След черной вдовы - Фридрих Незнанский 9 стр.

Он заерзал, опираясь на согнутые локти и не реша­ясь положить ладони на ее обнаженные бедра.

- Только осторожнее, не здесь... перенеси меня на диван...

Она оказалась очень тяжелой. Приподнимая ее тело и стараясь делать это не резко, чтобы не доставить но­вую боль, он как-то посторонне подумал, что им там, тем мужикам в балете, наверняка хреново приходится - без конца поднимать баб у себя над головой. Но мысль эта мелькнула и тут же растворилась в дальнейших, уже малоосмысленных действиях.

Едва он осторожно уложил ее на диван, она стала немедленно командовать:

- Возьми вон там подушку... Засунь ее мне под спи­ну... да нет, под талию... а теперь другую... осторож­но... пониже! Расстегни здесь... да скорее же!

И все это с непонятной, беспричинной неприязнью, почти со злостью.

Ему оставалось разве что, как в добром старом анек­доте, в ответ на все эти советы и указания воскликнуть в сердцах: "Мадам, извините, но кто здесь кого... хм, трахает?!" Однако все его сомнения рассыпались в прах, когда новый сильный рывок ее рук кинул его к ней на грудь. Все остальное было проделано мастерски, в выс­шей степени темпераментно и фактически уже без его участия. Нет, ну как же совсем уж без него? Он тоже очень активно старался, да и было ради чего. Но бале­рина, конечно, показала высший класс. Впрочем, это все и надо было в первую очередь именно ей - каждый ведь сбрасывает стресс по-своему. Либо же, опаляя со­знание куда более значительными и острыми отвлека­ющими ощущениями, пытается избавиться от мучаю­щей организм боли. Почему бы и не таким вот спосо­бом?..

А когда они оба приходили в себя после довольно продолжительного физического и эмоционального на­пряжения, сопровождавшегося ее болезненными всхли­пами и восклицаниями о том, как ей хорошо, из теле­фонного аппарата, стоящего на низком столике возле подлокотника, раздались вкрадчивые звонки. Светла­на утомленно потянулась к трубке, но Игорь остано­вил ее руку. Она не поняла:

- В чем дело? Это же телефон!

- Вот именно. - Игорь с осуждением посмотрел ей в глаза. - Это могут звонить те, о ком я тебе талды­чил битый час, и, как вижу, без всякого успеха. Ну нельзя же быть такой рассеянной! Невнимательной и беспечной, черт возьми!

-- А почему ты уверен?

Они незаметно и не сговариваясь перешли уже на "ты".

- Да потому что тебе сейчас некому звонить. Изве­стие о покушении по телевизору передать еще не мог­ли: слишком мало времени прошло. А ты, по твоим же словам, так рано сегодня не собиралась возвращаться домой. Тогда кто же звонит? Тот, кто точно знает, что ты жива... ну разве что пострадала немного, но жива, и он хочет в этом убедиться. Я почти стопроцентно уве­рен. И значит, пора срочно сматываться.

- А куда? - Она смотрела на него уже без удивле­ния или интереса, а так, как бывает, когда просто надо поддержать разговор, не больше.

Звонки тем временем прекратились. Но через корот­кое время повторились. И теперь звонивший был тер­пеливее либо настойчивее, звонил минуты три - без перерыва.

Аппарат был с определителем. Игорь, все больше раздражавшийся от наглости абонента, сообразил на­конец предложить Светлане взглянуть на определи­тель - не знаком ли ей номер? Она медленно перегну­лась к аппарату и посмотрела.

- Номер не высвечивается, странно... Не знаешь почему?

- А потому, что тот, кто тебе звонит, не хочет, что­бы ты узнала его. Теперь понятно?

- Неужели Макс? - словно у самой себя спросила Светлана и вздрогнула, подозрительно уставившись на полуголого мужчину, с которым зачем-то вела серьез­ные разговоры, оставаясь и сама в первозданном, что называется, виде.

