Однако во всем этом положении вещей была одна маленькая странность, если не сказать больше! Аня упивалась своими привилегированными дарами так, будто всякий раз куда-то себя готовила, старалась сохранить сама себя, как захватчики пленника, способного принести им хороший выкуп! Она берегла себя и лелеяла, сдувала вредные пылинки, сидела на диете, порою, с большим трудом, и даже делала то, чего никогда не делала раньше, - занималась два раза в неделю спортом в фитнес клубе. И если сказать, что она старалась так ради Савелия Савельевича, дабы не утерять своих первоначальных достоинств и прелестей, на которые он позарился, то это было бы совершенно откровенной неправдой! Аня знала, что Благоверов влюблен в нее по самые уши и будет любить ее всегда ни на что невзирая! А если спросить у самой Ани, какова главная цель этих ее стараний, то она, пожалуй, не смогла бы ответить на этот вопрос. - Из-за демонстрации себя перед подругами и знакомыми, чтобы в очередной раз услышать от них лестное, - ах, как ты первоклассно выглядишь, Нюрка! - Отчасти! Из-за отсутствия занятости и оттого ради завязывания новых знакомств в салонах и фитнес-клубе с такими же холеными подружками, дабы не ударить перед ними в грязь лицом, - тоже отчасти! Из-за переживания чувства превосходства над другими, - ведь многие ее подруги просто напросто не тянули на подобный денежный сор, - тоже отчасти! Но главная причина, выливающаяся во что-то, в какое-то непредсказуемое, не оправданное никакими предлогами, ожидание, ощущаемое ею подспудно, была не определена!
Пробка рассосалась где-то через полчаса, позволив Нюрке набрать скорость до ста двадцати километров. - Именно на этой отметке она, по трусости езды на своем спортивном скоростном автомобиле, определяла себе запретную зону на последующее повышение скорости, и, сделав музыку погромче, покатила в свободном пространстве средней полосы.
Освободив мысли от пробковых нагрузок, она, в первую очередь подумала о Маланье.
- Интересно, чем так достал ее Слава, что она в три часа ночи усвистала из Москвы! Да еще в такую - то даль. И впрямь, зачем она отправилась к беременной Аннушке на дачу, да еще в такое время? Н-да!
Нюрка по инерции сбросила скорость, проезжая мимо небольшой деревеньки, и только, было, собралась снова ее набрать, как увидела мужчину с собакой. Они спокойно стояли у обочины, явно намереваясь перейти на другую сторону дороги после того, как она проедет, и вдруг! Собака, ни с того, ни с сего, сорвалась с места и побежала. Доля секунды, заставившая Нюрку оценить возникшую ситуацию, а именно осознать тот факт, что собака сейчас окажется под колесами автомобиля, сподвигла ее резко вильнуть в сторону и нажать на тормоза. И машина, от такого обращения, громко заскрежетав, повернулась на сто восемьдесят градусов, резко откинув Нюрку куда-то в бок. Стоящие на соседнем пассажирском месте сумки с соками и вермутом, опрокинулись прямо на нее, и, соскользнув на пол, разбились прямо у нее под ногами.
Нюрка испуганно вытаращила глаза, но, оглядевшись по сторонам, с облегчением заметила, что машина ее встала, как вкопанная у самого края обочины. В это время мимо нее проехал Опель и злобно при этом посигналил. - Ты, что, мол, дура, в своем уме, проделывать на дороге такие штуки!
И тут, уткнувшись глазами в лобовое окно, она увидела, что к ней бежит тот самый мужчина, который стоял на обочине, а вслед за ним и собака.
- Сейчас убью придурка! - злобно воскликнула Нюрка и попыталась высвободить левую ногу из-под навалившегося на нее пакета с бутылками.
- Ай! - воскликнула она, почувствовав, как стеклянный осколок впился ей в щиколотку и больно прочертил вдоль ноги после попытки Нюрки резко ее выдернуть из преграды.
