- А мне нравится иметь с тобой дело, дорогой Томаз, - одобрительно проговорил Савелий.
- То ли еще будет! - довольно улыбнулся майор и деловито добавил: - Я не в курсах, насколько вы продумали проблему оружия, и на всякий случай принял кое-какие меры: по прилете нас встретит мой бывший заместитель и снабдит всем необходимым. Хорошо бы нас встретили на том "Лендровере".
- Зачем? - не понял Савелий.
- Мысль одна пришла...
В Минеральных Водах их действительно встречал, причем прямо у трапа, здоровенный мужчина лет сорока, под два метра ростом. Увидев Томаза, он радостно бросился к нему и крепко обнял, похлопывая по спине и приговаривая:
- Сколько же мы с тобой не виделись, командир!
- Хватит, задушишь, медведь! - пытался высвободиться из об®ятий майор: было видно, что этой встрече он тоже был рад. - Познакомься с моими друзьями Серафим и Василий - наши ребята, - и чуть тише добавил: - Афганцы.
- Очень рад! - Он крепко пожал руку и представился: - Медведев, Александр...
- Вполне соответствует, - заметил Савелий, потирая пальцы после его рукопожатия.
В этот момент к Ваську-Беспалому подошел парень очень похожий на Василия.
- Познакомьтесь, это мой брат - Анатолий, - представил Василий.
- Как поедем? - спросил Анатолий, после того как каждому пожал руку.
- А ты на "Лендровере"? - поинтересовался Васек-Беспалый.
- Как ты и просил, - пожал тот плечами.
Василий вопросительно взглянул на Томаза.
- Саша, возьми ключи от "Лендровера" и постарайся сделать все, что сможешь, причем максимально быстрее, - попросил друга Николадзе.
- Если по полной программе, то пару-тройку дней нужно, - ответил Медведев на незаданный вопрос майора.
Томаз повернулся к Савелию.
- Сколько у нас есть времени? - спросил он.
- Лучше двое суток, еще лучше тридцать часов.
- Понял, Сашуля? - Томаз повернулся к своему бывшему заместителю.
- Как не понять, - поморщился тот. - Столько лет прошло, а ты, командир, не меняешься, - беззлобно пробурчал он и взглянул на Савелия за поддержкой: - "Когда нужно, командир?" Всегда отвечал: "Вчера, Саша!"
- А что ты отвечал? - весело спросил Томаз.
- Нужно, так нужно, - со вздохом ответил тот, а Николадзе сказал:
- Друзья, знаете, какое прозвище было у Саши в Афгане?
- Медведь! - ответил Василий.
- Это очевидно, - кивнул Томаз. - А еще какое?
- "Нужно так нужно" - догадался Савелий.
- Точно! - воскликнул Медведев и добавил: Господи, командир, как же я соскучился по тебе и нашей жизни за Речкой! - Он вновь крепко обнял Томаза. - Ладно, давай ключи, Толик: нужно марку держать, а то командир подумает, что его зам изменился в худшую сторону за эти годы. Пока, ребятишки! - Он потряс своим кулачищем. - Будет готово, позвоню тебе на мобильник, командир. Видите стоит черный "Мерседес"? Он в полном вашем распоряжении.
Александр протянул ключи Томазу, взял у Анатолия ключи от "Лендровера" и поспешил к выходу. С полдороги вернулся, сунул руку в карман, достал пакетик и протянул своему бывшему командиру.
- Что это?
- Адрес и ключи от квартиры, в которой можно отдохнуть по-человечески. - Он едва ли не бегом, словно боясь, что тот откажется, устремился прочь.
- Чего это он? - не понял Савелий.
- Боюсь, что в этой квартире нас ожидает сюр-приз. - На лице майора появилась какая-то странная улыбка, но он тут же стер ее и бодро сказал: - Ладно, двинулись; потом будем разбираться, что это за сюрприз.
Когда они от®ехали, Савелий спросил:
- Скажи, Томаз, что ты там задумал с джипом?
- А это уже мой сюрприз, - загадочно протянул Николадзе.
