Телепередача "Разговор с тенью" обещала быть интересной, а стала сенсационной. После ее показа в городе резко подскочил спрос на бикини красного цвета и черные чулки. Это не беда, беда в том, что по городу прокатились волны убийств, причем жертвы были именно в красном бикини и черных чулках. Когда ведущая злополучной передачи Марина Соловьева обнаружила под своей дверью эти интимные вещицы, она поняла - убийца передает ей привет и вот-вот пожалует в гости. Лучшая защита - нападение, и Марина, на свой страх и риск, начинает поиски убийцы. Она его находит, преступление раскрыто. Но кому сказать об этом? Ведь не самому же убийце, который сидит рядом и чувствует себя хозяином положения…
Содержание:
-
ГЛАВА 1 1
-
ГЛАВА 2 2
-
ГЛАВА 3 4
-
ГЛАВА 4 5
-
ГЛАВА 5 6
-
ГЛАВА 6 8
-
ГЛАВА 7 9
-
ГЛАВА 8 10
-
ГЛАВА 9 12
-
ГЛАВА 10 13
-
ГЛАВА 11 14
-
ГЛАВА 12 16
-
ГЛАВА 13 18
-
ГЛАВА 14 19
-
ГЛАВА 15 20
-
ГЛАВА 16 22
-
ГЛАВА 17 23
-
ГЛАВА 18 25
-
ГЛАВА 19 26
-
ГЛАВА 20 27
-
ГЛАВА 21 29
-
ГЛАВА 22 30
-
ГЛАВА 23 32
-
ГЛАВА 24 33
-
ГЛАВА 25 34
-
ГЛАВА 26 36
-
ГЛАВА 27 37
-
ГЛАВА 28 39
-
ГЛАВА 29 40
-
ГЛАВА 30 41
-
ГЛАВА 31 43
-
ГЛАВА 32 44
-
ГЛАВА 33 46
-
ГЛАВА 34 47
-
ГЛАВА 35 48
-
ГЛАВА 36 49
-
ГЛАВА 37 50
-
ГЛАВА 38 52
Елена Яковлева
Красное бикини и черные чулки
До сих пор большинство моих творческих идеи проваливалось с треском, эта же провалилась с грохотом. С грохотом сошедшей с гор лавины. Нет, с ревом сметающего все на своем пути селевого потока. Или Ниагарского водопада. Или тайфуна Эндрю. Или… Или… Или…
Ах, черт, а ведь если на то пошло, то и идея не моя была, а Жанкина, а теперь Жанка шелестела мне в ухо, как Карлсон, который живет на крыше:
- Спокойствие, только спокойствие…
В то время как сосватанный ею же на роль нашей первой "тени" непризнанный гений продолжал нести такое…
- Мы будем любить друг друга в гробу… Из орехового дерева… С позолоченными ручками… Среди… Среди белых лилий… На тебе будет красное бикини из гипюра. Красные трусики и красный лифчик… И черные ажурные чулки…
Боже, какие трусики?! Какой лифчик?! У него же совсем другой текст должен быть! Совсем другой!
Приглашенная публика тоже пребывала в растерянности. С глупыми блаженными физиономиями пялилась то на полупрозрачную студийную перегородку, то на меня. И только когда неясный силуэт Жанкиного протеже исчез так же внезапно, как и появился, по рядам прокатился удивленный ропот.
- Ну что стоишь столбом? У нас же прямой эфир! - снова возникла в моем ухе Жанка. - Давай прощайся, одна минута осталась!
- Дорогие телезрители, наша передача подошла к концу, - брякнула я в микрофон деревянным голосом автоответчика, - до скорой встречи.
Как всегда, первым с места сорвался Мелкий Пакостник и побежал ко мне, протягивая тонкие, как щупальца, ручонки:
- Марина Владимировна!.. Марина Владимировна!..
Я повернулась к нему спиной и пулей вылетела из студии.