Мужчина, между тем, уже добежал до машины, и, подскочив к передней дверце, распахнул ее настежь. Собака же, увидев такое дело, тут же вскочила в салон, словно ее пригласили, и совершенно бесцеремонным образом пройдясь по Нюркиным коленям, а вместе с ними и по модному версачевскому сарафану грязными лапами, уселась на соседнее пассажирское сидение, тяжело дыша.
- Лора! - строго окликнул ее хозяин. - Вон отсюда!
Однако лохматая нахалка породы Ирландский сетер, на его приказание и не подумала даже ухом повести!
Нюрка, охваченная непомерным возмущением, открыла, было, рот, чтобы выплеснуть на этих двоих кучу оскорблений, но, взглянув на хозяина собаки, так и замерла с искаженным злостью лицом.
Их глаза встретились, и в салоне повисла пауза, нарушаемая только частым порывистым дыханием Лоры.
Нюрка мгновенно забыла обо всем! - И о причинах своего опасного, нелепого торможения, и о разбитых бутылках, и о нахалке собаке, и даже о том, куда и зачем она ехала! Она смотрела в глаза незнакомца, как зачарованная, и не могла оторвать от них взгляда, словно по приказанию какого-то невидимого гипнотизера, давшего ей установку на такое действие! Но, самое интересное, что и он смотрел на нее точно так же! Нюрка почувствовала это! Интуитивно ощутила в самой глубине своего, уже начинающего стучать с удвоенным ритмом, сердца.
Незнакомец нарушил молчание первым.
- Простите, с Вами все в порядке? - взволнованно спросил он очаровательно низким баритоном, задевающим какие-то неведомые струны Нюркиной души до мурашечного захвата кожи, о существовании которых она даже и не подозревала!
Однако, как раз в это время Лора поставила передние лапы на спинку сидения, явно намереваясь перепрыгнуть назад.
- Лора, нельзя! Пошла вон! - снова крикнул мужчина.
И тут Нюрка, наконец, обрела дар речи.
- Вы, хотите, чтобы она снова прошлась по мне, и вышла в эту же дверь? - спросила она, и улыбнулась, совершенно забыв о своем всего лишь несколько минут назад владеющем ею, беспредельном возмущении.
- Простите, я и правда об этом не подумал! - и он, сорвавшись с места, обежал машину, направляясь к пассажирской передней двери.
- Вылезай немедленно! - скомандовал он в очередной раз, открыв дверь, но, предвидя несостоятельность своего приказа, схватил Лору за ошейник и с большим трудом выволок из автомобиля.
- Понимаете, она у меня еще молодая, потому и непослушная! Ей только девять месяцев, и она страсть как любит ездить в машинах, вот и лезет во все подряд без приглашения! - сказал он Нюрке, извиняясь.
- А через дорогу-то ей бежать зачем приспичило? - спросила Нюрка, отчетливо понимая, что спросила это всего лишь для продолжения разговора, ибо в данную минуту ни собака, ни причина ее побега через дорогу, ее уже не интересовали, и она думала только о том, как бы удержать мужчину, хотя бы еще на какое-то время! Но, зачем? - Да кто ж ей на это ответил бы! Она только чувствовала, что он не должен уйти, вот так, запросто, - взять свою собаку и, любезно перед ней извинившись, отправиться туда, куда шел! Его уход в долю секунды представился ей равносильным какой - то огромной потере! Утрате, которую уже никогда не возместить! И она даже передернулась, представив, как он, повернувшись, удаляется от нее в сторону леса!
- И, что тогда? - возник в голове вопрос.
- Тогда? - тогда я бы бросилась вслед за ним, и, схватив за ноги, за руки, или за что угодно, не дала бы ему уйти! - ответила она сама себе. И тут же обозвала себя больной шизофреничкой.
- Гуся увидела, представляете?! - объяснил, между тем, поступок своей собаки, мужчина. - Кто бы мог подумать, что этот гусь в самый неподходящий момент чинно выйдет из калитки вон того зеленого домика и обратит на себя ее внимание. А ведь я держал ее за ошейник! Правда слабо, только так, чтобы зафиксировать осторожность перед опасной дорогой. Она же, так рванулась, увидев этого гуся! Да, где там было ее удержать!
