В сборник детективных романов Росса Макдональда вошли мало известные российскому читателю романы. В центре повествования - картины нравов состоятельных слоев американского общества, любовь и ненависть, страх и отчаяние, предательство и погоня за богатством. Романы отличает занимательная интрига, динамичность повествования, глубокое проникновение во внутренний мир героев.
Содержание:
-
Омут - (перевод А. В. Васюковой) 1
-
Оборотная сторона доллара - (перевод под редакцией П. В. Рубцова) 42
-
Черные деньги - (перевод Ю. П. Попова) 90
Росс Макдональд
Омут
(перевод А. В. Васюковой)
Глава 1
Если судить только по фигуре, ей не дашь и тридцати - гибкая, стройная, словно молодая девушка. И одежда подходящая: модный дорогой костюм из гладкой блестящей ткани; в туфлях на высоких каблуках изящество линий затянутых в нейлон ног должно произвести особо сильное впечатление. Лицо… вот лицо было не девичье. Беспокойство притаилось в глазах, складки пролегли с обеих сторон у рта. Глаза глубокого синего цвета, но взгляд… какое-то двойное зрение у нее. Ясно и отчетливо глаза смотрят на вас, а в то же время видят то, что находится за вашей спиной. Чувствуешь: позади годы, и за эти годы она видела куда больше, чем успела бы узнать неопытная девушка.
"Тридцать пять, - подумал я, - и пользуется успехом".
Она довольно долго простояла в дверях, не произнеся ни слова, - у меня была возможность понаблюдать.
Пальцы обеих рук стиснули черную замшевую сумочку, свисавшую на ремешке с плеча, женщина нервно покусывала верхнюю губу. Я тоже не нарушал затянувшегося молчания. Какой бы она ни была - смелой иль нерешительной, - ожидать от меня руки, протянутой, чтоб помочь ей перейти порог, не приходилось. Поддержка такого рода ей вряд ли требовалась. Достаточно взрослый человек, она пришла сюда по собственной воле и собственным причинам. Но ей было неловко, и совершенно очевидно, только острая необходимость заставила ее обратиться ко мне.
- Мистер Арчер? - спросила она наконец.
- Да, входите, пожалуйста.
- Спасибо… Простите, что я не сразу решилась… Наверное, я заставила вас почувствовать себя дантистом.
- Все питают нелюбовь к дантистам и детективам. Я тоже их терпеть не могу.
- Правда? Откровенно говоря, я никогда еще не бывала у дантиста. Она улыбнулась так, будто желала подтвердить справедливость своих слов; я протянул руку, и она дружелюбно пожала ее. Рука моей гостьи была сильной и загорелой. - И у детектива не бывала ни разу, - добавила она.
Я усадил женщину на стул около окна. Она ничего не имела против того, чтобы свет падал на ее загорелое лицо, на волосы естественного каштанового цвета, без малейшего намека на седину.
- Так какой же зуб вас беспокоит, миссис?..
- Простите… Меня зовут Мод Слокум. Я всегда забываю правила хорошего тона, когда расстроена.
Странно было услышать подобные извинения от женщины, с такой фигурой и в таком костюме.
- Да ничего, - сказал я, - у меня-то шкура носорога и сердце из железа. Целых десять лет я занимался разводами в Лос-Анджелесе. И если вы сможете рассказать мне что-нибудь эдакое, чего я еще не слышал, то жертвую свой недельный выигрыш в игорном доме в Санта-Аните на достойное благотворительное мероприятие.
- А вы способны бросить свои средства на некий дикий проект?
- Дикие проекты меня повергают в ужас, но чаще и сильнее ужасают люди.
- Догадываюсь, почему вы так сказали. - Красивые белые зубы снова сверкнули в улыбке. - В молодости я думала, что люди могут жить в согласии… могут давать жить другим так, как хочется этим другим… вы понимаете? Сейчас я не уверена…
- Насколько я понял, отнюдь не идея побеседовать на отвлеченные темы привела вас, миссис Слокум, сегодня утром ко мне. Или я ошибаюсь?
