- Все продумано, Кот. Докладываю. Размен назначен через неделю. А мы уже сейчас тихо и незаметно прибудем на место, спрячемся и затаимся. Вдвоем с ним мы останемся только в салоне самолета, а это всего лишь три часа. Отсюда нас проводят, на месте встретят. А когда начнется размен, и они покажут нам живого прокурора, вот тогда мы и раскроемся. Главное что? Убедиться, что они намерены именно меняться, а не мозги сушить. Потому что торопиться в этом деле нельзя. В этом деле столько уже народу погорело из-за спешки, из-за доверчивости, из-за глупости своей…
Клейн достал сигарету и вопросительно глянул на Ковальского, но тот лишь рукой махнул и сказал:
- Да ладно, дыми. Но ты что-то недоговариваешь. Почему ты им так легко уступил? Спецназ обиды не прощает. Почему нельзя просто собрать команду и отбить мужика?
- Смысла нет, - сказал Клейн. - Они предлагают вполне приличные условия. Одного на одного. Просто мне не нравится их манера. Они ведь не звонят. Они просто подбрасывают видеокассеты, а там их новые условия. Нет диалога. Но они все про нас знают. Ну, я все сказал. Твои вопросы.
- Да какие там вопросы… Когда надо ехать?
- Как всегда, вчера.
Кот слегка ослабил галстук и покрутил головой.
- Дело, конечно, хорошее. Работы все равно не видно. Пока только разговоры насчет летних заказов, да сплошная пьянка с налоговой, с мэрией, с поставщиками… Развеяться, конечно, не мешало бы. И деньги летние пока еще не все проели, на дорогу хватит.
- Дорогу оплачивает холдинг, - сказал Клейн. - И вообще все расходы холдинг берет на себя. Абсолютно все. Плюс премия. Все будет оформлено как командировка.
- Вот это вы зря, ребята, - сказал Кот, вытянув галстук из-под воротника и запихнув его в карман пиджака. - Зачем же так светиться? А если утечка информации?
- Насчет утечек не беспокойся. Это моя забота. А командировки в Баку у меня бывают по несколько раз за год, у нас же там филиал.
- Ну да, - усмехнулся Кот. - Икра да осетрина тоже ведь морепродукты. Но тогда я вот что скажу. Во всей этой операции мне не нравится одно. Вот мы с тобой улетели. Кто остался на базе? Кто нас прикроет, если что?
"Что значит "если что"?" - хотел сказать Клейн, но удержался. Среди множества суеверных правил было и такое - перед выходом не обсуждать вслух возможные неудачные варианты. Просто чтобы не накаркать. Им не надо было сейчас объяснять друг другу, что именно может случиться. Тем более, что всего не предусмотришь.
- Кто нас прикроет, если что? Не люблю я оставаться с голой задницей.
- Я тоже, - согласился Клейн. - Но здесь уже ничего не поправишь. Я планировал отправить Степана с Ромкой или с тобой. Но они отпали. Придется рассчитывать только на себя.
- А если я возьму с собой надежного человека, а ты останешься? - предложил Кот. - Так во всех отношениях будет лучше. Ты не оголяешь фирму, сидишь в своем штабе, управляешь ходом операции. И не надо никаких командировок, сами слетаем, доставим, все сделаем в лучшем виде. Никаких утечек и протечек. А насчет премии разговор будет отдельный. Ящик шампанского.
- У тебя есть надежный человек?
- Абсолютно надежный. Вадим Панин, мой зам. Он же мой юрист, мой бухгалтер, мой водитель… И мой нарколог, - вздохнул Кот. - Репутация безупречная. Пьяница, бабник, лихач. Сейчас опять без прав катается. На сто процентов наш мужик. Хотя и зануда. Офицер. Такой же капитан, как и я. Единственный недостаток - не был в Афгане.
- Этот недостаток уже не исправишь. - сказал Клейн. - А он согласится?
- А кто его спрашивает? Я скажу, он поедет. У нас дисциплина.
- Мне надо с ним поговорить.
