Та покраснела и отвернулась.
– С обувью нормально, с координацией беда. Я просто тридцать три несчастья, как говорит мой муж, – она улыбнулась и снова посмотрела на Войтеха. – Постоянно спотыкаюсь, не вписываюсь в дверной проем, режу пальцы во время приготовления еды и натыкаюсь на все острые углы в доме.
Лиля распахнула глаза и уставилась на нее.
– А работать не мешает? Ты же врач.
– А это на работу не распространяется, – рассмеялась Саша. – Я все свои несчастья дома выбираю.
– Тогда будьте особенно осторожны, – попросил Войтех. – Если вы покалечитесь, нам будет трудно возвращаться.
– Вот зануда, – тихо пробормотала Саша, снова отворачиваясь.
– А я говорил, – ухмыльнулся Ваня. Он сидел рядом, потому тоже это услышал. – Так, ну что? – Он поднялся и хлопнул в ладоши. – Если все отдохнули, может, пойдем, а, шеф?
Войтех не знал, какая у Ивана проблема с его именем, но обращение "шеф" определенно нравилось ему больше, чем "Витек". Он посмотрел на Нева, тот кивнул, вымученно улыбнувшись.
– Что ж, идемте дальше.
Следующий час они шли еще медленнее, но, сколько бы они ни прошли, картинка вокруг не менялась: все та же тайга. Погода портилась, и уже начинали сгущаться сумерки. Саша теперь спотыкалась еще чаще, Нев так тяжело дышал, что за его благополучие начал волноваться даже Ваня, поэтому Войтех снова велел остановиться. К тому же они как раз вышли на достаточно широкую поляну, на которой можно было поставить палатки, а незадолго до этого проходили мимо ручья, где можно было набирать воду.
– Все, хватит, – сказал Войтех, скидывая рюкзак. – Остановимся здесь. Чья очередь готовить ужин?
– Похоже, это стало моей специализацией. Принесете воды? – Лиля чуть склонила голову набок и улыбнулась ему. Сейчас больше всего на свете ей хотелось принять горячий душ, чтобы смыть с себя два прошедших дня, потом наполнить ванну до краев, зажечь свечи, взять книгу и проваляться в воде часа полтора, периодически доливая теплую воду, а не готовить суп из консервов посреди леса в компании малознакомых людей. Но она быстро подавила в себе непонятно откуда взявшееся раздражение.
– Конечно, – кивнул Войтех, доставая из рюкзака походный котелок. – Иван, Нев, вы пока начинайте ставить палатки.
Он взял пустую канистру и скрылся среди деревьев в том направлении, откуда они только что пришли. Лиля проводила его взглядом и вздохнула.
– Лиля, хватит уже, – одернул ее Ваня. Когда она вопросительно посмотрела на него, он пояснил: – Хватит строить ему глазки.
– Я не строю ему глазки!
– О, ну да, конечно, все заметили, – Ваня махнул рукой в сторону Саши и Нева. Последний уже пытался разобраться с палаткой.
– Пойду я… – Саша огляделась, лихорадочно соображая, чем заняться, чтобы не присутствовать при очередном споре Сидоровых и тем более не оказаться в него втянутой, но так ничего и не придумала. – Сделаю что-нибудь.
Она отошла чуть в сторону и принялась копаться в своем рюкзаке, делая вид, что что-то ищет.
– Я тебя вообще не просила со мной ехать, – прошипела Лиля, удостоверившись, что Саша отошла на некоторое расстояние.
– И я представляю, что бы ты тут учудила, если бы меня рядом не было, – не унимался ее брат.
Прежде чем Лиля успела ответить, Нев отвлек Ивана вопросом насчет палаток, признавшись, что ничего в них не понимает и ни разу ни одной не ставил. Ваня махнул на сестру рукой и принялся за туристический ликбез. Несколько минут спустя вернулся Войтех с водой, но потом почти сразу снова ушел: были нужны еще и дрова.