Заместитель Томаза оказался верен своему афганскому прозвищу "Нужно так нужно": не прошло и тридцати часов, как машина стояла у дома, где Медведев предложил отдохнуть своему командиру. Был и сюрприз. Ровно в полночь в дверь позвонили. Томаз удивленно взглянул на Савелия.
- Странно, кто это мог быть? - спросил он.
- Может, "Нужно так нужно"? - предположил Василий.
- Вряд ли, он бы обязательно предупредил по телефону, - возразил Томаз.
В дверь снова настойчиво позвонили.
- А может, обещанный сюрприз? - усмехнулся Савелий.
- Какой к черту сюрприз в полночь?
- Откроем и узнаем. - Савелий подошел к двери и спросил: - Кто там?
- Господин Николадзе дома? - спросил тонкий женский голос.
Савелий чертыхнулся про себя, посетовав, что нет дверного глазка, и открыл дверь. За порогом стояли две девицы, в профессии которых можно было не сомневаться. Как говорится, в меру стройные, в меру упитанные, в меру симпатичные, и их тела в меру прикрыты одеждой: одна брюнетка, другая блондинка. На двоих не больше сорока пяти лет.
Увидев Савелия, девушки кокетливо улыбнулись.
- Это вас зовут Томаз? - осведомилась блондинка.
- Неужели я похож на грузина? - хмыкнул Савелий.
- Всякое бывает, - жеманно ответила брюнетка.
- Томаз, это к тебе! - позвал Бешеный.
- Кто? - спросил тот.
- Сюрприз, - усмехнулся Савелий.
- Какой еще сюрприз? - пробурчал Николадзе, выходя в прихожую, вышел и застыл в некотором замешательстве.
- Так это вы - Томаз Николадзе? - совсем по-детски спросила блондинка.
- Я, а что? - глуповато улыбаясь, кивнул тот.
- Тогда мы к вам, - дуэтом сказали девушки и многозначительно хихикнули.
- Ко мне?
- Саша приказал, чтобы мы скрасили ваш досуг, - пояснила брюнетка. - Готовы выполнить любую вашу фантазию.
- Не беспокойтесь: все оплачено до утра.
- Ну... - хотел ругнуться Томаз, но в сердцах лишь произнес: "Нужно так нужно"!
Однако девицы восприняли его слова как приглашение войти в квартиру.
- Вот и отлично, мальчики! - обрадовались они. - А то мы машину уже отпустили. - Они подхватили огромные полиэтиленовые сумки и ввалились внутрь.
- Здесь все, что нужно для хорошей вечеринки. Помогите, мальчики! - воскликнула брюнетка, протягивая Савелию пакеты, а увидев Василия, обрадовалась: - Так вас трое! Очень хорошо. Меня Леля зовут, а ее - Рита.
Томаз, переглянувшись со своими новыми знакомцами, обреченно махнул рукой и закрыл входную дверь: не выгонять же девчонок на улицу. Тем более что в трехкомнатной квартире вполне можно разместиться при любом раскладе. Через час-другой, когда было достаточно выпито для того, чтобы потянуло на секс с проститутками, Савелий, помахав на прощанье рукой, отправился спать в дальнюю комнату. После недавнего общения с Оксаной, его вовсе не тянуло на подобные подвиги. Во всяком случае, ему так думалось...
Не успел он поспать и пару часов, как почувствовал, как к нему кто-то прижался. В этот миг ему снилась Джулия, и ему показалось, что это она оказалась рядом, но просыпаться не хотелось, и он лишь протянул к ней руки.
- Какой ты сильный! - раздался восхищенный незнакомый голос.
Савелий с недоумением открыл глаза и дотянулся до ночной лампы: рядом с ним лежала брюнетка Леля и ласкала его тело.
- Господи, вы из Рэксов! - вдруг воскликнула она, уткнувшись взглядом в его наколку.
Сон мгновенно исчез, Савелий сел в кровати.
- Откуда тебе известно про Рэксов? - настороженно спросил Бешеный.
- Мой отец прошел Афганистан: он служил в воздушно-десантных войсках.
