Просквозило что-то матерное. Будущая вдова страшно удивилась: не было случая, чтобы Эндерс столь гневно выяснял отношения по домашнему телефону. Подкралась к двери, стала слушать. Наряду с именем Жанна в разговоре фигурировало имя Анюта. Последняя, очевидно, и звонила. "Мне ни о чем не говорит ваше имя - Анюта, - цедил сквозь зубы Эндерс. - Не знаю вас и знать не хочу. О какой Жанне вы вообще говорите? Не знаю никакой Жанны, а если бы и знал, послал бы ее к черту вместе с вами… Вы уверены, что не ошиблись номером?". Он рычал, что если его не оставят в покое, он обратится в милицию, станет кошмаром собеседницы до конца ее дней. Выкрикивал еще какие-то глупые слова. Про шантаж, про недоразумение, про то, где раки зимуют. Выскочил из комнаты, багровый от негодования, - Екатерина Андреевна даже отпрыгнуть не успела, - смерил ее сверлящим взором и, фыркая во все стороны, удалился в ванную. Екатерина Андреевна бросилась к телефону, но номер последнего абонента не высветился. Из ванной супруг явился через полчаса - посвежевший, улыбался, объяснил ситуацию происками завистников, охотников поживиться на легком шантаже, а закончилось все тем, что, уходя от ответа, он потащил жену в постель: видно, от разговора возбудилась не только нервная система. Он запретил ей говорить на эту тему, заявил, что ничего предосудительного не совершал, во всем самостоятельно разберется…
И что могла ему дать полученная информация? Он вышел из подъезда, машинально выдернул из кармана ключ с брелком. Вспомнил, что оставил машину, бог ведает, где, пыхтя от злости, побрел к выходу из подворотни.
Машина прозябала на своем месте, под знаком "Остановка запрещена". Он помялся, прежде чем сесть за руль, решил обзвонить "коллег", а то как-то странно они помалкивали.
- А, это вы, Александр Борисович? - бодро возвестил Борис. - Ну и как оно? Чем занимаетесь?
- Нагоняю тоску на фигурантов. Новости есть?
- Работаем, - туманно отозвался Борис. - Кстати, как вам сумасшедшая версия?
- Излагай, - вздохнул Турецкий. - За неимением вменяемой…
- Я к тому, что потерпевших прикончили их любимые жены. Собственноручно.
- Нереально, - с хода отверг Турецкий. - Ты бы лучше добрым чем-нибудь занялся. Стрелял один и тот же человек.
- Стреляли из одного пистолета, - резонно возразил Борис. - А один ли человек это делал, мы не знаем…
Турецкий невесело засмеялся.
- Забудь, Борис. В жизни многое случается, но это чересчур. По-твоему, супруга Пожарского застрелила мужа, передала пистолет жене Эндерса, та прихлопнула своего благоверного, а наутро отвезла пистолет Евгении Мещеряковой, которая даже не жена?..
- Ну… - замялся Борис.
- Даже обсуждать не хочу. Женщина никогда не выстрелит в голову. Да так метко, как это мы наблюдаем в случае Кошкина. Это сделает хладнокровный убийца, а я таковых не наблюдаю. Признайся, кто-нибудь из трех женщин посещал стрелковый клуб? Занимался спортивной стрельбой? Держал хоть раз в руках огнестрельное оружие?
- Честно говоря, ничего такого в биографиях не выявлено, - удрученно вздохнул Борис. - Во всяком случае, в биографиях Пожарской и Эндерс. До Мещеряковой я пока не добрался.
- Вот видишь. Можно допустить, что жены организовали и проплатили убийство. Но в последнее время данная версия выглядит все менее и менее правдоподобной.
- О, вы, кажется, нашли ниточку? - возбудился Борис.
- Я сам не понял, что нашел. Но это не значит, что ты должен бросать все, что было поручено. Добыл информацию по женам?
- Добыть-то добыл, но только сплошные пустышки. Отчет предоставлю, не волнуйтесь. Где учились, с кем дружили. В нашем деле не только потерпевшие разного возраста, но и их подруги. Пожарской сорок один год, вдове Эндерс тридцать восемь, Мещеряковой и того меньше - двадцать девять. Где могли сойтись - уму непостижимо. Все посещали салоны красоты, фитнесы, солярии, иногда спортзалы, и все - в разных местах города.