ГЛАВА 1
- Да не знаю я, что на него нашло, - пыхтела Жанка и, чтобы поспеть за мной, перепрыгивала через две ступеньки, что с ее габаритами равносильно армейскому марш-броску в противогазе и при полной выкладке, - ну просто не представляю… Может, с пьяных глаз? Ну я ему морду начищу, ох, начищу!
- Тебе ее тоже начистить не помешает. Это же ты все придумала. "Разговор с тенью"! - Я разразилась истерическим хохотом. - Зрителям это понравится, и Краснопольский сразу подобреет… Да он нас теперь с потрохами сожрет. И… - Я чуть-чуть притормозила, чтобы поотставшая Жанка смогла наконец меня догнать. А то получалось, что я сама с собой ругаюсь. - И ты пойдешь к нему на ковер объясняться. Ты, именно ты! Расскажешь, что так везде делают. И за границей, и на Центральном телевидении. Это его разжалобит.
- Хорошо, я пойду, - тоскливо скулила за моей спиной Жанка, - только не беги так, а то у меня уже сердце выскакивает!
- Ничего, тебе полезно жиры растрясти, - прошипела я мстительно. С Жанкиной стороны было верхом нахальства рассчитывать на мои жалость и снисходительность после того, что я пережила по ее милости в прямом эфире.
Кто бы знал, как я ее в тот момент ненавидела. И все, что прежде меня в этой нескладехе смешило и умиляло до слез, теперь казалось просто отвратительным: и грузная, расплывшаяся фигура, и нелепая ондатровая кацавейка, и сползший набекрень блин вязаного берета. А профессиональные качества у нее и вовсе ни к черту, что неудивительно с ее-то культпросветучилищем. Из массовиков-затейников - в режиссеры областного телевидения, а, как вам это понравится?
Да и я не лучше. Купилась на Жанкины посулы, как последняя дура. "Если не поднимем рейтинг, Краснопольский закроет передачу". И вот полюбуйтесь, подняли. Можно сказать, до невиданных высот. Этот псих - Жанкин художник от слова "худо" - сначала опоздал на передачу, а потом бессовестно нарушил предварительный договор и наплел невесть чего про гроб с золочеными ручками, гипюровые трусики, белые лилии и ажурные чулки. Бред сивой кобылы на смертном одре.
- Стой! Стой!
Я очнулась и увидела Жанку, обхватившую руками капот моей "десятки", которую я, оказывается, уже успела завести. Ну вот, мне только не хватало для полнейшего счастья взять и задавить эту корову.
Я опустила стекло и заорала:
- С дороги!
Жанка невнятно замычала и, преданно глядя мне в глаза, прижалась к капоту щекой. Мол, дави, разрешаю.
Чтоб ты провалилась! Я заглушила мотор, положила голову на баранку и заревела.
Жанка выждала минуту, убедилась, что рыдания мои не притворные, а самые что ни на есть натуральные, экологически чистые, и весьма резво для ее комплекции запрыгнула на переднее пассажирское сиденье. И, конечно же, полезла ко мне со своими душными объятиями, причитаниями и увещеваниями. Какое-то время я от нее еще плохо-хорошо отбивалась, а потом выдохлась и со смирением жертвенного агнца позволила себя трепать, как тряпичную куклу.
- Ну, Мариночка, ну, золотце, я не меньше тебя расстроилась… Но нельзя же так… Так же можно и разбиться, особенно сейчас, в гололед. - Она шумно дышала мне в висок. - Успокойся, пожалуйста, успокойся… Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Для тебя это шок. Для меня тоже. Но, может, все еще обойдется, а? Вон на Центральном телевидении и не такие подставы устраивают, и ничего, народ только доволен.
- Слушай, заткнись, - попросила я Жанку, предпринимая заранее обреченную на неудачу попытку освободиться из ее сдобных силков.
