- Сочувствую! - майор снял фуражку и вслед за бухгалтершей направился в зал. - Но вам ли, Людмила Дмитриевна, сожалеть о потере? С вашими внешними данными и большим профессиональным опытом вы не останетесь долго без работы!
Ларионова сделала большой глоток из бокала, поставила его на столик на колесиках и потушила в пепельнице сигарету.
- На панель намекаете?
- Нет, что вы! - рассмеялся Хвостов. - Сутенер из меня никудышный. Просто так… к слову пришлось.
- Понятно! - с мрачным видом кивнула бухгалтерша. - Выпить хотите?
- Я на работе не пью!
- Придется! - Ларионова достала из серванта бокал, налила в него золотистый напиток и, поставив на столик, придвинула к Хвостову. - С чем пожаловали? - Подхватив свой бокал, уселась боком на диван, поджав под себя ногу.
Хвостов приземлился на короткой стороне "уголка".
- Все с тем же, Лариса Дмитриевна, - сказал он. - Преступника разыскиваем!
- Преступника? - Ларионову будто сильно сдавили с двух сторон, отчего выпуклые глаза ее совсем вылезли из орбит. - Какого еще преступника? Вы же вчера арестовали Фефелева!
- А вам откуда это известно?
Дамочка отчего-то смутилась.
- Я думаю, ясно откуда. Все мы, бывшие работники "Бриллианта", ужасно заинтересованы в поимке преступника. Разумеется, мы перезваниваемся, держим друг друга в курсе событий…
Взгляд Хвостова, как магнитом, притягивали голые ноги собеседницы. Он силой удерживал его на уровне глаз молодой женщины.
- В таком случае ваша служба информации дала сбой! Сегодня утром Фефелева выпустили на свободу.
- Выпустили?! - воскликнула Ларионова, как человек, чьи надежды не оправдались. - Как же так?!
Майор развел руками:
- Вот так. Не он убийцей оказался.
Нога у бухгалтерши затекла. Она села, повернувшись к столику, поставила бокал и с угрюмым видом потянулась за новой сигаретой.
- Черт бы вас всех подрал! - проворчала она, прикуривая. - Опять эти дурацкие допросы, унижения, подозрения… Когда же все это кончится?!
- Как только поймаем преступника! - невозмутимо ответил Хвостов.
Бухгалтерша залпом осушила свой бокал и затянулась сигаретой.
- Пока вы его поймаете, мы все окажется в сумасшедшем доме.
- Я думаю, до этого дело не дойдет… Начнем?
Вместо ответа Людмила Дмитриевна хмуро кивнула.
- Итак… - голосом сказочника начал Хвостов. - Субботний вечер… Двадцать три тридцать… Вы с Атаулиной вышли из дома Бериковой… Что было дальше?..
- Дошли до остановки, там с Ильмиркой расстались, - продолжила Ларионова отнюдь не романтичным тоном. - Атаулина домой пошла, а я на остановке осталась, ждать этого подонка Кадамова.
- Сколько времени вы там стояли?
- Минут тридцать, наверное. Промерзла, аж до самой… - бухгалтерша взглянула на Хвостова и промолчала.
- Значит, вы пробыли на остановке до полуночи. Кто-нибудь видел вас там в это время?
- Может, и видели, да где ж вы теперь их отыщете?
- Тоже верно. Затем вы отправились домой. По дороге никто из знакомых вам не повстречался?
Ларионова сделала очередную затяжку и косо взглянула на Хвостова.
- Мои знакомые порядочные люди. Никто из них не будет шататься в такое время по улицам.
- Но вы-то шли, - резонно заметил майор.
- Я понимаю, куда вы клоните. Может быть я и легкомысленна. Пусть так. Но если бы я знала, что этот козел будет в машине девку тискать, то ушла бы со свадьбы с другим. И тогда бы у меня было алиби.
- Об этом приходится только сожалеть, - хрустнул майор. - Сколько времени вы шли к дому?
- Учитывая каблуки на шпильке, минут пятнадцать.
- Получается, дома вы были в пятнадцать минут первого. Разумеется, в подъезде, лифте и на лестничной клетке тоже никого не встретили?
- Нет.
