- По-настоящему успокаивает и… вдохновляет. К тому же после десяти минут прослушивания я еще не оглохла, как бывает после любимых композиций Ким.
- Тяжело приходится, да?
- Угу, я от них не в восторге. А тексты, прости господи… Я считала себя свободомыслящей мамашей, но эти, с позволения сказать "песни"…
Рейли ухмыльнулся:
- Куда катится этот мир!
- Между прочим, ты и сам не попсу слушаешь.
- Как насчет Стального Дэна?
- Да так себе.
Рейли изобразил на лице преувеличенное уныние:
- Халтура.
Тесс смотрела вперед, но уголок глаза скосила на него:
- Поверь, впереди новые рубежи.
Она увидела, как его губы расплылись в улыбке, он связал шутку с названием нового трека Дональда Фагена. Рейли с уважением кивнул ей, и глаза их встретились. Она почувствовала, как заливаются теплом щеки, но тут напомнил о себе телефон. Она досадливо поморщилась, пошарила в сумочке и взглянула на экран. Номер не определялся. Тесс решила ответить и в ту же минуту пожалела об этом.
- Привет. Это я, Дуг.
Ей вообще не хотелось беседовать с бывшим мужем, а он еще выбрал особенно неподходящий момент. Избегая взгляда Рейли, Тесс понизила голос.
- Чего тебе? - неприязненно спросила она.
- Я узнал, что ты в тот вечер была в Метрополитен, и хотел спросить, не расскажешь ли что-нибудь…
Так и есть. Дуг вечно пытается что-нибудь выгадать. Она не дала ему договорить.
- Слушай, мне нельзя об этом болтать, понимаешь, - соврала она. - В ФБР особо предупреждали насчет контактов с прессой.
- Тебя предупреждали? Потрясно!
- Потрясно? Что в этом потрясного?
- Никому другому такого не говорили, - восторгался Дуг. - Ну-ка, что такое особенное тебе известно?
"Лучше бы не врала!"
- И не думай, Дуг.
- Ну, брось, - льстиво уговаривал он. - Это же я, помнишь?
Как будто можно забыть!
- Нет, - повторила она.
- Тесс, ну перестань…
- Я вешаю трубку.
- Слушай, крошка…
Она щелкнула клавишей отбоя, швырнула трубку в сумочку и тяжело выдохнула, уставившись прямо перед собой.
Прошла пара минут, пока она уговорила себя расслабить мышцы шеи и плеч и, не глядя на Рейли, проговорить:
- Прости. Мой прежний муж.
- Я так и понял. Порылся в архивах.
Она выдавила короткий смешок.
- Ты ничего не упустишь, да?
Рейли взглянул на нее.
- Обычно стараюсь. Конечно, когда речь заходит о тамплиерах, всякие там бродяги-археологи могут обыграть нас, секретных агентов.
Тесс уже улыбалась:
- Не бойся, я не в обиде.
Он снова взглянул на нее, она ответила на его взгляд и на этот раз не отводила глаз чуть дольше.
Да, очень правильно она позволила ему подвезти ее к дому.
К тому времени, как они свернули на ее улицу, уже зажглись уличные фонари, а при виде дома нахлынули страхи и заботы двух последних дней.
"Венс был здесь. Был в моем доме". Она вздрогнула.
Они проехали мимо полицейского "крузера", припаркованного напротив дома на дальней стороне улицы. Рейли махнул сидящему в машине копу, и тот ответил взмахом руки, узнав Тесс по фотографии.
Свернув к подъезду, Рейли выключил мотор. Тесс с беспокойством поглядывала на дверь. Она еще раздумывала, удобно ли его пригласить, а слова уже сорвались с языка:
- Не хочешь зайти?
Он чуть замялся, потом ответил:
- С удовольствием. Полезно будет сперва осмотреться.
В его голосе не было и намека на флирт.
У двери он взял у нее ключ и вошел первым.
В доме было непривычно тихо, и Тесс, проходя за ним в гостиную, автоматически щелкала выключателями. Зажгла свет, включила, приглушив звук, телевизор. Он был настроен на "Уорнер Броз", любимый канал Ким, но Тесс поленилась его переключать.