Нога у Нюрки саднила, и она даже чувствовала, что из образовавшейся раны течет кровь, но она, все еще не отпуская улыбку с лица, продолжала вести беседу с незнакомцем.
- Ну, надо же! Никогда бы не подумала, что здесь у кого-то гуси водятся. Куры, еще куда ни шло, но чтобы гуси!
Мужчина удивленно вскинул брови.
- Ничего удивительного! Люди возрождают натуральное хозяйство. При таких пенсиях, думаю, в каждом дворе скоро и козы заблеют и коровы замычат!
- Опять же, при условии, если их будет на что купить, при таких пенсиях. - Сказала Нюрка, и тут же подумала, о какой ерунде они говорят! Господи! Да, скажи ей кто-нибудь несколько минут назад, что она возьмется рассуждать на тему несостоятельности российских пенсионеров! - Н-да!
Мужчина, теперь уже крепко удерживающий Лору за ошейник, между тем, захлопнул пассажирскую дверь и направился к ее, водительской, приговаривая.
- Вот видишь, Лора, сколько неприятностей мы доставили девушке из-за твоего своенравия и моей халатности! Пошли теперь к ней, будем прощение вымаливать!
- Ну, вот! - у Нюрки упало сердце после его слов. - Так я и думала! Сейчас извинится и уйдет! - и она обречено вздохнула. - Да, что это со мной? Господи! Почему ж я именно сейчас, в данную минуту, не желаю реально смотреть на вещи?! Ну, что, собственно, еще может быть в такой ситуации?! - и она опустила глаза, чтобы скрыть досаду.
Ее дверь была по-прежнему открыта, и лишь только мужчина подвел к ней Лору, она вновь сунула морду в салон.
- Стоять, Лора! - скомандовал ей незнакомец излишне строго, и для убедительности, тряхнул за ошейник.
- Как Вас зовут? - услышала вслед за этим Нюрка, и подняла на него глаза.
- Аня! - ответила она с готовностью, причем, так она называла себя впервые. Обычно, представляясь кому-либо, она говорила более официальное Анна, и тут же подумала, - спросить, как зовут его? - вроде неуместно! Ведь он узнал ее имя вовсе не для того, чтобы познакомиться, а для того только, чтобы извиниться и обратиться к ней при этом по имени. Не говорить же ему все время безликое - девушка!
- Аня! - безотчетно повторил он вслед за ней, и умолк на секунду, словно впитывал в себя какой-то неведомый аромат звучания ее имени.
- Аня, что я должен сделать, чтобы Вы смогли меня простить?
И тут Нюрка нашла, за что зацепиться.
- Ну, хотя бы помогите разобрать сумки, что навалились на меня всей своей мощью во время торможения. И потом я, кажется, поранила ногу.
- Что? Вы поранились?
- Да! Бутылки разбились! И я, похоже, поранила ногу об осколок.
- Ну, вот! Этого только не хватало! - с досадой воскликнул мужчина.
- Ну, так, что, Вы мне поможете?
- Конечно! - с готовностью воскликнул он, и, наклонившись, ухватился за пакет с разбитым спиртным.
- Ай! - тут же воскликнула Нюрка, почувствовав боль, правда воскликнула излишне натужено и жалостливо!
- По-моему, осколок торчит у меня в ноге!
- Сейчас, сейчас, я посмотрю! Потерпите еще секунду! - он наклонился ниже, грудью касаясь ее коленей.
Нюрку в тот же миг обдало жаром от этого прикосновения, а с губ сорвалось непроизвольное - ОЙ! Одновременно удивленное и восторженное, реагирующее на эти жаровые ощущения.
- Что, больно? - удивился он, понимая, что больно быть никак не может, по причине того, что он пока еще не прикоснулся ни к ее ноге, ни к пакету с бутылками.
- Нет! - нашлась Нюрка, это я чисто по - женски, заранее!
- Понятно! - сказал он, и осторожно отодвинул пакет в сторону.
Он осмотрел ее ногу и слегка помял пальцами место вокруг раны.
- Когда так нажимаю, резкой боли нет?
