Франц уже спускался по лестнице. Ивэнс поспешно отступил, давая ему пройти. Было видно, что к немцу он относится почтительно.
- Босс примет тебя. Наверху. Идем со мной.
Франц скользнул взглядом по остальным членам шайки, и у Эмбера возникло ощущение, что его здесь принимают как чужака.
Комната Шлайфштайна служила когда-то, судя по всему, главной спальней - первая дверь справа от лестницы. Сам немец вполне сошел бы за провинциального управляющего банком. Им бы он скорее всего и стал, если бы не свернул на кривую дорожку. Здесь, в запущенной спальне с железной койкой, облезлым деревянным столом и ободранными обоями, Шлайфштайн явно выглядел чужеродным предметом. Что это, притворство? Или немец по каким-то причинам утратил влияние и был изгнан или бежал из Берлина?
Как бы там ни было, Шлайфштайн остался собой - импозантный мужчина в темном костюме; человек, окруженный особенной аурой, рожденный распоряжаться и вести за собой; лидер, стоящий намного выше и в стороне от своих сторонников.
Вильгельм Шлайфштайн действительно начал карьеру на банковском поприще, которое оставил по причине растраты. Далее последовали мошенничество и подделка, грабеж и торговля живым товаром. За немцем закрепилась репутация человека жестокого и решительного, но сейчас репутация не срабатывала: глядя на сидящего перед собой человека, Эмберу было трудно представить его в роли криминального властителя Берлина. И зачем только Профессору понадобилось изобретать хитроумный план, чтобы заманить в ловушку этого неудачника?
- Добрый вечер, мистер Эмбер. Много о вас слышал. Франц говорит, что у вас есть ко мне предложение. - По-английски он говорил хорошо, и иностранца в нем выдавал лишь легкий акцент - звук "д" звучал как "т". Большие, мягкие руки лежали на столе, маленькие темные глазки смотрели спокойно.
- Сесть могу предложить лишь на кровать. Вижу, вы уже задаетесь вопросом, почему я живу в таком свинарнике.
- По-моему, вам к такому не привыкать.
Избрав самоуверенную и дерзкую манеру поведения, Эмбер немало рисковал, но он уже решил для себя, что держаться нужно на равных.
- После крушения прежнего режима в Лондоне воцарился хаос, а навести порядок можно только крепкой рукой. Ваш бывший хозяин поддерживал твердую дисциплину, как и я в Берлине.
- Слышал.
- Здесь многое по-другому. Своего рода открытый рынок. Который я и намерен использовать. И который нельзя растревожить. Поселись я в хорошем отеле, полиция крутилась бы рядом, как кобели вокруг сучки. Вот почему разумнее залечь в тихом месте и для начала провести рекогносцировку. А потом люди пойдут сами. Те, кто слышал обо мне. Кто знает мою репутацию. Люди вроде вас.
- Разумно. Я вот уже здесь.
- Если удастся провернуть крупное дело с теми недотепами, которых вы видели внизу, то, возможно, потребуется и другое убежище. Подальше от глаз. Лучше начинать с малого, чем поспешить и уйти ни с чем. Итак, какое у вас предложение?
Эмбер взглянул на застывшего у двери Франца. В наступившей неловкой тишине с улицы долетели пьяные вопли. Возможно, Бен Таффнел давал знать, что он на месте и продолжает наблюдение.
Шлайфштайн отдал короткое приказание по-немецки, и Франц, бросив в сторону англичанина недоверчивый взгляд, вышел из комнаты. По лестнице как будто прокатилась пустая бочка.
- Я знаю вас. - Шлайфштайн откинулся на спинку кресла. - Знаю, что вы работали на Мориарти и занимали при нем довольно высокое положение. Остается только выяснить, можно ли вам доверять. Ваше предложение.
Эмбер принес с собой копию списка драгоценностей, которым предстояло провести уикенд, с 20-го по 23-е, в сейфе ювелирного магазина Фриланда. На листке не было ни названия, ни адреса магазина, ни имен леди Скоби или герцогини Эшер. Не было и дат.