- Кто такой? - немедленно подхватил Игорь и стал торопливо одеваться. Он и не помнил, когда успел по­чти все с себя сбросить. Надо же, только сейчас обра­тил внимание! Вон чего страсть-то делает!

- Да есть один... - неохотно отозвалась Светлана и медленно оглянулась в поисках того, что могла бы на себя накинуть. Этим и решил воспользоваться Игорь.

- Тебе придется одеться нормально. В твоем лег­комысленном наряде надолго не скроешься. Оденься и захвати с собой какие-нибудь необходимые вещички... так, из расчета на недельку. А я вызову машину, и там посмотрим.

- Мне надо в ванную.

-г- Иди, но не намочи повязки. Тебе помочь?

- Уж с этим я как-нибудь сама справлюсь... помощ­ничек... - Она медленно сползла с дивана, поднялась и, прихватив легкую свою, разбросанную вокруг одеж­ду, пошла из комнаты. У выхода из этой огромной ком­наты обернулась и, оглядев его, несколько раз стукну­ла себя согнутым пальцем по кончику носа: - А ты ничего... Мне нравишься...

Пока она мылась под душем, Игорь Нехорошев раз­мышлял о том, куда бы ее запрятать. С тем чтобы пого­ворить максимально подробно и, по возможности те­перь, по душам. Он уже понял, что она знает достаточ­но много, но никому рассказывать об этом вовсе не со­бирается. Может, по-своему и права, только ему от это­го не легче.

И он таки придумал...

2

"Заморочки", о которых мельком упомянул генерал Грязное, провожая Меркулова, для "важняков" Гене­ральной прокуратуры Курбатова с Елагиным начались буквально с первых же шагов расследования убийства на Бережковской набережной.

В соответствии с указанием заместителя генпрокуро­ра все материалы следствия были с нарочным на следу­ющее же утро доставлены из межрайонной прокурату­ры в Следственное управление Генпрокуратуры. Дело оказалось на удивление тонким. Заключения судебно- медицинской экспертизы и эксперта-криминалиста, про­токолы осмотра места происшествия, допросов свидете­лей этого происшествия, заключения врачей НИИ име­ни Склифосовского и, наконец, показания соседей ис­чезнувшей после покушения и оказания ей медицинской помощи Светланы Алексеевны Волковой, спутницы уби­того бизнесмена с преступным прошлым Нестерова Вик­тора Михайловича, вора в законе по кличке Крисс. Вот и все, что удалось собрать сотрудникам оперативно-след­ственной бригады, занимавшимся данным делом.

Прочитали. Переглянулись. Пришли к выводу, что, по существу, расследование придется начинать самим и сначала. В материалах было столько противоречий, столько нестыковок и ничем, никакими фактическими данными, не подкрепленных предположений, что мож­но было подумать, будто и следователь, и оперативни­ки занимались исключительно тем, чтобы окончатель­но запутать и без того непонятное происшествие. Была ли в этом их вина, требовалось разобраться. И вообще, кто такой, в самом деле, этот Крисс, чтобы убийством какого-то "законника" занималась Генеральная проку­ратура? Ну убрали - наверняка свои же! Значит, и было за что. Но тогда почему вокруг дела столько тайны?

Женщина пропала? Ну так ищите, на то и есть мили­ция. Чушь какая-то...

Кстати об этой Волковой. Соседи показывают, что, перед тем как она поселилась в огромной своей квар­тире, занимающей целый этаж дома на улице Довато­ра, там с полгода шел так называемый евроремонт. Это когда от стараний строителей весь дом месяцами ходу­ном ходит. И никакие жалобы соседей ни в РЭУ, ни в управу, ни даже в мэрию не помогают. Понятное дело, крутая дамочка, "подмазала" где надо. А вернее, заи­мела себе крутого мужика, которым, судя по раскладу, и был тот бывший вор в законе.

