- Откуда-то с севера, - почти бесстрастно повторил Николсон. Но при этом что-то заставило Вэньера поежиться. - Еще раз простите, сэр. Я знаю. Я просто, наверное, здорово устал, да и нервы что-то сдают.
- Все мы устали, - невозмутимо заметил Файндхорн. - Ну что там, мистер Николсон?
- Бомбовый удар по какому-то судну. - Николсон повесил трубку. - Оно горит и, возможно, тонет. Координаты: 0 градусов 45 минут северной широты, 104 градуса 24 минуты восточной долготы. Это где-то на подходе к островам Риау. Название судна не установлено. Уолтерс говорит - поначалу сигнал был частым и довольно четким, потом превратился в пустой набор знаков и начал постепенно пропадать. Он считает, что радиста, должно быть, серьезно ранило. Уолтерсу удалось лишь приблизительно разобрать название судна - что-то вроде "Кэнни Дэнке".
- Никогда о таком не слышал. А вам это название что-нибудь говорит?
- Ровным счетом ничего, сэр, - ответил Николсон и обратился к Вэньеру: - Посмотрите, пожалуйста, в судовом регистре на букву "К". Не исключено, что у этого корабля совсем другое название. Поищите-ка "Кэрри Дэнсер". Похоже, это именно оно.
Вэньер принялся листать регистр.
- Вы правы, - сказал наконец четвертый помощник. - Здесь значится такое судно - "Кэрри Дэнсер". Водоизмещение 540 тонн; построено в 1922 году в Клайде; принадлежит торговой компании "Сулеймия"…
- Знаю, - прервал его Файндхорн. - Компания арабская, а деньги китайские. Контора - в Макасаре. У них сейчас семь или восемь небольших пароходов. А лет двадцать назад была лишь пара доу . Как раз в те времена они покончили с законной торговлей, посчитав это дело невыгодным, и занялись оборотом "экзотических" товаров - опиума, жемчуга, алмазов, оружия… А еще - пиратством. И тут уж развернулись во всю…
- Капитан!
Файндхорн остановился, и, обернувшись, с любопытством взглянул на Эванса, вахтенного рулевого, руки которого спокойно лежали на штурвале, а глаза глядели прямо - вперед.
- Вы, кажется, хотели что-то сказать, Эванс?
- Так точно, сэр. Еще прошлой ночью "Кэрри Дэнсер" стояла на рейде. - Бросив взгляд на Файндхорна, рулевой тут же снова уставился вперед. - На корме у нее был синий флаг .
- Что?! - Невозмутимость и равнодушие Файндхорна как рукой сняло. - Правительственное судно? И вы его видели?
- Нет, сэр. Боцман видел. Во всяком случае, он так сказал.
- Позвать сюда боцмана, и немедленно! - приказал Файндхорн. Потом сел и взял себя в руки.
В Сингапуре он узнал, что последние военные корабли давно покинули город - и забрать топливо, которое он доставил, было некому. Поэтому "Вирома" с десятью тысячами четырьмястами тоннами топлива на борту оказалась в сингапурской гавани, словно в западне…
- Маккиннон по вашему приказанию прибыл, сэр. - За двадцать лет службы на флоте боцман избороздил все моря и побывал во всех крупных портах мира, превратившись со временем из застенчивого, зеленого юнца с острова Льюис в живую легенду - за несгибаемую силу духа, прозорливость и смекалку в морском деле. Единственное, на чем никак не отразились долгие годы службы на флоте, так это на его мягком шотландском выговоре. - Значит, сэр, вы насчет "Кэрри Дэнсер"?
Файндхорн молча кивнул, не сводя глаз со стоявшего перед ним смуглого, коренастого моряка.
- Вчера вечером, сэр, я видел ее спасательную шлюпку, - спокойно продолжал Маккиннон. - Она прошла прямо у нас перед носом, битком набитая людьми. - Задумчиво взглянув на капитана, боцман прибавил: - Это плавучий госпиталь, капитан Файндхорн.
