Потратив на осмотр встретившихся мне достопримечательностей города еще один час, я ощутил острое чувство голода. И, весьма кстати, сразу после этого, мне на глаза попалась вывеска на общем наречии ассамблеи гласящая "Местная кухня". Тут мне в голову пошли мысли о сытном обеде, в лучших традициях Лирии, а также о не менее острой необходимости пополнить запасы моего корабля, ведь так или иначе, через десять дней я снова окажусь в космосе. Поэтому, исходя из моих потребностей, я, недолго думая, открыл дверь под вывеской небольшого, похожего на улей здания, и прошел внутрь.
Сказать, что внутри этого заведения, жарко, означало ничего не сказать. После приятной прохлады Каратака вал горячего воздуха просто сбил меня с ног. Внутри местной забегаловки царил полумрак, тусклый свет пробивался прямо из стен. "Они и впрямь все еще остаются насекомыми!": подумал я, осматривая настоящий пчелиный улей, внутри которого я оказался. Площадка прямо перед входом, на которой я находился, оставалась единственным местом, где я мог стоять в полный рост, всего через пару метров, потолок круто сужался до высоты чуть более полутора метров.
Заведение местной кухни сложено изнутри из ровных и геометрически правильных блоков желтого цвета. Нагнувшись, я потрогал этот материал – это не металл. Он излучал тепло и на ощупь напоминал застывшую гору воска. У меня возникло очень четкое ощущение, что я нахожусь в гнезде насекомых, и вокруг меня все состоит из сот. В паре метров располагалось подобие барной стойки – узкая полоса из точно того же желтого материала, что покрывал пол, только в отличие от него, стойка испускала тусклое свечение. За ней стоял бармен – один в один похожий на таможенника из космопорта, только облаченный в широкий балахон белого цвета, делающий его похожим на полуистлевший труп добропорядочной старушки гуманоидного типа. Еще одной особенностью этого сокровенного для всех забегаловок и пабов места являлось полное отсутствие ассортимента товаров позади бармена. Не было ни стеллажей алкогольной продукции, ни чего-либо подобного, просто голые желтые стены, источающие слабое свечение.
В глубине диковинного помещения стояли карикатурные подобия совершенно обычных столиков, какие есть в любом кафе, за которыми сидели аборигены. Местные жители никак не отреагировали на мое появление, и это при том, что я оставался единственным инопланетянином в помещении. С одной стороны, это радовало. Я не часто бывал в подобных заведениях вне Лирии, но как-то мне довелось вместе с братом попасть в паб на Сидонисе, так там к новичкам вполне могли пристать пьяные завсегдатаи заведений. Каратакцы похоже и не думали о подобных вещах, выражая безразличие. Им ничуть не мешала жара, даже напротив, мне показалось, здесь они чувствовали себя более комфортно, чем на прохладных улицах города, и не мешало мое присутствие.
– Первый раз в нашем заведении? – окликнул меня дребезжащий монотонный голос.
Я вышел из ступора и повернулся к говорившему.
– Подходите к стойке, – сказал мне бармен. – Только осторожно, нагибайтесь и не ушибите голову.
Не став тратить времени на благодарность, я последовал его совету – согнувшись в три погибели, протиснулся прямо по коридору и осторожно уселся на маленький, но широкий стул у стойки. С моим ростом получилось так, что я сидя мог спокойно смотреть аборигену в его фасеточные глаза.
– Спасибо за гостеприимство, – поблагодарил я его.
– Вы первый раз на Каратаке, – утвердительно сказал бармен. – Это сразу видно, наша культура слишком необычна для чужаков, чтобы с первого визита привыкнуть к ней.
– Это точно. Я очень голоден, надеюсь, вы обслуживайте инопланетян? – сказал я.
– Обслуживаем, но немногие из них хотят кушать здесь, – сказал бармен. – Видите ли, кулинарные потребности нашей расы столь же необычны для вас, как и наша культура.
– Я все же рискну, – сказал я. – Можно посмотреть меню?
