо вышел из гостиницы и быстро пошел через Пикадилли Серкус. На Лейсестер-Сквер он взял такси и попросил водителя отвезти его в Гранте-корт, расположенный в Лаймхаусе на территории лондонских доков. Через полчаса Алонзо вышел из машины в одном из самых опасных районов обитания преступного мира. Он быстро прошел через Гранте-корт и свернул в узкую аллею, ведущую к реке. Через несколько минут он остановился в тени потрепанного здания какого-то склада и просвистел несколько строк из песенки "Анни Лаури".
Над его головой в стене сразу же открылось маленькое грязное окошко и из него высунулась седая взлохмаченная голова.
– Что там? – требовательно произнес хриплый голос.
– Все в порядке, Инки. Это я, Мактавиш, – ответил Алонзо. – Мне хотелось бы переброситься с тобой парой слов.
Голова исчезла и минуту спустя со скрипом и лязганьем замков внизу открылась дверь. Мактавиш вошел внутрь и стал подниматься по расшатанным ступенькам лестницы за неуклюжей фигурой Инки в грязную и неубранную комнату, в которой обитал этот достойный человек. Там он аккуратно протер носовым платком стул и сел. Инки, почувствовав что-то важное, раскурил старую глиняную трубку и уставился на Алонзо.
– Послушай, Инки, – произнес Мактавиш. – Я тебе очень помог пару лет тому назад. И хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Ты все еще занимаешься этими делами?
– Да, Мак, – быстро ответил Инки. – Если бы не ты, я бы лет пять валялся на нарах. Что случилось?
Здесь появился Цезарь де Альварес, и мне хотелось бы знать, чем он занимается, – сказал Мактавиш. – Он сегодня появился в Сплендиде. И его встречала какая-то девушка. Но не из тех, с которыми он обычно имеет дело. И потом я прочел, что граф Цезарь де Эстерро собирается жениться на ней. А Альварес зарегистрировался в гостинице как раз под этим именем. Он что охотится за ее деньгами? Но он же не думает, что ему удастся с ними смыться? Сейчас им очень сильно интересуется итальянская полиция. Узнай, что он затеял, Инки. И как можно скорее.
Инки, набивая табаком старую глиняную трубку, ухмыльнулся.
– А мне и не надо ничего узнавать, – прохрипел Инки. Он перегнулся через стол. – Я знаю.
Алонзо взволнованно, но не больше, чем он это себе обычно позволял, придвинул стул ближе.
– Ну, и что же это, Инки? – спросил он требовательным тоном.
– Вчера вечером я слышал от Блу Стивенса, – произнес Инки, – что у Альвареса возникла большая идея. Он охотится за диадемой Родни. Ты знаешь, это та большая бриллиантовая тиара, которая принадлежит лорду Родни. Ну, а Альварес считает, что может наколоть это дело в лучшем виде. Эта штуковина находится в доме на Пост-стрит и для такого человека, как Альварес, это будет легким делом. Но то, что он не сможет сделать, так это вывезти ее из Англии. Он знает, что за ним охотится полиция, и как только тиару сопрут, за всеми портами Англии установят контроль, и Альварес понимает, что ему никогда не удастся улизнуть с ней. У него появилась блестящая идея. Он встречается с этой американкой в Париже, где она остановилась со своими стариками, и рассказывает ей, что он граф, и она клюет на эту удочку. Он уговорил ее приехать сюда и выйти за него замуж. Понял, что он затеял? Ночью девятого он крадет эту штуковину после бала в доме Родни, а утром десятого он женится на этой девушке, и она возвращается в Париж, чтобы сообщить об этом своим родителям. Понял мысль? Альварес положит бриллианты в коробку с драгоценностями девушки без ее ведома. Если ей удастся провезти их нормально, он в тот же вечер присоединится к ней в Париже, заберет эту штуковину и смоется. А если ей не удастся вывезти это, полиция обнаруживает эту вещь у нее, а у Альвареса – все в порядке. Грязная он собака, этот Альварес.
