– Миссис Элтон говорит правду, – спокойно произнесла она. – Я ее не знаю, и она не знает меня.
Дик Шеннон открыл дверь, и девушка вышла в коридор, где ее встретила надзирательница.
* * *
Лейси Маршалт сидел в столовой. Перед ним на столе была разложена газета, на лице его застыло сосредоточенное выражение. Он еще раз посмотрел на фотографию, сделанную каким-то оборотистым газетным фотографом. На ней изображалась выходящая из такси девушка, на заднем фоне виднелась толпа зевак со слегка размытыми фигурами, но отчетливо видными любопытными лицами. С одной стороны от девушки стоял полицейский, с другой – широкоплечая тюремная надзирательница. К фотографиям такого рода читатели уже давно привыкли. Ничего особенного, просто очередного преступника ведут на суд.
Сравнивать газетный снимок с фотокарточкой, лежащей у него в кармане, не было нужды. Ему бы хватило и имени арестованной.
Дверь приоткрылась, и в комнату скользнул Тонгер.
– Надеюсь, вы не звонили, Лейси? – спросил он.
– Я звонил уже десять минут назад и в последний раз предупреждаю вас, друг мой, не называйте меня Лейси. Мое терпение не безгранично.
Маленький человечек радостно потер руки.
– Сегодня пришло письмо из Америки от моей девочки, – сказал он. – У нее там все хорошо. Она такая умница, Лейси.
– Да, – равнодушно откликнулся Лейси Маршалт, возвращаясь к газете.
– Всегда пишет из лучших отелей, значит, деньги у нее есть. Никогда не думал, что все так получится.
Лейси сложил газету и бросил ее на пол.
– Через пять минут приезжает миссис Мартин Элтон. Она зайдет через черный ход со стороны переулка. Встретите ее и проведете через зимний сад в библиотеку. Потом, когда я позвоню, проведете ее обратно той же дорогой.
Тонгер усмехнулся.
– Настоящий сердцеед! – восхищенно произнес он.
Лейси лишь мотнул головой в сторону двери.
Не прошло и пяти минут, как Дора Элтон отворила тяжелую садовую калитку, пересекла двор и поднялась по железным ступенькам к зимнему саду – большому застекленному балкону, пристроенному к дому с задней стороны над кухней и помещением для мытья посуды. Она была во всем черном, на лице – густая вуаль. Тонгер, открыв ей дверь зимнего сада, сразу заметил в ней признаки беспокойства.
– Вы к нам на завтрак? – любезно поинтересовался он.
Дора слишком хорошо его знала, чтобы обижаться на подобную фамильярность.
– Где мистер Маршалт?
– В библиотеке. Наверное, читает "Старую шарманку Кристи" , – шутливо предположил Тонгер.
Когда она вошла в библиотеку, Лейси всего лишь смотрел на огонь в камине.
– Еле к тебе вырвалась, – сказала она. – Обязательно было встречаться именно сегодня? Пришлось Мартину наплести с три короба.
– Итак, зачем звал?
– Это похищенное ожерелье, – неторопливо произнес он. – В дело втянута девушка. Насколько я понимаю, в полиции считают, что это твоя сестра.
Она промолчала.
– Я, разумеется, знаю, что ты в этом деле замешана, – продолжил он. – Стэнфорда я давно знаю, еще по Южной Африке, он тоже в вашей банде, но эта девочка? Она с вами заодно?
– Ты и сам это знаешь, – сердито произнесла она. Она не для того рисковала, добираясь сюда на Портмен-сквер, чтобы обсуждать Одри. – И кстати о риске: в переулке я заметила, что за домом следят. Какой-то человек стоял у черного хода. Увидев меня, он ушел.
– Следят? – недоверчиво переспросил он. – Что за человек?
– Мужчина, с виду приличный. Я успела заметить лицо, очень худое и холеное. Он прихрамывал…
Лейси ступил к ней, схватил за плечи и впился ей в глаза горящим взором. Лицо его посерело, губы задрожали. Какое-то время он не мог говорить, а потом:
– Ложь! Хочешь провести меня?