- Жаль. Когда вошли в квартиру, что стали делать?
- Включила телевизор и, чтобы не простудиться, выпила рюмку водки.
- Что показывали?
- "Дневники красной туфельки", кажется. Я не стала смотреть, а пошла принять горячую ванну.
- Дальше?
- Дальше хмырь этот приперся.
- Вы не заметили в нем самом или его поведении ничего необычного?
- Как же, заметила! - голосом полным сарказма изрекла Ларионова. - Я его абсолютно не интересовала как женщина. Он выпил полбутылки водки и завалился спать.
Хвостов поправил очки.
- Я не это имел в виду. Может быть, он был взволнован, возбужден или наоборот подавлен. Возможно, поранен, кровь на одежде и так далее… Ничего странного?
Гася в пепельнице очередную сигарету, бухгалтерша раздумчиво сказала:
- Нет вроде… Вел себя как обычно. Трепался, хвастался и пил.
- Понятно, - Хвостов встал. К шампанскому он так и не притронулся. - Ладно, еще увидимся. Телефон мой вам известен, если что вспомните, звоните.
Глава семнадцатая
Аэропорт с детства казался Селиванову неким чудом. Еще бы, входишь в одно здание, а через некоторое время выходишь из другого, совсем в другом городе, на другом конце планеты, с иной природой, иным климатом. Через двери аэропорта можно попасть из весны в лето, из осени в зиму или наоборот. Здесь запах кожи чемоданов, дальних стран, путешествий, приключений. Здание аэропорта имеет какое-то свое биополе, попадая в которое даже случайно, начинаешь испытывать волнение, будто внутри у тебя включается небольшая турбина, которая, вибрируя, будет работать до тех пор, пока ты не окажешься от аэропорта на приличном расстоянии.
Женя попал в зону действия биополя, едва завидел из окна автобуса огромное, современное здание с тонированными стеклами. Оно было двухуровневое. Нижний - предназначался для прилетавших, верхний, к которому плавно поднималась, а затем опускалась эстакада, для улетавших.
Остановка была конечная, и Селиванов вместе с остатками пассажиров выгрузился на залитой солнцем площадке. Миновав ряд коммерческих ларьков, платную автостоянку, оборудованную на въезде и выезде пластиковыми, будто игрушечными шлагбаумами, вошел в здание аэропорта. Здесь на нижнем уровне на лицах большинства людей радость встречи, на верхнем, по-видимому, печаль разлуки. И те, и другие возбуждены.
Селиванов отстоял очередь в два человека к окошечку в справочное бюро и через стеклянную перегородку показал раскрытое удостоверение.
- Уголовный розыск.
Молодая светловолосая особа с неприступным холодным лицом, смотрела на него вопросительно. Надо признать, девушке очень шла синяя форма.
- Я вас слушаю.
Женя нагнулся к окошечку.
- Один вопрос, мадемуазель! Самолет из Лос-Анджелеса в субботу прилетел вовремя?
- Вовремя, - без каких-либо эмоций, голосом автоответчика сказала девица. - Только не в субботу, а в пятницу.
- Как в пятницу? - растерялся Селиванов.
Вероятно, вид у милиционера был совсем обескураженным, потому что даже неприступная "Снежная королева" растаяла и, улыбнувшись, помахала широко расставленными руками.
- Вот так и прилетел - крылышками!
Селиванов не поверил. Он направился к расписанию самолетов и отыскал Лос-Анджелес. В графе "прилет" значилось: "каждую пятницу". Кровь застучала в висках у лейтенанта.
"Он что же, совсем дурак этот Бекбулатов? - подумал он, задохнувшись от возмущения и обиды. - За кого он меня принимает?!.. Я тоже хорош, так опростоволосился! Достанется же мне от Хвостова!"
Женя бросился к ближайшему телефону-автомату и набрал номер Управления. Майор оказался на месте.
- Борис Егорович! - волнуясь, прокричал в трубку Женя. - У Бекбулатова нет алиби!
- То есть как это нет? - прозвучал в ухе далекий голос Хвостова. - Ты же говорил, он встречал приятеля в аэропорту.
Селиванов смущенно кашлянул.