– У нас нет меню в привычном для гуманоидов виде, – сказал каратакец. – В нашей кулинарии существует всего три блюда, они так и называются, номер один, два и три. В наших обычаях, каждый каратакец обязан заказать и съесть все три блюда по порядку, но для чужаков делается исключение. Могу посоветовать вам блюдо номер два, оно единственное имеет хоть какой-то спрос у прилетающих сюда инопланетян.
"Да уж, что можно ожидать от цивилизации, так чудовищно относящейся к кулинарии?!": ужаснулся я про себя. Но есть хотелось зверски, а искать поблизости более пригодное для меня заведение не хотелось, к тому же, не терпелось узнать, на что похожа кухня каратакцев.
– Хорошо, давайте мне ваше блюдо номер два. Скажите вот, что, вы используйте дата-кристаллы в качестве платежного элемента? – сказал я.
– Используем, также, как и любые другие, начиная от пластиковых карт, заканчивая биологическими имплантами, – сказал бармен. – Это торговая планета, здесь все готовы иметь дело с любыми представителями ассамблеи.
Я удовлетворенно кивнул. Меньше всего мне хотелось сталкиваться с проблемами обмена валют.
Получив от меня заказ, бармен вышел куда-то через маленькую дверь позади сойки, вероятно, пошел на кухню отдавать распоряжения по блюду номер два. Я тем временем, развернулся на стуле и стал более внимательней осматривать посетителей. Местные жители смирно сидели за своими столиками, глядя перед собой, изредка они обращали внимание на своих соседей и переговаривались с ними на совершенно невообразимом для меня сочетании свистящих и щелкающих звуков, очевидно, таков их родной язык. В промежутках между разговорами и окаменелым сидением за столиками каратакцы ели блюда своей родной кухни. Именно этот момент и привлек наибольшее мое внимание. Кто-то из аборигенов засовывал себе в рот длинные конусообразные предметы и медленно выдавливал их содержимое в себя. Другие кушали из глубоких чашек длинными ложками какую-то беспорядочно копошащуюся субстанцию. Присмотревшись повнимательней, я с отвращением понял, что эта субстанция – тысячи крошечных живых существ, вероятно тоже насекомых, которых каратакцы поглощали с большим аппетитом.
Меня начало мутить, я поспешил отвернуться от аборигенов и повернуться к барной стойке.
"Если бармен принесет мне что-нибудь подобное, клянусь я подам на него в суд!": с отвращением думал я.
Словно услышав мои мысли, вернулся бармен с блюдом номер два в руках. Большая тарелка накрытая серебристым колпаком. Вместе с блюдом каратакец принес и стандартные для большинства цивилизаций столовые приборы – нож и вилку. Поставив тарелку передо мной, бармен сказал: "Ваш заказ подан".
С осторожностью сапера, разминирующего боевой заряд, я открыл крышку. Не смотря на то, что я видел мгновение назад, на тарелке не оказалось ничего отвратительного. Под колпаком скрывалось нечто напоминающее пирог – толстый выпуклый холмик чуть меньше диаметра тарелки. Выглядел он как большой кусок меда в сотах правильной формы. Прильнув к сему яству, я не учуял абсолютно никакого запаха, как будто, это не кушанье, а кусок мрамора.
– Это и есть блюдо номер два? – все еще сомневаясь, спросил я.
– Да, – ответил бармен. – Попробуйте.
– А чего-нибудь выпить, у вас нет, например воды? – сказал я, вспомнив о раздельном питании.
– Увы, это ресторан местной кухни, а каратакцы получают влагу только из блюда номер один, а оно для вас опасно, – сказал бармен.
"Ну, что за планета?!?": разозлился я. "Больших кулинарных монстров, наверное, просто не существует в галактике!"
Взяв правой рукой нож, левой вилку я принялся отведывать блюдо местной кухни. Толи нож оказался тупым, толи блюдо номер два таким черствым, что первая моя попытка отрезать от нее хотя бы маленький кусочек провалилась.