Она в страхе вырвалась из его цепких рук.
– Лейси! Да что с тобой?
Он сделал ей знак замолчать и стал ходить по комнате.
– Я просто нервничаю, – пробормотал он. – Продолжай. Так эта девочка твоя сестра? Я хочу знать.
– Сводная, – понизив голос, произнесла она.
Он остановился.
– То есть… У вас разные отцы?
Дора кивнула.
После этого он молчал так долго, что ей сделалось страшно.
– Она, естественно, пойдет в тюрьму, и тем не менее она тебя выгораживает. – Лейси рассмеялся, но в его смехе не было слышно веселья. – Что ж, лучше не придумаешь, – сказал он.
Спустя месяц, ярким мартовским утром, на широкой скамье подсудимых Центрального уголовного суда Олд-Бейли сидела бледная девушка, рядом с ней расположился широкоплечий бельгиец, дело которого должны были рассматривать первым.
Одри Бедфорд приговорили к двенадцати месяцам каторжных работ.
Глава X
Истина
Было хмурое утро декабря, решетчатые ворота Холлоуэйской тюрьмы медленно отворились, и из них вышла худенькая девушка в старом коричневом драповом пальто. Не повернув головы ни вправо, ни влево, она прошла сквозь толпу друзей и родственников, встречающих других освобожденных в тот день, и быстрым шагом направилась по Холлоуэй-роуд в сторону района Камден-таун. Перейдя через дорогу, она села в трамвай. В тот же миг мимо пронеслась большая машина Дика Шеннона, но она не заметила ее. Если бы он приехал на три минуты раньше, он бы успел ее перехватить.
После года изнурительного труда у нее при себе было не больше нескольких шиллингов. Выйдя на остановке, она двинулась по Юстон-роуд, пока не подошла к маленькому ресторанчику.
У девушки, заказавшей гигантскую порцию острых жареных почек с яичницей, в глазах не было заметно прежнего задора, черты лица ее заострились, и все же это была прежняя Одри. Девять месяцев однообразие тюремной жизни опустошало ей душу, семьдесят два часа в неделю она жила бок о бок с отвергнутыми обществом отбросами преступного мира. Она не опустилась до их уровня и не испытывала чувства неизмеримого превосходства. Ей повезло найти маленькую комнатку в доме на Грейс-Инн-роуд под самой крышей в глубине здания. Здесь она отдыхала до вечера, обдумывая будущее, и, когда стемнело, отправилась на Керзон-стрит.
Дверь ей открыла та же горничная, которая встретила ее, когда она впервые пришла сюда.
– Что вам нужно? – грубо спросила она.
– Я хочу повидаться с миссис Элтон, – сказала Одри.
– Это невозможно, – отрубила девушка и попыталась закрыть дверь.
Но девять месяцев физического труда для Одри не прошли даром. Без особого труда она удержала дверь, открыла ее и вошла в дом.
– Поднимитесь наверх и скажите хозяйке, кто к ней пришел, – холодно произнесла она.
Девушка бегом бросилась вверх по лестнице, и Одри без колебаний последовала за ней. Подходя к гостиной, она услышала, как ее сестра воскликнула:
– Как она смеет являться сюда?!
Дора была в вечернем платье и выглядела особенно красиво, ее светлые волосы сияли, как полированное золото. На сестру она уставилась так, будто увидела привидение. Глаза ее сузились.
– Кто дал тебе право врываться в этот дом? – сердито спросила она.
– Прикажи служанке выйти, – тихим, спокойным голосом сказала Одри, и после того как девушка удалилась, убедившись, что та не подслушивает за дверью, она подошла к Доре, держа руки за спиной. – Я хочу, чтобы ты поблагодарила меня, – просто сказала она. – Я совершила глупый, безумный поступок, потому что чувствовала, что должна отплатить матери за все, что она для меня сделала.