- Оказывается, самолет из Лос-Анджелеса прилетает не в субботу, а в пятницу.
Наступила пауза, не предвещавшая ничего хорошего.
- Как же так получается? - наконец спросил Хвостов.
- Промашка вышла, товарищ майор, - оправдываясь, признался Селиванов. - Время, номер рейса совпали, а вот на день не обратил внимания. Я даже подумать не мог, что Бекбулатов так нагло соврет! На что он рассчитывал?
- На то, что в милиции олухи работают. Как видишь, его трюк почти удался. Ладно, не расстраивайся, - в голосе Хвостова зазвучали отеческие нотки. - Приезжай в Управление. Здесь твой Бекбулатов, в коридоре сидит. Никуда он не денется. Я его до твоего приезда задержу. Тебе он врал, тебе его и раскалывать. Жду! - В трубке раздались гудки отбоя.
В костюме, кремовой рубашке и при галстуке Бекбулатов стоял в коридоре и, заложив руки за спину, со скучающим видом изучал стенд с фотографиями лучших работников ГУВД. Всем своим обликом - маленькими глазками, носом-пробкой от бутылки шампанского, обвислыми щеками, солидным брюшком, - он напоминал сенбернара, стоящего на задних лапах. Однако Селиванов награждал про себя Рамиля иными эпитетами.
"Ах ты Вини Пух чертов! Ах ты Карлсон недоделанный! - Женя был зол, как сто чертей. - Ну, гад, держись!"
Завидев лейтенанта, Бекбулатов заспешил к нему навстречу, чтобы успеть перехватить Женю у двери.
- Я вас уже полтора часа жду! - сказал он с обидой и протянул длань, как подает ее монарх для поцелуя холопу.
Селиванов проигнорировал протянутую руку и молча открыл дверь, пропуская охранника в кабинет. Хвостов сидел за своим столом и что-то писал. Протянутой Рамилем руки он тоже не заметил. Бекбулатов сел с надутым видом, а Женя тут же приступил к делу.
- Где вы были в субботу от двадцати трех тридцати до половины первого?
- Я вам уже говорил, товарищ лейтенант, встречал в аэропорту приятеля.
- Ложь! Самолет из Лос-Анджелеса прилетает не в субботу, а в пятницу. - торжествующе уточнил Селиванов.
- Правда? Значит, я ошибся, - тотчас же согласился Бекбулатов.
- Так где же вы были в субботу вечером?
- Дома, наверное, где же еще? - невозмутимо сказал Рамиль.
Селиванов скрипнул зубами:
- Не было вас дома. Ваш сосед, с которым вы играли в нарды, показал, что в двадцать три тридцать в субботу вы уехали из дому на своей машине. Куда вы ездили?
- Не помню, - нахально заявил Бекбулатов. - Ездил, наверное, куда-то по делам.
Охранник был непрошибаем. Женя был так взбешен, что с удовольствием бы сейчас заехал по его глупой надменной физиономии.
- Вы что, ненормальный? - едва сдерживая себя, спросил он. - Вам же арест грозит по подозрению в убийстве и ограблении. Вы это понимаете?
- Понимаю, - с достоинством кивнул Рамиль. - Арестовывайте! Вы подполковника Икрамова знаете?
Вопрос был задан до такой степени не к месту, что Женя опешил.
- Не понял. Это кто такой?
- Зам начальника Сабировского РОВД, - с видом человека, который сделал ловкий ход, изрек Бекбулатов. - Он родственник моего приятеля.
- Ну и что? - удивился Селиванов неожиданному повороту дела.
- Неужели ты не понимаешь? - с усмешкой вступил в разговор Хвостов, делавший до этого вид занятого писаниной человека. - Гражданин хочет сказать, что имеет большие связи. Посмотрим, помогут ли они ему. Отведи-ка его, лейтенант, но не в обычную камеру, а в ту, что находится в дальнем конце подвала. - И постольку, поскольку помощник ничего не понял, пояснил: - Вот именно, Женя, в камеру пыток. Да скажи экзекутору, чтобы особенно не усердствовал, этот тип нам живым нужен. Пускай начнет с легкого. Подвесит его за ноги, да пятки прижжет, на них ожоги менее всего заметны. А если не признается, тогда может иголки под ногти загнать да пару лоскутов кожи содрать. А за подполковника Икрамова не беспокойся. Он приятель моего тестя, а это выше родственника приятеля.