Сделки с недвижимостью, база ГИБДД, архив МВД - ничего. Типичные законопослушные гражданки.
- А они нигде и не сходились, - усмехнулся Турецкий. - Это мое мнение. Но ты работай, Борис, работай, не вздумай отлынивать, солнце еще высоко. Будет что-нибудь свеженькое, - звони.
Он перезвонил Нагибину. Следователь ответил, словно взорвался:
- Да?!
- Взвинченный вы какой-то, Олег Петрович, - заметил Турецкий. - Неприятности на работе? Личное? Общественное?
- А, это вы… Теща достает, Александр Борисович, - убитым голосом признался Нагибин. - Звонит, не умолкая. Мы намедни с женой повздорили, так эта фурия теперь на белом коне впереди полка. У меня образцовая теща, Александр Борисович. Нет ни одного анекдота про тещу, который бы ей не подходил.
- Не повезло с семейной жизнью?
- Почему не повезло? У меня нормальный сын, супруга - сущий ангел…
"А моя живая", - подумал Турецкий.
- Забудьте, Олег Петрович, до конца работы о своих неурядицах. Выяснили, где скрывается правда?
- Я даже не выяснил, где скрывается ложь, - проворчал Нагибин. - Гражданин Пожарский четвертого апреля попал в аварию. Джип, которым он управлял, не уступил дорогу на нерегулируемом перекрестке внедорожнику "Инфинити", хотя тот приближался справа. Машины серьезно не пострадали. Пожарский отделался легким испугом, а женщина, сидевшая за рулем "Инфинити", была не пристегнута, ударилась челюстью о рулевую колонку и вывихнула скулу. Подушка безопасности почему-то не сработала. Дело удалось замять, ремонт пострадавшей стороне и моральные издержки Пожарский оплатил, не дожидаясь, пока это сделает страховая компания, но женщине от этого легче не стало. Ей пришлось серьезно лечиться. Когда о происшествии узнал ее молодой человек, он примчался на место аварии и едва не сунул Пожарскому в ухо. Вернее, сунул, а уж потом его оттащили инспектора. Говорят, молодой человек еще долго размахивал руками, кричал, что плевать он хотел, где работает "этот ублюдок", он за все сполна ответит.
- Отличный повод через полтора месяца прикончить Пожарского, - усмехнулся Турецкий.
- А я не делаю выводов, Александр Борисович. Это факты, против которых не попрешь. Эндерс Алексей Михайлович третьего мая в ресторане "Аристарх" на Воздвиженке учудил драку. Он пришел туда в сопровождении некоего Грибницкого - директора молодежной рок-группы "Рога и копыта". Сначала ему не понравилось поведение швейцара - дескать, сделал замечание, что вошедшие очень громко смеются. На что Эндерс ответствовал: "А у вас тут крематорий?", но рук пока не распускал. Потом его не устроило обслуживание, видимо, официант склонился не очень низко. За что и получил шлепок по уху. Подошел второй официант, чтобы урезонить посетителя. Он и этого треснул. Грибницкий сделал попытку восстановить мир и порядок, в результате был перевернут соседний столик, и гражданка Нидерландов получила локтем под дых. Местный вышибала отлучился на минутку и пропустил самое интересное. Случайные свидетели - из тех, что не пострадали - уверяли, что было весело. Почему взъярился Эндерс, история умалчивает. Сильно пьяным он не был. Когда официанты, сплотив ряды, попытались его удалить, он бился, как лев. Одному рассек губу, второму подпортил мужское достоинство. Заведению был нанесен урон. Грибницкий все же выволок своего приятеля на улицу. Работники ресторана вызвали милицию. Патруль приехал быстро и прибрал Эндерса, который в это время клеил дешевую проститутку в ближайшей подворотне. Его доставили в отделение, посадили в обезьянник, где он быстро нашел общий язык с тамошними проживальцами. Адвоката к дружку вызвал Грибницкий, и уже через несколько часов Эндерс вышел на свободу с нечистой совестью. Спасло его то, что он не избивал и не оскорблял при задержании работников милиции. Суд присудил ему выплатить штраф в размере девятнадцати тысяч семисот рублей. Странная какая-то сумма. Мнения пострадавших официантов никто не спрашивал, а пострадали они, к слову, не слабо…
- И вот спустя три недели… - утробным голосом начал Турецкий.