Первым и единственным, кто ее допрашивал сразу после покушения, а точнее, после того, как врачи ока­зали ей неотложную помощь, был "важняк" из межрай­онной прокуратуры. Подписанный им протокол и был подшит к делу. Но странная штука: ничего внятного, по существу, сказано не было. Ну ехали завтракать в "Славянскую", говорили, даже ругались по поводу ка­кого-то мотоциклиста, который их машину вроде пре­следовал. Потом тот умчался, а позже и началось. Даль­ше она ничего не помнит. Допрашивал свидетельницу этот следователь Нехорошев уже у нее дома. Он даже время указал: 12 - 12.30. А когда на следующий день потребовалось ему же что-то уточнить у свидетельни­цы и он послал за ней на улицу Доватора своего опера­тивника, тот, возвратившись, сообщил, что никто ему дверь не открыл и на дверные и телефонные звонки не ответил. Было принято решение немедленно вскрыть квартиру, что и сделали, соблюдая при этом все необ­ходимые формальности. В помещении никого не ока­залось, а некоторые разбросанные на диване и креслах предметы женского туалета указывали на то обстоятель­ство, что хозяйка покидала свою квартиру в спешке. Такой вот напрашивался вполне однозначный вывод.

И снова у "важняков" возникло странное ощуще­ние, что и допрос свидетельницы, и вскрытие ее квар­тиры проделано как-то бестолково, что ли, и опреде­ленно нуждается в проверке. Например, раз уж вскры­ли квартиру по необходимости, почему в ней не был произведен обыск? Наверняка могли обнаружить ули­ки, либо указывающие на причину совершенного убий­ства, либо могущие подсказать, куда и почему скры­лась свидетельница. Значит, все это придется проделы­вать заново, а время ушло.

Или опять же вопрос с теми мотоциклистами. Сколь­ко их было, в конце концов? Куда они ехали? Но следо­ватель почему-то ограничился лишь констатацией са­мих фактов, по сути противоречащих друг другу, и не стал заниматься их проверкой. Ему помешали? Или он сам не захотел заниматься нудной, рутинной работой - выяснять, куда они все позадевались? Ведь эти ненор­мальные рокеры - или как их там называют? - обыч­но носятся с таким грохотом, что поневоле привлека­ют к себе внимание посторонних. Значит, скорее всего, не захотел.

И вот получается странная вещь. Какому-то там межрайонному следователю наплевать, видно, на оче­редной "висяк" на собственной шее, а президенту госу­дарства, оказывается, вовсе не наплевать! Оправдание же может быть найдено разве что в том, что следовате­лю, говоря языком Шекспира, недоступна связь времен (как и ряда однотипных явлений, называемых заказны­ми убийствами), а президент - в курсе. И представля­ет себе, отчего такая связь может прерваться.

Но в любом случае господину Нехорошеву Игорю Борисовичу - хочет он того или нет - придется дать более подробный, а главное - внятный отчет о своих действиях.

Таков был первый основной вывод, к которому при­шли Рюрик с Александром. И немедленно им потребо­валась помощь оперативных служб. Недаром же, уез­жая в командировку, Константин Дмитриевич предуп­редил их, что в трудных ситуациях следователи могут полностью рассчитывать на помощь Вячеслава Ивано­вича Грязнова с его оперативным управлением. Так зачем же бегать самому там, где за тебя это гораздо лучше сделают профессионалы, стоит им только доход­чиво объяснить задачу?

Александр набрал телефонный номер Грязнова. На вопрос помощника, взявшего трубку, представился:

- Курбатов из Генеральной прокуратуры. Вячес­лав Иванович в курсе.

И почти сразу откликнулся рыкающий голос гене­рала:

- Это в курсе чего я должен быть? Привет, Саша.

- Да все по тому же делу, Вячеслав Иванович, по убийству на Бережковской. Мы бы с Рюриком не стали вас беспокоить, но Константин Дмитриевич, - он под­черкнул сказанное особым нажимом, - предупредил, что наиболее важные решения мы должны обязательно согласовывать с вами.

Рюрик, слушая товарища, только молча смеялся да головой качал: мол, ну дает!

- И чего ж это вам потребовалось обязательно со­гласовать?- Генерал явно смягчился.