Долгая пауза. Наконец я слышу ответ:
- Да. Вчера у меня было… потрясение. - Она пристально посмотрела мне прямо в глаза - и одновременно на ту часть стены, которую моя голова ей загораживала. Ее глаза были так же глубоки, как море за Каталиной.
- Кто-то пытается меня уничтожить.
- Убить?
- Уничтожить… Уничтожить все то, о чем я забочусь, чем живу… Моего мужа, мою семью, мой дом. - Голос ее задрожал. - Очень трудно рассказывать про это… Какие-то закулисные игры ведутся со мной… вокруг меня.
Утро абстрактных исповедей, где детектив Арчер выступает священником, не имея духовного сана, но обязав себя выслушивать всякие экивоки и неопределенности.
- Мне следовало бы получить профессию дантиста и заняться делом более легким и менее болезненным, чем мое нынешнее удаление зубов, - дело, по крайней мере, ясное… Если вам действительно нужна моя помощь, миссис Слокум, сообщите мне, в чем именно она должна состоять… Кто и что вас сюда привело?
- Мне вас порекомендовали. Я знаю человека, который… работает в полиции. Он утверждал, что вы честны и умеете молчать.
- Довольно странно, что о тебе отзывается подобным образом полицейский. Не будете ли вы столь любезны сообщить мне его имя?
- Нет, я не стану этого делать. - Мое предложение, казалось, вызвало у женщины тревогу. Пальцы стиснули черную замшевую сумочку. - Он ничего не знает о моем деле, этот полицейский.
- И я тоже. И даже не надеюсь когда-либо узнать. - Я позволил себе улыбнуться. Предложил сигарету. Щелкнул зажигалкой. Миссис Слокум затянулась. Без всякого наслаждения, но куренье, кажется, успокоило ее.
- Бог с ним, с полицейским. - Она поперхнулась сигаретным дымком. - Я всю ночь пыталась сосредоточиться, пыталась собраться с мыслями и до сих пор не могу связно изложить… Никто ничего не знает, понимаете? И очень трудно рассказывать постороннему… Единственное, чего я сумела достичь, - это выработать привычку к молчанию… шестнадцать лет молчания.
- Шестнадцать лет? Я думал, это произошло вчера.
Она покраснела.
- О да, это произошло вчера… Я имела в виду годы, долгие годы своего замужества. Это связано с моим замужеством.
- Я так и думал. Я неплохо умею отгадывать загадки.
- Простите меня. Я не хотела вас оскорбить или обидеть. - Ее извинения опять-таки выглядели необычно для особы такого полета. Для женщины, разодетой на сотню долларов. - Я не думаю, что вы будете распространяться об этом где-либо или попытаетесь меня шантажировать…
- А кто-нибудь пытается вас шантажировать?
Вопрос настолько испугал ее, что она непроизвольно подскочила на стуле. Потом села поудобнее, закинула ногу на ногу, подалась грудью вперед.
- Я не знаю. Понятия не имею. - Как бы приходя в себя, заявила она.
- Тогда мы в равном положении.
Из верхнего ящика стола я вынул конверт, раскрыл его, вынул листок полученного вчера извещения и принялся читать напечатанный на машинке текст. Ну да, призыв застраховаться… Извещение информировало, что, даже если я не попаду в больницу в течение текущего года, я не могу позволить себе на следующий не выбрать такого средства защиты, как страхование своего здоровья, а "тот, кто колеблется, проигрывает".
- Тот, кто колеблется, проигрывает, - процитировал я вслух.
- Вы смеетесь надо мной, мистер Арчер? Но вы же должны понять меня.
Есть ли возможность помочь мне в моем деле? А вдруг нет, а я уже расскажу вам обо всем. Смогу ли я рассчитывать, что тогда вы все забудете?
Я дал своему раздражению волю - голос мой был сух и на сей раз я не постарался улыбнуться.
- Давайте оба забудем об этом. Вы отнимаете у меня время, миссис Слокум.
