Погорелый Алексей
Клетка
В четыре часа утра белый микроавтобус "Субару" заехал во двор жилого дома по улице Белорусской. Водитель не спешил выходить. Он внимательно осмотрел темные окна дома, детскую площадку с одиноко мокнувшими под мелким, осенним дождем скамеечками, железными качелями, деревянной горкой и короткими лестницами, сваренными из труб. Водитель взглянул на подъездную дорогу в зеркало заднего вида. Никого не заметив, вылез из автомобиля, распахнул двери салона и достал объемную спортивную сумку. Мужчина тихо закрыл водительскую и боковую дверь, надвинул пониже на глаза бейсболку с длинным козырьком, поднял воротник теплой спортивной куртки и, закинув сумку на плечо, быстро пошел вглубь микрорайона.
Мужчина вышел из сплетения дворов на Запорожскую улицу, быстро перебежав безжизненную дорогу, остановился не далеко от заброшенного многоквартирного дома. Положил сумку на мокрый асфальт и закурил, выпуская сизый дым сквозь густую рыжую бороду. Дом, подготовленный под снос, молча смотрел пустыми глазницами разбитых окон на темную пустынную улицу. Бородатый выбросил окурок, подхватил сумку и, поднырнув под огораживающей лентой, быстро зашел в первую парадную. Давая глазам привыкнуть к темноте, он остановился перед лестницей и прислушался. Резкий запах человеческих отходов заставил мужчину недовольно скривиться. Включив карманный фонарик с узким лучом света, бородатый осторожно поднялся на второй этаж и вошел в незапертую дверь заброшенной квартиры. Пройдя в комнату, окна которой смотрели во двор, он с облегчением снял с плеча груз.
Бородатый перевернул открытую сумку, вываливая на пол неподатливый сверток. Разорвав черный полиэтилен, разложил на деревянном полу обнаженное тело. Мужчина закрыл дверь комнаты и достал из кармана рюкзака крестовую отвертку и шурупы. Четкими, рациональными движениями вкрутил три самореза в дверь комнаты, потом вышел на лестничную площадку.
Михаил Баталов припарковал свою "Ладу" в двадцати метрах от парадного входа в мрачное пятиэтажное здание сталинской эпохи. До назначенной встречи оставалось пятнадцать минут. Михаил достал из кармана курки пачку "Честерфилда" и закурил. Затем приоткрыл боковое окно, впуская в прогретый салон "девятки" свежий, влажный воздух. Октябрь выдался холодным и дождливым. Крепкий бриз с побережья, заставлял прохожих поднимать воротники и сутулить плечи, но мелкий дождь все равно проникал за шиворот и впивался в лицо, брошенный порывами ветра.
Баталов заглушил двигатель, оставив стеклоочиститель включенным. Щетки, издавая методичный скрип, слизывали с лобового стекла водяную морось. Баталов немного нервничал, лейтенанту предстоял первый рабочий день в новом ведомстве. Вчера, когда знакомился с начальством, оформлял документы, общался с будущими сотрудниками по отделу, Михаил был спокоен, как удав после плотного обеда. Сегодня - будет первое дело. И знакомство с новым напарником, или, если быть точным, наставником.
О майоре Анатолии Владимировиче Кулише из отдела по расследованию убийств ходили противоречивые слухи. Одни говорили, что Кулиш лучший сыскарь в городе, порядочный и честный человек, хотя со странностями. Другие, за его спиной, шептались о панибратских отношениях майора с уголовниками, о том, что он крышует проституток и вообще, законченный алкоголик, а стопроцентной раскрываемости Кулиш добивается подтасовкой фактов и недозволенными законом методами работы. Майор Кулиш всегда работал один и по-своему, вопреки установленным правилам и указаниям начальства. Его терпели, никто не знал почему. Два месяца назад при задержании вооруженного подозреваемого, Кулиш получил ранение в ногу. Пуля серьезно зацепила бедренную кость. Теперь майор сильно хромал, но Кулиш не захотел оставить оперативную работу и отсиживаться в кабинете, занимаясь перекладыванием бумажек с одного места на другое. Майор сам попросил начальство дать ему в помощь молодого, сообразительного парня. Ему и дали - старшего лейтенанта патрульно-постовой службы Михаила Баталова. Сам Михаил предпочел бы работать с кем-то другим.