Алонзо улыбнулся.
– Значит он собирается провернуть дельце девятого после бала в доме Родни? – сказал он. – Послезавтра. Спасибо за информацию, Инки.
Мактавиш достал пятифунтовую банкноту из плотно набитого бумажника и кинул ее через стол Инки.
– Думаю, тебе не надо говорить кому-нибудь о том, что ты видел меня, – предупредил он. – Мы сохраним в тайне нашу короткую встречу. Спокойной ночи, Инки!
Инки посмотрел вслед удаляющейся фигуре Мактавиша и, когда тот исчез в узком проходе, ухмыльнулся.
– Ну, чертов мистер Альварес, – прохрипел он, поднимаясь по скрипящей лестнице, сжимая пятерку Алонзо грязными пальцами.
– Теперь я немного поставлю за твои шансы.
Сразу же, после того как он расстался с Инки, Алонзо с легкой улыбкой, блуждающей в уголках его хорошо очерченных губ, быстро дошел до Топлар-Хай-стрит, где остановил такси и поехал в западном направлении. У группы домов в Блумсберри он остановил такси, расплатился, быстро взбежал по лестнице и постучал в дверь квартиры, расположенной на втором этаже. Через некоторое время дверь открылась и из-за угла показалась рыжая голова.
– Мак, боже ты мой! – произнес Лон Феррерз – владелец рыжей головы и один из его доверенных подручных. – Я думал, ты в Париже. Что тебя принесло сюда? Заходи!
Алонзо вошел, снял пальто и шляпу и уселся в кресло.
– Я думаю, Лон, у нас впереди есть небольшое дельце, – произнес он, улыбаясь. – Одна из тех очаровательных вещиц, когда можно совместить бизнес с удовольствием. Ты когда-нибудь слышал о Цезаре де Альваресе?
– Еще бы! – ответил Феррерз. – Самый грязный жулик в мире. Он за грош продаст родную мать!
– Абсолютно точно, – согласился Алонзо. – Но в этот раз он не собирается продавать свою мать. Сейчас он хочет предать довольно симпатичную девушку в зеленом платье. Но она слишком хороша для Альвареса, Лон, и я думаю, мы сможем поучаствовать в этой игре. Скажи мне, а у Блу все еще есть ключи от того пустого дома в Камбервелле? Есть! Хорошо. А теперь, – он придвинул кресло поближе, – слушай меня, Лон…
Последняя машина отъехала от дома Родни, сверкающие огни стали один за другим гаснуть, оставляя дом в темноте. Прошел час и, когда часы в соседнем доме пробили три, по стенам библиотеки заплясал луч электрического фонаря и остановился на расположенном в углу сейфе, в котором находилась диадема Родни.
Де Альварес, ибо это он держал в руке фонарь, достал из кармана пальто маленький прожектор, включил и направил его луч так, чтобы тот освещал циферблат замка сейфа. Затем снял пальто и, открыв атташе-кейс, взял маленькую кислородно-ацетиленовую горелку – инструмент современного взломщика.
В течение часа он быстро и бесшумно возился с сейфом. На лбу у него выступили бусинки пота. Затем он издал вздох облегчения, отложил горелку и потянул массивную дверь. Она легко открылась, и он трясущимися руками стал выдергивать ящики, осматривая их содержимое, пока не обнаружил то, что искал.
Он отступил от сейфа, пожирая глазами ни с чем не сравнимый образец ювелирного искусства, который сверкал и переливался в лучах электрического света. Затем поднял глаза и с его губ сорвалось восклицание, ибо он обнаружил, что на него направлен ствол автоматического пистолета, за которым улыбалось лицо мистера Мактавиша.