- Могу в двух словах?

- Валяй!

И Курбатов действительно в течение минуты обри­совал общие впечатления от проделанных межрайон­ной прокуратурой оперативно-розыскных действий.

- Короче, на двойку они сработали, Вячеслав Ива­нович. И больше того, потеряли главную свидетельни­цу. Ну с самим следователем мы уж как-нибудь разбе­ремся, а вот на тех мотоциклистов, о которых все упоминают, но которыми так никто и не пожелал занять­ся, выйти нам все равно придется.

- Правильно, только я тут при чем?

- Люди нужны.

- А МУР что же?

- Ваши-то оперативники понадежнее, Вячеслав Иванович, - откровенно польстил Курбатов.

А Рюрик показал ему большой палец - молодец!

- Ладно, - согласился польщенный генерал. Он хоть и сидел в новом своем управлении, как говорится, без году неделю, все же настоящим чувством патрио­тизма обладал. - Поможем. Договоримся. А пока вы с Рюриком вот чем займитесь. Мы вчера, то бишь, пра­вильнее сказать, уже сегодня ночью кое-что обсудили, и вот что я вам доложу, ребятки. Позвоните-ка в "Гло­рию", к Денису. Телефон его, надеюсь, вам хорошо из­вестен. Позвоните и подъезжайте к нему. Да там и пеш­ком - пять минут. Мой друг Саня, помнится, всегда сам пешком ходил ко мне в гости. Это когда я... - Генерал ударился в приятные для себя воспоминания, и преры­вать его в такой момент было бы неразумно. - Ну да, когда из МУРа ушел и организовал частное агентство. Вы тогда пешком под стол ходили, надо понимать...

- Не, мы уже юрфак заканчивали. А Александр Борисович нам как раз лекции читал. И примеры при­водил... из вашей с ним совместной розыскной деятель­ности.

- Во-во! А я про что? Значит, валяйте к Дениске, он уже некоторым образом в курсе ваших проблем. Да и Саня тоже считает, что вам лучше это дело раскручивать вмес­те. А вы его разве сегодня еще не видели, шефа-то?

- Нет, а что?

- Ничего. Правильно, пусть маленько отдохнет. Перед отлетом... Далеко ж лететь, во Франкфурт, кото­рый аж на Майне, вон где!

"Важняки" обсудили предложение Грязнова и реши­ли, что в таинственном "ночном обсуждении", скорее всего, и принимал участие Александр Борисович, а те­перь, естественно, отсыпается. Хорошо, значит, прово­дили в Питер Константина Дмитриевича. Ничего, Володька Поремский потом расскажет...

Денис будто обрадовался их звонку. Сказал, что может и сам подскочить в Генеральную, но лучше, если бы это сделали они: в "Глории" спокойнее по части вся­кого рода посторонних глаз, ловушек и "прослушек". Да и хорошим "кофием", как говорится, не обижены. А поговорить есть о чем.

И уже через двадцать минут следователи сидели в кабинете Дениса Андреевича и потягивали из малень­ких чашечек настоящий, а не растворимый кофе, аро­мат которого, казалось, мог бы остановить и прохоже­го на улице.

Первым делом Денис показал им соглашение, кото­рое было заключено с теткой исчезнувшей Волковой - Алевтиной Константиновной Власьевой, приезжавшей днями специально из Петербурга по совету генерала Гоголева, заместителя начальника тамошнего ГУВД. Сказал, что на его счет в Альфа-банке уже поступили семьдесят пять тысяч рублей, то есть пятьдесят процен­тов оговоренного гонорара. Отказать такой серьезной даме Денис, разумеется, не мог. Как, в свою очередь, не смог раздобыть пока никаких сведений, никакой сто­ящей фактуры, собственно, и по самому заказному убий­ству. "Следствие сведениями не располагает", "резуль­таты проведенных экспертиз в интересах следствия раз­глашению не подлежат", "разрешение на производство обыска по месту жительства потерпевшей представите­лям частной розыскной структуры выдано быть не мо­жет" и так далее. Пустота. Точнее, железная, непробиваемая стенка. Интересно, а ее возведение в чьих инте­ресах?