Миша вылез из машины, закрыл брелком сигнализации замки, прошелся по мокрому асфальту и поднялся по мраморной лестнице в Главное управление МВД Приморской области. Тяжелая, деревянная дверь с латунной ручкой легко открылась на пневмоприводах, впустив Мишу в просторный холл. Охранник с короткоствольным "Калашниковым" на шее цепким взглядом осмотрел посетителя. Михаил приложил раскрытое удостоверение к пуленепробиваемому стеклу дежурной будки.
- Мне к полковнику Кривоносу, - четко произнес в динамик Баталов.
Дежурный внимательно изучил удостоверение и приложил к уху телефонную трубку. Через минуту, искаженный динамиком голос дежурного прорычал в пространство холла:
- Третий этаж направо, тридцать восьмой кабинет.
Михаил прошел между массивных колонн, поддерживающих высокий свод потолка и по широкой лестнице, перешагивая через ступеньку, поднялся на третий этаж. В приемной тридцать восьмого кабинета посетителей не было.
- Вы старший лейтенант Баталов? - обратилась к Михаилу симпатичная, белокурая секретарша, вынырнув из-за компьютерного монитора.
- Так точно, - ответил Михаил младшему лейтенанту и снял пижонскую кепку с коротко стриженой головы.
Девушка скептически осмотрела Мишу, одетого в короткую кожаную куртку, синие джинсы и кроссовки, слегка запачканные уличной грязью.
- Проходите. Всеволод Витальевич ожидает, - лейтенант указала тонкой рукой на дубовую дверь.
Михаил заглянул в кабинет.
- Разрешите войти? - отчеканил Баталов полковнику Кривоносу, заметив мужчину в штатском, вальяжно сидевшего за столом для совещаний.
- Заходи, присаживайся, - разрешил полковник и склонил над бумагами лысую, круглую голову.
Баталов прошел по зеленой ковровой дорожке и сел за длинный стол, напротив крепко сбитого мужчины лет пятидесяти в темно-синем костюме и голубой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами. Он с интересом смотрел на Михаила иронично сощуренными глазами. У мужчины были редкие, светлые волосы, зачесанные назад. От крючковатого, хищного носа к тонким губам пролегали глубокие морщины. Сероватая, нездоровая кожа на жестком лице, проваливалась в области щек. Мужчина двигал крупной небритой челюстью, жуя резинку. К запаху мяты примешивался свежий коньячный перегар. У него был вид человека, с которым не хотелось связываться.
- Толя Кулиш, - прокуренным голосом представился мужчина и протянул плотную, волосатую ладонь.
- Миша Баталов, - ответил на крепкое пожатие лейтенант и перевел взгляд на полковника Кривоноса.
Полковник откинулся от письменного стола на спинку кресла, держа в руках тонкую папку. По его широкому лицу, с маленькими, быстрыми глазками, можно было понять, что информацию, которую хранила папка, полковник воспринимает в первый раз.
- Я погляжу, хорошего ты кандидата выбрал, - пробубнил полковник и начал выборочно зачитывать, - Баталов Михаил Николаевич, двадцать пять лет, срочная служба в милицейском батальоне, дослужился до сержанта. Поступил заочно в институт МВД, пять лет работает в ППС, благодарности, повышение в звании, призер по стрельбе. Очень хорошо, - полковник с интересом посмотрел на Михаила, - как ты, сынок, за пять лет дослужился в ППС от сержанта до старлея?
- Благодаря задержанию по горячим следам, товарищ полковник, - с наигранной скромностью ответил Михаил.
- Ага, вижу. Вот последнее. - Кривонос продолжил читать, - задержание вооруженного преступника, с применением огнестрельного оружия. Представлен к званию лейтенанта. Часто стрелять приходилось?
- Шесть раз, - Баталов до мельчайших подробностей помнил каждый эпизод. - Два раза на испуг, четыре на поражение. Отделывались легкими ранениями, - добавил лейтенант.