- Служил?
- Год назад он застрелился: старые раны замучили. - Девушка вздохнула с грустью. - Потому-то мне и пришлось заняться этим, после гибели отца мама слегла, а есть еще братик - ему одиннадцать. - Она настойчиво опустила руку вниз. - Вы, Сема, не беспокойтесь, я сама все сделаю, - поняла по-своему она его неготовность к эротическим играм.
Савелий мягко отвел ее руку, поднялся, достал из пиджака пятьсот долларов и протянул девушке.
- Вот что, Леля, езжай домой и попробуй с помощью этих денег начать новую жизнь. Хотя бы в память о своем героическом отце, хорошо?
Леля смотрела то на Савелия, то на зеленые купюры, и на ее глазах навернулись мокрые бусинки слез.
XIX. По пути в Панкисское ущелье
По предложению Николадзе в Чечню поехали через Дагестан. Этот крюк в несколько сотен километров удлинил их путь к цели, но по-другому было нельзя.
Мустафа, проводник, много лет назад завербованный Томазом, был неоценимым для их группы не только уникальным знанием приграничной местности, в которую они направлялись, но и тем, что в силу своей безотказности он был знаком как с пограничниками обеих стран, которые часто обращались к нему за помощью провести их по тропам, известным только ему, так и с наркоторговцами, по тем же причинам.
Когда дагестанский знакомец Томаза доставил их к дому Мустафы, он сразу же, с разрешения Николадзе, отправился домой, сославшись на больного ребенка.
Мустафа был турком по происхождению, но родился на границе Грузии и Чечено-Ингушетии: его отец, ограбив ювелирную лавку, бежал в Грузию еще в двадцатые годы. Промотав привезенные тайком через границу драгоценности, отец Мустафы устроился лесником, и за более чем три десятка лет не только исходил свой край вдоль и поперек, но и всем сердцем полюбил свою новую родину. Любовь эту передал сыну, и после его смерти Мустафа занял его место лесника.
Не вдаваясь в конкретные детали, Томаз поставил перед Хамид-ханом две задачи: во-первых, по возможности быстрее распустить слух среди местных наркоторговцев, что в округе появился богатый "купец" белого зелья, во-вторых, "без шума и пыли", провести их в Панкисское ущелье.
Нужно заметить, что после развала Советского Союза у Мустафы появились личные претензии как к Грузии, так и к Чечне. Грузины несколько месяцев продержали его в тюрьме "за нелегальный переход границы Грузии": так ему отомстили за то, что он отказался быть проводником родственника местного начальника грузинской милиции, который внаглую приторговывал наркотиками на территории России.
Дело в том, что у Мустафы были друзья и в Грузии, и в Чечне. Его отец был человек мобильный и общительный, что на Кавказе особенно ценится, и маленький Мустафа вместе с отцом, хотя сами жили в Дагестане, нередко наезжали то в Грузию, то в Чечню. Эти друзья детства сохранились у Мустафы, который был человеком добрым и внимательным, и всегда радушно принимал у себя в доме грузинских друзей. Потому выдвинутое против него обвинение счел для себя самым большим оскорблением.
А в Чечне в достопамятные дудаевские времена нелепо погиб его единственный сын, офицер запаса. Поехал в Грозный навестить бывшего однополчанина-чеченца и не вернулся. Что там на деле произошло, Мустафа толком так и не узнал, сообщили только, что Яшер погиб в пьяной драке, что само по себе было странно, поскольку покойный практически не пил. Мустафа был убежден, что его сына убили чеченцы, поскольку он считал себя советским офицером, а про Дудаева открыто говорил, что тот изменил присяге.
Мустафе Россия ничего дурного не сделала, и он согласился помогать Томазу, и дал самому себе клятву служить России верой и правдой. Ведь за Россию сложил голову его сын.