– О чем ты говоришь? – вспыхнув, сказала Дора.
– А вы смелая девушка, раз явились сюда, – это сказал Мартин, который стоял чуть в стороне и тоже был разодет в пух и прах. – Вы попытались втянуть нас в свое… в свое преступление. Вы выставили посмешищем свою… миссис Элтон, и после этого спокойно входите в наш дом, не удосужившись даже спросить разрешения! Дьявол, ну и наглость!
– Хочешь денег – пиши, – сказала Дора, распахнув настежь дверь. – А если явишься сюда снова, я вызову полицию.
– Можешь вызывать прямо сейчас, – ледяным голосом ответила девушка. – Я так привыкла к полицейским и надзирательницам, что ими ты меня не испугаешь, дорогая сестричка.
Дора быстро закрыла дверь.
– Если хочешь знать, мы с тобой не сестры. Ты даже не англичанка! – произнесла она злобным шепотом. – Твой отец был у матери вторым мужем, и он был американцем! А сейчас он на каторге, пожизненно, в кейптаунском Волноломе .
Одри схватилась за спинку стула.
– Это неправда! – воскликнула она.
– Правда! Правда! – шипела ее сестра. – Мать рассказала мне, и мистер Стэнфорд знает об этом. Твой отец скупал алмазы и застрелил человека, который предал его. В Южной Африке скупка алмазов считается преступлением. Он обесчестил мою мать. Когда его арестовали, она на следующий же день сменила фамилию и вернулась домой. Ты даже не имеешь права на фамилию Бедфорд. Она его так ненавидела, что изменила все!
Одри кивнула.
– Конечно же, мать бросила его, – она говорила словно сама с собой. – Я в этом и не сомневаюсь. Она не осталась, чтобы хоть как-то помочь ему или утешить, как поступают жены даже самых страшных бандитов. Она просто выкинула его из головы! И все! Как это на нее похоже!
В ее голосе не было ни злости, ни горечи. Одри имела дар не поддаваться эмоциям и трезво смотреть на вещи. Медленно она подняла глаза и встретилась взглядом с Дорой.
– Мне не стоило идти в тюрьму, – промолвила она. – Ты не стоишь этого. И мать тоже. Как меня зовут на самом деле?
– Сама узнай! – бросила женщина.
– Попрошу мистера Шеннона помочь мне, – сказала девушка, и это были единственные за весь разговор слова, которые она произнесла со злостью, но, судя по тому, как изменились лица четы Элтонов, удар попал в цель.
Глава XI
Мистер Мальпас
Квартира Дика Шеннона на улице Хеймаркет служила одновременно жилым помещением и рабочим местом, поскольку в комнате, выходившей окнами на одну из самых оживленных лондонских улиц, он выполнял гораздо больше работы, чем в своем неуютном кабинете в полицейском управлении на набережной Темзы.
Стил, его помощник, окрестил эту квартиру "Новейший Скотленд-Ярд" .
В день, когда Одри Бедфорд освободили из тюрьмы, здесь собралось некое подобие подкомитета. Кроме Дика Шеннона, присутствовали сержант Стил, специалист по делам, касающихся высшего света (в Ярде частенько не без гордости называли его самым элегантным мужчиной в Лондоне), и инспектор Лейн, некогда работавший на Боу-стрит, а теперь переведенный в Марилебонское отделение.
– Что известно о мистере Мальпасе? – раздраженно спросил Дик.
– Почти ничего. Он – сплошная загадка, – заметил Лейн. – А его дом и того больше. Насколько я сумел разузнать, он проживает в пятьсот пятьдесят первом номере на Портмен-сквер с января 1917 года, и все это время почти никогда оттуда не выходил. Никто не видел его. В прошлом году мы получили от живущего по соседству мистера Лейси Маршалта жалобу на то, что по ночам ему не дает спать стук.