- А вот сейчас и поговоришь, - сказал Кот. - Он уже тут как тут. Зовет меня на работу, как всегда.
На крыльцо офиса вышел человек в сером костюме, приглашающе махнул Ковальскому и пальцем постучал по часам. В ответ Кот показал ему скрещенные ладони и сам поманил его к себе.
- В чем дело, Константин Сергеевич? - сказал зам, подойдя к машине. Увидев, что начальник сидит уже без галстука, а его собеседник курит, он тут же перешел на менее формальный тон. - Банкиры смету прочитали, чаю с лимоном выпили, осталось только девочек им предложить. Ты где застрял?
- Банкиры отменяются, - сказал Кот. - Сейчас я пойду их успокою, а ты посиди тут. Давно хотел вас познакомить. Это тот самый Клейн. А это тот самый Панин.
- Заочно мы уже знакомы, Сергеич обожает рассказывать поучительные истории о своих товарищах, - сказал Панин, пожимая Клейну руку.
Его ладонь была узкой и хрупкой на вид, и браслет часов сползал с тонкого запястья, но рукопожатие оказалось неожиданно плотным и крепким, и Клейн прикинул: "Самбист? Вольник?". Судя по фигуре, Панина можно было отнести, скорее, к фехтовальщикам или боксерам-легковесам. Пиджак тесно облегал широкие плечи и выпуклую грудь, но болтался на животе. Усевшись на место Кота, Панин прежде всего распустил узел галстука и снял его через голову, не развязывая.
- Ненавижу эти удавки, - пояснил он. - Но сегодня архиважная встреча. Крупный заказ на весь сезон. Банкиры затеяли отгрохать себе зону отдыха. Жаль, если мы их упустим.
- Мы нигде раньше не могли видеться? - неожиданно для себя спросил Клейн. - Где-то я видел ваше лицо.
- Это было не мое лицо, - сказал Панин. - Может быть, обойдемся без предисловий? Я так понял, что у Сергеича опять возникли какие-то проблемы.
- А вы специалист по его проблемам? - спросил Клейн.
- Это моя работа, - Панин пожал плечами. - Он тянет фирму, а я просто облегчаю ему жизнь. Какие-то проблемы удается решать легко, какие-то не очень. Но лучше всего не создавать проблем. Лучше всего их избегать. Профилактика дешевле, чем лечение, как говорят венерологи. Так в чем проблема-то?
- А вы, Вадим, давно вместе?
- Уже больше пяти лет. Собственно, со дня основания фирмы. Сергеич таскался с бумагами по коридорам власти, там мы и пересеклись. Я тоже таскался с бумагами. Он хотел создать охранное предприятие, а я - заводик по сборке компьютеров. В результате получилась строительная компания.
- Вы офицер? Где служили, если не секрет?
- В авиации.
- Последний вопрос, - сказал Клейн. - Вы когда-нибудь бывали в Баку?
- Бывал.
- И все-таки я вас где-то видел. И почему-то кажется, что в Баку, - сказал Клейн. - Но дело не в этом. А дело вот в чем…
Он изложил суть дела Панину, и тот, подумав с минуту, засыпал его вопросами. Способ доставки? Кто обеспечивает дорогу? Кто встречает? Что за укромное место? Кто его обеспечивает? Сколько времени держать пленного? Условия содержания? Что делать с пленным в случает осложнений? Есть ли запасные варианты - доставка, укрытие, отход? И наконец, почему нельзя поручить доставку людям из холдинга?
- А вот на этот вопрос я не могу ответить, - сказал Клейн.
- Понятно, - сказал Панин. - На самом деле это тоже ответ. И он меня устраивает. Кстати, вы наводили справки об этом чеченце? Почему его так высоко ценят? Все-таки за прокурора можно было требовать хотя бы пару миллионов. Тем более за брата президента. Да нет, за братишку стартовая цена была бы миллионов десять. Он что, чей-то родственник, наш чеченец? Или полевой командир?
