- Алена Вербицкая, - девушка поднялась со стула, подошла вплотную к столу Михаила, нагнулась, открывая лучший обзор груди, и протянула руку с длинными, красными ноготками. - Вам можно обращаться ко мне на ты.
Михаил поднялся и пожал теплую, нежную ладонь:
- Лейтенант Михаил Баталов.
- Скоро будете капитаном, Михаил, - прошептала Алена, заглядывая Мише в глаза. - Я часто вижу будущее. Меня моя бабушка научила.
- Цыганка! - гаркнул Кулиш, выпроваживая криминалиста. - Не совращай парня. Он мне здоровым нужен.
Алена мягко улыбнулась Михаилу и, отпустив его руку, повернулась к майору.
- Что с девушкой случилось, Кулиш?
- Убили ее. Ударом в позвоночник тяжелым, острым предметом. Только в эфире об этом говорить не надо - медэксперт еще не дал заключения. - Майор достал сигарету из лежащей на столе пачки, покатал ее между пальцами и закурил. - Родителей пожалей, Алена. Когда постепенно плохие новости узнаешь, легче переживается.
Журналистка потупилась в пол, после паузы спросила:
- Когда ты мне дашь полную информацию?
- Полную, - майор усмехнулся, - как только убийцу задержим, так сразу и дам. Вон, Миша тебе все расскажет. Пусть засветится в телевизоре.
- Кулиш! - возмущенно повысила голос Вербицкая. - Мне надо осветить процесс следствия!
- Переводись к нам в информационный отдел. Будешь все знать, если начальство разрешит.
Журналистка резко развернулась и, стуча каблучками, направилась к выходу.
- Я все равно все узнаю, - бросила она через плечо.
- Когда фотография попадет в эфир? - крикнул майор.
- В семь вечера, - Вербицкая с размаху хлопнула дверью.
Майор включил чайник и начал споласкивать под краном чашки.
- Будь с ней поосторожней, Миша. Стерва еще та.
- У вас с ней что-то было?
- Почему было? У нас это до конца жизни. Алена - моя племянница. Поэтому и спускаю ей наглость. Моя сестричка с румыном связалась - зловредный народ я тебе скажу.
Миша просматривал сводку о пропавших без вести, сравнивая фотографии с изображением трупа. Глядя на молодое, симпатичное, измененное фотошопом лицо, Михаил не мог понять, зачем убийца вырубил девушке хребет? В голову лезли абсурдные предположения о том, что убийца из человеческих конечностей создает скульптуры в модном стиле абстракционизма. А может, вырезает из позвонков фигурки, делает шахматы, например, или нарды. Или, убийца просто повесил хребет в квартире, как вешают на стены оленьи рога и чучела животных охотники. А потом с гордостью показывают свои трофеи знакомым.
В сознании всплыла зловещая надпись, вырезанная на теле - "№ 1". "Убийца будет продолжать убивать, - подумал Михаил, - пока мы с майором его не прижмем".
***
- Посидим сегодня до восьми, - сказал Кулиш. - Чую, должны родственники нашей девочки позвонить. Лучше сегодня провести опознание трупа и с родителями поговорить. Если отложить до утра, то потом весь день настроение говеное будет. - Кулиш закурил, развалившись в кресле. - Чуйка, Миша, - самое главное для сыщика. Не ум, не аналитические способности, как у Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро. Это только в книжках благодаря дедукции раскрываются преступления, а в реальной жизни главное - инстинкт. Как у охотничьей собаки. Почувствовать, где верный след. Без чуйки опер - не опер, а обычный "мусор", которому только барыг на базаре трусить.
В числе пропавших без вести девушка не значилась. Заявление о исчезновении человека принимают спустя трое суток, а девушка, если ее убили сразу, пропала сутки назад. Судмедэксперт сбросил на электронную почту отпечатки пальцев трупа. Прогнав данные по базе, Михаил не обнаружил совпадений - значит, девушка не задерживалась полицией. В пол восьмого вечера на столе майора заиграл электронную мелодию телефон.