- На студию художника Кошкина в конце апреля наехала налоговая полиция. Выяснилось, что его ребята занимались левыми оформлениями, и деньги в госбюджет не поступали. Работник ФНС Винник имел с Кошкиным продолжительную беседу, по ходу которой тот выкручивался, как мог, отверг свою вину и переложил ее на некоего Максевича - бандита, филантропа и ценителя высоких искусств, которому на самом деле и принадлежит студия. С Максевича взятки гладки, неделей ранее суд приговорил его к четырем годам отбывания по статье за нанесение тяжких увечий и похищение человека, и отправил за сто первый километр. Попутно выяснилось, что студия дышит на ладан, в коллективе царят раздоры и склоки, гениальные шедевры не продаются, мелочные заказы приходится буквально выцарапывать, и для покрытия расходов Кошкину пришлось даже заложить свою квартиру на проспекте Мира.
- Широкое поле для инсинуаций, Олег Петрович, - подхватил Турецкий. - Либо Кошкина грохнули банкиры, мечтающие о хорошей квартире на проспекте Мира, либо Максевич с зоны выписал киллера, либо налоговикам все уже настолько осточертело, что они взяли процесс правосудия в свои натруженные руки.
- Вам не нравится, как я работаю, Александр Борисович? - обиделся следователь.
- Что вы, Олег Петрович, очень нравится, продолжайте в том же духе…
Детективная контора "Частные расследования Брумберга" располагалась на задах помпезных зданий, выходящих на Бережковскую набережную. Из подворотни доносился запах сортира. Это явно указывало на то, что никакого сортира в подворотне нет. Зажимая нос, Турецкий проехал мимо мусорных баков и копошащихся в них бомжей, втиснулся в узкую арку и остановился у пристройки к старому кирпичному дому, где, помимо детективной конторы, находились еще бойлерная и голубятня. Частный сыщик ютился в скромных "апартаментах", состоящих их двух помещений и одного "предбанника", оборудованного железной дверью, муляжом видеокамеры и грозной табличкой, уведомляющей, что объект находится под надзором отдела вневедомственной охраны. Внутри было чисто, но накурено. За компьютером восседал кругленький розовощекий человек с двухнедельной небритостью и увлеченно стучал по клавишам. Покосился на посетителя, улыбнулся краешком рта.
- Простите, но дверь была открыта, а в приемной нет ни секретарши, ни звонка, - сказал Турецкий.
- Издевайтесь, не жалко, - отозвался крепыш высоким голосом. Турецкий удивился - услышь он такой голос в телефоне, принял бы его за женский. - Зато табличка у агентства хорошая.
- Не видел таблички, - Турецкий пожал плечами.
- А я ее спрятал, - хихикнул человек. - Местная пацанва взяла за моду швыряться в нее камнями. Повзрослеют дети, прикреплю обратно. Стекло ведь, жалко. А вообще, вы правы, - человек убрал пальцы с клавиатуры и проследил за ироничным взглядом посетителя, которым тот обводил голые стены. - Времена не самые подходящие для плодотворной работы. Кризис, у людей нет денег. Секретарша отсутствует в принципе, а весь штат агентства - это я сам, Брумберг Виктор Карлович. Не смотрите, здесь довольно уныло. Скоро съеду, вот поднимут арендную плату. Стану надомником. Присаживайтесь, стул перед вами. Вы не просто мимо шли?
- Благодарю за откровенность, - хмыкнул Турецкий. - Вы правы, времена не самые подходящие. А когда в этой стране были подходящие времена?