Жанка только крепче меня зафиксировала:
- А что, они там, в Москве, ни в чем себе не отказывают. И не стесняются нисколечки. Подставных любовниц в зал усаживают, сама видела. Прыщавая такая пигалица тянется к микрофону, а ведущий тут как тут, вроде как ни сном ни духом. А она: не помните ли, уважаемый, как мы весело с вами ночку провели в одна тысяча девятьсот таком-то году? Ах, не помните? Ну напрягите память!..
- Да заткнешься ты или нет! - Мне таки удалось оттолкнуть от себя Жанкину тушу. Без потерь, конечно, не обошлось. Два ногтя сломала. На указательном и безымянном пальцах.
- Все молчу, молчу… - Она подняла руки, как будто я на нее пистолет наставила.
Правда, надолго ее не хватило. Не успела я как следует отдышаться, а она уже снова пристала:
- Хочешь вриглю?
И полезла за жвачкой в бесформенную, как мешок из-под картошки, сумку.
- Отстань ты со своей вриглей, - огрызнулась я.
Жанка тут же возникла с очередным предложением:
- А хочешь, поедем этому козлу в морду плюнем?
Я тяжко вздохнула и отвернулась. Уставилась на скудно освещенный из экономии парадный подъезд областного Дома радио и мысленно с ним попрощалась. В отличие от Жанки я уже ни одной минуты не сомневалась в том, что Краснопольский завтра же нас выставит, причем со скандалом. А я так мечтала о карьере телеведущей! Теперь же мечта подернулась туманом, как стеклянные окна Дома радио изморозью. Даже милиционера на входе не разглядишь.
Тяжелая железная дверь отверзлась и изрыгнула тощую согбенную фигуру нашего оператора Вадика, которую незамедлительно и беспощадно поглотила злая февральская метель. Следом за Вадиком простучала каблучками Ниночка, два дня как зачисленная в наш коллектив на должность помощника режиссера. Счастливые эти Вадик и Ниночка, им не придется отвечать за сегодняшнее безобразие в прямом эфире. И работы они не лишатся.
- …поедем отведем душу - плюнем ему в рожу, - все еще дребезжала неугомонная Жанка.
- Ладно, поедем, - неожиданно для самой себя согласилась я и завела двигатель "Варвары". Кстати, "Варвара" - это прозвище моей тачки, но изобрела его не я, а Пронин. А вот кто такой Пронин… А вот кто такой Пронин, вы со временем узнаете.
- Ну вот и хорошо, - обрадовалась Жанка и сунула в рот жвачку. - Только не гони, я тебя умоляю. Не дай бог перевернемся, а у меня на колготках стрелка.
- Не вижу связи, - усмехнулась я и включила дальний свет.
- А связь самая прямая, - нравоучительно заметила эта телеавантюристка. - Если разобьемся, куда попадем?
- Куда-куда, в морг…
- Это потом в морг. А сначала в сводку происшествий. Прискачет Пахомиха с камерой и будет снимать наши трупы во всех ракурсах, а потом покажет в своих похабных криминальных новостях. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы она на наших костях себе рейтинг поднимала?
- Нет, я этого не хочу, - честно призналась я и сбросила скорость. Жанка права, не хватало мне ко всем прочим напастям стать "героиней" передачи моей главной конкурентки - Ольги Пахомовой. Этой наглой выскочки, этой завистливой стервы, этой беспринципной карьеристки, этой, этой, этой…
- Тормози! Тормози! - отчаянно заорала Жанка.
Впереди, в метельной кутерьме, мелькнуло что-то черное, я резко выкрутила руль вправо. "Варвара" ткнулась носом в сугроб и заглохла, а я больно тюкнулась лбом о баранку.
* * *
- Живой, живой! - Жанка прыгала вокруг распростертого на дороге тела, как Снегурочка вокруг елки.
- А ты уверена? - Я сидела в сугробе и прикладывала к свежей шишке на лбу комок снега.
- Но мы же его не задели. Он вон где, а машина - в кювете.
- Если его еще до нас кто-нибудь не укатал, - высказала я вполне обоснованное сомнение.