– Вам будет легче, если вы просто надавите ножом на край блюда, – объяснил мне инсектицоид.
"Легче, так легче": подумал я, двумя руками нажав на ручку ножа прямо посередине местного продукта.
Нож медленно, словно нехотя вдавился внутрь, и я провел длинную линию разреза до самого края блюда. Сделав так еще раз, я отрезал ровный треугольный кусок, усилив сходство местного блюда с пирогом. Достав получившийся кусок, я осмотрел его. Внутри, как я и предполагал, сие блюдо имело пористую структуру. Поры были заполнены мутной желеобразной субстанцией зеленого цвета. Как ни старался я сейчас уловить запаха местного пирога, так ничего у меня не получилось. Не знаю, из чего здешние повара делают такие вещи, но с обонянием у них явно проблемы. Решив больше не ждать, я поднес кусок местного пирога к своему рту. Последним, что я видел перед тем, как откусить кусочек, оказался бармен, который как-то насмешливо посмотрел на меня…
По узким темным коридорам, словно призраки бесшумно неслись пять массивных фигур. Все как один закованные в черные бронированные скафандры, оборудованные сервоусилителями, они держали перед собой внушительного вида автоматы и, сочетая в своей походке ту быстроту и осторожность, которая бывает лишь у профессионалов своего дела, продвигались вперед. В кромешной тьме коридоров группа была почти незаметна, зато они сами прекрасно видели все, что появлялось на пути. Ходы петляли подобно лабиринту, в котором встречались очень неприятные сюрпризы. Дважды группа обходила ловушки – широкие провалы в полу от которых веяло холодом. Остановившись у крутого поворота, фигуры как по команде замерли, выставив перед собой стволы автоматов.
– Тридцать процентов пройдено, шумогасители работают нормально, – сказал по внутренней связи боец возглавляющий отряд. – По нашим данным, за этим поворотом начинается прямая дорога к точке X. Надо быть осторожней. Ночное виденье на максимум, шумогасители в прежнем режиме. Первым идет Моралес, дальше я, Галахер за мной, Браун и Зути прикрывают тылы. Вперед!
Группа выстроилась цепочкой и медленно двинулась вперед. Завернув за поворот, они вышли в длинный и широкий туннель. Обстановка пока в точности соответствовала информации, загодя полученной от разведчиков. По коридору стелилось белое покрывало тумана, поэтому даже с мощными приборами ночного виденья путь просматривался не больше чем на пятнадцать метров. Неспешно они пробирались вперед. По мере продвижения группы, туман стал все более сгущаться вокруг бойцов. Всего через несколько минут туман накрыл группу и они словно бы оказались внутри стакана с молоком.
– Всем быть предельно осторожными, мы не знаем, что бу…, – командир не успел договорить. Какая-то тень молниеносно вынырнула из тумана и утащила его прямо в сгущающуюся дымку.
– Командир! – вскрикнул идущий за ним Моралес.
В ответ где-то вдалеке раздался хруст разламываемой брони и дикий крик командира группы.
Бойцы ответили дружным залпом из всех стволов. Автоматы били почти бесшумно, но в замкнутом пространстве даже эти выстрелы эхом разносились по коридорам, а огненные всполохи разгоняли туман. Потратив пару секунд, чтобы сменить магазины, бойцы замерли. Вокруг царила непроглядная мгла и полная тишина.
– Вперед, медленно, – отдал приказ Моралес, автоматически ставший новый командиром отряда.
Через десять метров группа наткнулась на тело своего бывшего лидера. Бронированный скафандр, который не раз выдерживал выстрелы в упор из самого мощного стрелкового оружия, был вскрыт, словно консервным ножом. Перепачканные кровью ошметки снаряжения валялись рядом с телом.
– Что могло сделать такое? – сказал Галахер.
– Мы же не на Земле, черт его знает! – сказал Моралес. – Теперь вперед, не смотря ни на что, мы обязаны выполнить задание.