- Пусть приезжают в морг, проводишь их, - бросил Кулиш в трубку и отключил связь. - Девчушку опознали.
В прохладном кафельном помещении морга, под беспощадными, яркими лампами, на железном столе лежало тело. Только маленькие, посеревшие ступни выглядывали из-под короткой белой простыни.
- Как я и предполагал, - сухим голосом говорил эксперт Золин. - В легких, носоглотке и полости рта обнаружены масла концентрированного эфира. Девушку убили, когда она была без сознания. Под действием эфира, кстати, вся мускулатура расслабляется. Позвоночник вырубили острым топором среднего размера. Ногти постригли и тщательно вымыли щеткой и туалетным мылом. В волосах ничего особенного я не обнаружил, обычный городской набор грязи…
- Подожди, - прервал эксперта Михаил. - Ты хочешь сказать, что убийца удалил ей грязь из-под ногтей?
- Да. После того как убил. Щетка оставила мелкие царапины на коже. Ничего удивительного, он уничтожил все следы. С таким количеством криминальных фильмов, которые сейчас показывают по телевизору, каждый подросток знает, как не оставить улик. Я удивляюсь, почему он ей голову не побрил? - Золин замолчал, отстраненно уставившись на простыню. Потом очнулся. - После того, как смыли кровь, ее завернули в целлофан, скорее всего, черные мусорные кульки. Других следов нет.
- Когда ее убили, Богдан? - спросил Кулиш.
- А, ну да, - Золин подошел к письменному столу и открыл папку с документами. - Ее отравили эфиром в промежутке между девятнадцатью и двадцатью часами вчерашнего дня. Зарубили около десяти. Плюс-минус полчаса.
- А под утро привезли тело в бомжатник, - продолжил Кулиш. - Почему не утопить труп в море или закопать где-нибудь?
- Ты давно на море был? - спросил Золин.
- А что?
- Эти суки, - неожиданно зло произнес эксперт, - все пляжи перегородили, хер проедешь. Частная собственность, мать их!
Михаил с удивлением посмотрел на Кулиша. Тот усмехнулся:
- Не обращай внимания. Борис у нас заядлый рыбак, а капиталисты все побережье выкупили. Теперь ему за пятьдесят километров от города приходится ездить.
- Так там и пирсов нет! - разошелся эксперт. - Приходиться по пояс в воду лезть, а сейчас уже холодно. Ненавижу!
- Извините, - послышался от двери дрожащий мужской голос. - Нас вызывали.
- Проходите сюда, - позвал майор.
В зал вошел мужчина в сером пальто. На бледном, нервном лице испуганно бегают глаза, не зная, на чем остановится. Он поддерживал за локоть средних лет женщину, которая постоянно подносила к лицу синий клетчатый платок.
- Вы знаете этого человека? - майор откинул простынь.
Михаил обратил внимание, как резко заострился нос на мертвом лице девушки, щеки ввалились внутрь, четко очерчивая скулы. Лицо как будто сжалось, появились синяки вокруг глаз, побелели губы. Черные волосы и яркое освещение еще больше подчеркивали уродливость смерти. Чуть ниже шеи, бугром торчал сшитый черными нитками продольный шрам.
- Машенька! - дико закричала женщина и бросилась к телу. - Машенька! Доченька моя! - женщина обхватила голову трупа руками и начала ее целовать. Мужчина неподвижно стоял, из глаз катились крупные слезы. Кулиш обнял за плечи женщину и с силой отодвинул ее от тела.
- Ну, все, все, - утешительно говорил майор, - ей уже не поможешь, успокойтесь. - Кулиш подвел плачущую мать к мужчине и прислонил к его груди. Потом развернул их и повел к выходу из морга.
***
- Вы на машине? - спросил Кулиш, выйдя из подземелья морга во двор управления.
- Да, вон наша серая "Шкода", - ответил мужчина.
- Давайте ключи, вас отвезут домой. И нам надо будет осмотреть комнату девочки.