- То есть ты прицельно стрелял, чтобы не убить? - Кулиш резко подался всем корпусом вперед, положив мощные кулаки на столешницу.
- Именно так, майор, - спокойно ответил Баталов.
Кулиш выразительно посмотрел начальнику в глаза. Полковник, устало вздохнув, отложил папку в сторону и принял такую же позу, как и майор.
- Послушай меня, сынок, - мягко сказал Кривонос. - Может с мелкой шпаной такие штучки и проходят безнаказанно, но мы ловим убийц. Если ты ранишь такого зверя, он в тебя всю обойму всадит. В тебя или в твоего напарника. Даже без оружия они смертельно опасны.
- В нашем деле рисковать нельзя, - чеканил слова Кулиш. - Стреляй прицельно, но на поражение жизненно важных органов. Живот, легкие, почки, позвоночник. Чтобы перед тем как здохнуть, тварь успела подельников своих сдать. Понял?!
- Понял, - твердо ответил Баталов, но мысленно удивился указаниям начальства.
Полковник одобрительно посмотрел на Михаила и спросил:
- А скажи мне, сынок. Почему ты решил ментом стать?
Миша был готов к вопросу. Он часто задавал этот вопрос сам себе. При всей неприязни к силовым структурам и солдафонству он сознательно стал ментом.
- Я родился в этом городе и хочу чтобы он стал чище, - отчеканил Баталов.
- А может потому, что твоего брата убили на твоих глазах? - резко спросил Кулиш..
Михаил не шелохнулся, сейчас, глядя в хитрые, злые глаза майора, лейтенант видел настоящего Кулиша. Михаил его разгадал. И ответил то, что хотел услышать Кулиш.
- Может и так.
- Вот и хорошо, - сказал полковник Кривонос. - Поступаешь в полное распоряжение к майору Кулишу. Слушай его, как отца родного. Слушай и учись, - полковник закрыл папку и перешел на официальный тон. - Есть дело для вас. Сегодня утром, в шесть часов пятнадцать минут, в дежурную часть поступил анонимный звонок из телефонного автомата на углу улиц Фрунзе и Запорожской. Сообщили о трупе, находящемся в доме номер 49 по улице Запорожской. На месте уже работает криминалист, судмедэксперт тоже выехал…
- Отпечатки с телефона сняли? - бесцеремонно перебил полковника Кулиш.
Кривонос недовольно скривился:
- Сейчас я Диме позвоню. А вы давайте, давайте на место, - полковник сделал движение рукой, как будто отгонял мух. - Я с прокурором подъеду к десяти.
- Так все серьезно? - спросил Кулиш.
- Говорят, участкового вывернуло, когда он это увидел. Так что езжайте, разберетесь на месте.
***
Майор с Баталовым неслись по Фрунзе в третьем ряду дороги на черном "Мерседесе" Кулиша. За тонированным стеклом пассажирского окна Миша наблюдал проплывающие мимо длинные заборы, ограждающие территории заводов и комбинатов, периодически за окном мелькали яркие вывески автозаправок. Двести сороковой турбодизель шел мощно и плавно. Синий мигающий сигнал на крыше автомобиля отпугивал цивильных водителей от скоростной полосы движения, по которой мчался "Мерседес".
Кулиш, останавливаясь на светофорах, поглядывал на нового напарника, по привычке запоминая приметы. Открытое славянское лицо, рост - немного выше ста восьмидесяти сантиметров, вес - около восьмидесяти пяти килограмм, спортивное телосложение. Короткие, черные волосы, внимательные серо-зеленые глаза, тяжелый подбородок, слегка кривой "боксерский" нос и длинный, бледный шрам под левым глазом. "Бошка большая, умный, наверное", - подумал Кулиш.
- Ты сам поступил в институт или помог кто? - спросил майор.
- Сам себе помог, - ответил лейтенант.
- Молодец.
