Монахов стоял бледный как полотно, сжимая в руке "макаров". Грязнов опустил ствол вниз, отобрал пистолет:
- Комарова - в Подольский военный госпиталь. Звонить в главк не будем. Сначала все тут сами про- утюжим. Надо разобраться в этой трех ну той ситуации. Труп оставляем на месте. Прикройте его какой-нибудь рогожей, ребята. Ты что оглох, Вася? Тебя это тоже касается. Пошли. Ты сейчас спас от гибели десять процентов личного состава шестого отдела по борьбе с организованной преступностью. Жаль, бля, Шура, конечно, рассерчает. Но она расстроилась бы еще больше, если б этот фрайер нас всех тут навечно успокоил...
* * *
Старший лейтенант милиции Горелик знал в лицо уже всех обитателей дома, где жила Анна Чуднова, а также постоянных его посетителей - почтальонов и коммунальных работников. Минут пять назад в дом вошла незнакомая пожилая женщина в потрепанной одежде. Ника стояла у окна, он видел ее бледное лицо, худые плечи и сложенные крест-накрест руки. Через двадцать минут за ней приедет машина и повезет в министерство. Тогда Горелику можно будет соснуть часика два-три, прямо в машине, конечно, пристроившись где- нибудь в переулке у Садового кольца. По улице со скрежетом и лязгом потянулась, наполняя воздух горелой соляркой, вереница грузовиков-тяжеловозов, нагруженных негодными тракторами. Горелик открутил ручку оконного стекла и посмотрел наверх: Ника тоже закрыла окно, и теперь ее не было видно совсем. А может быть, она отошла от окна, до прибытия ее персонального автомобиля оставалось пять минут.
Из дома вышла та же пожилая тетка, теперь у нее в руках была авоська с пустыми бутылками, видно, получила милостыню такой вот натурой. И в ту же минуту к дому подкатила знакомая черная машина с белым четырехугольником пропуска на переднем стекле. Горелик включил зажигание, обернулся назад - про- верить безопасность выезда со стоянки - и снова увидел потрепанную тетку. Она шла быстрым, он бы даже сказал - спортивным шагом, на перекрестке резко повернула и... бросила сумку с бутылками в урну для мусора. Развернуться не было никакой возможности из-за встречного движения, Горелик вылетел из машины и бросился за теткой. Когда он добежал до поворота, то ее и след простыл, а от тротуара рванули синие "жигули" с забрызганным грязью номером и в течение трех секунд скрылись из виду. Но он все же успел рассмотреть, что за рулем была женщина - совсем не та, с бутылками, седая и неряшливая,- а молодая, в белом платье, и черные ее волосы отливали гладкой синевой...
Министерский шофер стоял с ленивым видом на лестничной площадке и жал кнопку звонка. Он довольно равнодушно наблюдал, как Горелик ломился в квартиру, потом, не поинтересовавшись, что именно происходит, двинул плечом и высадил филенку.
Ника сидела, на полу возле батареи отопления, прикованная наручниками к радиатору. Глаза закрыты, рот залеплен липкой лентой. Из-под растрепанных волос тоненькой струйкой стекала кровь.
- ...твою мать,- еле слышно проговорил шофер, а Горелик сдернул с Никиного лица пластырь и тотчас догадался, что она совершенно жива и почти невредима, потому что так кричать не смог бы ни один не вполне здоровый человек.
- Товарищ Славина! Это я! - старался он перекричать Нику, одновременно пытаясь снять наручники.- Старший лейтенант Горелик! Все в порядке!
Последнее утверждение, конечно, полностью противоречило сложившейся обстановке, но старший лейтенант не знал, как успокоить Нику. А она все кричала и кивала на телефон. И вдруг,он понял, что Ника не просто кричит от страха или боли, она кричала слова, от которых у Горелика помутилось в голове: "Они забрали Кешу!"
21
Результаты осмотра, облеченные в протокольную форму, могли соперничать с итальянскими кинотриллерами о деятельности Коза Ностра.