Кулиш и Золин поехали на "Мерседесе", а Миша сел за руль старенькой "Шкоды". Баталов узнал у мужчины адрес, и темными улочками проехал к Железнодорожному мосту. Всю дорогу с заднего сиденья слышалось сдавленное всхлипыванье. Через пятнадцать минут "Шкода" заехала в тихий микрорайон из пятиэтажных домов. Рядом припарковался Кулеш. Медэксперт остался в "Мерседесе", а сыщики с родителями поднялись в грязном, вонючем лифте на пятый этаж блочного дома. В квартире Кулиш сразу прошел в указанную комнату и стал рыться в ящике стола, вещевом шкафу, кровати. Простучал паркет на наличие тайников. Миша уселся за компьютер. Пароль для доступа к документам не был установлен - девочка ничего не скрывала от родителей. Михаил прошелся по интеренет-закладкам, проверил почтовый ящик и сообщения в социальных сетях. Потом просмотрел документы, папки с музыкой, фильмами, играми. Бегло пробежал глазами дневник.
Кулиш ничего криминального не нашел. Миша сделал вывод, что жертва была ничем не примечательной, молодой девушкой с обычными подростковыми интересами и проблемами. Только большая подборка видео с выступлением гимнасток, говорила о главном увлечении жертвы.
После обыска Кулиш приступил к опросу родителей, аккуратно записывал информацию в блокнот: "Мария Вячеславовна Гречко, пятнадцать лет, училась в "10-А" классе 82-й школы …". Кулиш записал имя классной руководительницы, тренера по художественной гимнастике, имена и телефоны подруг. С мальчиками Маша не дружила, вредных привычек не имела, училась хорошо, занималась спортом, врагов не имела, была хорошей и доброй девочкой.
- Наконец-то, - выдохнул с облегчением майор, выйдя на темную, прохладную улицу. - Терпеть не могу эти слезы. Теперь можно и выпить, только заскочим на пару минут в одно место.
Электронные часы на приборной панели показывали двадцать два тридцать. "Мерседес" быстро доехал по скоростной дороге до центра города. Слабо разбавляя туман, белым светом горели уличные фонари и неоновые витрины дорогих магазинов. Майор, уверенно ведя автомобиль одной рукой, спустился по узким улочкам к порту. Внизу, у моря, туман был еще гуще. Кулиш снизил скорость. "Мерседес" медленно плыл, раздвигая черным корпусом белый, плотный воздух.
На тротуаре собралась стайка проституток. Ярко накрашенные, в коротких юбках и высоких сапогах, они зябко жались друг к другу, спрятавшись под крышей автобусной остановки. Майор остановил машину и подошел к газетному киоску рядом с остановкой. Открылось зарешеченное окно, на прилавок лег толстый журнал. Майор перекинулся парой фраз с невидимым продавцом, потом взял журнал и вернулся в теплый, пропахший кожей салон автомобиля. Кулиш бросил журнал в бардачок. Михаил, сидевший рядом на пассажирском кресле, успел заметить название на глянцевой обложке - "Автохаус". И еще то, что в журнале лежал плотный конверт из коричневой бумаги.
- Только шалавы дают возможность расслабиться, - закуривая, сказал майор. - Я помогаю мужикам, соскучившимся по женской любви и ласке. Что в этом плохого?
Миша молчал, смотря на пустынные, мокрые улицы.
- Разве в ППС не так было? - спросил с заднего сиденья Золин.
- Так, - спокойно ответил Миша.
Стало слышно, как тихо шуршит мощный мотор. Кулиш включил радио.
- Все женщины способны думать о двух вещах - о бабках и бейбах. - Кулиш выбросил в открытое окно тлеющий окурок. - Сначала они делают все, чтобы заиметь от тебя ребенка. А потом ставят тебя так, чтобы ты за это всю оставшуюся жизнь расплачивался. Какая любовь? - презрительно сплюнул на улицу Кулиш. - Одно вранье и мозготрах. Самая честная женщина - это проститутка.
- Я читал в интернете, - своим фирменным голосом без интонаций сказал Золин, - что психиатры внесли любовь в реестр психических заболеваний.
- А себя они не внесли в реестр? - зло сказал Миша. У него были свои причины недолюбливать врачей-психотерапевтов.