- Справки я, конечно, навел, - сказал Клейн. - Ничего особенного. Попался на банальном разбое. Затеял в кабаке драку, нанес телесные повреждения, а на прощание забрал у потерпевшего часы, кошелек, телефон и кроссовки. Жил без прописки. В боевых действиях не участвовал. По его словам. Может быть и правда родственник кого-то из верхушки. А может, наоборот, кровник. Черт его знает… На Кавказе много такого, что не конвертируется в деньги.
- Это точно, - сказал Панин. - Когда вылетаем?
- Хорошо бы сегодня ночью.
- Ночью нет рейса на Баку.
- Правильно. Нет. Но есть транзит.
Они условились о месте сбора и еще о некоторых деталях. Панин делал последние пометки в своем блокноте, когда на крыльцо офиса вышла целая делегация. Трое телохранителей выстроились в дворе, оглядываясь по сторонам, и под этим прикрытием к "мерседесу" проскочили две фигурки в длинных, до земли, пальто. А генеральный директор К. С. Ковальский стоял на крыльце, широко улыбаясь, и прощально водил в воздухе поднятой ладонью.
- Сорвалось, - констатировал Панин, глядя на выползающий из двора "мерседес". - Ну и хорошо. Не любим мы иметь дело с такими монстрами. Ворочают миллионами долларов, а за десятую долю копейки удавиться готовы. Самое милое дело - частный заказчик. Кстати, у вас в холдинге есть желающие построить домик?
Полковник Клейн понял, что за Кота можно не беспокоиться. И приехав вечером в аэропорт, он не удивился тому, что Кот уже ждал его - зануда Панин не позволял шефу опаздывать.
Сонный чеченец озирался по сторонам, пока Кот тащил его на посадку, подхватив под локоть. Таблетки, которыми следовало поддерживать это сонное состояние хотя бы до следующего вечера, Клейн отдал Панину - зануда Панин ничего не перепутает, не усыпит попутчика насмерть, но и не даст ему очухаться раньше срока. Проводив самолет, он отправился домой дожидаться звонка.
У него было примерно три часа, чтобы поспать, но он все ворочался с боку на бок, и только далеко за полночь забылся в полудреме.
Он проснулся за несколько секунд до того, как раздался звонок. Спокойный голос Панина пробился через треск и шелест эфира. Как и было условлено, он позвонил прямо из аэропорта. Клейн посмотрел на часы. Следующий звонок будет примерно через часа полтора - пока доедут до города, пока доберутся до адреса… На этот раз он заснул легко, и даже увидел обрывок какого-то сна. Проснулся Клейн словно от толчка. Время вышло, но никто не позвонил. Время вышло давно. Уже можно было вернуться обратно в Питер, подумал Клейн, и выругался.
Звонок раздался на два часа позже. Клейн снял трубку, и она показалась ему свинцовой. Еще можно было надеяться, что у задержки будет безобидное объяснение - погода, поломка машины, какая-нибудь еще Техническая Причина…
- Твои еще не приехали, - сказал женский голос в трубке. - Я от соседки звоню.
- Самолет прибыл, - сказал он.
- Да, я знаю. Я звонила в справочное. Самолет прибыл. Твоих нет. Мне ждать? Или все отменяется?
- Ждать, - приказал Клейн. - Ждать до упора.
Глава 3
Домашний арест
Президент "Мирового Океана" вполне мог бы сниматься в рекламных роликах своего холдинга. В роли кита, например.
Это был стокилограммовый лысый юноша с кроткими голубыми глазками под нависшим выпуклым лбом. Юноше не было и сорока годиков, а он уже владел небольшой империей с провинциями, а также с послушным сенатом, с легионерами, гетерами и рабами. Империя досталась ему по наследству, когда Папа окончательно отошел от дел и, начитавшись идеалистической философии, принялся возделывать свой сад. (Примерно два гектара в Луизиане). Было у Папы два сына. Старший пошел по юридической части, а младший по экономической. Старший продвигался по службе под прикрытием материнской фамилии и папиных связей, а младший с детства изучал, а потом даже какое-то время преподавал политэкономию социализма. Старший стал прокурором, заработал язву, репутацию твердолобого бюрократа и кличку "Краснокожий" - за кровожадность и неумение договариваться. Его понимание законности пугало Папу, и империю он доверил младшенькому, который умел применять свое образование без ущерба для окружающих. Университетское прошлое до сих пор иногда сказывалось на манерах Императора, то есть Президента.