- Знаю. - В голосе гостьи мне послышалось ее отвращение к себе. - Это был настоящий выстрел, понимаете? Выстрел мне в спину! - Она заговорила с внезапной решимостью, раскрывая сумочку резким движением:
- Да, я должна дать вам взглянуть на это. Я не могу теперь пойти домой. Не могу сидеть и ждать еще одного такого же…
Я взял письмо, которое она протянула. Письмо было коротким, без заглавия и без подписи:
"Дорогой мистер Слокум.
Лилии, распространяющие запах гнили, хуже, чем сорная трава. Неужели Вам доставляет удовольствие роль услужливого рогоносца? Или Вы - странным образом - не осведомлены о нечистых амурных делах Вашей жены?"
Послание было отпечатано на листе дешевой белой бумаги, сложенном по размеру маленького конверта.
- Есть ли конверт от этого письма?
- Да.
Она порылась в сумочке. Вот он, мятый белый конверт, адресованный Джеймсу Слокуму, эсквайру, Трэйд-роуд, Нопэл-Велли, Калифорния. На почтовой марке ясно значилось: Куинто, Калифорния, 18 июля.
- Сегодня среда, письмо отправлено в понедельник. Вы знаете жителей Куинто? - спросил я.
- Всех? - Ей даже удалось улыбнуться через силу. - Куинто в нескольких милях от Нопэл-Велли, где мы живем. Но у меня нет даже смутного представления, кто бы мог послать это.
- А почему? О том есть представление? Хоть какое-нибудь.
- У меня есть враги, полагаю, есть. Ведь у большинства людей они есть.
- Насколько я понимаю, ваш муж этого не видел. Джеймс Слокум ваш муж?
- Да. Он не видел этого. У него были дела в Куинто, когда пришло письмо. Обычно я проезжаю на велосипеде мимо почтового ящика.
- У него служебные дела в Куинто?
- Нет, не служебные. Участие в спектаклях "Актеров Куинто" - это полупрофессиональная театральная группа. Они на этой неделе каждый день репетируют…
Я перебил ее:
- Обычно вы читаете почту мужа?
- Да. Мы читаем почту друг друга… Но я не ожидала перекрестного допроса, мистер Арчер.
- Еще один вопрос. Это сообщение - правда?
Кровь бросилась ей в лицо, глаза сверкнули.
- Я бы не хотела отвечать…
- Хорошо. Но вы вряд ли сидели бы здесь, если это не было бы правдой.
- Я пришла бы в любом случае.
- И вы хотите, чтобы я выяснил, кто послал это письмо, и отдал бы этого человека под суд за клевету?
- О нет, - воскликнула она (право, миссис Слокум не слишком умна, если приняла мой последний вопрос за чистую монету). - Надо прекратить это. Я не могу стоять на часах у почтового ящика, проверять почту мужа, но не могу и оставаться в неизвестности, ждать очередного подвоха…
- А, кроме того, следующее послание может быть вручено мужу лично. Насколько серьезное значение для вас, миссис Слокум, будет иметь то, что муж прочтет подобное письмо?
- Это будет ужасно.
- Почему? Он ревнив до безумия?
- Вовсе нет, он очень спокойный человек.
- А вы его любите?
- Он мой муж, - ответила она. - Я никогда не сожалела об этом.
- Если у вас счастливая супружеская жизнь, то стоит ли огорчаться из-за одного-двух ядовитых, но лживых писем.
Я бросил письмо на стол, стоящий меж нами, и заглянул гостье в лицо. Мучительно напряженное лицо.
- Это было бы… последней каплей… У меня дочь, мистер Арчер, она еще учится в школе. Я просто не могу допустить, чтобы это случилось.
- Что именно?
- Крушение… крушение всего, развод, - произнесла она с отчаянием в голосе.
- Вы думаете, что произойдет именно это, если ваш муж получит что-либо подобное? - Я указал сигаретой на клочок белой бумаги.