Лиля подошла к Саше, и они вдвоем молча принялись доставать продукты, чтобы начать готовить ужин.
– Иногда он бывает совершенно невыносим, – не выдержала Лиля через какое-то время. – Интересно, это все братья такие?
Саша улыбнулась, не поднимая глаз.
– У меня нет братьев, – ответила она.
Лиля снова замолчала. Теперь оставалось только дождаться Войтеха с дровами. Когда тот вернулся, все дружно занялись разведением огня, из-за чего постоянно друг другу мешали. Наконец Войтех велел всем успокоиться и назначил ответственных. Еще через сорок минут ужин в виде очередного походного супа был готов.
– Никогда не думал, что буду с таким удовольствием есть тушенку два дня подряд, – со смущенной улыбкой признался Нев.
– А что обычно вы едите? По-холостяцки, пельмени? – с присущей ему бестактностью поинтересовался Ваня. Лиля болезненно ткнула его в бок.
– Нет, почему же, – с достоинством ответил Нев. – Я люблю готовить. Пожалуй, в искусстве кулинарии мне действительно удалось преуспеть. На любительском уровне, конечно.
– Я вам даже завидую, – улыбнулась Саша, несколько удивленно взглянув на Нева. Он не производил впечатления человека, который подолгу и с удовольствием может возиться на кухне ради готовки для самого себя. – Вот я совершенно не умею готовить. Обязательно или сожгу, или не дожарю, или пересолю. Первое время, как вышла замуж, еще пыталась изображать хорошую жену, но потом у мужа кончилось терпение.
– Я хоть и умею готовить, – отозвалась Лиля, – но все равно никогда не понимала, почему в большинстве случаев это считается женской обязанностью. Кто это придумал? Вот, – она кивнула в сторону Нева, – прямое доказательство обратного.
– Не знаю, почему приготовление еды считается женской обязанностью, – поддержал Войтех, – и при этом считается, что лучшие повара – мужчины.
– Войтех, а вы умеете готовить? – поинтересовалась Лиля. Иван выразительно закатил глаза.
– Умею, под настроение даже люблю, но обычно предпочитаю есть то, что готовится быстрее, чем съедается.
– А меня другое интересует, – вклинился Ваня, которому изрядно надоело слушать про чужие кулинарные способности. – Вот эти люди, отшельники – кто они такие? Как это вообще возможно? Вот так вот жить где-то по своим законам, чтобы даже никто не знал, где именно они находятся?
– На самом деле в этом нет ничего такого невероятного, – заметил Нев. – Люди время от времени уходили в глушь подальше от цивилизации. От церковной реформы, от советской власти, от ужасов современного мира. Вы знаете, что в семьдесят восьмом году как раз где-то в этом географическом регионе, в верховьях реки Абакан, как-то летом с вертолета внезапно обнаружили людей? Точнее, сначала обнаружили огороды в местах, куда никто не заходил до этого, даже местные охотники. Потом уже выяснилось, что там почти пятьдесят лет живет семья религиозных фанатиков. Мать к тому времени умерла, а отец был жив, с ним жили четверо его детей. И это не единственный случай. На границе Алтайского края и Кемеровской области находили целые поселения староверов.
– Но ведь нельзя же жить совершенно обособленно, – возразила Саша. – Ну ладно, пропитание они сами себе обеспечивают: огороды, охота, запасы на зиму. А одежда? Ее же тоже нужно из чего-то делать? А если кто-то заболеет?
– С этим, видимо, проблем нет, – усмехнулась Лиля, – если целитель, которого мы ищем, действительно существует, то лечатся эти староверы лучше, чем мы в столичных клиниках.
– Теперь меня волнует вопрос: те, кого мы ищем, они тоже религиозные фанатики? – скривился Ваня. – Потому что я не люблю фанатиков, особенно религиозных. Они все какие-то агрессивные.
– Эти иногда лечат тех, кто приходит к ним за помощью, – заметил Войтех. – Думаю, они не очень агрессивные и нам нечего бояться.