Вот и сейчас он невозмутимо выслушал Клейна, знаком попросил его остаться в кабинете, впустил в кабинет секретаршу с чаем, лично выжал в стакан несколько мутных капель из лимона, размешал ложечкой, отпил и удовлетворенно кивнул, после чего секретарша удалилась.
- Ты сам-то понимаешь, чего сказал? - спросил Президент.
Вместо ответа Клейн пожал плечами.
- Я вот не понимаю, как это люди могут исчезнуть в аэропорту? Их там встречали?
- Встретили.
- Ну и куда же они делись?
- Я звонил, пока не отвечают, - сказал Клейн. - Сейчас буду дозваниваться.
- Я не понимаю, что значит "не отвечают", - сказал Президент. - Что они там, все вымерли? Звони на склад, звони в гараж.
- Не отвечает ни один телефон.
Президент снял запотевшие очки, протер стекла кончиком галстука, но надевать не стал. Он бросил очки на стол и откинулся на спинку кресла.
- Кто знал об отправке? - спросил он. - О настоящей отправке, не подставной. Кто мог знать?
- Только мы с вами.
- А водители? А кто билеты заказывал? Кто командировку выписывал?
- Клиента я отвез сам. Сам получил, сам и отвез.
- На чем отвез?
- На чужой машине. Со мной были двое моих людей, они ничего не знали о деле. Просто сидели рядом для страховки.
- Что за люди? Ты про них не говорил раньше.
- Это мои люди. Проверенные. Служили вместе. И они ничего не знали, ничего. Просто сидели в машине рядом с чеченцем, чтобы он не дергался. Что у нас еще? Билеты… Билеты заказывал я сам, лично. Семь билетов на прямой рейс, три на транзитный. Командировку выписывали на охранников, которые по легенде улетали прямым рейсом. На транзитный рейс командировку не оформляли. Людей отправил сам, все было нормально.
- Ты не всех сосчитал. Об отправке знали те люди, которых ты отправил.
- Да, знали, - Клейн кивнул. - Они знали. Но это же свои… И даже они узнали о вылете буквально за несколько часов.
- За несколько часов можно много чего организовать. И это еще не все, - сказал Президент. - Еще об отправке знал клиент.
- Не знал, - возразил Клейн. - Ему сказали, что везут для опознания. Он даже не понял, что его в самолет сажают.
- Допустим, - сказал Президент. - Вычеркнем клиента. Остаются четверо: ты, я, твои люди. Кто-то из этих четверых работает против меня. Одна фигура отпадает автоматически. Это я. Остаются трое. Ты и твои люди. Что ты можешь сказать по этому поводу?
- Мне нет смысла работать против вас, - сказал полковник Клейн. - Но если вы думаете иначе… На вашем месте я бы поискал другого начальника службы безопасности.
- Не надо хамить, не надо, - сказал Президент. - Я и сам знаю, что делать на моем месте. И тебя никто не обвиняет. Просто логика заставляет иногда делать весьма неприятные выводы.
- Считать так считать всех. Вы не сосчитали еще кое-кого, - вспомнил Клейн. - А как же чеченцы? Они же тоже знали, что мы повезем …
- Не срастается, - развел руками Президент. - Чтобы перехватить клиента, им надо было узнать день и рейс. А это знали только те самые четыре человека. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали.
- Они могли посадить своего человека в аэропорту на регистрации. И как только пройдет его фамилия, позвонить.
- Хороший план. Но даже очень умные чеченцы не станут сажать на регистрацию своего человека за неделю до размена. Ну, какие еще идеи?
Полковник Клейн встал. Руки по швам.
- Я сейчас же вылетаю в Баку и во всем там разберусь на месте. В том, что до сих пор не позвонили, моей вины нет. Мое дело было собрать народ и отправить. Все. За остальное отвечает каспийский филиал. Они должны были встретить. Надо лететь и разбираться на месте, пока не поздно.