Кулиш выбирал себе напарника из шестнадцати человек, подавших заявление с просьбой о переводе в отдел по расследованию убийств. Были среди них опытные оперативники, ребята с дорожной полиции, бойцы спецназа и, как и Михаил, из патрульно-постовой службы. Кулиш выбирал только из ППС. "Опытные мне не нужны, - говорил Кулиш своему шефу и давнему приятелю полковнику Кривоносу. - Проще научить с нуля, чем переучивать. Дорожники - ленивые, жирные мудаки, спецназовцы деревянные, как те доски, которые они ломают. Надо парня из патруля, они каждый день с людьми базарят, каждый день прессуют - почти как мы. Только мне местный нужен, приморский, а не бык с периферии".
Предварительно Кулиш был доволен своим выбором, только его беспокоило одно в Михаиле. "Как он отнесется к нашему бизнесу? - сомневался вслух Кулиш, наливая в пузатый бокал полковника "Мартел". - У него же на роже написано - интеллигент". Кривонос на это ответил: "Если бы он возбухал, то не дослужился до лейтенанта". "И то правда", - согласился майор.
***
"Мерседес" повернул на Запорожскую и остановился. Кулиш сказал Михаилу, чтобы тот сидел в машине, а сам, хромая на левую ногу, пошел к телефонной кабинке. Миша открыл боковое окно и закурил. Ему нравилась осень. По бокам узкой улочки раскинулись пышные каштаны, их красно-желтые кроны под серым, тревожным небом, ковер из умирающих листьев на бездушном асфальте, воздух, с запахом озона вызывали у лейтенанта лирически-возвышенную грусть.
Кулиш что-то настойчиво твердил в трубку телефона-автомата. Майор устроил Мишину "девятку" на стоянке управления. Дал указание охранникам впускать и выпускать эту машину в любое время суток и следить, чтобы ни одна тарантайка не загораживала проезд. Охранники клятвенно заверили майора, что все будет хоккей, и уважительно посмотрели на Михаила.
По тротуару, навстречу "Мерседесу" дефилировала симпатичная девушка в бежевом, коротком плаще, элегантных полусапожках и длинным зонтиком в руке. Она с интересом посмотрела на Мишу. Лейтенант начал ощущать преимущества новой должности: наконец-то он снял ненавистную форму и вонючие ботинки. Теперь на него смотрят как на человека, а не на мента, если по-новому, полицая. В кожаной кепке, покроя семидесятых годов прошлого века снова вошедшего в моду; с короткой стрижкой и шрамами под глазом и на правом виске, Михаил выглядел как бандит из припортовых кварталов; двенадцатизарядный ПММ в мягкой кобуре, прикрепленной на пояснице под кожаной курткой, мог только усилить ошибочное впечатление.
Вернулся Кулиш, они медленно заехали во двор дома № 49. Майор все время смотрел по сторонам:
- Всегда, Миха, когда начинаешь дело, ты должен погрузиться в него полностью, чтобы не упустить никакой, даже занюханной детали. - Кулиш демонстративно глубоко втянул воздух носом. - Этим воздухом дышал убийца, - майор хитро улыбнулся и посмотрел на Баталова.
- Надеюсь, убийца здесь не срал, - грубовато пошутил Миша и смутился.
- Лучше б насрал, - стал серьезен Кулиш, - быстрее бы словили. По теплым следам, так сказать.
Рядом с первой парадной заброшенного дома стоял полицейский "Фольксваген", машина скорой помощи и пара иномарок. Вход охранял патрульный.
- Второй этаж слева, - сказал он, козырнув, и освободил проход.
Сыщики поднялись на второй этаж и вошли в квартиру. Кулиш остановился возле развороченной двери, внимательно осмотрел шурупы, вкрученные в углы рамы, затем вошел в комнату.
На деревянном полу из грубо отесанных досок, ногами к входу, головой к закрытому, пыльному окну, лицом вниз, лежало обнаженное женское тело. От черных, коротких волос на затылке, вдоль спины до округлых ягодиц зиял коричнево-красный провал - у женщины отсутствовал позвоночник. Лоскуты серо-синей кожи топорщились над раной. На отвисшей в сторону левой ягодице грубо вырезан знак "№", на правой ягодице - "1". Кровь запеклась на коже в черно-коричневые, твердые выступы. "Топором вырубил, - подумал Михаил, глядя на рваные участки тела, - вырубил топором и выдрал хребет на фиг. Тварь!".
