- Ну вот, теперь можно спокойно покурить. Идем на кухню... Вот так... Подведем итоги по делу о ценной пропаже из квартиры Вероники Славиной. Первое. Никакой пропажи не было. Второе. Так как не было предмета пропажи. Не перебивай. Третье. Вероника Славина, будучи не совсем в трезвом состоянии, в пятницу ночью вместо своей вошла в открытую дверь квартиры на пятом этаже, что было подтверждено соседями, ехавшими с ней в лифте. Я с цветочками в руках звоню к ним в дверь. "Здрасьте, здрасьте. Хочу Веронику поздравить с прошедшим. Ах, вот как? Она живет этажом ниже? Смотрите, запамятовал, а ведь был здесь пару недель тому назад... Да, действительно легко спутать: все одинаковое... Она и сама, говорите, перепутала этажи? Вместо шестого на пятом вышла? Когда же это было?.. Ах вчера... Немного от нее коньяком попахивало? Да, да, у нее была компания, справляли ее день рождения. Так что не мудрено, тем более около часу ночи. Извините за причиненное беспокойство, с совершеннейшим почтением и прочая, и прочая". Четвертое. Вы с Кешкой смело можете ходить по своему коридору и забыть о том, что на свете существовал - или существует - человек по имени Бил. Не думаю, что тебе надо объявлять кому бы то ни было о своем приключении. Лешку я беру на себя. Так же, как и официальную часть, то есть следствие по делу об убийстве - или покушении на таковое - гражданина Била, имевшем место в квартире на пятом этаже данного дома...
"Значит, я все-таки не совсем сумасшедшая. Значит, все это было. Слава Богу, что не здесь, спасибо Саше, что разобрался". Ника в который раз повторяла про себя одно и то же, пытаясь сосредоточиться на английском тексте пособия по программированию, перевод которого на русский язык она должна была закончить к понедельнику.
"Слава Богу, что они не прикончили ее там же, на месте". Турецкий уже два часа сидел на платформе Матвеевская, пропустив две электрички и не зная, что предпринять, чтобы спасти от смертельной опасности жену своего друга.
5
11 августа, воскресенье
Александр Борисович Турецкий просыпался по утрам, если его будили - намеренно и целенаправленно. Никакие раскаты грома или топот "гуляющих" наверху соседей не могли вывести его из состояния сна. Он реагировал только на звонки - телефона, будильника и в дверь. Поскольку в выходные дни эти пробуждающие факторы обычно отсутствовали, часам к двум дня его поднимал с постели голод. Но сегодня он спал часа два, не больше, и сейчас, в шесть утра, бездумно смотрел в окно на рябую от дождя Москву-реку. Привычную для августа жару сменили за два дня дожди и грозы. И вместе с грозами пришли проблемы, от погоды, однако, никоим образом не зависящие.
Разбудив в два часа ночи телефонным звонком из автомата у платформы Матвеевская майора милиции Вячеслава Грязнова (за что выслушал поток изощренной брани), Турецкий изложил как можно более связно историю Ники Славиной. Услышав знакомое - "Все понял, товарищ генеральный прокурор",- он немного успокоился, еще раз прошелся вокруг Никиного дома и заметив вдалеке зеленый огонек такси, бросился ему наперерез.
Дома в почтовом ящике его ждало письмо от Ирины - она собирается провести отпуск в Москве, остановится у своей подруги... Он тут же, среди ночи, бросился к телефону и, угрожая встречать подряд все рижские поезда, добился признания, что приедет она в девять тридцать вечера, в понедельник, то есть завтра. Положив трубку, он испугался своей напористости. Целый год ждал встречи, а теперь вот просто-напросто испугался: холостяцкая жизнь неотвратимо вступала в полосу завершения.
На письменном столе стоял новенький "дипломат" с поздравительной открыткой - от матери. Турецкий совсем забыл, что у него сегодня день рождения. Однако содержание открытки было отнюдь не поздравительным, Елена Петровна просила сына срочно приехать, потому что Павлу Петровичу "совсем плохо". Это не означало, конечно, что отчим смертельно болен, это означало, что мать будет "просить за него" - и надо будет изворачиваться, чтобы не обижать ее.
"Посадят Пашку - возьму мать к себе",- подумал Турецкий и отошел от окна. "Вот здесь можно будет поставить диванчик. Шкаф, конечно, маловат, стол придвинуть поближе к окну..." На столе лежала аккуратно подшитая папка - труд веселого следователя Гены Бабаянца, которого Турецкий ожидал к двенадцати часам дня к себе в гости с обещанной информацией, не вошедшей в материалы дела, возбужденного "по факту смерти гражданки Т. А. Бардиной". Каким-то образом это в общем-то рутинное дело соотносилось с проблемами - Ника, Ирина, мать,- хотя никакой связи между ними не наблюдалось.