Хвостов говорил так, будто Бекбулатова не было в комнате. Обвислые щеки Рамиля свесились чуть ли не до груди, а в маленьких тупых глазках заметался испуг.
- Да вы что, ребята?! - проговорил он, пытаясь встать, и заваливаясь как-то вбок.
Подыгрывая майору, Селиванов грозно приказал:
- Сидеть! - и, ухватив через стол Бекбулатова за плечо, усадил его на место. - Кандалы и цепь на шею надевать?
- Как всегда! - бесстрастно подтвердил Хвостов.
Бекбулатов выставил перед собой пухлые ручки.
- Все, все, ребята, я понял, - произнес он трусливо. - Я все скажу! В субботу ночью я ездил на ферму.
- На какую еще ферму? - сменил майор гнев на милость.
- На птицеферму. Там сторож мне по дешевке курочек сбывает, - торопясь, говорил Рамиль. - Мы их дома с женой рубим, ощипываем, потрошим и на базаре продаем.
- Ага! - чему-то обрадовался майор. - Паниковский, отдайте гуся!.. Женя, пригласи сюда Юсупова из отдела краж. Он мне недавно говорил, что на птицеферме работники жалуются, будто птица у них пропадает. Пускай допросит Бекбулатова и для нас его алиби на субботу проверит.
Селиванов ушел и через несколько минут вернулся в сопровождении рослого брюнета в форме капитана милиции.
- Здравствуй, Боря! - голосом, похожим на раскаты грома, сказал Юсупов и пожал Хвостову руку. Длань Бекбулатова, привставшего с заискивающим видом, он обошел вниманием и похлопал охранника по плечу так, что из костюма вылетело облачко пыли. - Так вот какой ты, петушок, любитель курочек! - Жизнерадостный капитан потрепал охранника за обвислую щеку. - Давненько я тебя разыскиваю. Ну, пойдем, пойдем, расскажешь, как курочек воровал!
Широким шагом капитан направился к выходу. Бекбулатов, раболепно согнувшись и заглядывая в глаза, засеменил рядом, что-то бормоча. Он уже давал показания.
- Кто же из них все-таки убийца?! - воскликнул Женя, когда за Юсуповым и Бекбулатовым закрылась дверь. - У них у всех есть алиби!
- У кого-то оно фальшивое, - устало ответил майор. - Будем искать!
Глава восемнадцатая
На следующий день ранним утром Селиванова разбудил телефонный звонок. Женя не сомневался: в такую рань могли звонить только ему, поэтому, прикрывшись простыней, вскочил с кровати и рванулся к аппарату. Звонил Хвостов.
- Здравствуй, лейтенант. Что еще за новости? Звоню к тебе домой, а мама говорит, будто ты на спецзадании?
Женя издал короткий смешок и озорно оглядел великолепное тело Тани, мирно спящей на кровати.
- Да было здесь одно дельце. Матери не выдавайте!
- На преступление толкаешь? - хрустнул Хвостов. - Ладно, об этом потом. У нас ЧП. Рассказывать долго, подробности узнаешь на месте. Ты где?
- В городке Авиастроителей.
- Как раз по пути. Магазин мебельный на углу знаешь?
- Да.
- Выходи к нему минут через пятнадцать. Мы с Аликом заправимся, а потом захватим тебя. Поторапливайся!
Раздались гудки отбоя. Селиванов положил трубку и стал быстро одеваться. На завтрак времени не хватит. Да и неприлично лазить в чужом холодильнике. Подруга Тани уехала в отпуск и оставила ей ключи, присматривать за квартирой. Вот они вчера вечером зашли да так и остались на ночь. Женя позвонил домой и продиктовал матери номер телефона на тот случай, если будут искать. Пригодилось.
Селиванов умылся и критически оглядел себя в зеркало. Придется обойтись и без бритья. В следующий раз обязательно нужно прихватить бритву и зубную щетку.
- Женечка! - раздался из комнаты сонный голос. - Уже уходишь?