- Сядь, - приказал Президент.
- Но моей вины в этом нет, - упрямо повторил Клейн.
- А меня не щекочет, кто виноват! - заорал Президент, вскакивая и нависая над столом всей своей тушей. - Не виноватых искать, а дело делать надо! Ты мне результат выдай! А результат нулевой! Все! Иди домой, сиди дома и жди, пока не позову!
- Это что, домашний арест? - спросил Клейн.
- Оставь ты свои солдафонские штучки, - обмяк Президент, медленно возвращаясь в берега кресла. Он достал кружевной платочек, высморкался и сунул его в нижний ящик стола. Потом надел очки, отхлебнул чаю и добавил: - Сиди дома. Допустим, ты чист, и твои люди тоже. Тогда остается только одно. За тобой наблюдали, а ты не заметил. Значит, теперь мы за ними понаблюдаем. Закажи себе билет на Баку, всем скажи, что вылетаешь. А сам сиди дома, и они проявятся. А я подумаю, как их засечь.
- На живца ловить будем, - мрачно сказал Клейн. - Кого оставить на хозяйстве?
- Кто понадежней. Шалакова оставишь.
- Это не самый лучший вариант.
- Почему опять я? - спросил Президент, отодвигая стакан. - Ну почему опять я должен решать все ваши проблемы? Я виноват, что у тебя нет надежного зама? Почему ты все время затираешь Шалакова? У тебя какие-то личные мотивы, что ли? Так забудь о своих личных мотивах. Оставишь на хозяйстве Шалакова, а сам давай с домашнего телефона дозванивайся до города Баку.
- Все-таки лучше бы мне туда слетать, - Клейн встал. - А насчет Шалакова… Он, возможно, замечательный человек, но опыта маловато. Всю жизнь в замполитах…
- Давай без демагогии, - сказал Президент. - Постой, не беги. Ты в сны веришь?
- Нет.
- Я тоже. Хорошо, что хоть кто-то еще не верит. А то кругом одни ясновидцы да толкователи. Славка мне снился, брат мой. Плохо снился. Будто он в клинике лежит, мы с отцом бегаем, ищем его бокс и не можем нигде найти. А кругом цветы, цветы, и скамейки все черные, обтянуты красным бархатом.
- Это как? - не понял Клейн.
- Не перебивай. И мы бегаем по клинике, нашли наконец его бокс, а там его нет, только цветы. Вот такая хреновина.
- Ну, в клинике лежал ваш отец, насколько я помню, и вы с Ярославом Ильичем его там навещали, вот вам и приснилось такое, - рассудил Клейн. - А теперь на эту картину накладывается ваше беспокойство, это вполне естественно…
- Естественно? Иди уже, Фрейд.
- Не Фрейд, а Фройд.
- И от телефона ни на шаг!
Клейн вышел из кабинета и облегченно вздохнул. Он ожидал более бурной реакции. Он просто сжался весь, когда секретарша внесла стакан с кипятком. Но на этот раз пронесло.
За годы службы Клейн никогда не возражал начальству и никогда не оправдывался. На любое замечание, на любую придирку, на любой, самый идиотский приказ он отвечал: "Так точно. Будет сделано". Сегодня, кажется, первый раз в жизни он позволил себе лирическое отступление в разговоре с начальством. Старею, подумал полковник Клейн.
Он вызвал к себе Шалакова, директора охранного предприятия, входившего в холдинг. Его взял на работу сам шеф, потому что кто-то из родственников этого Шалакова взял на работу кого-то из родственников шефа.
Мишаня Шалаков после политучилища оттрубил весь срок в замполитах внутренних войск, причем не покидая границ Подмосковья. Если б он чуть реже пил, мог бы и до Москвы дорасти. Но там служило слишком много его родичей, и на высоких постах, они берегли свою репутацию и держали замполита на безопасном расстоянии - за 101-м километром.
Вот и сейчас, с утра пораньше, от Шалакова пахло коньяком. (Он недавно вернулся из бакинской командировки и наверняка уже выпил весь набор сувениров).