***
Кулиш высадил Михаила и Золина возле бара "Бегемот", сказал им пройти в кабинет, а сам заехал во двор этого же дома. Достал из бардачка автожурнал. Потом закрыл машину и поднялся на второй этаж в свою квартиру. В помещении было темно и тихо. Майор включил свет в коридоре, прошел приоткрытую стеклянную дверь, ведущую в кабинет. Плотные, зеленые шторы наглухо задернуты. Майор включил торшер у входа. Пространство не большого кабинета занимал диван, обитый черной кожей, на левой стене висит ковер с развешенным на нем холодным оружием, справа - книжные полки. В одной из них собрались кубки, которыми награждают победителей спортивных соревнований, блестящие статуэтки боксера, наносящего прямой правый удар, беспорядочной грудой лежат медали с полосатыми лентами. "Надо Егоровну загнать убраться в квартире", - подумал Кулиш, проведя пальцем по пыльной поверхности письменного стола. Майор наступил носком туфли на доску паркета и одновременно сдвинул в сторону книжную полку, висевшую на стене слева от стола. Открыл дверцу маленького сейфа вмурованного в стену и закинул внутрь конверт. Достал толстую пачку долларов, отсчитал пять сотенных купюр, закрыл сейф, вернул на место полку с книгами. Кулиш сел за стол в массивное кресло, скрестил руки на столешнице и лег на них небритым подбородком. Взгляд майора остановился на фотографии в деревянной рамке. Снимок делали лет десять назад. За покрытым пылью стеклом рамки было лето. Голубое, безоблачное небо, зеленый ковер сочной травы, простиравшийся до горизонта. Под пышной кроной старого, одинокого дуба стоял стройный молодой мужчина в легких брюках и светлой рубашке с коротким рукавом. Он нежно обнимал одной рукой красивую блондинку в белом, воздушном платье. Между ними, счастливо улыбаясь, прижималась к ноге молодого Кулиша милая белокурая девчушка лет десяти.
- Любовь занесли в реестр психических заболеваний, - вслух, медленно произнес майор.
***
Золин разлил водку по хрустальным рюмкам и вставил бутылку "Абсолюта" в ведерко со льдом. На столе плотно расположились тарелки с маринованными грибочками, соленьями, мясной нарезкой. Жирно блестели ломтики красной рыбы, в корзинке из лозы пах тмином черный "Бородинский" хлеб.
- За девочку Машу, - поднял рюмку Кулиш, - пусть земля ей будет пухом.
Мужчины выпили и, не закусывая, закурили. Через минуту Золин наполнил рюмки. Выпили за войска противовоздушной обороны, где медэксперт и майор вместе проходили срочную службу, потравили армейские байки. Потом вспомнили, что у Михаила первый рабочий день в отделе убийств, заодно выпили за ребят из отдела и полковника Кривоноса. Михаил сказал, что он выставляется за первый день и, соответственно, платит за ужин. Кулиш послал его к черту и потребовал у Егоровны свежую бутылку водки, убеждая всех, что эта уже скисла. Егоровна принесла дымящийся гуляш на горячее и свежую бутылку. Выпили за Егоровну. Плотно поев, Миша захотел чай с заварными пирожными, которые тут же появились на столе. Кулиш и Золин пили кофе.
- Скажи, Миша, - серьезным, пьяным голосом спросил покрасневший от выпитого эксперт. - Тебе страшно было стрелятся с грабителем, который ювелирный обчистил?
- Нет, - ответил Миша, жуя пирожное.
- Совсем нет?
Миша с набитым ртом, прошепелявил "шовшем" и кивнул головой.
- Свистишь, - не поверил эксперт.
Кулиш с интересом посмотрел на Михаила. Миша прожевал пирожное, запил крепким чаем и сказал:
- У меня болезнь. Гипофобия называется. Полное отсутствие страха.
- Прикалываешься? - спросил Кулиш.
- Не, - медэксперт отрицательно жестикулировал длинным указательным пальцем. - Я слышал о такой. Бывает при повреждении миндалевидных тел мозга.
Миша тыкнул указательным пальцам в шрам на виске.