Шлайфштайн прочитал список дважды.
- Перечень драгоценностей. И что?
- То, что они будут все в одном месте. И еще много чего.
- Что за место? Где оно?
- Здесь, в Лондоне. Больше пока не скажу.
- Туда можно попасть?
- Ну, попасть туда - не кукольный домик взломать. Но можно. С хорошей командой.
- В которой ДОЛЖНЫ быть и вы?
- В которой я буду главным.
- Вы взломщик? Я не знал.
- Занимался всем понемногу. И провернуть дело смогу… если правильно спланировать.
Шлайфштайн по-прежнему смотрел на него с сомнением.
- Тогда почему бы, друг мой Эмбер, вам не сделать это самому? Почему вы пришли ко мне?
- Там большие камни. Здесь их не продать. Мне нужны скупщики во Франции или Голландии. Может, в Германии, - добавил он на всякий случай.
- Но ведь есть люди, с которыми вы работали раньше.
- Есть. Много. Но когда исчезнут такие камушки, пилеры будут рыть землю, а все лондонские скупщики им известны. Вы могли бы увезти их еще до того, как обнаружится пропажа.
- Как предполагаете разделить добычу?
- Львиная доля - вам. Вторая часть мне. Что останется, поделить между остальными.
- Сколько человек в команде?
- Четверо. Работы там на две ночи.
- Назовите место и число.
- Извините, герр Шлайфштайн. Вам придется довериться мне, а мне - вам.
Шлайфштайн еще раз прошел глазами по списку.
- И вы точно знаете, что это все будет там?
- Уверен. И взять это все можно.
- Расскажите, как.
Впервые за время разговора Эмбер разглядел в глазах немца жадность. Пора. План он изложил подробно, но опустил все детали, которые могли бы привести Шлайфштайна к нужному месту.
- Для верности пусть лучше будет пять, - заметил немец, когда Эмбер закончил. - Пятый посторожит. Вам хватит Франца и еще троих?
- Смотря каких троих.
- Видели двух моих людей внизу?
- Да.
- Будут они и еще один, его вы тоже видели - Ивэнс.
- У вас внизу дремала, Уэллборн. Парень слишком любит потрепаться. Если я пойду с ними, надо, чтобы все держали рот на замке.
- С этим проблем не будет.
- После того как мы вскроем пол в пятницу, нам придется сделать перерыв до вечера в субботу. Я хочу, чтобы все оставались вместе, и никто в одиночку не разгуливал.
- Можете отсидеться здесь. Место надежное.
- Сколько времени вам нужно, чтобы со всеми договориться и все организовать?
- Четыре дня. Мои люди постоянно поддерживают связь с континентом.
- Ладно, тогда я согласен.
- Хорошо, - отрывисто бросил Шлайфштайн. В его устах слово прозвучало коротко, словно он отхватил кусок сладкого пудинга. - Когда это случится?
- Подождите. Я вернусь через три дня и поговорю с Францем и остальными вашими людьми. Вы им так и скажите.
- По рукам.
Эмбер уже протянул было руку, но в последний момент остановился.
- Вообще-то, мы еще не договорились.
- Вы же сказали, львиная доля мне. Я возьму половину. Вторую половину поделим поровну: одна часть вам, другая - моим людям. Справедливо?
- Кусок получается большой.
- Значит, по рукам?
Рука у немца была мягкая, мясистая, и у Эмбера осталось неприятное ощущение, как будто пожал сосиску. Он заметил, что, отвернувшись, Шлайфштайн вытер ладонь носовым платком.
Слепой Фред исчез, Таффнела тоже видно не было, но Эмбер для собственного успокоения сказал себе, что они где-то поблизости и просто не хотят мозолить глаза немцам. Народу на улицах поубавилось, но, дойдя до Энджел-стрит, он заметил прислонившегося к стене Хромого Джека со стаканом в руке и костылем подмышкой. Поблизости болтались двое или трое оборванных сорванцов, которым Джек позволял время от времени сделать по глотку джина.