- Этого мне еще не хватало, - сказал Кулиш и достал пачку "Мальборо". - Дима, ты закончил здесь?
Напоминающий только что проснувшегося суслика, не высокий, узкоплечий мужичок в тонких очках на маленьком, комичном лице, обрабатывал кисточкой створки окна:
- Да, Толик, - не оборачиваясь, сказал он высоким голосом, - можно открывать дискотеку.
Кулиш закурил, не отводя взгляда от тела. Миша, чтобы отвлечься от вида трупа, начал осматривать помещение. Комната четыре на восемь, деревянный пол, покрытый затертой коричневой краской, рваные, пожелтевшие обои в цветочек, на левой стене ровный прямоугольник более насыщенного цвета. "Там стоял шкаф", - решил Миша. На правой стене, посередине, еще один прямоугольник, сохранивший первоначальный вид обоев, очевидно, там когда-то стояла тумбочка под телевизор. С внутренней стороны двери приклеен плакат с изображением президента на фоне Кремля. Черным маркером президенту дорисовали рога и фингал под глазом - президент улыбается. Напротив двери грязное окно. Криминалист Дима в медицинских перчатках аккуратно наклеивает на раму пленку для снятия отпечатков пальцев, на ремне за спиной у него висит большой фотоаппарат. Посередине желтого, растрескавшегося потолка торчит, засиженный мухами, электрический провод без лампочки и патрона. В комнате пахнет сыростью, пылью и дымом от сигареты Кулиша. "Тело еще свежее", - решил Баталов.
- Видишь, Миша, с какими уродами приходится иметь дело, - майор кивнул на изуродованный труп. - Пишет № 1, значит, обещает и второй труп нам сделать.
В комнату вошел мужчина в медицинском халате и перчатках. Он улыбнулся Кулишу и протянул кисть руки для приветствия. Майор пожал руку выше перчатки и за плечо развернул мужчину лицом к Михаилу:
- Знакомься, Миша, это наш медицинский эксперт и мой друг Борис Вениаминович Золин.
- Здравствуйте, - сказал Михаил.
- Мне Толик показывал ваше дело. Впечатляет, - Золин улыбнулся уголками тонких губ.
Худощавый, сутулый, среднего роста мужчина неопределенного возраста. Он напоминал доброго школьного учителя. Копна светлых волос над высоким лбом, узкое, продолговатое лицо, прямой нос с горбинкой. Внимательные, грустные глаза Бориса Вениаминовича смотрели дружелюбно куда-то сквозь собеседника.
- А я Дима-криминалист, - протянул игрушечную ладонь, маленький человек в очках.
- Вся команда в сборе, - Кулиш отошел к окну и открыл форточку, - рассказывайте, товарищи эксперты.
- Пока могу сказать только то, что умерла она вчера, около десяти часов вечера. Плюс минус час, в зависимости от температуры среды, в которой находилось тело. - медэксперт Золин подумал и добавил. - Убили ее не здесь. Следы побоев отсутствуют. Все остальное расскажу вечером.
- Что ты предполагаешь сейчас, какой сценарий? - Кулиш скрестил руки на груди.
- Думаю, - и эксперт задумался, потом, очнувшись, громко и четко сказал. - Ее отключили каким-то летучим газом и отвезли в укромное место, там отрубили позвоночник, смыли кровь, упаковали и привезли сюда. Сексуально не насиловали. Не били. Девушке лет четырнадцать. Спортсменка, возможно гимнастка. Девственница.
Кулиш посмотрел на криминалиста. Дима открыл толстый блокнот:
- Дверь в комнату была сначала просверлена, а потом закручена на три самореза, затем ее взломали фомкой или другим металлическим предметом. На косяке двери свежие отпечатки пальцев. На полу отпечатки подошв двух человек. Первый человек, - эксперт взглянул поверх тонких стекол очков на Кулиша, - ты следишь за моей мыслью?
- Да. Первый принес труп и закрутил саморезы в дверь. Второй сломал дверь и побежал нам звонить.
- Не сразу побежал, сначала топтался возле окна в парадной.