Этот шестидесятивосьмилетний человек, воспитанный на любви к природе и вере в ближнего, с первых же минут знакомства с Савелием почувствовал к нему отцовские чувства. А узнав, с каким трепетом Савелий относится к деревьям - зоркий глаз старого лесника заметил, как тот напитывался от мощного дуба энергией, - Мустафа полюбил его всем сердцем и не отставал от него до тех пор, пока Бешеный не согласился, хотя бы пару дней, погостить в его лесном доме. Кроме самого хозяина, тут проживали еще две кавказские овчарки, корова, несколько овец и огромное количество птичьего народа: индюшек, гусей, кур и даже целое семейство страусов, потомков подаренной одним австралийским бизнесменом пары.
Савелий принял приглашение погостить, во-первых, из уважения к этому чудесному старику, во-вторых, время работало на них, что, пожалуй, было важнее: слух о "купце", готовом приобрести крупную партию "порошка", мог дойти до Марселя и вызвать его интерес.
Мустафа оказался на редкость великолепным рассказчиком, знавшим огромное количество историй, легенд и сказаний о животных, деревьях и растениях. Савелий едва ли не с открытым ртом внимательно слушал их и впитывал народную мудрость, наслаждаясь при этом удивительной природой Кавказа. А Томаз и Василий с удовольствием охотились.
Так прошло два дня, и Савелий, как приверженец активного действия, начал подумывать, не пора ли им отправиться навстречу неизвестности. Заметив его нетерпение, чуткий Мустафа просил не спешить: "потеря одного дня может сократить путь к цели на неделю", многозначительно добавил он. И оказался прав: на третий день старый лесник извинился и исчез на пару часов. А когда возвратился, с некоторой грустью сказал:
- Пора отправляться в путь.
- Очень хорошо! - обрадовался Томаз.
- Но почему ты такой грустный, отец? - спросил Савелий.
- Мне не нравится человек, который хочет с тобой встретиться, Серафим, - откровенно заявил тот.
- Почему?
- Очень скользкий грузин, "белой смертью" торгует, - брезгливо пояснил Мустафа.
- Но тебе не раз приходилось иметь дело с наркоторговцами, - заметил Томаз.
- С тех пор я стал старше и мудрее: многое переосмыслил в этой жизни. Извини, Томаз, но даже если бы ты ко мне обратился с просьбой связать тебя с подобной сволочью, отказался бы, но я уверен, что у этого парня, - он кивнул в сторону Савелия, - богоугодные помыслы, направленные на благо людям.
- А у меня, значит, не богоугодные? - обиделся Томаз, - выходит, в меня ты перестал верить?
- Не то говоришь, дорогой Томаз, совсем не то! Горяч ты больно, а потому и можешь совершить ошибку: горячий человек нетерпелив, а чтобы делать настоящее добро требуется много терпения! - провозгласил он словно оракул, подняв кверху указательный палец. - Помнишь, как говорил железный Феликс? Горячее сердце, холодный ум и чистые руки! У тебя горячее сердце и чистые руки, но ум твой пока тоже горячий.
- Расскажи, отец, подробнее о том, кто ищет встречи с нами, - Савелий перевел разговор на другую тему и перехватил благодарный взгляд Томаза, который ругал себя за несдержанность и не знал, как успокоить старика.
- Таких я много повидал в своей жизни, на Востоке про них говорят: "Пустая арба громче гремит!"
- Хочешь сказать, что желаний много, да возможностей нет? - уточнил Василий.
- И ты нетерпелив, сын мой, - улыбнулся старый лесник, - но тебя много спасает твоя молчаливость.
- Тогда не понимаю, зачем нам этот болтун, с которым ты хочешь нас связать? - вставил Томаз.
- Да, Реваз Папилашвили настоящий пустобрех, отсидевший пару лет за кражу в магазине, грузинский еврей, самого плохого пошиба мелкий торговец, которого никто всерьез не принимает, - согласился Мустафа, - и я бы не стал верить его обещаниям и заключать с ним даже маленькую сделку, но... - он снова поднял указательный палец и выжидающе обвел взглядом гостей.
- Но его длинный язык донесет весть о нас нужному нам человеку, - закончил за него Савелий.