Турецкий заварил кружку растворимого кофе, открыл новую пачку сигарет, лег не раздеваясь на диван поверх одеяла и взялся за чтение. Он знал многих, почти всех, участников расследования - следователей, экспертов, прокуроров. За суконными фразами документов вставали живые лица, он домысливал то, что не нашло своего отражения в деле, не было замечено следователем и прокурорами по надзору за следствием...
...Без четверти семь утра 9 мая 1989 года путевой обходчик у насыпи железной дороги возле станции Красный Строитель наткнулся на труп Татьяны Бардиной. Следственная бригада из транспортной прокуратуры и милиции появилась на месте происшествия со сказочной быстротой (ничем не обоснованный домысел А. Т.). И судебно-медицинский эксперт, дыша водочным перегаром (также домысел А. Т., хотя на этот раз весьма обоснованный), сказал, обращаясь к следователю: "Смертельное ранение черепа. Но о механизме следообразования ничего пока сказать не могу, сложный случай - надо прочитать следы!"
А этого как раз не удалось сделать ни дежурному следователю, ни Бабаянцу, которому транспортники умело и вполне законно отфутболили дело: труп лежал на "городской территории", то есть в трех метрах тридцати сантиметрах от полотна дороги, что на тридцать сантиметров превышало юрисдикцию железнодорожных органов следствия.
С месяц Бабаянц бродил в районе места происшествия, надеясь напасть на след преступника. Узнал лишь, что незадолго до обнаружения трупа мимо Красного Строителя проследовал товарняк. Опрошенный машинист утверждал, что никакой женщины в районе следования не видел. Ни орудий преступления, ни самого преступника не смогли отыскать и сыщики _из" районного отдела уголовного розыска. А медики дали уклончивое заключение: "причиной смерти является разрушение костей черепа от сильного воздействия твердого тупого предмета". То есть возможен был любой вариант: убийство, самоубийство, несчастный случай.
Сам товарищ Бардин во время гибели жены находился в служебной командировке.
Прошло более двух лет с того дня, как опергруппа из транспортной прокуратуры и милиции уехала с места происшествия, отныне Турецкий должен будет заниматься этой "висячкой", как сыщики называют нераскрытое преступление.
Дело состояло из одних вопросов: как жили супруги - дружно или ссорились? Почему Бардин так поспешно женился вторично? Почему Бардина очутилась в ранний час за городом, вдали от дома? Не состряпал ли Бардин себе алиби с командировкой, а сам, отправившись с женой за город, толкнул ее под проходящий состав?
Приняв душ и побрившись, Турецкий принялся сооружать завтрак, вернее, уже обед: настриг салат из редиски и лука со сметаной, поставил жариться два ромштекса, припасенных для него буфетчицей прокуратуры, и разболтал яйца с молоком для омлета - своего фирменного блюда. Было без десяти двенадцать. Он сел в кресло и стал крутить приемник. Воскресная передача радио "Свобода" "Панорама недели" была посвящена результатам недавней встречи Михаила Сергеевича Горбачева с Большой семеркой и комментарию о возможности военного переворота в Советском Союзе.
Бабаянц не пришел ни в двенадцать, ни в час. Турецкий поздравил себя с днем рождения, съел половину завтрака-обеда и набрал номер Бабаянца. Телефон молчал.
Турецкий снова и снова крутил телефонный диск. У художника Жоры, участника Никиного застолья, техническое нововведение: аппарат отвечает, что хозяин будет дома в понедельник. Турецкий чертыхнулся и снова набрал телефонный номер - на этот раз Алексея Славина. И снова продолжительные гудки. Куда все в этом мире подевались - и живые и мертвые? Даже Лешкиной мамаши нет дома.
Ника ответила на звонок сразу, как будто ждала у телефона. Слава Богу, она и Кешка в порядке, каждый занимается своим делом - Ника переводами, Кешка сооружает из стульев космический корабль. Турецкий с трудом настроил голос на мажорный лад и сказал первое, что пришло в голову.
- Я вот что хотел спросить, Никуша. Я тут кроссворд разгадываю и на одном слове застрял: восемь букв, четвертая "р", вьщеление единицы речи изменением голосового тона.
- Восемь букв? Четвертая "р"? Вероятно, "ударение", Саша.
- Ну и дурак же я! Весь день себе голову над этим ломаю!
Он положил трубку и тут же снова ее снял - решение пришло для него самого неожиданно. Анна Чуднова. Рекордсменка и чемпионка мира по легкой атлетике, хотя и в прошлом, рост метр девяносто, в силе не уступит любому мужику. Но главное не в этом. Анна - свой парень. На нее можно положиться стопроцентно.