– Добрый вечер или скорее доброе утро, де Альварес, – произнес Алонзо. – Нет необходимости волноваться. Упакуйте ваш атташе-кейс, положите диадему Родни во внутренний карман вашего пальто, закройте дверь сейфа и спокойно передо мной спускайтесь по лестнице. Когда выйдете наружу, поверните налево и идите, пока не дойдете до машины, за рулем которой сидит мой друг и коллега Лон Феррерз. Поторопитесь или я подниму тревогу и сдам вас. Мне будет очень легко объяснить, что я обнаружил парадную дверь открытой и, увидев свет вашего фонаря, внезапно накрыл вас.
– Послушайте, – прорычал де Альварес. – Что за шутки, Мактавиш? Что вам нужно?
– Вкратце дело заключается в том, – ответил Алонзо с улыбкой, – что вы не женитесь на мисс Гарнфорд сегодня утром, друг де Альварес. Совсем нет. У нас есть другие и более увлекательные планы на ваш счет. В настоящий момент мы предлагаем, чтобы вы отправились в Камбервелл и немного отдохнули и подлечились. А потом, когда попадете туда, вы напишете мисс Гарнфорд письмо, в котором сообщите ей, что вы – не граф Цезарь де Эстерро, а довольно-таки второсортный жулик, и извинитесь за неудобства, которые вы могли ей причинить. А теперь, мой друг, двигайте!
Де Альварес повиновался, глухо ругаясь. Он с давних пор знал Алонзо и понимал, что означало то, что тот сказал. Через пять минут парочка тихо покинула дом. В конце улицы в машине их ожидал Лон Феррерз, и через два часа мистер де Альварес, связанный по рукам и ногам, лежал на кровати в маленьком домике в Кембервелле, изъясняясь языком, который был достоин более подходящего случая.
На следующее утро Алонзо аккуратно пил маленькими глотками чай в холле отеля "Сплендид". Когда появился Лон Феррерз, он улыбнулся.
– Все в порядке, Мак, – произнес Феррерз. – Я только что проводил мисс Гарнфорд. Нет необходимости говорить, как она удивилась, прочитав признания де Альвареса. Боже, как же он не хотел писать это. Сегодня вечером она будет в Париже у своих родителей.
– Хорошо, – пробормотал Алонзо, наливая еще чая. – Я чувствую себя умиротворенным. А теперь нужно, чтобы справедливость восторжествовала. Скажи, ты проинструктировал Блу?
– Да, – ответил Феррерз, – я только что звонил ему. Де Альварес привязан к кровати, и ему за тысячу лет не удастся освободиться, а диадема Родни лежит в кармане его пальто, как ты инструктировал. Блу выйдет из дома через пять минут. Какова идея всего этого, Мак?
Алонзо ухмыльнулся.
– Всего-навсего следующая, Лон. В сегодняшней дневной газете лорд Родни предлагает вознаграждение в пять тысяч фунтов за возврат диадемы. Ну, а когда я закончу эту чашку чая, я собираюсь сообщить его сиятельству, где находится его диадема. Через полчаса он получает обратно свои фамильные драгоценности, наши друзья из Скотленд-Ярда получают де Альвареса, а мы – пять тысяч фунтов в виде вознаграждения. Хотя, – пробормотал Алонзо с мечтательной улыбкой, – я бы мог сделать это для девушки в зеленом бесплатно.
Это почти позор брать за это деньги!
УБИЙСТВО АЛОНЗО
Мистер Сайрус К. Вандерлен, он же Джо-взрыватель, он же Акула и обладатель еще полудюжины других кличек, через прокуренный воздух комнаты вежливо разглядывал Алонзо.
– Теперь послушайте, Мактавиш, – произнес он. – Если бы я смог исполнить это дельце сам, то не пришел бы к вам. Я достаточно умен для того, чтобы понять, какая работа мне по зубам. И всегда даю возможность другим парням. Вы меня понимаете?
– Несомненно, – пробормотал Алонзо. – Но что препятствует вам, Вандерлен? Я думал, что взрывать сейфы – это ваша специальность.