- Я и говорю: мудр ты, сынок, не по годам, - добродушно улыбнулся старый лесник. - Поедем, однако: пора нам...
Характеристика Реваза Папилашвили, данная Мустафой, оправдалась на все сто процентов. Почуяв в Савелии действительно богатого наркодилера, чего только он не пытался наобещать тому, только бы не упустить. Твердил о своих "могучих" покровителях, направо и налево сыпал известными именами, просил несколько дней отсрочки, чтобы дождаться "своего человека, который вот-вот до-ставит большую партию героина". Но Савелий жестко стоял на своем: за пять дней ему нужно приобрести не менее двадцати килограммов и вернуться назад, чтобы не потерять клиентуру.
Савелий видел, как у Папилашвили губы затряслись от жадности, когда он услышал о требуемом количестве, и понял, что тот постарается довести эту новость до настоящих наркобаронов, чтобы слупить с тех свой процент и приобрести репутацию нужного человека.
На прощанье Савелий сказал Ревазу, используя блатной жаргон и глядя ему в глаза не моргая:
- Слушай сюда, земляк, не советую вводить кого-то в заблуду и базарить, что капуста у меня при себе и меня, якобы, легко почистить: это будет полный порожняк, понял?
- Как не понять, братишка, - его забегавшие глазки доказали, что Савелий попал в точку.
- А коль понял, то приоткрою тебе тайну, - он наклонился к его уху, - не дай бог, кому-нибудь меня кинуть: это общаковые бабки. Вся братва поднимется: порвут, как грелку, понял?
- И черт меня дернул! - с испугом невольно прошептал тот...
- Не делай глупостей, и черт станет другом, - назидательно посоветовал Савелий.
- Вы куда и когда отправляетесь? - взяв себя в руки, спросил Реваз, но увидев недобрый взгляд собеседника, тут же пояснил: - Я к тому, как с вами переговорить, если что?
- Запиши номер, по которому можно со мной связаться, - Савелий продиктовал номер мобильного телефона Томаза и, подумав, что риска особого нет, а эта информация может существенно сократить ожидание встречи с нужным человеком, добавил: - Едем через Ведено в сторону Ахметского района, а потом в Панкисское ущелье...
- Можно еще вопрос?
- Если по делу.
- Кто эти люди с тобой?
- Тот, что пониже ростом - Томас Петерсон из Англии, уважаемый член исламской организации "Священный джихад", повыше - его телохранитель, старик - наш проводник, а что?
- Вдруг кто спросит...
- Ну-ну...
Когда "пустобрех" отбыл восвояси, Савелий передал их разговор Томазу, и оба согласились, что Реваз заглотил наживку на все сто.
- Здорово, что ты сказал про деньги из воровского общака, - одобрил Томаз.
- Честно говоря, как-то случайно вышло, - признался Савелий.
- Но очень своевременно! - еще раз одобрил тот, однако осторожно спросил: - А если наш "об®ект" захочет проверить эту версию? Сам же говорил о его лисьей осторожности.
- На этот счет у меня туз спрятан в рукаве, - загадочно улыбнулся Савелий, имея в виду ставропольского авторитета, о котором, естественно, рассказывать Томазу не стал.
- Единственное, что меня настораживает, почему он заинтересовался нашим маршрутом?
- Думаешь, рискнет поживиться?
- Он? Нет, труслив слишком...
- Я тоже так думаю, - согласился Савелий, - но те, кому он расскажет о "богатом купце", могут и попробовать.
- Их ждет большой сюрприз. - загадочно усмехнулся Томаз, ласково погладив по крыше джип: его глаза в этот момент заблестели, как у захмелевшего человека.
- Не знаю насчет сюрприза, но сразу после Ведено нужно быть максимально осторожным и внимательным, - заметил Савелий...
Бешеный не зря подозревал, что Реваз не просто так интересовался их маршрутом. Чем больше опасности могла создать ситуация, тем больше она увлекала Савелия, поскольку у него накопилось столько злой энергии, что ей требовался выплеск, и очень уж не терпелось проверить свою интуицию. Интересно, с какими силами им придется столкнуться?