Оставив тело командира позади, группа двинулась дальше. Коридор казался бесконечным. Туман мешал видеть, а случившееся мгновение назад держало всех в напряжении.
– По нашим данным мы прошли уже больше половины пути, осталось всего ничего, – сказал Моралес.
Внезапно раздавшийся шорох заставил Моралеса остановить группу. Шум казался еле слышным, и если бы не слуховые усилители, стоявшие на гермошлемах бойцов, никто даже не обратил на него внимания.
– Приготовьтесь, – сказал командир группы. – Нутром чую, что-то здесь не ладно.
Внезапно, командир ощутил, как на его защитный костюм сверху посыпалась каменная крошка. Совсем чуть, только несколько песчинок. Другой не обратил бы внимания, но Моралес знал – в боевых заданиях случайностей не бывает. Осторожно подняв голову, боец оторопел. Прямо над ними на высоте четырех метров, на потолке висело человекообразное существо. Длинное продолговатое тело, сероватая кожа, на туловище даже виднелись фрагменты одежды. Создание, неестественно держась когтистыми лапами за гладкую поверхность потолка, смотрело прямо в глаза Моралесу. Во взгляде чужака читалась жгучая ненависть, такая, что командиру группы стало не по себе.
Холодный пот прошиб бойца, впервые в жизни он допустил такую оплошность. Он за свой опыт прошедший немало боевых операций и на Земле и вне ее, совершенно забыл про возможность некоторых существ карабкаться по стенам. Моралес оцепенел, не в силах оторвать свой взгляд от существа.
Из этого жуткого состояния командира вывела резкая трель автоматов его группы. Это его бойцы стреляли по, откуда ни возьмись появившимся со всех сторон собратьям висящего на потолке существа, решившим начать общую атаку.
Медленно Моралес начал поднимать ствол своего автомата и направлять его вверх. Но монстр поняв, чем это может для него обернуться, отцепился от потолка и спрыгнул вниз, прямо на командира группы. Дикий крик дезориентировал людей, заставил растеряться, чем незамедлительно воспользовались твари. Пока Галахер и Браун отдирали монстра от Моралеса, существа ринувшись гурьбой, набросились на оставшегося в одиночестве Зути и разорвали его в клочья.
Командира здорово потрепало, скафандр оказался пробит в районе плеча, также при падении он здорово ударился головой о стенку своего же гермошлема. Удивительно, что Моралес при всем этом находился в сознании. Одной рукой задерживая дырки в скафандре, другой Моралес держал автомат и помогал своим сослуживцам отстреливать тварей.
Монстры все лезли. На поле боя лежал уже десяток их тушек, но все новое ужасающее рычание говорило о том, что их будет больше. Оставшиеся на ногах бойцы сгрудились вокруг своего раненого товарища и образовали подобие защитного периметра. Раненый мысленно ругал себя за свою оплошность. Не совершив он ее, можно было отступить, а с раненым на руках это сделать в такой ситуации невозможно. "Теперь остается два пути – или мы их – или они нас!": подумал командир, усмехнувшись. "В бою такой выбор предоставляется с завидным постоянством…"
Моралес мысленно приготовился к смерти. Напоследок он решил таки поругать себя за свою оплошность, в надежде на то, что господь услышит его раскаяние и простит ему ошибку. Поглощенный этими мыслями и постоянной стрельбой, боец впал в своеобразный транс. Его движения стали механическими, а мысли начали жить своей жизнью. Поэтому, когда все стихло, он даже испугался этому, утратив привычный уклад вещей.
Твари закончились. Остались только около трех дюжин дохлых тушек мутантов. Еще не веря в победу, люди оставались в боевых позициях, прислушиваясь. Тишина просто радовала.
Тяжело вздохнув, раненый опустил автомат и распластался прямо на земле, рядом с мертвыми тварями. Тоже самое вскоре сделали остальные. Надо было дать отдых затекшим рукам, ногам и спинам.