Рейли не без удивления взглянул на нее.
- Я его включаю, когда остаюсь одна, - пояснила Тесс. - Хоть какая-то компания.
- Все будет хорошо, - утешил Рейли. - Я осмотрю комнаты, - продолжал он без запинки, и вдруг смущенно добавил: - Если ты позволишь.
"Должно быть, смутился, что придется заходить ко мне в спальню", - подумала Тесс. Она с благодарностью принимала его заботу, и его смущение тоже было ей приятно.
- Конечно.
Кивнув, он вышел из комнаты, а Тесс рухнула на диван, подтянула к себе телефон и набрала тетин номер в Прескотте. Хейзел подняла трубку после трех гудков. Они только что вошли, она встретила их в аэропорту и возила ужинать. И Ким, и Эйлин, уверяла тетя, в порядке. Пока Хейзел ходила за Ким, которая в конюшне знакомилась с лошадками, Тесс коротко переговорила с матерью. Эйлин, судя по голосу, стала гораздо спокойнее. Тесс догадывалась, что сказывается двойной эффект: опека любящей и беззаботной сестры и расстояние между ними и Нью-Йорком. Потом прибежала Ким, в восторге от предстоящей завтра конной прогулки и, видимо, вовсе не скучающая по маме.
Рейли вернулся в комнату, когда она пожелала им доброй ночи и повесила трубку.
Он выглядел таким же усталым, как она.
- Все чисто, как и следовало ожидать. Право, я думаю, тебе больше не о чем беспокоиться.
- Да, ты прав. Но все-таки спасибо, что проверил.
- Не о чем говорить.
Он кивнул ей, помедлив в дверях, и Тесс поймала момент.
- Думаю, нам не повредит выпить.
Она вскочила и повела его в кухню.
- Пива или, может, стаканчик вина?
- Не надо, - улыбнулся он, - но все равно спасибо.
- Ой, я и забыла, ты при исполнении, да? Тогда кофе?
- Нет, не в том дело. Просто…
Он явно стеснялся продолжать.
- Что такое?
Он помолчал, но все-таки закончил:
- Просто сейчас пост.
- Пост? Правда?
- Угу…
- И, похоже, ты постишься не для того, чтобы сбросить вес, верно?
Он кивнул.
- Сорок дней без выпивки. Ничего себе! - Тесс покраснела. - Нет, я не так выразилась. Не подумай лишнего: мне еще рано лечиться от алкоголизма.
- Поздно спохватилась: образ создан и запечатлен в моей памяти.
- Изумительно.
Она открыла холодильник и налила себе стакан белого вина.
- Забавно. Не думала, что в наше время кто-то еще соблюдает посты. По крайней мере, в этом городе.
- На самом деле, это самое подходящее место, чтобы жить… духовной жизнью.
- Нью-Йорк? Шутишь?
- Нет. Это идеальное место. Подумай сама. Здесь нет недостатка в моральных и этических проблемах. Здесь ясно видна разница между добром и злом, истиной и заблуждением. Здесь приходится выбирать.
Тесс еще переваривала его признание.
- Так ты очень религиозен? Ничего, что я спрашиваю?
- Нет, все в порядке.
Она усмехнулась.
- Только не говори, что совершаешь паломничества на какие-нибудь заброшенные выпасы только потому, что там кому-то явилась Дева Мария в облаках.
- Нет, последнее время не совершаю. Догадываюсь, что ты не слишком религиозна.
- Ну… скажем так, что мне, чтобы тащиться пешком через всю страну, потребовалась бы более веская причина.
- Что-нибудь более веское… Ты хочешь сказать, что тебе нужен знак. Очевидное, явное чудо?
- Что-то в этом роде.
Он ничего не сказал, только улыбнулся.
- О чем ты?
- Понимаешь, насчет чудес… Верующему они не нужны, а сомневающемуся никакого чуда недостаточно.
- О, я могу представить несколько чудес, которые меня вполне убедили бы.