Сунув руки в карманы пальто, Эмбер завел песню:
У будки солдат-караульный стоял,
Шла девушка мимо, он за руку взял,
Потом к себе в будку ее пригласил,
И честь отдавать там ее обучил.
Хромой Джек даже не взглянул в его сторону, но Эмбер не сомневался - он все понял. Песня была условленным сигналом, означающим, что Джеку нужно взять под наблюдение любого, кто попытается проследить за Эмбером.
Омнибусов видно не было, и он решил пройтись пешком и уже минут через пять понял, что тащит за собой хвост. Дважды Эмбер внезапно останавливался в безлюдных переулках и ловил эхо чужих шагов, замиравшее мгновением позже, а задержавшись на углу, успел даже увидеть мелькнувшую в конце аллеи фигуру.
Что ж, пусть побегает, решил Эмбер и принялся петлять и кружить, ныряя в темные дворы, перебегая с одной стороны улицы на другую и даже поворачивая в противоположном направлении. Тем не менее преследователь не отставал. Так продолжалось с полчаса, пока они не оказались почти у Хакни. Будь это Хромой Джек, он давно бы потерял свои костыли, да ему бы и сил не хватало держаться так долго. Но если не Джек, то кто? Эмбер насторожился.
Дойдя до угла узкого, пустынного переулка, растянувшегося на добрых три сотни ярдов и упирающегося в Далстон-лейн, он заметил примерно посередине его фонарь с желтоватой лужицей света под ним. Выждав секунду, Эмбер рванул в сторону Далстон-лейн. Эхо шагов заметалось между грязными стенами. Миновав фонарь, он нырнул в темноту уже почти у самой улицы, остановился в тени и прислушался. Преследователь быстро приближался.
Природа не наделила Эмбера большой силой, а вот хитрости ему было не занимать. Правая рука скользнула в карман и нашла то, что нужно, - кастет, который он всегда носил с собой. Держась поближе к стене, Эмбер продвинулся назад, к фонарю. Преследователь был уже рядом, и Эмбер слышал его надсадное дыхание. Как только незнакомец поравнялся ним, он выставил ногу. Хрип… оборвавшееся проклятие… и "хвост" покатился к фонарю. Эмбер быстро шагнул к распростертой на земле фигуре и для верности врезал по уху. Незнакомец обмяк, и Эмбер, наклонившись, приподнял его голову. Потом выпрямился и негромко свистнул. По переулку к нему уже спешил Хромой Джек.
- Посмотри-ка. - Эмбер ткнул ногой неподвижное тело, перевернув так, чтобы свет падал на лицо. Так и есть, Ивэнс. - Ушел в страну снов.
Рассказ о вечерних событиях Мориарти выслушал молча, внимательно и с нахмуренным лицом.
- Вильгельм весьма осторожен, - сказал он, когда Эмбер закончил свой подробный отчет. - Осторожность - качество во многих отношениях похвальное. И все же я озабочен. Было бы лучше, если бы за тобой следил Франц. Я помню Ивэнса. Силы и дерзости у него хватает, а вот мозгов недостает. Если не ошибаюсь, язык у парня хорошо подвешен. Изворотливый малый. Тот факт, что следить за тобой поручили Ивэнсу, означает, что ему доверяют. А это уже попахивает предательством. Мы должны быть осторожны, как кошки на тонком льду.
- Слепой Фред прислал весточку. - Эмбер плохо выспался и заметно нервничал. Не самое лучшее состояние для того, кому назначено сыграть важную роль в опасной игре. - Ивэнс вернулся в Эдмонтон через пару часов после того, как я оставил его под фонарем. Едва притащился. А еще через полчаса Франц и оба пруссака вышли из дому.
Голова Мориарти качнулась вперед-назад.
- Притворись, будто ничего не знаешь. Да, на тебя кто-то напал, но ты его не разглядел.
Эмбер уныло вздохнул.
- Думаю, Хромой Джек забрал у него кошелек.
Спир, до того молча сидевший в углу кабинета, вскинул голову.