Долго расслабляться в таких обстоятельствах равносильно самоубийству, поэтому через пару минут, они подготовились к продолжению пути. Подняв своего командира и поддерживая его за руки, оставшиеся в живых бойцы, направились дальше по коридору, который вот-вот должен превратиться в искомую цель. Пару раз они останавливались, чтобы передохнуть. Во время отдыха Галахер оставался начеку, а Браун сумел залатать пробоины скафандра Моралеса. Монстры больше не показывались, или они, получив отпор, откатились назад, а может, просто закончились. В любом случае, поблагодарив судьбу за такой поворот событий, бойцы продолжали двигаться вперед.
Вскоре коридор закончился глухой стеной, расписанной незатейливыми иероглифами на неизвестном диалекте. В центре зияло крохотное крестообразное отверстие.
– Наконец-то, дошли! – радостно сказал Моралес.
Осторожно поддерживая своего командира за плечи, Браун и Галахер подвели его к стене. Моралес достал из кармана своего костюма длинный кристалл причудливой формы. Подойдя к проему в стене, он осторожно вставил туда камень.
Раздался легкий гул, стена задрожала, и медленно, словно нехотя, поползла вверх.
Бойцам открылось небольшое помещение, все сплошь покрытое кристаллическими образованиями разной формы и цвета. С потолка свешивались длинные черные сталагмиты, доходящие до самого пола. В центре комнаты на постаменте из сплетения сталактитов находилось то, ради чего группа проделала долгий путь и рисковала жизнями своих бойцов. Фиолетовый кристалл неправильной формы, длинной сантиметров в семь, и три в ширину висел в воздухе сантиметрах в десяти над постаментом. Артефакт излучал тусклое свечение, создавая вокруг атмосферу загадочности.
Моралес осторожно, но уже без помощи бойцов подошел к постаменту и взял его. В руках кристалл замерцал необычайным фиолетово – белым светом.
– Задание выполнено объект X у нас, можно возвращаться, – сказал Моралес. В его голосе звучали нотки облегчения.
Внезапно, свечение кристалла начало усиливаться.
– Мне это не нравиться, – сказал Галахер.
– Брось, что здесь может случиться, – отрезал Моралес. – Мы сейчас прошли через такое, что может сделать древний артефакт?
Словно услышав слова командира, кристалл разразился ярчайшей вспышкой, ослепившей бойцов, потом мрачные катакомбы древней инопланетной базы сотряс чудовищный взрыв.
В бескрайних степях пятой планеты системы Дакоба прямо посреди пустошей открылся люк, оттуда густым серым столбом повалил дым. Извиваясь, словно уж на сковородке, из люка тьмы подземелий выполз последний, выживший из боевой группы. Выглядел он ужасно – скафандр напоминал дуршлаг, на ногах сквозь лоскуты бронированной ткани сочилась кровь. Оказавшись на открытом пространстве, он без сил повалился на землю и снял ставший сейчас бесполезным гермошлем.
Коротко стриженные светлые волосы бойца на лбу перепачканы кровью, а худощавое лицо выражало сильнейшее разочарование. И дело здесь даже не в том, что он потерял всех своих людей, главной причиной разочарования стало то, что миссия оказалась проваленной и придется как-то объяснять это начальству.
Сделав над собой усилие, боец поднялся на ноги. Его раны сильно кровоточили и причиняли ему невыносимую боль. Несмотря на мучения, он доковылял до своего корабля, который предусмотрительно посадил рядом с выходом из базы. Его корабль – небольшой истребитель хищной стреловидной формы, выкрашенной в черный цвет, ждал его и при приближении своего хозяина открыл кабину и выдвинул трап. Оказавшись, наконец, в безопасности, боец первым делом включил тахионную связь с базой.
– Альфа, альфа, говорит номер три, Фрэнк Галахер, объект "X" подвел нас, – сказал он в передающее устройство. – Повторяю, объект "Х" подвел нас…
Медленно оторвав от поверхности планеты свое хищное стреловидное тело, корабль устремился в небо.