- Да? - Жанка тоже заколебалась. - Сейчас проверю, дышит ли. - Склонилась над лежащим ничком мужиком и вдруг снова как завопит: - Да это же он! Он!
- Кто он-то? - Я отбросила снежок в сторону и выбралась из сугроба.
- Ну он же, он, Порфирий!
- Что, эта сволочь? - Мне показалось, что я ослышалась.
- Ну да, - пробормотала Жанка, удивившаяся не меньше меня. - Откуда он взялся, не пойму? С неба свалился, что ли? Постой-ка. Она наморщила нос. - Чем это так несет? Черт, да он в дупелюгу пьяный!
Ха-ха-ха, теперь понятно, с чего он стал в прямом эфире про красные трусики распространяться. С пьяных глаз! А впрочем, хоть бы и с трезвых, что это меняет!
А Жанка все ходила вокруг этого мерзавца и причитала, заламывая руки:
- Ну кобель! Ну пьяндалыга! Я же с ним, как с человеком, а он? Взял и напакостил.
- Да заткнулась бы ты, - вяло посоветовала я и вышла на середину дороги, чтобы остановить какую-нибудь проезжающую мимо тачку. Мою "десятку" надо было срочно вызволять из кювета, пока ее снегом не засыпало по крышу.
Все "цивильные" машины гордо проносились мимо, демонстрируя паскудное равнодушие к чужим бедам, только старый "уазик" с дерматиновым верхом затормозил. Из салона, если только провонявшее бензином "уазиково" нутро можно именовать салоном, высунулась конопатая физиономия и поинтересовалась:
- Что у вас случилось?
Я махнула рукой:
- Машину из кювета вытащить нужно.
- А трос есть? - Конопатый спрыгнул на дорогу.
- Есть, - кивнула я.
- Тогда попробуем, - обнадежил меня конопатый и покосился на пьяного Порфирия, - а этот что, с вами?
- Нет, он сам по себе. Валяется на дороге всякое дерьмо, мешает движению, - процедила я сквозь зубы и, перехватив настороженный взгляд конопатого, нехотя пояснила: - Из-за него и в кювет улетели. Хорошо еще, в последний момент заметили, а то пришлось бы отвечать.
Конопатый, однако, решил собственными глазами убедиться, что перед ним не труп. Присел перед Порфирием на корточки и принялся тормошить:
- Эй, мужик! Эй!
Порфирий с трудом приоткрыл совершенно мутный левый глаз и снова закрыл.
- Да, хорошо принял, - цокнул языком конопатый и пошел цеплять трос к моей торчащей из сугроба "десятке". Почесал затылок и присвистнул: - Придется повозиться!
Я испугалась, что он передумает, и залепетала:
- Ну пожалуйста, я вам хорошо заплачу…
- О! - Конопатый вылупился на меня. - Я же тебя узнал! Ты эта… Марина Соколова!
- Соловьева, - поправила я. Вполне вероятно, что в другой раз такая популярность мне бы польстила, но только не сейчас.
- Точно! - В припадке чувств конопатый хлопнул себя по обтянутой засаленными джинсами ляжке. - Я ж ведь только недавно передачу смотрел. Как там она?.. А, "Разговор с тенью"! Ну вы здорово придумали, честное слово! И где только такого маньяка надыбали? В гробу, говорит, и в красных трусах. Да у нас завтра вся автобаза только про это и будет говорить!
Что ж, если верить конопатому, то слава меня все-таки нашла. Одно странно, почему это меня не радует? А как вы думаете?
С машиной мы действительно провозились изрядно. В процессе ее вызволения конопатый пару раз цветисто выругался, а я заставила Жанку залезть в сугроб и подталкивать "Варвару". Толку от нее, несмотря на габариты, было чуть, зато я почувствовала себя не то чтобы полностью отмщенной, а по крайней мере частично.
Когда моя тачка оказалась наконец на дороге, конопатый снова вспомнил про пьяного Порфирия. Попробовал было привести его в чувство, но добился только невнятного мычания.
- Жалко мужика, замерзнет ведь.