- Здравствуйте, Аня. Боюсь, что вы меня не помните. Мы с вами встречались года три назад, то есть я был у вас в квартире по одному делу...
Анна перебила его:
- А я тебя узнала. Ты следователь, да? Только вот как зовут-то - ей-Богу, не помню.
- Турецкий, Александр... Да просто Саша.
- Точно! Турецкий! Так чего у тебя там теперь стряслось?
- Ты знаешь, Аня (Турецкий тоже перешел на "ты"), у меня к тебе огромная просьба, совершенно неофициальная. Только сначала один вопрос - ты одна живешь?
- К сожалению. Ребеночка все хочу взять на воспитание, но знаешь, оказалось не простое дело... Ой, да это никакого отношения к тебе не имеет. Давай просьбу.
- Не могла бы ты приютить одну женщину с мальчиком, недели на две?
- Отчего нет? Я надеюсь, мальчику-то не тридцать лет.
- Да нет, что ты! Года четыре.
- Вот и хорошо! Я ему за две недели костюмчик свяжу. Я раньше только шапочки могла, а теперь вот все научилась. Времени у меня полно, три раза в неделю тренирую по утрам, и все. Он как, темненький или светленький?
- Скорее светленький...- неуверенно ответил Турецкий и подумал, какая же она смешная и добрая баба.
- Хорошенький наверно мальчишечка. А мамулька его от хазбанда своего удрать хочет? Ну, да это неважно. Пусть приезжают. Адрес помнишь?
- Видишь ли, этой женщине - ее зовут Вероника, то есть Ника - грозит опасность. Мы должны найти преступников. Это длинная история, она сама тебе расскажет. Я бы не хотел, чтобы они через весь город ехали.
- Так я за ними сейчас на своих "жигулях" сгоняю! Давай адрес...
Уговорить Нику пожить у Анны Чудновой, да так, чтобы не перепугать ее окончательно, оказалось нелегким делом. Когда длительные переговоры наконец увенчались успехом, сквозь телефонный кордон прорвался Грязное.
- Ты что, Сашок, офигел? Три часа звоню - занято! Даешь задания, а сам на телефоне висишь! - Голос Грязнова то исчезал в галактике, то появлялся снова.
- Откуда ты звонишь? Я тебя совсем не слышу!
- Из автомата! Подожди, перезвоню... Сейчас лучше? Так вот, докладываю. Промяли с ребятами Матвеевку, сведений об убийстве пока не поступало...
В трубке теперь что-то скрежетало и звенело, словно Грязнов вел репортаж из литейного цеха.
- ...Но хатка под квартирой Славиных не проста, для проверки требуется время. Я кое с кем успел перекинуться парой слов. Там бывают подозрительные людишки, скорее всего торгаши, уж очень клево одетые. В квартиру проникнуть не удалось, там засовы - без шухера не откроешь. Между прочим, хозяин ее, Капитонов, знаешь, спортивная знаменитость, сейчас отсутствует, тренирует хоккейную команду, кажется, в Вене. Я к Веронике Славиной подключил своего знакомого опера из Гагаринского района... Слушай, Сашок, я еам себя не слышу, кто-то в трубке кует железо, едри его в катушку!
- Пусть кует, продолжай, Слава!
- Так вот, своего опера я, значит, приставил, и вот что мне не понравилось, Сашка, там в Матвеевском один комитетчик хером груши околачивает, Марат Бобовский, я одному своему человеку дал ориентировку - нейтрализовать. Слушай, больше нервы не выдерживают, я тебе через полчаса перезвоню из МУРа.
В трубке кто-то лязгнул железными зубами - отбой. Турецкий хотел было предупредить Нику о грязновском опере, но телефон молчал: Славины, вероятно, были на пути к Анне Чудновой.
Грязнов перезвонил через двадцать минут и-заорал в телефон:
- Ты соображаешь что делаешь?! Нет, скажи, ты соображаешь?! Выводишь объект из-под наблюдения, мне ничего не говоришь.,.
- Слава, ты же трубку повесил, я не успел ничего сказать.
- Да. Повесил... В общем, все кончилось нормально. Мой опер через дверь слышал разговор Ники с тобой по телефону, сообразил, что к чему. На всякий случай проследовал за машиной, на которой она уехала. Куда их повезли?
- К Чудновой. Помнишь, спортсменка такая...
- За кого ты меня держишь? "Помнишь"! Это ты хорошо придумал с Анной, она с такими, как Бобовский, одной левой - и капут.
- Слава, при чем тут этот Бобовский?
- Сейчас уже ни при чем, сейчас ему оказывают хирургическую помощь в ближайшей больнице. После нечаянной встречи с моим человеком.