- Откуда тебе знать, кто там еще рыскал после того, как ты ушел.
- Есть два момента, - медленно, тщательно подбирая слова, как человек, отвечающий на вопросы полицейских, заговорил Мориарти. - Первое. Тебя, возможно, ищут. Значит, ты должен искать их. Если прижмут, объяснишь так: за тобой кто-то гнался, и ты счел за лучшее рассказать им. Если они не станут скрывать тот факт, что это был Ивэнс, у тебя есть основание оскорбиться. Тебе не нужна рознь в твоей же команде. Как может развернуться эта ситуация, мы все представляем. Второе. Если они решат следить за тобой, ты ни в коем случае не должен приводить их сюда. Так что будь осторожен, смотри в оба.
- Прикроюсь парочкой сычей, - хищно усмехнулся Эмбер.
- Так-то лучше. Но возьми самых надежных.
- Возьму двоих, что не были в Эдмонтоне. Топтуна и Вдову Винни.
- Это ненадолго, меньше трех недель, но приглядывать надо за каждой щелкой. - Мориарти попал в свою стихию; он лучше всего чувствовал себя, передвигая фигуры по большой доске криминальной игры. - Наблюдатели нам понадобятся везде - и в Корнхилле, и по всему маршруту до Эдмонтона. Если наш друг Вильгельм изменит в последний момент свои планы, удар будет жестокий. Что с полицией, Спир?
- В пятницу все будет, как обычно. Нашего человека введем в дело в субботу. По возможности попозже.
- Что наша "черная мария"?
- Выглядит, как настоящая.
Мориарти повернулся к Эмберу.
- Инструменты у тебя есть?
- Позаимствую. Двусторонний гаечный ключ, винтовой домкрат, пила, ручное сверло, ломик. Обычный набор. Возьму у старика Болтона - ему уже не нужен. Живет в Сент-Джеймс-Вуд. И помочь всегда готов.
- Не доверяй даже собственной тени. - Мориарти поднялся из-за стола, подошел к окну. - Скажи, что берешь для приятеля. А у нас разве своих инструментов нет?
- Лучше воспользоваться тем, что уже давно лежит без дела.
Профессор кивнул. Эмбер не пользовался у него большой симпатией, но преданность этого малоприятного, с острой, крысиной мордочкой человечка сомнений не вызывала. Он уже ощущал почти чувственное возбуждение, представляя себя акулой, челюсти которой вот-вот сомкнутся на ноге этого прусского наглеца, Шлайфштайна. В самой мысли этой было что-то эротическое. "Надо сказать Сэл, чтобы прислала ту итальяночку", подумал он.
Добравшись до Сент-Джеймс-Вуда, Эмбер отправился к Тому Болтону, отставному взломщику, проживавшему в маленьком, уютном особнячке, купленном на доходы от профессии, которой он отдал едва ли не всю жизнь. Цель визита была сугубо деловая - позаимствовать инструменты.
- Нужны одному приятелю, - объяснил Эмбер. - Дельце намечается за городом - вскрыть старый сейф.
- Инструмент у меня хороший, - с гордостью заявил Том, отличавшийся в молодые годы поразительной ловкостью, умевший проскользнуть в самое крохотное оконце и ползавший по крышам не хуже змеи. Теперь Эмбер видел перед собой дряхлого старика с костылями и полуслепыми, слезящимися глазами. - Не то, что эти ваши новомодные штучки. - Расставаться с инструментом ему явно не хотелось. - Я-то обходился без этих… как их там… паяльных ламп и всего такого.
- Они и не понадобятся, - бодро заверил старика гость. - Говорю же, коробка древняя.
- Я бы и не против, мне не жалко, - вздохнул Том, - но надо знать, кто им пользоваться будет.
- Приятель мой, пруссак. Его по всей Германии разыскивают, вот он сюда и пожаловал, да только без железок. Провернет дельце, ему на пока и хватит. Хороший малый. Один из лучших.
- Ну…
- С меня сто гиней.
- Сто гиней? Деньги хорошие. Тут большим делом пахнет.