- Да, да, мистер Арчер! Может, я справилась бы с Джеймсом, но ведь он передаст это своей матери, а та наймет следователей…
- А какие, собственно, основания для развода? Есть ли свидетельства против вас?
- Должны быть, - с горечью сказала она. - Кое-кто знает. - Легкое движение качнуло ее тело. Она походила на червя, насаженного на крючок. В данную минуту она чувствовала неприязнь к своему полу. - Это причиняет мне слишком сильную боль.
- Я знаю, - сказал я. - Моя жена развелась со мной в прошлом году. С психической стороны, это крайне жестоко.
- Я думаю, вы способны на такое. - В ее голосе послышалось злорадство. Затем ее настроение снова переменилось:
- Пожалуйста, не воображайте, что я приму развод так легко. Это самое последнее, чего бы я желала.
- Из-за вашей дочери, как вы сказали?
Она имела это в виду.
- В конечном счете, да. Я была разделена надвое, и это дитя моих разъединенных частей. Это заставляет меня страдать. Также есть и другая причина. Моя свекровь слишком сильно ее любит.
- Что она за человек, ваша свекровь? Могла ли она послать письмо?
Миссис Слокум снова задумалась.
- Нет. Нет, это не она. Она действует в открытую. Это очень энергичная женщина… Признаться, я просто не представляю себе, кто бы мог послать это.
- Тогда кто-нибудь из Куинто. Там около двадцати пяти тысяч жителей, не так ли? Или кто-нибудь из проезжавших через Куинто в понедельник. Веселенькая ситуация.
- Но вы попытаетесь помочь мне? - Она не была настолько аристократкой, чтобы принять на дешевом стуле эффектную позу леди, нуждающейся в защите, и разыграть сцену мольбы. А может быть, она вовсе не была леди.
- Это дело потребует времени, и я не могу гарантировать каких-либо обязательных и выгодных вам результатов. Кстати, у вас достаточно средств, миссис Слокум?
- Вы же не занимаетесь делами исключительно ради богатства? - Она оглядела мою просто обставленную маленькую комнату.
- Я не бросаю денег на ветер, и моя цена - пятьдесят долларов в день плюс издержки. Это будет стоить вам четыреста или пятьсот долларов в неделю. Учитывая, чем я располагаю, сколько тут неопределенностей, на дело может уйти все лето.
Она сумела все же скрыть свой страх.
- Честно говоря, у меня не так много средств, мистер Арчер. В семье деньги есть, но ни я, ни Джеймс ими не распоряжаемся. Все наше - это годовой доход со ста тысяч долларов. - Триста пятьдесят.
- Меньше. Деньги контролирует мать Джеймса. Понимаете, мы живем все вместе. У меня есть немного собственных денег, я отложила их. Правда, на дальнейшее образование Кэти… Я могу заплатить вам пятьсот долларов. - В таком случае я могу гарантировать что-либо через неделю или через месяц.
- Я должна что-то делать.
- Могу сказать почему. Тот, кто написал это письмо наверняка знает что-нибудь более определенное, и вы опасаетесь второго письма.
Она не ответила.
- Я смогу помочь вам, если буду знать все, что мне нужно.
Она взглянула мне в глаза, прямо и холодно:
- Я не вижу необходимости исповедоваться в супружеской измене, и вам не стоит принимать на себя роль исповедника.
- Да поймите же: коль я буду работать в вакууме, я только даром потрачу время.
- Вам заплатят и за это.
- Тогда вы просто выбросите свои деньги впустую.
- Мне все равно. - Миссис Слокум опять открыла свою сумочку, отсчитала десять двадцатидолларовых бумажек, положила их на стол. - Вот, пожалуйста… Я хочу, чтоб вы сделали все, что в ваших силах, мистер Арчер… Вы знаете Нопэл-Велли?
- Я бывал там проездом и отчасти знаю Куинто… Так что делает ваш муж в группе "Актеры Куинто"?
- Он один из актеров, по крайней мере, он сам так считает… Вам не следует пытаться говорить с ним.