- Почему такие крайние меры£ Почему ты думаешь, что этот Бобовский имеет отношение к этой истории?
- Интуиция, Сашок, звериная интуиция...
6
12 августа, понедельник
Утро понедельника началось как положено - его разбудил телефонный звонок. Турецкий не сразу взял трубку, встал с постели, закурил сигарету, посмотрел в окно - сквозь давно не мытые стекла проникал неяркий свет светлого утра. На часах было около семи.
- Как самочувствие, именинник? - сказали на другом конце провода с кавказским акцентом.
- Генка, ты? Куда ты пропал? Слушай, Генка, я тебя вчера целый день ждал, ты же знаешь, нам надо обмозговать это дело с самого начала.
В трубке молчали.
- Бабаянц, это ты?
- Какое дело, дарагой?
- Гена, что с тобой? О котором мы в столовой говорили. Ты сказал - есть информация...
Отбой.
Турецкий разозлился сам на себя: почему он решил, что это Бабаянц? "Генацвале" - грузинское обращение, а Бабаянц - армянин. Глупость какая-то. Он и сам не знал, почему вдруг так встревожился. Может быть, что-нибудь случилось с Никой? Он набрал номер Анны Чудновой и извинился за ранний звонок,,но все было в полном порядке - они уже ели манную кашу с вареньем и собирались идти в кукольный театр на утренний спектакль "Белоснежка и семь гномов", то есть собирались Анна с Кешкой, а Ника должна заканчивать перевод с английского на Аннином компьютере, который она осваивала вчера вечером, и оказалось, что делать переводы на компьютере в три раза быстрее, чем обычным способом, и она, Анна, собирается подарить .этот компьютер Нике, потому что ей, Анне, он совсем не нужен, она его купила у одного дядьки - его надо было выручить, так как у него совсем не было денег, а он получил разрешение на эмиграцию, которого ждал одиннадцать лет.
Его охватила легкая паника: уж чересчур много женщин свалилось на его голову. Надо было срочно с ними разбираться. Сегодня вечером приезжает Ирина, ее надо уберечь... От чего? От кого? От самого себя?
Следующая проблема - мать. Надо будет узнать у Меркулова, что грозит его отчиму. Мать не бросит Сатина в беде, будет ему носить передачи в тюрьму, покупая на свою мизерную пенсию деликатесы в кооперативе, к которым тот очень здорово привык. Возьмет адвоката из "золотой пятерки" - продаст норковую шубу, если ее не успеют конфисковать. А потом будет ездить к нему в лагерь за тридевять земель. Но самое главное - она ждет от своего сына помощи, надеется, что он поговорит с Меркуловым и Сатина оставят в покое. А он ни о чем таком говорить с Меркуловым не собирается, не может, не хочет. Вчера казалось все просто - "возьму мать к себе". А она совсем не этого от него ждет...
Теперь - Ника, Лешкина бывшая жена. Слава Гряз-нов обещал раскопать со своими ребятами по-тихому это дело. Но не может же она скрываться (от кого?!) вечность, надо самому действовать. Анализ снятых с Никиного комбинезона частиц показал, что это следы крови человека. Надо любым способом проникнуть в квартиру Капитонова. Надо искать действительных убийц, а не бить по черепу какого-то мифического гебешника Бобовского.
Турецкий посмотрел на часы - ровно девять. Можно позвонить Лешке на работу, надо же ему все-таки внушить, что мальчик Бил с проломленной головой - не Никина фантазия. Одно дело пить водку на облысевшей клеенке в Лешкиной кухне и слушать его страдания на пустом месте, другое - профессиональная следственная работа.
Легкомысленный женский голос радостно сказал:
- Редакция газеты "Советский спорт"!
- Можно Славина?
- Нет, нельзя! - голос стал просто игривым, и Турецкий невольно подыграл:
- Ах вот как! Это почему же нельзя?
- Славин еще вчера вылетел в Токио освещать первенство мира по легкой атлетике по указанию Кудрявцева.
- Кто такой Кудрявцев? - зачем-то поинтересовался Турецкий.
- Наш главный редактор!
- Что же он не позвонил, балда такая?
- Кто это "балда"?!
Турецкий немного подумал, потом сказал:
- Самая большая балда - это я, милая девушка,- и повесил трубку.
Пока он одевался, брился, завтракал, сложился план на сегодняшний день. Прежде всего поехать к бородатому художнику Жоре и попросить набросать портрет Била. Жора, конечно, присадит глаз где-нибудь на ягодице, но общее впечатление будет. Затем - в депо Курской дороги, передопросить машиниста тепловоза, следовавшего в день гибели Татьяны Бардиной мимо места происшествия.
Но куда все-таки подевался Бабаянц?