"В фамильном склепе князей Подворских, под гранитной плитой лейтенантом Монаховым обнаружен обезображенный труп женщины, согласно сводке МУРа, народной артистки Анастасии
Барановой по прозвищу "балерина", содержательницы дорогого столичного борделя, исчезнувшей с неделю назад-. Следователем Мосгорпрокуратуры Турецким и оперуполномоченным Гордеевым найден труп мужчины, замурованный в стене подсобки... В закатанной асфальтом яме среди пятерых обнаружен труп мужчины, примерный возраст 60-65 лет, одетого в мундир генерал-лейтенанта... В яме найдено большое количество различных вещей: пуговицы с гербом страны, монеты, толстый помятый журнал, похожий на амбарную книгу, и две компьютерных дискеты..."
Голова шла крутом от невыносимого запаха разложившихся трупов и от загадок, захороненных здесь. Следователей мутило и от этого запаха, и от голода - работали они восемь часов без отдыха, но о еде было страшно подумать.
"...В подвале помещения в одной из бетонных плит, предназначенных для укладки, обнаружен труп молодого мужчины с проломленным черепом и перерезанным острым предметом типа "удавки" горлом. В кожаной фактуре пояса брюк обнаружена миниатюрная, пластиковая карточка с изображением буквы "В" и номера "2874", а также черной продольной полосой.
Всего на территории бывшего дома отдыха Министерства промышленного строительства СССР было обнаружено 9 (девять) трупов".
* * *
Пора было собираться на встречу с американскими пищевиками. Взглянув на настольные часы, Виктор Степанович Шахов встал из-за стола и прошел в министерскую "секретку". Подобные комнаты - что-то среднее между столовой и спальней - полагалась ему как представителю советского истэблишмента. Он открыл платяной шкаф, достал свежую белую рубашку и под цвет костюма коричневый галстук. Прежде, чем переодеться, приложил рубашку и галстук к себе и посмотрел в зеркало. Аккуратно повесил рубашку обратно в шкаф и достал из целлофанового пакета новую - в тонкую розовую полоску. Снова приложил к себе и, по-видимому, остался доволен обзором. Повязывая галстук, насмешливо хмыкнул. Влюбился, старый хрен, влюбился. Он слегка кокетничал сам с собой, поскольку старым себя еще не считал никак, он испытывал почти забытое восхищение от радости жизни, подобное обжигающе ледяному душу после только что принятой финской бани.
На столе замигала лампочка телефона секретарши. Шахов недовольно поморщился: просил же ни с кем не соединять.
- В чем дело, Маргарита Петровна?
- Виктор Степанович, там внизу... этот...- промямлила по своей привычке Маргарита.
- Маргарита Петровна! Проснитесь, пожалуйста!
- Там Митя с милиционером...
- Какой Митя?!
- Шофер ваш...
- Авария?!
- Да нет как будто. Они к вам с докладом.
- Так пропустите их скорее!
"С каким докладом? Где Вероника? Почему милиционер?" - запаниковал было министр, но в ту же секунду заставил себя успокоиться, сел за стол и даже открыл сегодняшнюю газету, но это было скорее по привычке, потому что смотрел он не на газетную полосу, а на дверь.
* * *
- Ну что, Саша,- устало улыбнулся Грязнов,- присядь, передохни. Да не сюда, там дует.
Они сидели на корточках, как зэки, перекуривали.
- Пора посылать за Романовой,- сказал Турецкий.
- И ставить в известность Зимарина?
- Придется.
- Он же прокурор Москвы, а не Московской области.
- Ты это о чем, Слава? - сказал Турецкий, вставая с корточек.
Грязнов посмотрел снизу вверх - не на Турецкого, а куда-то в непроглядную даль неба.
- На ночь глядя пугать трупами товарища Зимарина не будем. Чего доброго перепугается столичный прокурор - он ведь редко видит живые трупы... Извини за каламбур, ей Богу, не нарочно. Так вот, ежели Кондрат его не хватит, возьмет с собою комитетчиков, армейских прокуроров и сюда прикатит как пить дать. А они не посмотрят, что делом занимается сам товарищ Турецкий. Обнаружен майор госбезопасности - я думаю, что нет сомнений в том, что это Биляш,- раз, армейский генерал-лейтенант, два. Дело это у нас отберут.
Собачья жизнь приучила Грязнова не верить никому. Ни Богу, ни черту. Турецкий не далеко ушел от грязновской жизненной концепции.
- Тут, Сашок, не антиквариатом попахивает, а чем-то очень серьезным. Я еще не знаю чем, но нюхом чую: дело это государственной важности. Нам с ним еще здорово разобраться надо.