- Предоставьте мне самому решать, что мне следует делать, иначе я лучше посижу у себя в кабинете и почитаю… Как я смогу с вами связаться? - Вы можете позвонить мне домой. Нопэл-Велли есть в телефонной книге округа Куинто. Смотрите на "миссис Оливия Слокум".
Она поднялась. Я проводил ее до дверей. Вот когда я заметил, что со спины ее красивый костюм подвыцвел, а по краю юбки шла светлая полоса.
Я почувствовал к этой женщине жалость и симпатию.
- Я приеду к вам уже сегодня, - сказал я. - Получше следите за почтовым ящиком.
Когда миссис Слокум ушла, я сел за стол, уставился на его неполированную поверхность, на письмо и доллары, рядышком друг с другом. Секс и деньги. Как обычно: раздвоенный корень зла. Недокуренная сигарета миссис Слокум с ободком губной помады тлела в пепельнице. "Словно бледный след крови, - подумал я, - и какой едкий запах!" Сигарету я выбросил. Письмо отправилось в карман моего пиджака, двадцатидолларовки - в бумажник.
Когда я вышел на улицу, жара подбиралась к девяноста градусам по Фаренгейту. Солнце на небе подходило к полудню.
Глава 2
Час езды на север от Санта-Моники - и ты видишь указатель, торжественно заявляющий: "Вы въезжаете в Куинто - океанскую жемчужину. Скорость не более 25 миль". Я сбросил газ, принялся искать, где бы припарковаться. Белые коттеджи "Мотеля дель Марли", чистенькие и уютные, прятались в тени деревьев. Я свернул на покрытую гравием дорогу, что вела к дугообразной площадке. Не успел остановить там машину, как из дома напротив (распахнулась дверь, на которой значилось: "Офис") появилась тоненькая женщина в полотняном халатике. Она подплыла ко мне, как бы изумленно и радостно улыбаясь.
- О, вы хотели бы здесь остановиться?
- Хотел. И пока не изменил своего намерения.
Она искусно рассмеялась. Кокетливо поправила свою прическу - пучок поблекших волос, стянутых так туго, что черты лица казались из-за этого заостренными.
- Вы путешествуете один?
- Да, один… Хотел бы остаться здесь на несколько дней.
Она кивнула головой и, как мне показалось, хитро подмигнула.
- Но не слишком надолго, очарование Куинто - опасная штука. Вы знаете, это ведь жемчужина нашего океанского побережья. Вдруг захочется остаться здесь навсегда?.. У нас очень милая комната, и всего за семь долларов. - Могу я ее осмотреть?
- Конечно. Уверена, что вы найдете ее восхитительной. Она провела меня внутрь дома, в тесную, убогую комнатенку, где всего и было, что кровать, стол и два стула. Пол блестел, натертый воском. Мебель, видно, тоже. На стене висел речной пейзажик в шафрановых тонах. Тот же цвет повторялся и в букете бархатистых цветов на каминной решетке. За окном пейзаж был эффектнее: сверкало море.
Женщина, застыв на миг, словно пианист за фортепиано, спросила:
- Ну как?
- Да, я тоже нахожу комнату восхитительной, - ответил я.
- Как только вы зарегистрируетесь у нас в офисе, я скажу Генри, и он нальет вам в графин воды со льдом. Мы попытаемся создать вам все возможные удобства… Оплата, как и везде, - вперед.
Я последовал за ней. Трудно, видимо, жить в местных условиях! В журнал для регистрации постояльцев я занес свое полное имя, Луис А. Арчер, и точный адрес.
- Я вижу, вы из Лос-Анджелеса, - заметила женщина, забирая у меня деньги за "оплату вперед".
- Временно… По правде говоря, я хотел бы поселиться здесь.
- Неужели? - воскликнула хозяйка. - Ты слышал, Генри? Этот джентльмен хотел бы поселиться в Куинто!
Сидевший в дальнем конце комнаты за конторкой мужчина усталого вида полуобернулся к нам и пробурчал что-то невнятное.