Говоря это, он смотрел в свою тарелку, потому что откровенно врать никогда не любил, а сейчас он делал именно это. Он точно знал: им есть чего бояться.
Лиля вдруг резко обернулась, тревожно вглядываясь в темноту среди деревьев, но ничего так и не увидев, вернулась к своей тарелке.
– Я думаю, нам следует иметь в виду, что мы можем их вообще не найти, – напомнил Войтех. – Возможно, мы просто скатались сюда на необычный пикник.
– Любой каприз за ваши деньги, – рассмеялся Ваня.
– А мне нравится, – с улыбкой отозвалась Лиля. – Даже если и не найдем, если это просто пикник, как часто в жизни выпадает шанс провести несколько дней на природе, познакомиться с новыми людьми?
Ваня фыркнул так громко и недвусмысленно, что Лиля покраснела и бросила на брата уничтожающий взгляд.
– Не будем терять надежду, – тут же сказала Саша, – мы ведь всего полдня искали, завтра продолжим.
Лиля снова тревожно обернулась.
– Чего ты дергаешься? – спросил ее Ваня, тоже оборачиваясь и пытаясь понять, что сестра ищет в темноте.
– Мне все время кажется, что там кто-то есть, – призналась Лиля.
– Там определенно кто-то есть, – согласился Войтех с улыбкой. – Но я не думаю, что они для нас опасны. Большинство зверей боятся человека гораздо больше, чем мы их.
– А если это не звери? – напряженно спросил Нев, вдруг поднимаясь, и глядя куда-то за спины Саши и Войтеха.
Глава 4
30 апреля 2012 года, 21:17
Где-то в тайге, Республика Хакасия
Теперь шорох травы, хруст веток под ногами и фырканье лошадей услышали все. Теперь незваных гостей и видели все: из темноты леса на поляну выехали семь всадников. Они были одеты почти одинаково: плотные серые штаны заправлены в высокие кожаные сапоги, поверх старомодных холщовых рубашек накинуты теплые меховые жилетки. Все носили густые бороды, как минимум четверо были вооружены.
От настроения безмятежного пикника не осталось и следа. Исследователи-энтузиасты вскочили со своих мест, пытаясь встать спина к спине, чтобы хоть как-то защититься от неожиданного вторжения. Войтех машинально потянулся к кобуре на поясе, но быстро понял, что доставать оружие нет смысла. Этим можно было добиться только одного: спровоцировать неизвестных на более агрессивные действия. А этого ему не хотелось. Как и светить оружие: вдруг не заметят и не отберут?
Сурового вида всадники тем временем окружили их. Один из них, возможно, главный, недовольно уставился на сбившихся в кучу пришельцев.
– Вас не должно быть здесь, – громко сказал он. – Это наша земля, а вы вторглись без спросу и без права.
– Я прошу прощения за это, – как можно спокойнее ответил Войтех. – Мы никому не желаем зла. Мы ищем целителя, который живет где-то здесь.
– Целителя? – переспросил бородач. – И кто же из вас болен?
– Вы не так поняли, – Войтех попытался улыбнуться, но по реакции незваных гостей стало ясно, что это была плохая идея. – Никто не болен, мы исследователи.
"Надо было сказать, что кто-то болен", – запоздало пожалела Саша, но было поздно, Войтех уже сказал про исследователей.
– Это те, кого мы ищем? – напряженно и очень тихо задала она вопрос не кому-то конкретному, а просто в пространство.
– Надеюсь, у шефа в плане это значилось, – так же тихо ответил Ваня, пытаясь оценить превосходство противника. Оценка эта его не радовала. Пять человек, в том числе две женщины и один немолодой мужчина, против семерых вооруженных всадников – иначе как "бесперспективным" такой расклад назвать язык не поворачивался.
– Мы не терпим чужаков. Тем более, безбожных зевак, которые приходят сюда для развлечения, – резко заявил главный. Остальные продолжали молчать.