- Может быть, чудеса случаются, просто ты их не замечаешь.
Он совсем сбил ее с толку.
- Да брось! Федеральный агент при значке верит в чудеса?
Он пожал плечами, но все-таки объяснился.
- Скажем, ты собираешься перейти улицу и вдруг, без всяких причин, уже собираясь шагнуть на мостовую, останавливаешься. И в тот же миг, за ту долю секунды, на которую ты задержалась, мимо проносится автобус или тяжелый грузовик - в нескольких дюймах от твоего лица, по тому самому месту, где ты оказалась бы, если бы что-то не заставило тебя остановиться. Что-то спасло тебе жизнь. И, знаешь, ты вполне можешь сказать кому-то: "Я просто чудом осталась жива". Для меня это так и есть. Чудо.
- Ты называешь это чудом. А я - случайностью.
- Легко верить, когда чудо очевидно. Настоящее испытание веры - когда знака нет.
Она никак не могла опомниться: эта его черта оказалась для нее неожиданностью. Тесс не понимала, как к этому относиться, хотя в целом была предрасположена не слишком восторгаться подобным образом мыслей.
- Ты серьезно?
- Абсолютно.
Она рассматривала его, усваивая новость.
- Ладно, тогда скажи мне, как вера - я говорю о настоящих верующих, таких как ты, - как она совмещается с жизнью сыщика?
- Что ты имеешь в виду?
Тесс заподозрила, что он уже понял, что она имеет в виду, что он уже слышал этот вопрос.
- Сыщик не должен верить никому и ничему. Он ничего не принимает на веру. Ты имеешь дело с фактами, с доказательствами. "При отсутствии оснований для сомнения" и все такое.
- Да.
Он был совершенно спокоен.
- И как это уживается с твоей верой?
- Я верю в Бога, а не в человека.
- Что, так просто?
- Именно так просто.
Его спокойствие было несокрушимо. Тесс покачала головой, на ее губах возникла легкая, чуть виноватая улыбка.
- Знаешь, я всегда считала, что хорошо разбираюсь в людях, но с тобой начисто ошиблась. Никак не думала, что ты можешь оказаться… в общем, верующим. Тебя так воспитали?
- Нет, родители мои были не слишком религиозны. Это случилось позже.
Она ждала продолжения, но он молчал, и Тесс вдруг ощутила неловкость.
- Послушай, прости, я, кажется, лезу в душу. Нельзя так засыпать человека вопросами.
- Нет, дело не в этом. Просто… Мой отец умер, когда я был почти ребенком, и мне тогда тяжело пришлось, и не на кого было опереться, кроме нашего приходского священника. Он помог мне пройти через это, и с тех пор я вроде как застрял. Только и всего.
Что бы он ни говорил, Тесс чувствовала, что разговор тяжел для него и ему не хочется вдаваться в подробности. Это она понимала.
- Понятно.
- А у тебя как? Как я понял, тебя тоже не воспитывали в вере?
- Пожалуй, нет. Не знаю. Наверно, в доме все было пропитано наукой, археологией, и то, что я видела вокруг себя, мешало принять идею Бога. А потом я узнала, что Эйнштейн тоже ни во что такое не верил, ну я и решила, если этот самый умный человек на земле…
- Не тушуйся, - усмехнулся он, - у меня самого есть друзья-атеисты.
Она бросила на него быстрый взгляд, убедилась, что он смеется, и сказала:
- Приятно слышать!
Это было не совсем правдой. Она считала себя скорее агностиком, чем атеисткой.
- Большинство моих знакомых видят в этом признак душевной пустоты… если не морального банкротства.
Они вернулись в гостиную, где работал телевизор. Показывали серию "Смолвилля": приключения супермена в ранней юности. Не глядя на экран, Рейли, чтобы перевести разговор на другую тему, сказал:
- Я хочу спросить тебя еще об одном. Насчет Венса.
- Конечно. Что именно?
- Знаешь, когда ты рассказывала о том, что с ним случилось, о кладбище, о том подвале… я никак не мог разобраться, как ты к нему относишься.