Файндхорн медленно поднялся с кресла и встал перед Маккинноном. Никто в рубке не шелохнулся, будто из опасения нарушить воцарившуюся мертвую тишину. "Вирома" отклонилась от курса на один… два… три градуса, но Эванс и пальцем не шевельнул, чтобы выровнять штурвал.
- Плавучий госпиталь, - упавшим голосом повторил Файндхорн. - Вы именно так сказали, боцман? Да, но ведь еще совсем недавно это была всего-навсего жалкая каботажная посудина водоизмещением чуть больше пятисот тонн.
- Верно. Но потом, сэр, ее приписали к ВМФ. Пока мы с Фэррисом ждали вас на берегу, мне удалось переговорить кое с кем из раненных солдат - они собирались грузиться на "Кэрри Дэнсер". Ее капитану предложили выбирать: или у него отберут корабль, или он ведет его в Дарвин. Капитана арестовали на борту и приставили к нему чуть ли ни целую роту солдат.
- Продолжайте.
- Да это, собственно, и все, сэр. Перед тем, как мы вернулись, они посадили в шлюпку оставшихся людей - в основном, раненых. Еще с ними были пять или шесть медсестер из местных и какой-то малыш.
- Женщины, дети, раненые… - и они отправили их на этот плавучий гроб, когда над морем, точно осы, кружат японские самолеты? - Файндхорн смачно, но тихо выругался, и, обращаясь как бы к самому себе, стал рассуждать вслух:
- Если мы возьмем курс норд, к островам Риау, то уже вряд ли сумеем вернуться назад. "Кэрри Дэнсер" снялась с якоря раньше нас и должна была пройти Риау шесть часов назад. Значит, сейчас она тонет или уже должна пойти ко дну. Но даже если и держится на плаву, то скоро сгорит - и людям придется покинуть судно. Значит, все они окажутся в воде, а среди них полно раненых. Стало быть, через шесть-семь часов, пока мы доберемся до точки, указанной радистом, в живых останется от силы несколько человек.
Файндхорн замолчал и, закурив сигарету - вопреки правилам компании и своим собственным, - продолжал так же громко рассуждать с присущим ему железным спокойствием:
- Правда, люди могут сесть в шлюпки, если они уцелели после бомбового удара, пулеметного обстрела и пожара. Но как мы отыщем их в кромешной тьме, да еще и в шторм? - Капитан резко швырнул окурок на пол и раздавил каблуком белой парусиновой туфли. Затем пристально оглядел четверых подчиненных и, определившись наконец в своем решении, сказал: - Я не вижу серьезных причин, чтобы подвергать опасности наше судно, груз и жизни ради бессмысленного предприятия.
Никто из присутствовавших на мостике не шелохнулся и не проронил ни звука. В рубке снова повисла гнетущая тишина. Все, не моргая, смотрели на капитана. "Вирома" уже отклонилась от курса на десять-двенадцать градусов и продолжала разворачиваться.
Наконец Файндхорн остановил взгляд на Николсоне.
- Итак, мистер Николсон?… - спросил он.
- Полностью с вами согласен, сэр, - сказал старпом и посмотрел в окно. - Тысяча шансов против одного, что люди с "Кэрри Дэнсер" уже утонули. - Он строго взглянул на рулевого, потом на компас и снова на Файндхорна. - Как я понимаю, мы уже сбились с курса на целых десять градусов и значительно отклонились вправо. Так что если оставить все как есть и лишь немного скорректировать курс, можно двигаться на помощь потерпевшим. В таком случае, сэр, новый курс будет примерно 32 градуса.
- Благодарю вас, мистер Николсон. - Файндхорн вздохнул, подошел к Николсону и, открыв портсигар, сказал:
- К черту правила - но только в виде исключения. Мистер Вэньер, у вас есть координаты "Кэрри Дэнсер". Будьте добры, рассчитайте новый курс и скомандуйте рулевому.
Медленно и чинно огромный танкер развернулся и двинулся обратно на северо-восток, к Сингапуру. В самое сердце надвигающегося шторма.