Вытирая лицо носовым платком, Селиванов вошел в зал.
- Срочно на работу вызывают.
- Который час? - промурлыкала девушка.
- Без десяти шесть.
Таня ужаснулась:
- Такая рань?! - Она повернулась на живот, обхватила руками подушку и, снова засыпая, пробормотала: - Я еще немножко посплю… Там в холодильнике масло… колбаса… сыр… позавтракай…
- Некогда. - Селиванов поцеловал девушку в щечку и, прошептав: - Вечером позвоню, - двинулся к двери.
Выйдя из подъезда, он обомлел. Оказывается, деревья уже цветут! Как же он этого раньше не замечал? Розовые и белые соцветья усыпали ветви. Похожие на стаи разноцветных бабочек, они, казалось, готовы были упорхнуть от малейшего дуновения ветерка. В воздухе витал особый, свойственный весне аромат.
Женя направился между домами к условленному месту. По утрам еще прохладно, и в своей тоненькой белой рубашке он основательно продрог.
Магазин, где можно было согреться, разумеется, еще закрыт. Поеживаясь, Селиванов принялся расхаживать по обочине. Наконец подкатил драндулет Алика.
- Ты чего вырядился, как на банкет? - высунувшись в окно, с ходу накинулся на помощника Хвостов. - Почему не форме?
- Это вы, товарищ майор, говорят, даже спите в ней, - парировал Селиванов. - А я не могу, галстук душит…
- …Вот потому ты и спишь в гражданке! - громыхнул майор. - Но уж если ты используешь эту одежду в качестве пижамы, то ее хотя бы изредка необходимо гладить, особенно перед работой!
Начальник был прав: одежда Жени была изрядно помята, однако он робко возразил:
- Я же не из дома, Борис Егорович.
- Это не мои проблемы.
Хотя Селиванов старался не дышать в сторону начальника, тот все равно учуял запах выпитого им накануне спиртного.
- И еще… С какого бы я не был похмелья, я обязательно бреюсь по утрам! - В доказательство, что он так и поступает, Хвостов театральным жестом провел тыльной стороной руки по своей до синевы выбритой щеке. - Тебе тоже не мешало бы перенять такую привычку.
Из-за спины майора Алик ободряюще подмигнул. Спасаясь от дальнейших сентенций, Селиванов юркнул в салон "УАЗика".
Там, оказывается, сидели Смыслов и Ахмедова. В полумраке Женя разглядел их заспанные лица и поздоровался:
- Доброе утро.
- Что, досталось от начальства? - в темноте озорно блеснули глаза патологоанатома.
- Бывает! - от крутого виража Селиванова бросило на скамейку. - Не в духе он чего-то с утра.
- Будешь тут в духе, когда тебя в такую рань поднимают, - продребезжал своим старческим голосом эксперт.
- Куда едем?
- А черт его знает! Твой начальник нам не докладывает.
Оставшуюся часть пути ехали молча. Пропетляв по городу, Алик остановил свой тарантас.
- Все, приехали, вытряхивайтесь! - сказал Хвостов в зарешеченное окошечко и, выпрыгнув из машины, хлопнул дверцей.
Вышел и Селиванов, а за ним Ахмедова. Кряхтя, выбрался Смыслов. "УАЗик" стоял на знакомой заасфальтированной площадке у дома Бериковой.
Нечаев поджидал бригаду у подъезда. Завидев майора, он устремился к нему. Галстук съехал набок, рубашка выбилась из брюк, но, похоже, такие мелочи его сейчас не интересовали. В этом осунувшемся, небритом человеке с лихорадочно блестевшими глазами с трудом можно было узнать счастливого новобрачного, с которым Хвостов и Селиванов расстались всего пару дней назад.
- Это какой-то кошмар! - срывающимся голосом говорил бывший завсекцией. - Я до сих пор не могу поверить! Я не переживу этого!..
Хвостов, выражая участие, похлопал Нечаева по плечу:
- Крепитесь, Виктор Андреевич, крепитесь… Идемте, покажете нам, где вы ее обнаружили.
Нечаев, Хвостов и Селиванов быстрым шагом направились к подъезду. За ними двинулась Динара. Замыкал шествие Смыслов.