Следователь Нехорошев беседовать с сотрудником "Глории" Филиппом Агеевым вообще отказался. И даже появление Дениса, упоминание его фамилии выз­вали у этого Нехорошева реакцию, похожую на ту, что случается от неожиданного приступа зубной боли. Формально-то он, может быть, по-своему и прав. Но, с дру­гой стороны, что здесь такого уж сверхъестественного? Есть пострадавшая сторона, есть официальный ее до­говор с частным охранным предприятием, есть горя­чая заинтересованность найти исчезнувшего человека, кстати, свидетельницу, необходимую тому же след­ствию! А чего нет? Нет желания работать! Расследовать преступление. И ничего другого. Но почему? А это уже совсем другой вопрос. Вот его-то Денис Андреевич и поставил на совместное обсуждение.

Правда, вчера они с Грязновым-старшим и Алек­сандром Борисовичем попробовали подумать на дан­ную тему, порассуждать, чем конкретно могло быть вызвано столь невнятное отношение следователя к уго­ловному, явно заказному, преступлению. Но время было уже позднее, а генералы в приличном подпитии и не­сколько расслабленных чувствах, а потому серьезной беседы как бы и не получилось. Хотя "полезных сове­тов" было высказано немало, как обычно. Конечным же результатом, или подведением итогов, явилось со­общение Турецкого, что тем же делом займутся Курба­тов с Елагиным, и, следовательно, лично он готов одоб­рить совместную деятельность своих "важняков" с аген­тством "Глория". А Вячеслав Иванович пообещал им в этом полностью содействовать.

- Такие вот пирожки, господа, - закончил речь Денис. - Вы материалы с собой, часом, не прихватили?

- Само дело - в сейфе, а копии я, часом, снял, - улыбнувшись, ответил Рюрик. -Я почему-то предчув­ствовал, что дело к тому и клонится. Держи, Денис, - и протянул папку с ксерокопиями документов. - Нам- то скрывать сейчас друг от друга нечего.

- Я, с вашего разрешения, прогляжу, а потом по­делюсь тем, чем сам богат. Немного, конечно, но есть. Да и Филя чуть позже подъедет, он как раз кое-что пе­репроверяет из того, чем вчера разжился. Впрочем, мо­жет, это уже есть тут у вас?

- А если поконкретнее? - спросил Курбатов.

- Конкретно? Можно. О троих мотоциклистах!

- Вот! - Курбатов даже кулаком стукнул по столу от возмущения. - А эти хреновы свидетели, на чьих глазах произошло преступление, знаешь что говорят? Предположительно, один, а возможно, их было двое. Они не могут утверждать со всей уверенностью!.. Тьфу! И кто их опрашивал? Маразматики, а не оперы! Где нашли?

Денис улыбнулся такой горячности.

- Я ж говорю: Филипп приедет и все нам расска­жет. Его работа...

И он стал читать. А следователи, возмущаясь пре­ступным бездействием коллег из межрайонной проку­ратуры, принялись за новые чашечки восхитительного кофе.

3

В принципе найти и связать концы - работенка для Фили Агеева самая обыденная. И когда в межрайон­ной прокуратуре ему практически показали на дверь, он сразу подумал, что дело здесь нечисто. Почему - другой вопрос. Но стоит поразмыслить строго логи­чески.

В молодежной газете было написано, что две жерт­вы покушения из четырех, находившихся в машине, ос­тались живы и были доставлены в Склиф врачами "ско­рой" в сопровождении следователя, фамилия которо­го, естественно, пока не разглашается. Оно и понятно: преступники не должны знать тех, кто ими занимается. Это означает, что все данные о пострадавших могут находиться именно в клинике, где их принимали вра­чи. И если следователь отказывается делиться своими сведениями, придется обойтись без его помощи. И Фи­липп отправился в институт Склифосовского.