Тысяча к одному - такова была ставка, предложенная Николсоном и не вызывавшая ни малейшего сомнения у Файндхорна. Но капитан со старпомом ошиблись. "Кэрри Дэнсер" не затонула и по-прежнему держалась на плаву. Ненадолго ли ее хватит?
К двум часам пополудни "Кэрри Дэнсер" уже глубоко зарывалась носом в море и так сильно кренилась на правый борт, что леерное ограждение колодезной палубы целиком ушло под воду, и лишь иногда появлялось на поверхности - когда корпус судна поднимался на плавно набегающей волне.
Фок-мачты как таковой не было - она переломилась на высоте шести футов над палубой. На месте трубы зияла дымящаяся дыра, капитанский мостик был разрушен до основания, но самые серьезные повреждения были на баке - именно туда прямым попаданием угодила одна из бомб, сброшенных японскими самолетами. Жилые каюты на главной и верхней палубах выгорели почти дотла, равно как и все палубные надстройки - от них остались лишь искореженные каркасы, на которые равнодушно взирало бронзово-голубое небо.
Казалось, ни один человек не мог выжить на судне, охваченном столь сильным пожаром, превратившим "Кэрри Дэнсер" в обугленную развалину, медленно дрейфующую на юго-запад - в сторону пролива Банка и далекой Суматры. Между тем на корме обреченной "Кэрри Дэнсер" сбились в кучу оставшиеся в живых люди - двадцать три несчастных человека.
Наступили короткие тропические сумерки, и круглые гребни зеленоватого оттенка, испещренные вдоль и поперек полосами белой пены, обрушивались на "Вирому" от носа до кормы, заливая просторные нижние палубы танкера. Вдали же, в сгущающемся прямо на глазах мраке, не было видно ничего, кроме наводящей суеверной ужас белизны, окрасившей гребни волн, с которых ветер срывал пену и брызги.
Зарываясь носом в волну, заваливаясь то на один борт, то на другой "Вирома", с запущенным на полные обороты одним большим гребным винтом, шла сквозь шторм на север. Наверху, на правом крыле капитанского мостика, прячась за брезентовым обвесом от ветра и колючих капель дождя, стоял Файндхорн; согнувшись чуть ли не в три погибели и прищурившись, он всматривался в сгущающиеся сумерки. Капитана, как всегда спокойного, терзали тревоги и опасения. Но беспокоился он не за судно и тем более не за себя: в его личной жизни уже не существовало сколько-нибудь значимых вещей, из-за которых душа разрывалась бы на части. Оба его сына-близнеца в самом начале войны пошли служить в королевские военно-воздушные силы - и вскоре сгорели вместе со своими "харрикэнами" прямо в воздухе: один над водами Ла-Манша, другой - над землей Фландрии. Жена Эллен пережила гибель второго сына лишь на несколько недель - сердечная недостаточность, как объяснил тогда врач.
Но собственное будущее, казавшееся пустым и никчемным, не лишало его чувства ответственности за судьбу вверенных ему людей, у которых, в отличие от него, есть дети, родители, жены или возлюбленные. Вот почему сейчас он задавал себе один и тот же вопрос: есть ли у него моральное оправдание принятому решению направить судно прямо в руки неприятеля и поставить под угрозу жизнь своих людей - гражданских моряков? И еще: имеет ли он моральное право рисковать бесценным грузом, так необходимым сейчас его стране. И наконец капитан думал о своем старшем помощнике - Джоне Николсоне, последние три года всегда бывшем рядом.
Джон Николсон никогда не допускал просчетов и был наделен поистине нечеловеческой энергией. Он был тактичен и учтив - иногда даже до смешного. Но стоило измениться его настроению - как он становился холодным, отчужденным и безжалостным, причем не только к другим, но и к самому себе.