Обмозговав ситуацию, Турецкий и Грязнов приняли абсолютно законное решение: об обнаруженных трупах сообщить "по территориальности", то есть не в городское, а в областное управление внутренних дел, не раскрывая при этом деталей: ничего особенного, нашли, мол, несколько ранее захороненных тел, сами разберемся. И в заключение - между прочим: так, мол, и так, действуя в пределах необходимой обороны, обезвредили особо -опасного преступника - применил, автоматическое оружие и кинжал, наш товарищ тяжело ранен, при смерти...
Все стояли вокруг Грязнова, ожидая, что он скажет. А Грязнов, нацарапав карандашом пару фраз в блокноте, подал вырванный лист Гордееву.
- Едешь на Белинского, в областное управление. Передашь от меня записку полковнику Костышеву, начальнику управления по борьбе с организованной преступностью. Скажешь на словах: "Слава Грязнов просит тебя, Саня, прислать дежурную группу из ребят, что понадежнее. Тут у нас небольшой шухер произошел. С типажом из твоего контингента".
Грязнов сташил с головы свою видавшую виды клетчатую кепочку, пригладил рыжие вихры.
- Пусть не только следователей, но и труповозку присылает. И не одну. Пусть подмогу организует. Не дай Бог, мафия бросит против нас своих боевиков. Дружков этого ублюдка. Самое страшное, они теперь непредсказуемые. Впрочем, мафия - полбеды. С ней мы как-нибудь справимся. Хуже, если нюх меня не обманывает и мы вляпались в политику.
Монахов получил задание рвануть на почту, связаться с ГАИ-ОРУД для выяснения, кому принадлежит "запорожец".
- И пожрать купи нам чего-нибудь, Вася, а то мы умрем голодной смертью. И сигарет достань, если сможешь. По любой цене. На тебе четвертной и ключи от моей тачки, пригонишь ее сюда.
* * *
Ровно через десять минут шофер министра в сопровождении капитана милиции покинул приемную. Из селектора на столе у Маргариты Петровны раздался голос Шахова:
- Соедините меня с министром внутренних дел. Впрочем... Нет, надо.
- Виктор Степанович,- неожиданно оживилась Маргарита,- вам же к американцам...
Из селектора донеслось что-то невнятное, но Маргарите показалось, что Шахов сказал: "американцев к чертовой бабушке". И потом более ясно:
- Отмените на сегодня все встречи и приемы. И вот еще что. Каждые полчаса справляйтесь о состоянии здоровья товарища Вероники Славиной. Запишите телефон больницы...
* * *
Дожидаясь подмоги, приезда дежурного следователя, автобуса для транспортировки трупов в морг, сигарет и еды, Грязнов и Турецкий сидели -на бревне и молча курили одну сигарету на двоих - последнюю, передавая ее друг другу для затяжки.
- Да, Сашок, игра у нас с ними, вернее, у них с нами, идет паскудная,- наконец проговорил Грязнов.- Рэкетиры недавно мне приговор вынесли: вышка. За что, спрашивается? А за то, что мы с Костышевым их штаб взяли. Помнишь нападение на ресторан на Ярославском шоссе? Мальчики в масках перестреляли из автоматов своих конкурентов, а заодно и посетителей заведения. Семеро насмерть, пятнадцать ранено.. Мы их накрыли на даче в Долгопрудной. Чего там только не было! Пулеметы, гранаты, автоматы, ружья, ножи и даже хоккейные клюшки. Одних деньжищ три миллиона...
- Ваш министр на брифинге в МИДе сказал, что в этом году они разоблачили больше девятисот организованных групп, которые совершили три с половиной тысячи преступлений.
- Спорю на пачку "Марлборо", что наш Пуго как всегда брешет.- Грязнов растер о край бревна докуренный до мундштука окурок, наклонился к собеседнику: - Что такое три с половиной тысячи от трех миллионов преступлений? Сам знаешь, Сашок, меньше трех миллионов преступлений в год у нас не получается. Это официально. Значит, это чуть больше одного процента. Что, масштабы организованной преступности у нас составляют всего один процент? Никогда не поверю, это туфта. К тому же, учти, что фактически за год у нас не меньше десяти миллионов открытых преступлений совершается. Прибавь к этому еще пятьдесят миллионов. Это те, кто постоянно вращаются в сфере экономической преступности.