– Слуги в доме есть?
– Ни одного, и это самое странное. В дом не доставляют еду, то есть, он либо питается где-то в другом месте, либо голодает. Я поставил людей наблюдать за домом с фасада и с тыла, но он каким-то образом обходит их. Хотя кое-что интересное им удалось увидеть.
Дик Шеннон погладил подбородок.
– Желание жить затворником не является преступлением, – заметил он. – Зато преступлением считается участие в заговоре. Стил, приведите девушку.
Стил вышел из комнаты и вернулся с чрезмерно напудренной молодой особой, которая холодно кивнула собравшимся и села на стул, галантно придвинутый ей Стилом.
– Мисс Нейлсон, вы – профессиональная танцовщица… в прошлом?
– Да, – односложно ответила она.
– Расскажите о том, как вы побывали в пятьсот пятьдесят первом доме на Портмен-сквер.
Она не выглядела взволнованной и, похоже, вовсе не была расположена о чем-то рассказывать.
– Если б я знала, что мне придется объясняться с сыщиками, я бы не болтала столько на днях. Уж лучше бы держала язык за зубами, – откровенно призналась она. – И вообще, вы не имеете права меня допрашивать.
– Вы обвинили человека в том, что он пытался втянуть вас в заговор, – сказал Дик. – А это не шутки.
– Я не говорила о заговоре, – быстро ответила она. – Я сказала только, что какой-то старик, которого я первый раз в жизни видела, предложил мне устроить скандал у мистера Маршалта, он в соседнем доме живет. Он хотел, чтобы я вечером пошла туда и начала кричать, что, дескать, мистер Маршалт – подлец, чтобы я разбила окно и дождалась, пока меня арестует полиция.
– Он не сказал вам, зачем ему это надо?
Бывшая актриса покачала головой.
– Нет. Все равно, ведь я не взялась за эту работу. И рада, и счастлива, что не взялась, потому что этот старик такого страха на меня нагнал, – она вздрогнула. – Вам когда-нибудь встречались уроды? Нет, вы даже не представляете, что такое настоящее уродство. Все это было так жутко! Он сидел в одном конце комнаты, а мне велел сесть в другом. Там было совсем темно, только на письменном столе, за которым он сидел, горел какой-то тусклый огонек. В том доме полно привидений… Это мне так показалось тогда. Двери открываются сами по себе, какие-то голоса обращаются к тебе из ниоткуда. Выйдя оттуда на улицу, я готова была пасть на колени и молиться от радости, что унесла ноги.
– Если вы не были с ним знакомы, как вообще он о вас узнал? – с подозрением спросил Дик, которого этот рассказ привел в недоумение.
Объяснение оказалось очень простым.
– Он нашел мое имя в театральной газете. Я там в рубрике "Ищу работу" упоминаюсь, – ответила актриса.
Лейн задал ей еще несколько вопросов, но получив вполне логичные ответы, отпустил девушку.
– Нужно усилить наблюдение за Мальпасом, – распорядился Дик, и инспектор сделал заметку в блокноте. – Под благовидным предлогом проверьте кого-нибудь из его посетителей, может, у него при себе что-то найдется. А если старик этот просто занимается благотворительностью и не хочет, чтобы об этом знали… Хотя, скорее всего, тут все намного интереснее.
Если бы не история, поведанная танцовщицей одному из сыщиков, следивших за домом, имя мистера Мальпаса, вполне вероятно, и не прозвучало бы в тот день в квартире Дика Шеннона. То, что эта зловещая фигура сыграет свою роль в будущих событиях, в которых Дику пришлось принять самое непосредственное участие; то, что принцесса в рубище, образ которой не оставлял его вот уже девять месяцев, в скором времени войдет в орбиту интересов старика и их судьбы тесно переплетутся, – обо всем этом он тогда не мог даже подумать. Мистер Мальпас был всего лишь "пунктом в повестке дня", любопытным обстоятельством, которое требовалось рассмотреть и обсудить. Но вскоре ему было суждено всецело поглотить внимание капитана Шеннона.