Капитан и старший помощник так никогда и не сблизились. Но одно Файндхорн знал совершенно точно: из всех его знакомых Николсон был ему близок, как никто другой. Быть может, причиной этому было то, что они оба познали сполна горечь вдовства: их жены умерли с разницей в неделю - только миссис Файндхорн скончалась дома, а Кэролайн Николсон погибла в автомобильной катастрофе…
Капитан выпрямился, затянул покрепче шарф вокруг шеи и посмотрел на стоявшего на противоположном крыле мостика Николсона. Старший помощник держался совершенно прямо, его руки свободно лежали на поручнях ограждения, а цепкие голубые глаза изучали погружающийся в сумерки горизонт.
Ветер крепчал с каждой минутой, налетая все более мощными шквалами, однако "Вирома" упорно пробивалась на север.
Файндхорн подошел к Николсону сзади, хлопнул его по плечу и, кивнув в сторону рулевой рубки, двинулся к двери. Николсон последовал за ним. Пропустив старпома вперед, Файндхорн сам зашел в рубку, дождался, пока судно, одолев очередной вал, более или менее выровнялось, и задраил за собой дверь. По сравнению с тем, что творилось снаружи, в рубке стояла почти мертвая тишина. Вытерев голову полотенцем насухо, капитан взглянул в лобовое стекло, по которому туда-сюда ходил стеклоочиститель, фыркнул с досадой и обратился к старпому:
- Ну, мистер Николсон, что вы об этом думаете?
- То же, что и вы, сэр. Впереди ни черта не видно.
- Я имел в виду совсем другое.
- Понимаю… - улыбнувшись, начал Николсон, но судно вдруг резко нырнуло с гребня волны, содрогнувшись с такой силой, что из окон рубки чуть не вылетели стекла. Удержавшись-таки на ногах, Николсон прибавил:
- Похоже, впервые за последнюю неделю мы можем чувствовать себя в полной безопасности.
Файндхорн кивнул:
- Наверное, вы правы. Даже безумцу не придет в голову искать нас в такую ночь. Однако вероятность того, что где-то там, на севере, нас ждут бултыхающиеся в море люди с "Кэрри Дэнсер", прямо скажем, невелика.
- Если им удалось сесть в шлюпки до того, как начался шторм, они уже успели бы добраться до ближайшего острова, - ровным голосом сказал Николсон. - А островов в архипелаге Риау не счесть. Если же люди спустили шлюпки, когда налетел ураган, считайте, им пришел конец: на дюжину таких корыт, как "Кэрри Дэнсер", дай Бог, приходится одна целая шлюпка. Значит, если мы надеемся все же кого-то спасти, то уцелевших надо искать на борту "Кэрри Дэнсер".
Капитан откашлялся и было заметил:
- Знаю, мистер Николсон, но…
- "Кэрри Дэнсер" должна дрейфовать в южном направлении, - перебил его Николсон, оторвав взгляд от разложенной на штурманском столе карты. - Со скоростью два, от силы три узла. Таким образом, ее непременно отнесет к Мерадонгскому проливу, а там такие маленькие глубины, что она вмиг сядет на мель. Так что нам ничего не стоит взять чуть лево руля и прочесать Мерадонг, постоянно держась в виду острова Метсана.
- Это только ваши предположения, - задумчиво проговорил Файндхорн.
- Разумеется. Но, уже если по большому счету, я готов предположить, что "Кэрри Дэнсер" все еще держится на плаву. И через какие-нибудь полтора часа мы будем в нужном месте. Максимум через два - с поправкой на шторм.
- Хорошо, черт вас раздери! - отрезал Файндхорн. - Но только через два часа, ни минутой больше. Если ничего не найдем, тут же ложимся на обратный курс. - Капитан вскинул руку и посмотрел на часы со светящимся циферблатом. - Сейчас шесть двадцать пять. Предельное время - восемь тридцать.
Обменявшись парой слов с рулевым, Файндхорн направился к двери, которую придерживал Николсон, борясь с сумасшедшей качкой. Когда капитан и старпом оказались снаружи, очередным шквалом ветра их отбросило к заднему ограждению мостика, а в лица ударил хлеставший почти горизонтально ливень. Такелаж уже не стонал, а пронзительно выл, и от этого дикого воя, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки.