- Ты меня лучше не расспрашивай - не отвечу. Значит, так, Том. Пятьдесят гиней сейчас, остальное потом.
Старый взломщик с видимой неохотой поднялся по лестнице. Что-то звякнуло.
- Возьми сам, - подал голос Том, появляясь через пару минут на площадке. - Я их вниз не сволоку. Годы. Да и ревматизм замучил. Помню, как-то уходил по крышам от пилеров с железками да еще добычей фунтов на сорок с лишком. А теперь за чаем целый час ковыляю. Так ты говоришь, пруссак? Может, я его знаю?
- Вряд ли. - Эмбер высыпал на кухонный стол горсть золотых соверенов и взбежал по ступенькам наверх, где его ждал саквояж из грубой коричневой кожи. - Не пожалеешь, - крикнул он Болтону. - Получишь все обратно до конца месяца.
За стариком присматривала жившая неподалеку женщина. Делала она это не от чистого сердца, а за плату, небольшую и не очень регулярную. Том Болтон знал - женщина подворовывает, прикарманивает кое-что из тех денег, что он дает ей на покупки, но обойтись без посторонней помощи не мог. Когда она пришла на следующее утро, Том попросил ее отправить письмо, за которым просидел добрый час, - суставы на пальцах распухли, и каждая буква давалась большим трудом. Она взяла письмо и бросила в почтовый ящик по пути в бакалейную лавку. Письмо было адресовано Энгусу Маккреди Кроу, эсквайру, проживающему в доме 63 по Кинг-стрит.
Как и обещал, Эмбер вернулся в Эдмонтон через три дня после своего первого визита туда. За эти три дня он лишь однажды, да и то мельком, видел Франца и другого немца - того, что поопрятнее. Они его не заметили. Топтун и Вдова Винни уверяли, что слежки нет.
Дверь открыл Франц, и Эмбер сразу ощутил враждебную атмосферу. В столовой сидели двое, Уэллборн и толстый, грязный немец. Ивэнс, с перевязанной головой, жался к камину.
- Где это тебя так? - наигранно бодро поинтересовался Эмбер.
- Не твое дело, - неприязненно пробормотал Ивэнс.
- Вы как в прошлый раз добрались домой, мистер Эмбер? - Франц даже не потрудился как-то замаскировать прозвучавшую в его голосе враждебность.
- Ну, раз уж вам интересно, какой-то бродяга попытался проверить мои карманы по эту сторону от Хакни.
- Ночью на улицах много плохих людей. Будьте осторожны.
- Не беспокойся, Франц. Уж о себе-то я всегда позабочусь.
В доме воняло протухшими овощами. Запах этот присутствовал повсюду, но Эмбер давно к нему привык и почти не замечал - он вовсе не разделял мнения тех, кто считал, что чистота стоит где-то рядом с благочестием.
Притулившийся у камина Ивэнс что-то пробормотал.
- Когда идем на дело? - спросил Франц.
- Когда я скажу и не раньше.
- Ты нам не доверяешь?
- Я никому не доверяю, приятель. И тебе, Франц, стану доверять, когда мы все благополучно закончим.
Вошедший в комнату Шлайфштайн повел носом и поморщился.
- Я бы хотел поговорить с вами. Наверху.
Немец держался, как всегда, с холодной любезностью, но на Эмбера смотрел так, словно это он притащил с собой всю вонь, что витала в воздухе.
- Это вы столь нелюбезно обошлись с Ивэнсом?
- Я нелюбезно обошелся с Ивэнсом?
- Ну-ну, не притворяйтесь. Я попросил Ивэнса проводить вас до дома. Вы устроили ему засаду у Далстон-лейн.
Эмбер знал, что его положение выигрышное, а потому мог позволить себе держаться уверенно.
- Так это был Ивэнс? При всем уважении, босс, не делайте этого больше. Если что-то нужно, так и скажите. Не люблю, когда кто-то крадется за мной по темной улице. Я от этого нервничаю. А когда нервничаю, могу и зарезать кого-нибудь.