- Странно, почему не я это сказал? - Брумберг вытянул шею, изучая протянутую ему лицензию. - Ба, коллега… А жалко, уважаемый Александр Борисович. С одной стороны, хорошо, что вы не из милиции, не из прокуратуры, не из прочих фискальных органов, но с другой стороны, работа не предвидится, нет? Не встречал еще частного детектива, который хотел бы нанять другого частного детектива…
Турецкий засмеялся, оседлал предложенный стул.
- Вы правы, Виктор Карлович, дела иного плана вынудили меня посетить вашу подворотню. Пару месяцев назад вы работали на некую Екатерину Андреевну Эндерс - собирали информацию о неверности ее мужа.
- Конечно, я помню, - кивнул Брумберг, затушил в пепельнице сигарету и тут же выбил из пачки новую. Турецкий обратил внимание, что сыщик предпочитает недорогую российскую марку. Задержался взглядом на пачке. Сыщик оказался наблюдательным.
- Я и кофе пью недорогой, Александр Борисович, - он невесело усмехнулся. - Какой смысл покупать кофе за бешеные деньги, если пью по двадцать чашек в день? Итак, что вы хотели по гражданке Эндерс? Была такая история, несколько дней я ездил по пятам за ее мужем, модным журналистом не самых честных правил. А что тут такого? Разве ваша контора не занимается подобными делами? Если вернуться к нашим временам, когда выбирать работу не приходится…
- Давайте не будем возвращаться к нашим временам, - поморщился Турецкий. - Мне нужна всего лишь справка, Виктор Карлович. Итак, Екатерина Андреевна действительно наняла вас для слежки за мужем?
- Запираться бессмысленно, - пожал плечами детектив. - Что было, то, как говорится, не вырубишь топором. Сообщила место работы, дала фото объекта, выплатила аванс. Естественно, я схватился за работу.
- Вы не подвели ее ожиданий?
- Думаю, нет, - сыщик заметно смутился. - Противно, конечно, заниматься такими делами, но как на хлеб заработать? Я неделю таскался за этим самодовольным типом, собирая информацию. Жена уточнила: она не хочет знать, изменяет ли ей муж. Она знает, что изменяет. Ей нужны документальные подтверждения. А объект особо не таился. За неделю он успел трахнуться раза четыре. В первый день по окончании работы он встречался в Измайловском лесопарке с колоритной особой. Кремень, а не женщина. Высокая, статная, за сорок, суровая, как статуя Безымянного Солдата. Собственно, с ним она туда и приехала. Занимались сексом, не выходя из машины. По окончании, впрочем, вышли. И куда растерялась надменность? Взъерошенная, счастливая, как ребенок. Сам процесс, к сожалению, заснять не удалось, тонированные стекла, но вот после… Впоследствии я выяснил, что эта леди - непосредственный шеф Эндерса. Забыл ее фамилию. Что-то связанное с зимой…
- Снежинская, - подсказал Турецкий.
- Возможно. На следующий день он отдыхал от трудов плотских. Потом посреди рабочего дня поехал в дачный поселок Огурцово с одной бойкой пышкой, ни имени, ни адреса которой выяснить не удалось, зато, каюсь, пришлось попрать неприкосновенность жилища, пробраться к даче и сделать в окно несколько неплохих снимков… - Брумберг смущенно кашлянул: - Ну, вы же коллега, вы меня понимаете. Потом он развлекался с девчонкой из музыкальной группы, дело было в клубе на Ботанической, куда вход, слава Богу, свободный. В сексе девочка больше искушена, чем в пении. Закончил он неделю поездкой на Рублевку, в дом некой Зинаиды Латыниной, вдовы безвременно почившего фармацевтического короля.
К сожалению, мирный труд вашего покорного слуги был безжалостно прерван охраной, но несколько снимков выходящего Эндерса я все-таки сделал. На этот раз взъерошенным был ОН, отдувался, твердил "ну и ну", долго не мог завести машину. Видно, вдова показала ему такое, о чем этот искушенный ловелас даже не подозревал. На этом, собственно, рабочая неделя закончилась, я связался с Екатериной Андреевной, передал ей материалы, она расплатилась… Знаете, просмотрев фотографии и выслушав отчет, она даже в лице не изменилась. Сказала спасибо, рассчиталась и ушла, сказав, что если я ей еще раз понадоблюсь, она со мной свяжется. Но больше не связалась. Видимо, хватило компромата для удачного ведения бракоразводного процесса…
- У вас светлая память, Виктор Карлович, - похвалил Турецкий. - Запомнили все, что было два месяца назад.