"Вирома" приближалась к самому центру тайфуна.
IV
Они обнаружили "Кэрри Дэнсер" в восемь часов двадцать семь минут - за три минуты до истечения срока, назначенного капитаном Файндхорном, и в направлении, указанном старшим помощником. На мгновение-другое длинный зубчатый зигзаг молнии осветил то, что осталось от терпящего бедствие судна, - обгорелый, искореженный корпус, скорее напоминающий огромный чудовищный скелет. Впрочем, "Вироме" ни за что не удалось бы подойти к "Кэрри Дэнсер", не ослабни ураганный ветер и не перестань низвергаться ливень, словно кто-то на небесах вдруг перекрыл гигантский водяной кран.
Однако в том, что грохот и рев бури мгновенно сменились странным, неестественным затишьем, не было ничего удивительного, - в центре тайфуна, как правило, всегда тихо и спокойно.
Так что, если на "Кэрри Дэнсер" еще остались живые люди, более удачного стечения обстоятельств для их спасения трудно представить. Если только остались… Что казалось невероятным и более того - невозможным. В свете сигнального прожектора по левому борту танкера "Кэрри Дэнсер" являла жалкое зрелище: нос ушел глубоко под воду - так, что носовой колодезной палубы практически не было видно; надстройка полубака, подобно одинокой скале, то появлялась на поверхности, то исчезала в гигантских волнах, высота и сила которых, несмотря на внезапное затишье, ничуть не поубавились.
Капитан Файндхорн мрачно взирал на изувеченный бомбами и пожаром корпус "Кэрри Дэнсер", выхваченный из тьмы прожектором "Виромы". "Вот он, настоящий мертвый корабль, - подумал про себя Файндхорн, - если только про корабль можно сказать такое". "Кэрри Дэнсер" и впрямь больше походила на жуткий, зловещий призрак, глядевший куда-то вдаль рваными пробоинами на одной из палубных надстроек, зиявшими черной пустотой… Капитан скорее угадал, чем почувствовал, как сзади к нему подошел старший помощник.
- Ну что ж, Джонни, вот и приплыли, - проговорил Файндхорн. - Вот вам настоящий мертвый корабль - плавучий призрак. Придется ложиться на обратный курс.
- Да-да, конечно… - Николсон, казалось, его не слышал. - Сэр, разрешите воспользоваться шлюпкой и осмотреть "Кэрри Дэнсер".
- Нет. - Отказ прозвучал категорически. - Мы увидели все, что хотели.
- Да, но стоило ли проделывать столь долгий и опасный путь, чтобы тут же повернуть обратно, так ничего и не выяснив. - Голос Николсона звучал настойчиво. - Я мог бы осмотреть судно вместе с Вэньером, боцманом и Фэррисом.
- Может, и так, - как будто согласился капитан и, шатаясь от сильной качки, подошел к краю мостика. Крепко ухватившись за поручень, он устремил взор вниз, где ревело и клокотало море. - А может, и нет. Я не собираюсь зря подвергать смертельной опасности жизнь членов команды.
Николсон промолчал. Через какое-то время Файндхорн снова приблизился к старпому и с едва уловимым раздражением заговорил:
- Да будет вам, оставьте вашу затею. Ну, в чем дело? На вас лица нет. - Он резко вскинул руку и указал на "Кэрри Дэнсер". - Черт бы вас побрал, старина, неужто вы не видите? - Там нет ни одной живой души. Судно сгорело чуть ли не дотла, а бомбы так его изрешетили, что оно больше смахивает на дуршлаг, каким-то чудом еще держащийся на плаву. Неужели вы надеетесь, что после такой жаркой передряги на этом корыте остался хоть один человек? Ну, хорошо. Если бы там кто-то и остался, он наверняка бы заметил прожектор. Почему же никто не пляшет от радости на верхней палубе? Почему не машет над головой рубахой или какой-нибудь тряпкой? Ну же, как вы это объясните?