Она помрачнела.
- Когда я с ним познакомилась, давным-давно, он был очень славным парнем - нормальным, понимаешь? И то, что случилось с его женой и ребенком… Это ведь страшно.
Рейли с беспокойством взглянул на нее.
- Он тебе небезразличен.
Тесс вспомнила, как ощутила смутное сочувствие к этому человеку.
- В каком-то смысле… да.
- Несмотря на налет, обезглавленного охранника, стрельбу… угрозы Ким и твоей матери?
Тесс почувствовала себя словно раздетой. Он заставлял ее осознать тревожные, противоречивые чувства, в которых она сама толком не разобралась.
- Я понимаю, что могу показаться чокнутой, но, как ни странно, - видимо, отчасти это так. То, о чем он рассказал, что перевернуло все его мысли, заставляет его вести себя по-другому. Его надо лечить, а не охотиться за ним. Ему нужно помочь.
- Для этого его сначала нужно поймать. Слушай, Тесс, я просто хочу, чтобы ты помнила: что бы ни довело его до такого состояния, сейчас он опасен.
Тесс припомнилось спокойное лицо Венса, болтающего с ее матерью на этом диванчике. Что-то в ее восприятии, в ее отношении к нему переменилось.
- Очень странно, но… я не уверена, что это были не пустые угрозы.
- Поверь мне. Ты не все знаешь.
Она недоверчиво склонила голову, ожидая нового поворота:
- Чего я не знаю?
- Были еще погибшие. Он опасен, и точка. Понимаешь?
Его уверенный тон не оставлял места для сомнений, и она сбилась.
- Еще погибшие? Кто?
Он ответил не сразу. Не потому, что не хотел отвечать. Что-то его отвлекло. Взгляд стал рассеянным, словно он смотрел сквозь нее. Тесс вдруг поняла, что собеседник сейчас ее не видит, и обернулась, проследив его взгляд. Его загипнотизировал телевизор. На экране юный Кларк Кент собирался в очередной раз спасать мир. Тесс усмехнулась:
- Ты что, не видел этот эпизод?
Но он уже направлялся к двери.
- Мне пора.
- Пора? Куда пора?
- Просто надо идти.
Через секунду он скрылся за дверью, оставив ее любоваться мальчишкой, способным видеть сквозь каменную стену и одним прыжком перемахивать высотные здания.
Что совершенно ничего не объясняло.
ГЛАВА 45
"Понтиак" Рейли пробирался на юг по еще заполненной вечерним движением скоростной трассе Ван Вик. Над головой с ревом проносились на посадку огромные реактивные лайнеры. До аэропорта оставалось не больше мили.
Его напарник Апаро тер глаза, щурясь от врывавшегося в окно холодного весеннего ветра.
- Опять забыл название?
Рейли был занят: он отыскивал среди несущихся навстречу дорожных указателей единственный нужный. Наконец он увидел то, что искал, и кивнул в его сторону.
- Вот оно.
Напарник тоже увидел: зеленый плакат справа отмечал поворот к Седьмому грузовому аэровокзалу. Под крупной надписью, среди логотипов авиалиний виднелся тот, что заинтересовал Рейли.
"Грузоперевозки Алиталия".
Вскоре после теракта 11 сентября Конгресс принял "Акт об авиационной и транспортной безопасности". Согласно этому акту, ответственность за личный досмотр и досмотр багажа возлагалась на вновь созданное агентство - Администрацию транспортной безопасности. Все и всё, пересекающее границы США, подвергалось отныне более строгому досмотру. По всей стране установили аппараты компьютерной томографии, распознающие взрывчатые материалы внутри пассажиров и в багаже. Поначалу и пассажиры подвергались кратковременному рентгеновскому просвечиванию, но эту практику пришлось прекратить, так как она вызвала ропот - не столько из-за боязни облучения, сколько потому, что от сканеров не укрывалось ничего: они выставляли на обозрение все личные тайны.