- Ах, перестаньте, - сыщик скривился, словно в зубной нерв загнали иголку, - можете думать что угодно вот об этом, - он развел руками, - но у меня хорошая память, неплохие аналитические способности и… да нормальный я сыщик, черт возьми!..
"Сам не похвалишь - никто не похвалит". Турецкий сдержал ироничную улыбку.
- Вы работали в милиции?
- Боже упаси, - сыщик едва не перекрестился. - Никогда такого не было. Учился в МГУ на математика, окончил аспирантуру, несколько лет околачивался в НИИ, пока не осенило покончить с интеллигентным прошлым…
- Вы женаты?
- Был. Теперь нет. Послушайте, - Брумберг внимательно посмотрел на собеседника, - я, конечно, не прочь поболтать, особенно с человеком, от которого, на мой взгляд, не исходит опасности, но… Признавайтесь, с чем связаны вопросы?
- Бракоразводного процесса не было, Виктор Карлович. Все закончилось гораздо проще. Эндерса убили 25 мая. Выстрелили в голову, когда он находился в лифте.
- Ну, едрить твою!.. - Брумберг вскочил со стула. - Вот только этих неприятностей для полноты счастья не хватало… Вы уверены? - он просверлил Турецкого вопрошающим взором.
Турецкий промолчал. Неужели он так походил на человека, пришедшего шутки шутить?
- Ну и ну, - Брумберг помассировал шею. - А такой живчик был… Куда уходят люди?… Что вы так смотрите? Не знал я об этой смерти, мамой клянусь, не знал. Как бы я об этом узнал? Екатерина Андреевна меня в известность не ставила, я ее почти два месяца не видел. Вы еще скажите, что это я его убил…
- Да успокойтесь вы, - вздохнул Турецкий, - никто вас обвинять не собирается. Лично я считаю, что собака зарыта в другом месте.
- Не знаю я о ней ничего, - настаивал Брумберг. - Пришла женщина, предложила работу, а я был на мели, отказаться не имел права…
- Да успокойтесь вы! - рассердился Турецкий.
- А, впрочем, знаете, - сыщик перестал психовать и задумался, - имелась в ней какая-то железная струнка. И загадка, не без этого. Женщины подобной масти просто обязаны таить в себе загадку. Я давно уже понял, - сыщик криво улыбнулся, - что брак так же вреден для здоровья мужчины, как курение. Даже опаснее. Знаю на собственной шкуре. Тут главное - вовремя смыться. Одним удается, другие не успевают…
- Вас куда-то понесло, - буркнул Турецкий. - Вы разнервничались, не надо. Вопрос у меня, Виктор Карлович, такой. Он не связан с Екатериной Андреевной. Меня интересует личность потерпевшего. Вы целую неделю ходили и ездили за ним. Если опустить амурные похождения, не заметили ли вы чего-нибудь особенного, интересного? Может, что-то слышали? Понимаете? То, что не вызвало в тот момент вашего интереса, но в свете события 25 мая способно навести на размышления.
Брумберг открыл было рот, чтобы пожаловаться на плохую память… и закрыл, сообразив, что утверждение войдет в противоречие с прежними утверждениями. Он замолчал, отвернулся к зарешеченному окну, машинально нажал кнопку на электрическом чайнике, и тот утробно заурчал.
- Помимо амурных похождений, опустим также профессиональную деятельность, - добавил Турецкий.
- И что останется? - кисло усмехнулся Брум-берг. - Всеми днями, а иногда и вечерами фигурант работал. Амурные похождения весьма причудливо вплетались в работу. Хорошо, дайте мне минутку поразмыслить…
Он мыслил больше минуты - Турецкий не торопил. Какой бы памятью ни обладал человек, но восстановить события двухмесячной давности, к тому же, не имевшие отношения к специфике работы, - это нечто титаническое.