– Это так, – протянул мистер Вандерлен, – но эта работа не связана со взрывом сейфа. Дом, в котором он находится, очень плохо приспособлен для шума, и если я попытаюсь открыть этот сейф при помощи взрыва, думаю, что разбужу всю Брук-стрит, и, прежде чем соображу, где нахожусь, меня заметут в участок. Не подходит! Этот сейф нужно открыть тихо. Он изготовлен фирмой Бриггс и имеет защиту от взломов, а насколько я знаю, из живущих на этой земле есть только один человек, который может открыть сейф Бриг-гса, и я снимаю перед самым искусным взломщиком, который когда-либо носил монокль, мистером Алонзо Мактавишем шляпу!
Алонзо поклонился.
– Благодарю вас за комплимент, Вандерлен, – произнес он. – Предположим, я сделаю эту работу для вас, что точно я буду за это иметь?
– Вы получите половину, – пообещал Вандерлен. – Это – самая легкая работа, которую вы когда-либо делали в своей жизни. Штука, за которой мы охотимся, – часть короны царицы. Вы знаете, что когда произошла революция, все драгоценности царской семьи были украдены большевиками. Ну, а корона царицы была разбита на куски и продана по всему миру. По закону эта часть короны, которая хранится у Марлина, принадлежит теперешнему правительству России. Он купил ее за гроши у какого-то русского. А так как она украдена, он не сможет обратиться в полицию и просить их найти собственность, которую он купил у жулика.
У меня есть план дома. Вы сможете легко проникнуть в него через окно второго этажа с тыльной стороны и там по коридору дойдете до третьей двери справа, за которой стоит сейф. У вас уйдет примерно двадцать минут на то, чтобы вскрыть сейф, после чего вы просто покинете дом с товаром. У меня есть в Амстердаме один парень, который даст мне за него пятьдесят тысяч, что означает по двадцать пять тысяч на каждого. Ну, вы согласны?
Казалось, что Алонзо глубоко задумался. Одновременно он при помощи потайной кнопки в подлокотнике кресла, связанной со звонком в комнате Лона Феррерза внизу, выстукивал азбукой Морзе послание, которое гласило: "с-л-е-д-у-й-т-е з-а В-а-н-д-е-р-л-е-н-о-м к-о-г-д-а о-н у-й-д-е-т о-т-с-ю-д-а".
Затем Алонзо небрежно достал новую сигарету и прикурил ее.
– И когда вы предлагаете, чтобы я выполнил эту работу? – спросил он Вандерлена.
– Ну, например, как насчет того, чтобы завтра ночью? – спросил Вандерлен. – Этот приятель Марлин ложится спать довольно-таки рано – около двенадцати. Вся прислуга спит в цокольном этаже и возможность того, что вас побеспокоят исключается. Обычно окно первого этажа с тыльной стороны дома не закрывается. А по стене, ведущей к нему, можно взобраться так же легко, как и по лестнице.
– Хорошо, Вандерлен! – произнес Алонзо. – Я сделаю это завтра ночью. Соглашение о том, что мы все делим пополам, остается в силе?
– Конечно, – ответил Вандерлен. – Все в порядке! Я навещу вас послезавтра.
Они пожали друг другу руки.
– Пока и желаю удачи, – сказал Вандерлен.
После ухода Вандерлена Алонзо стал прогуливаться по комнате в глубокой задумчивости. Что-то в сказке, рассказанной американцем, звучало неправдоподобно. Вандерлен открыл столько сейфов, сколько не открыл любой другой взломщик в мире, и объяснение, что шум может разбудить округу, было не очень убедительным. В то же время он мог говорить и правду, особенно принимая во внимание то, что сейф изготовлен фирмой Бриггс и является весьма научным изобретением такого типа, с которым в настоящее время мог справиться только человек, обладающий чрезвычайным искусством Алонзо Мактавиша.
Лон Феррерз вернулся к восьми часам.