– Мы здесь не ради развлечения, – возразил Войтех. Он начал заметно нервничать: чужие звуки в словах давались ему все труднее. – Мы всего лишь ищем ответы на наши вопросы.
– Кто вам сказал, что вы имеете право те вопросы задавать? Вы нарушили наши границы, осквернили своими ногами нашу землю. Вы заплатите за это, – бородач перехватил ружье, словно собирался выстрелить.
– Стойте-стойте, – заикаясь, попросил Нев. – Мы не знали ваших законов. Мы не хотели никого оскорбить. Если вы нам не рады – просто дайте нам уйти.
– Вас не могли не предупреждать о том, что сюда дорога грешникам запрещена. Наказание за нарушение этого закона – смерть.
– Но вы… вы не можете нас убить, – возразил Нев с неловкой улыбкой. – Это как-то не по-христиански.
– А вы христиане? – одновременно с сомнением и насмешкой поинтересовался главный бородач. – В какого Бога веруете? В чью церковь ходите?
– Э-э-э… – растерялся Нев. – Ни в какого конкретного, – пробормотал он.
Теперь все ружья были вскинуты как одно и направлены на них. Ваня наклонился к Неву и театральным шепотом заметил:
– Сдается мне, это был неправильный ответ и в следующий раунд мы не проходим.
Лиля испытала непреодолимое желание пнуть брата, но удержалась. Нашел время хохмить. Они все одной ногой стояли в могиле, а он выделывался. Она мельком взглянула на Войтеха. По всей видимости, в его планы эта встреча все-таки не входила.
– В любом случае, если вы нас убьете, вы возьмете грех на себя, – мысленно зажмурившись от страха, сказала она. – Зачем вам это? Просто позвольте нам уйти. Мы не сделали ничего плохого.
– Ступив на нашу землю, вы осквернили ее. Вы нарушили наши законы, и они позволяют нам убить вас. Вы не признаете нашего Бога, значит, вы отступники. Убить вас не будет грехом…
– В какого бы бога мы ни верили, – перебил его Войтех, – ваш ведь единственный и настоящий, так? И всесильный, на все его воля. И раз он позволил нам прийти сюда, раз показал дорогу к вам, значит, на то была его воля, разве нет?
Бородач перестал выглядеть таким уверенным в собственной правоте и переглянулся с остальными. Лиля мысленно зааплодировала Войтеху. Похоже, всадники засомневались.
– А шеф-то у нас – жук тот еще, – услышала она едва различимый шепот Вани.
– Складно говоришь, чужак, – усмехнулся наконец бородач. – Откуда ты пришел?
– Я? – Войтех растерялся от такого резкого перехода на тему его личности. – Мы приехали из Москвы.
– Откуда ты? – настойчиво повторил бородач. – Говор у тебя не московский.
"Можно подумать, вы тут особенности речи разных регионов Российской Федерации изучаете", – подумал Войтех про себя, но вслух ответил:
– Из Чешской Республики.
– Не слышал про такое, – покачал головой бородач.
– Это далеко, – Войтех неопределенно махнул рукой, – это в Европе.
– Думаю, про такое он тоже не слышал, – поддел Ваня.
Лиля все-таки пнула брата по ноге.
– Заткнись уже, – прошипела она. – Войтех нас всех спасает, твои комментарии тут неуместны.
– Заткнитесь оба, – прошептала Саша. – Сил уже нет ваши споры слушать. Если они давно в лесу, может, про Чехословакию слышали? – чуть громче сказала она Войтеху, хотя, как ей казалось, это было не столь важно.
– Сомневаюсь, – тихо ответил Войтех, напряженно следя за переглядываниями всадников. В конце концов главный кивнул одному из них. Войтех напрягся: у него было предчувствие, что это не сулит им ничего хорошего.
И как в воду глядел.