Одри Бедфорд сделала удивительное открытие: оказывается, в жизни важнейшую роль играет некая вещь, о которой она никогда раньше не слышала. Это загадочное нечто называлось "характеристикой", иногда это звали более благозвучным словом "рекомендация".
Ее мизерный денежный запас стремительно истощался. Наконец настало Рождество, когда она проснулась и со здоровым аппетитом позавтракала водой и сухим кусочком хлеба, отложенным вчера вечером. Это было ее обедом и вполне могло бы стать ужином, если бы вечером на небольшой улочке недалеко от Грейс-Инн-роуд не поссорились две сварливых матроны, одна из которых сунула в руку Одри маленький засаленный кулек, чтобы иметь возможность разделаться со своей противницей. Полиция не заставила себя долго ждать. Последовала жуткая потасовка, обеих воительниц отправили в полицейский участок на Теобальдс-роуд, а Одри вернулась с кульком домой и насладилась королевским ужином – жареной рыбой и картошкой. Это было божественно!
Во вторник утром, когда Одри услышала тяжелые шаги поднимающейся по лестнице домовладелицы, ее охватил панический страх.
– Доброе утро, мисс. Вам письмо.
Разорвав конверт, Одри увидела адрес и несколько написанных карандашом строк. В недоумении она прочитала: "Приходите сегодня вечером в 5 часов. Есть для вас работа". Записка была подписана: Мальпас.
Она нахмурила брови. Кто такой Мальпас, и как он узнал ее адрес?
Глава XII
Собеседование
Одри Бедфорд поднесла влажный листик бумаги поближе к глазам, чтобы еще раз сверить адрес.
Сунув письмо обратно в карман, она боязливо посмотрела на мрачную дверь дома номер 551 на Портмен-сквер. Это неприветливое безликое здание с грязным каменным фасадом и темными провалами невыразительных окон могло таить в себе уютные и роскошные апартаменты, но с наружной стороны об этом ничто не свидетельствовало.
"Чем закончится этот разговор?" – подумала она со спокойствием, которое удивило даже ее саму. Ей, как обычно, будет отказано, или, что еще хуже, место для нее найдется, но на условиях, не высказанных прямо, но вполне понятных?
На Портмен-сквер не было ни души. На дальней стороне широкой площади проезжали большие красные автобусы и время от времени проносились закрытые машины и такси. Глубоко вздохнув, она поднялась на две ступеньки и стала искать кнопку звонка. Ее не оказалось. На двери не было и кольца, поэтому она постучала суставами пальцев.
– Кто там?
Голос прозвучал откуда-то сбоку от каменной лестницы.
– Мисс Бедфорд, – сказала она. – Мне назначено к мистеру Мальпасу.
Наступило короткое молчание, а потом дверь медленно открылась.
– Идите наверх. Комната на первой площадке, – произнес голос. Он доносился из небольшого зарешеченного отверстия в стене.
Пустую прихожую освещала единственная тусклая лампочка. Пока Одри осматривалась, дверь у нее за спиной закрылась сама по себе. На какой-то миг ее охватил внезапный безотчетный ужас. Она поискала дверную ручку и не нашла. Черная тяжелая дверь будто слилась со стеной.
У Одри задрожали руки, холод и страх лишили ее последних сил. Холод, страх и голод, поскольку в тот день она не съела ничего, кроме кусочка хлеба, который запила остатками вчерашнего кофе.
Она осмотрела прихожую. Из мебели здесь был лишь один старый стул, стоявший у стены. Мраморный пол покрыт густым слоем пыли, выцветшие стены – без картин и украшений.
Усилием воли уняв дрожь в коленях, она пошла вверх по каменной лестнице. На первой площадке перед ней предстала полированная деревянная дверь, единственная дверь, которую она увидела внутри здания. Собрав остатки мужества, она постучала.