Через полчаса появился Монахов. "Запорожец", как и следовало ожидать, числился в розыске, был украден две недели назад у вполне респектабельного гражданина. Три пачки сигарет Васе удалось купить из-под прилавка в сельском универмаге по пять рублей - хорошо, что он был не в милицейской форме, а то бы остались без курева. Вася развернул газетный кулек, достал из него буханку черного клеклого хлеба, батон вареной колбасы (из местного кооператива) и три бутылки пива.
- Вот, Двадцать четыре рубля тридцать одна копейка.
Грязнов выругался:
- Едрена вошь, раньше за эти деньги в ресторане можно было гудеть весь вечер.
- Шаталин сказал, что скоро нас ждет катастрофа, раз его "500 дней" Горбачев не утвердил,- решил внести свою лепту в умный разговор молчаливый Монахов,- у нас на один рубль приходится восемнадцать копеек товарной массы. А к осени будет еще хуже.
- Почему? - поинтересовался Грязнов.
- А потому, товарищ майор, что Павлов обменял купюры на дерьмо. Теперь и мелких денег почти ни у кого не осталось. И еще Шаталин сказал, что к этой осени инфляция дойдет до тысячи процентов.
В семь вечера прикатила оперативно-следственная бригада из областного главка, произвела беглый осмотр места происшествия. Долговязый парень, дежурный следователь, раздал коллегам бланки протокола допроса свидетеля, чтоб самодопросились, и, пробыв на месте чуть более часа, вместе с бригадой укатил в Серпухов на свежее убийство. Пятеро оперативников из областного утро (с автоматами) остались на месте под началом майора Грязнова. Таков был приказ полковника Костышева.
Турецкий вернулся домой только к полночи. Тихонько открыл дверь, снял туфли и, не зажигая света, но захватив телефонный аппарат, прошел в носках на кухню - не хотел будить Ирину, набрал почти на ощупь домашний номер секретаря канцелярии следственной части Мосгорпрокуратуры. Клава, услышав голос Турецкого, зарыдала в трубку:
- Александр Борисович, Гену Бабаянца убили... Что же это дальше-то будет?..
- Клава, успокойтесь! Я прошу вас вспомнить: когда точно звонил Бабаянц и сказал, что он в отпуске?
- Вот я сама... сама все думаю... Как же это... Александр Борисович, Саша...
- Сейчас главное - успокоиться и вспомнить. Вы сами с ним разговаривали? Может быть, кто-то имитировал его голос?
Клава просморкалась, прокашлялась и еле слышно ответила:
- Я не знаю, Саша. Я с ним не разговаривала. Но это было в понедельник.
- Что значит - "не разговаривала"?! И что было в понедельник?!
- Саша, Эдуард Антонович вызвал меня в свой кабинет, это было после обеда, сказал: "Только что звонил Бабаянц". Я же не совсем рехнулась. Я хорошо помню. Эдуард Антонович-сказал дальше: "Учтите, Клава, ваш Бабаянц в отпуске. Что-то у него случилось дома, в Ереване". Наверно, Гена звонил ему по персоналке...
- Клава! Он не мог звонить ни по персоналке, ни по кремлевке, он не мог звонить никому ни по одному телефону в понедельник, потому что был убит в воскресенье! Он не мог никому сообщать об отпуске ни в какое другое время, потому что он не собирался его брать!
Ирина неслышно вошла в кухню, полумрак причудливо изменил цвет ее ночной комбинашки на тоненьких бретельках и разрезом от бедра до пола.
- Я ничего не понимаю, Александр Борисович! Почему вы на меня кричите... Мне Эдуард Антонович...
- Я не на вас, Клава, простите, ради Бога. Я и сам ничего не понимаю...
Он погладил Иринины волосы, провел рукой вдоль ее теплого от постели тела. Его охватило такое всеобъемлющее желание, что он больше не мог думать ни о чем.
- До завтра, Клава,- сказал он пересохшими вдруг губами и положил трубку.
Он овладел Ириной тут же, в кухне, на узкой кушетке, он не мог справиться со своей неожиданно разбушевавшейся страстью, он почти насиловал Ирину, и ее невольное сопротивление грубой силе только еще больше разжигало его. Но вот она расслабилась от его неистовой ласки, поняла его, и они стали одно целое, и это целое стонало, смеялось, шептало и кричало от счастья...