Особой заботой АТБ стали международные грузовые перевозки: потенциально они представляли еще большую опасность для страны, хотя о них меньше говорилось в прессе. Ежедневно в США вливались десятки тысяч контейнеров, платформ и ящиков со всех концов света. Так что в век повышенных мер безопасности директива о новых методах досмотра не ограничивалась багажом туристов. Она относилась также ко всем грузам, поступающим в страну по воздуху или морем, и практически все таможни были снабжены мощными рентгеновскими установками.
И Рейли, сидящий в досмотровой комнате грузового терминала итальянской национальной линии в аэропорту Кеннеди, был сейчас от души рад этому.
Техник умело и споро менял изображения на мониторе.
- Устраивайтесь поудобнее, ребята. Груз большой.
Рейли поглубже уселся в потертое кресло.
- Интересующая нас коробка будет заметно выделяться. Вы просто крутите подряд, я скажу, когда надо остановиться.
- Ну, смотрите.
Техник кивнул и начал прокручивать свою базу данных.
На экране мелькали картинки: вид сбоку и сверху, рентгеновские снимки самых разнообразных контейнеров. В них отчетливо просматривались детали объектов, отправленных Ватиканом на американскую выставку. Рейли, продолжая злиться на себя, что раньше не догадался, неотрывно глядел на монитор. Апаро тоже не сводил с него взгляда. Перед глазами крутились серо-голубые призраки резных рам, распятий и статуй, и сердца у обоих бились все сильнее. Разрешение было на удивление хорошим, гораздо лучше, чем он рассчитывал: можно было различить даже столь мелкие детали, как отдельные камни или позолоту.
И вот среди мелькающих картинок возникла нужная.
- Стоп! - взволнованно вскрикнул Рейли.
На экране отчетливо вырисовался шифратор, и сквозь наружную оболочку явственно просматривались все его внутренности.
ГЛАВА 46
Тесс застыла на месте, едва вступив в комнату для совещаний.
Она очень обрадовалась, когда после трех дней мучительного молчания наконец объявился Рейли, тем более что ей с каждым днем все труднее становилось противиться настойчивым материнским призывам из Аризоны. Не говоря уж о том, что у нее чесались руки: она успела понять, что расследование захватило ее целиком и, что бы ни говорил Рейли, бросить его она просто не в силах.
А теперь, увидев, что стоит на столе, она напрочь забыла и похоронила всякие помыслы об отъезде.
На столе, выполненная из твердого прозрачного пластика, красовалась точная копия многодискового механического шифратора.
Слова застряли у нее в горле:
- Как?..
Она ошарашенно уставилась на Рейли. Тот, конечно, тщательно подготовился к тому, чтобы произвести впечатление: звонок, приглашение зайти на Федеральную площадь - исключительно под предлогом "задать еще пару вопросов".
Только теперь она заметила, что в комнате они не одни. Янссон, Апаро, Гейнс, еще несколько незнакомых лиц - и монсеньор. Тесс снова оглянулась на Рейли.
Он послал ей короткую, сдержанную улыбку.
- Я подумал, что вам будет интересно.
Он указал на одного из незнакомцев, раздававшего присутствующим пачки сколотых степлером распечаток.
- Познакомьтесь, Терри Хендрик. Это его произведение.
- Да нет, всей нашей команды, - поспешно вмешался Хендрик, широко улыбаясь Тесс. - Приятно познакомиться.
Взгляд ее так и тянулся к машине. Она посмотрела на оказавшуюся в руках распечатку: так и есть, надежды оправдались. Тесс подняла взгляд на Хендрика:
- Работает?
- Еще как! Все сложилось. Латынь, само собой. Если, конечно, верить команде лингвистов-переводчиков.
Тесс все еще не понимала. Она умоляюще обратилась к Рейли:
- Но… как же?
- Все, что проходит через таможню, просвечивается рентгеном, - объяснил тот, - включая даже имущество, одолженное Святым Престолом.
Тесс пришлось сесть, потому что у нее подкосились колени. Чуть дрожащими пальцами она перелистывала пачку документов, жадно всматриваясь в четкие печатные строки.
Это было письмо, датированное маем 1291 года.