Нашел кому сочувствовать!
- А может, вы его отвезете? Я знаю адрес, он на Новостройке живет, - встряла Жанка. Меня чуть не стошнило от ее доброты.
- О нет, девочки, - прежде безотказный шоферюга запротестовал, - я и так тут с вами задержался. И Новостройка далеко, а у меня бензин на нуле. Ну, бывайте, - подмигнул он и запрыгнул в свой "уазик".
- Марин, а Марин, ну давай мы его отвезем, - тут же заныла Жанка. - Человек все-таки.
Поскольку в последнем я была как раз таки не уверена, то ответила решительным отказом.
- Твое право, - шмыгнула простуженным носом Жанка и забрала из моей машины свой картофельный мешок. - Ты поезжай, а я останусь. Может, такси поймаю… Надо же его отвезти.
Ага, поймает она. Можно подумать, найдется идиот, согласный на то, чтобы его машину щедро заблевали по первому классу.
Я пожелала ей удачи, села в "десятку" и от души надавила на газ. Минута - и ссутулившуюся под ветром Жанку уже нельзя было разглядеть в зеркале заднего вида.
- Дура! Тупая корова! - скрипела я зубами, несясь по ночному городу. - Надо же какая жалостливая выискалась! Он ей такую свинью, а она еще заботится. Кретинка! Овца безмозглая!
Уже и не припомню, после какого именно по счету "комплимента" я развернулась и поехала обратно, проклиная все, что только можно проклясть.
- Загружать будешь сама, - предупредила я Жанку, которая все еще переминалась с ноги на ногу возле своего пропойцы, - и мыть после него машину в случае чего…
- Ага, - с готовностью закивала она и схватила Порфирия за шиворот.
Я минуту-другую любовалась, как она пытается управиться с этой бесчувственной колодой, плюнула и пошла ей помогать. Ну не маразм, скажите, волочить на своем хребте забулдыгу, испортившего тебе передачу? Согласна с вами, маразм. Дурдом на каникулах.
И если б еще все на этом кончилось. А то ведь пришлось тащить это бревно на третий этаж, потому что Жанка побоялась оставить его в подъезде. Такую-то драгоценность!
Но уж когда она открыла дверь квартиры Порфирия найденным в его кармане ключом, я сразу же заявила тоном, не терпящим возражений:
- И не надейся, укладывать его в постельку я не стану.
В конце концов мы бросили его в прихожей на полу, а дверь захлопнули.
ГЛАВА 2
С утра у меня дико болела шея и ныло правое плечо. Физические страдания усугублялись моральными. Заваривая кофе, я живо представляла предстоящий "разбор полетов", в кабинете у Краснопольского. Уж он-то навешает на меня всех собак, будьте спокойны. И поделом! С другой стороны, у Пахомихи проколов и ляпов не меньше моего, однако же наш суперпринципиальный шеф с ней подчеркнуто вежлив и учтив. Буквально на днях она, как всегда впопыхах, записала в опасные рецидивисты директора одной из городских школ, даже фотографию показала, и что бы вы думали Краснопольский? А вот что:
- Оля, тут из отдела образования звонили… Там у тебя какая-то путаница вышла. Уточни, пожалуйста, в следующем выпуске.
Путаница! "Перепутанный" в предынфарктном состоянии, родители учащихся в панике, поскольку по школе пронесся слух, что директор - скрытый педофил, а с нашей "телезвездочки" все, как с гуся вода! Точнее сказать, как с гусыни. По-вашему, удивительно? А вот и нет! Объяснение-то самое что ни на есть банальное. Я, конечно, меньше всего хочу с первых же страниц своего повествования прослыть махровой сплетницей, но злые языки утверждают, что у Ольги Пахомовой шашни с каким-то крупным городским начальничком. То ли в мэрии, то ли в областной администрации. Уж не знаю, так это или нет, но Краснопольский относится к ней с гораздо большим пиететом, чем ко мне. Вернее, чем к нам с Жанкой.