– Хорошо, мы сейчас узнаем, по воле Господа вы здесь или нарушаете законы. Есть испытание, которое мы предлагаем пройти тем, кто, как и вы, утверждает, что они тут по воле Божьей.
Он вытащил из-за пазухи револьвер и показал его Войтеху и остальным.
– Здесь барабан на шесть патронов. Я вставляю один, – он сопроводил свои слова соответствующим действием, – кручу барабан и…
Бородач резким движением вставил барабан на место, тот защелкнулся с неприятным клацающим звуком.
– Николай, – он показал на одного из своих спутников, который как раз в этот момент ловко спрыгнул на землю, – будет играть против одного из вас. Мы точно знаем, что он угоден Богу, он еще ни разу не проиграл. Но если тот, кого выставите вы, на этот раз его обыграет, то это будет значить, что Богу больше угодны ваши жизни.
– А если нет? – напряженно спросил Войтех.
– Один из вас, очевидно, умрет, – усмехнулся бородач. – Но как Христос пострадал за грехи всего человечества, так и мы его жертву добровольную примем как искупление грехов остальных.
– То есть остальных вы отпустите при любом исходе? – уточнил Войтех.
– Верно, – бородач протянул револьвер подошедшему Николаю. – Так кто-то из вас осмелится?
– Хорошо, – Войтех шагнул вперед, но Лиля схватила его за плечо.
– Войтех, нет!
– Вы с ума сошли! – воскликнул Нев. – Это же самоубийство!
– Нет, это шанс пятьдесят на пятьдесят.
– Дворжак, не будьте идиотом, – поддержала остальных Саша.
Ваня раздраженно закатил глаза, глядя на все это представление, оттеснил плечом Войтеха и вышел чуть вперед.
– А если мы вообще на это не согласимся? – поинтересовался он.
– Мы убьем вас всех, – спокойно ответил бородач.
– То есть технически, – Войтех мягко снял руку Лили со своего плеча, – у нас нет выбора. Кто-то должен попробовать.
Он подошел к Николаю. Тот выглядел спокойным и уверенным в себе. Войтех даже позавидовал такой вере. Он тоже был довольно спокоен внешне, но чувствовал, как с каждой секундой ускоряется сердцебиение и становится труднее дышать. Остальные с ужасом наблюдали за происходящим.
"Нет, он все-таки больной. Больной на голову, – подумала Саша. – Идиот, которому нравится рисковать собственной жизнью. Может, он и в космос полетел поэтому, а не из-за каких-то высоких идеалов и мечты детства? А потом, когда ушел, когда выгнали, адреналина перестало хватать? Отсюда и эта поездка за собственные деньги, и эта дурацкая рулетка".
Саша сама не любила скучную размеренную жизнь, возможно, поэтому и согласилась на эту поездку, но сознательно подставляться под пулю никогда бы не стала.
Она потерла лоб и оглянулась на товарищей. Лиля выглядела очень взволнованной. Закусив губу, она неотрывно следила за приближающимся к Николаю Войтехом, как будто все еще хотела рвануть вслед за ним и остановить, но Ваня крепко держал ее за руку. Нев на секунду прикрыл глаза, но тут же снова открыл их.
Саша набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула. Это напряженное ожидание было хуже всего.
Тем временем Николай взвел курок, приставил револьвер к виску и нажал на спусковой крючок. Металл клацнул, но выстрела не последовало. Мужчина протянул револьвер Войтеху рукояткой вперед. Тот машинально принял его, взвесил на руке, с любопытством оглядел со всех сторон. Это был "Смит и Вессон" образца 1880-го года, такие наравне с Наганами пользовались популярностью в России в начале двадцатого века. Судя по всему, револьвер, который теперь Войтех держал в руках, произвели примерно тогда же, и все эти сто лет за ним очень хорошо ухаживали.
– А если вашему богу неугодна ничья смерть? – спросил Войтех внезапно. – Что тогда?
– Тогда он совершит чудо, – усмехнулся бородач. – И револьвер не выстрелит ни разу.