- Круто, - уважительно сказал майор.
Миша хитро улыбнулся. Золин ехидно захихикал.
- Что? Разводите меня? - Кулиш принял грозный вид.
- Молодец, Миша. Так ему, хрену старому, - похвалил эксперт и разлил водку. - Давайте "на коня" и баиньки.
Кулиш вызвал собутыльникам такси. Миша так и не сказал, что у него действительно отсутствует страх, после того, как ему отбили миндалевидные участки головного мозга.
***
Михаил приехал домой в начале первого. Отстегнул кобуру с пистолетом, по старой привычке освободил все карманы и сложил вещи на трюмо в прихожей. Удостоверение, пачка "Честерфилда" с одноразовой зажигалкой, связка ключей, бумажник, носовой платок и деньги. Миша взял в руку стодолларовые бумажки. "Кулиш подложил, - догадался лейтенант, вспомнив, как майор его приобнял на прощанье. - Надеюсь, это не аванс за работу, а благодарность за молчание". Миша посмотрел в зеркало - не изменилось ли что-то в лице? Положил деньги в тайник под ванной отдельно от своих сбережений. Потом разделся и принял горячий душ.
"Что-то я заколебался сегодня. Еще не привык к такой работе", - Миша накинул синий, махровый халат, достал из холодильника бутылку пива и пакетик с маленькими рачками. Прошел в единственную в квартире комнату и включил настольную лампу в изголовье двуспальной кровати. Стойка лампы представляла собой искусно вырезанную из дерева полуобнаженную женщину, которая одной рукой, как зонтик, держала над головой фетровый абажур зеленого цвета. Над застеленной темным пледом двуспальной кроватью картина - объемная гравировка на меди - Данко вырывает себе сердце. Слева возвышается старинный шкаф. Напротив кровати - длинная тумба с японским телевизором и столитровым аквариумом. В правом углу, возле балконной двери с тонированным стеклом, приютился маленький стол с компьютером. Над ним к обоям, цвета гнилого апельсина, пришпилена канцелярскими кнопками масштабная карта города.
Миша подошел к аквариуму, включил подсветку. На дне зашевелилась черепаха, плавно всплыла, высунув из воды тупую мордочку. Миша указательным пальцем погладил змеиную кожу между глаз рептилии и высыпал пригоршню рачков на воду. Лег на кровать и стал пить пиво с горла бутылки. Черепаха, молниеносно бросая вперед голову на длинной шее, хватала пастью зависшие на воде рачки. Не заметно для себя Миша уснул.
***
Полдня Кулиш и Баталов опрашивали подружек Маши Гречко, ее классного руководителя, ездили в детско-спортивную школу олимпийского резерва, где общались с тренером по художественной гимнастике, бывшей чемпионке страны Ольгой Подольской. Стройная женщина с волевым лицом и туго затянутыми в конский хвост волосами никак не отреагировала на известие о смерти девочки. По крайней мере, выражение ее накрашенного лица не изменилось. "Мы занимаемся только спортом, - сказала она. - О личных делах Маши я не осведомлена". Показания других знакомых девушки не могли помочь следствию. Никто ничего подозрительного не замечал в спокойной и размеренной жизни Маши Гречко. У Михаила создавалось впечатление, что ее убили просто так, по нелепой случайности. Ни за что.
Майор и Баталов вошли в чугунные ворота на территорию психиатрической больницы. Комплекс одноэтажных зданий из желтого кирпича казался вымершим. Пустынные асфальтированные дорожки аккуратно разрезали старый парк. На свежевыкрашенных скамейках никто не отдыхал. Основная жизнь проходила за толстыми стенами. Сыщики вошли в пропахший больницей холл и обратились к старушке в синем рабочем халате, которая монотонно терла шваброй коричневый линолеум пола.
- Бабуля, - громко сказал Михаил. - Где регистратура у вас?
- Чего орешь, ирод?! - возмутилась бабка, разогнувшись и уперев руку в толстый бок. - Тихий час у нас.
- Где регистратура? - повторил вопрос лейтенанта Кулиш.