- Нет! - ответила Нюрка, вожделенно окидывая взглядом его широкую мускулистую, обтянутую бежевой футболкой без рукавов, спину, находящуюся прямо перед ее лицом.
- Значит, и осколка там нет! - успокоил ее незнакомец.
- Жаль! - подумала Нюрка. - Тогда бы ты со мной еще повозился!
- Но у Вас, Аня, рана кровоточит! Ее необходимо обработать и перевязать. - Сказал он, разгибаясь, и при этом, попутно пронося свое лицо мимо ее лица, задержался глазами в глазах не успевшей устранить их вожделенного блеска, Нюрки. Задержка продлилась неестественно долго, но, похоже, они оба этого даже не заметили!
- Рану надо обязательно обработать, - снова сказал он, но почему-то едва слышно, чуть не шепотом, словно боялся спугнуть свое собственное предложение.
- Да у меня…
Он ее перебил.
- Аня, я предлагаю Вам немного задержаться. У меня тут дача рядом! - заговорил он убедительной скороговоркой. - Мы подъедем ко мне и обработаем рану! Это не займет много времени, я Вас уверяю! И потом, надо же убрать из машины осколки, разобрать пакет, из него ведь все вылилось! Помыть коврик, наконец! Не ехать же Вам со всем этим дальше!
- Какое счастье, что он не дал мне договорить! - подумала Нюрка. - Ведь я чуть не сказала ему о своей, забитой до отказа аптечке, а какая тогда дача?!
- Или Вы очень спешите? - во взгляде мужчины промелькнуло сожаление.
- Нет! - тут же ответила Нюрка. - Я еду к подругам, к неопределенному часу, и, пожалуй, соглашусь на Ваше предложение.
- Ну, тогда поехали? - обрадовался он.
- Поехали! - обрадовалась Нюрка.
Мужчина сел на пассажирское место, Лора разместилась на заднем сидении, и Нюрка, убедившись, что все на месте, включила зажигание, после чего вопросительно взглянула на мужчину.
- Разворачиваться не надо! - сказал он ей. - Машина повернулась как раз туда, куда нам надо! Сейчас поедете прямо по шоссе вон до того поворота, а там, через два километра и наш дачный кооператив покажется.
Они подъехали к большим металлическим черным воротам, над которыми висела табличка с названием кооператива Зарянка, и вскоре остановились у третьего по счету домика, отделанного белым сайдингом. Домик был небольшой, одноэтажный с мансардой, а участок, соток в двенадцать, сплошь засажен цветами, произрастающими на клумбах, альпийских горках и вдоль дорожек, красиво выложенных тротуарной плиткой.
- Сворачивайте, Аня и подъезжайте вплотную к калитке. - Сказал незнакомец. - Это моя дача.
И тут Нюрка подумала. - А вдруг он не один на этой своей даче? - И на ее лице невольно появилось огорчение. - И как же я сразу об этом не подумала?
- Что, дача не нравится? - спросил незнакомец, заметивший ее изменившееся лицо.
- Что? - не поняла Нюрка.
- Вам не понравилась моя дача, Аня? Слишком мала?
- Почему Вы так решили?
- Потому, что Вы, увидев ее, немного разочаровались!
- Ничего подобного! - зардевшись, сказала Нюрка. - Совсем даже наоборот! У Вас потрясающий участок, он просто сразил меня обилием цветов! И домик очень аккуратный, словно только что сошедший с рекламной картинки!
Он усмехнулся, явно не поверив ей.
- Вы зря усмехаетесь! - заметила ему Нюрка. - Я вовсе не солгала Вам. А разочаровалась я совершенно по другой причине.
- По какой же?
Нюрка хитро улыбнулась.
- А вот этого я Вам не скажу!
Сопровождаемые Лорой, бегущей впереди, они прошлись по дорожке, обрамленной синими ирисами, которая привела их к деревянному крыльцу.
- Лора, гулять! - скомандовал незнакомец собаке, на что каштановая нахалка охотно согласилась, и, помахав им хвостиком на прощание, побежала за дом.
- Проходите, Аня! - мужчина пропустил ее вперед к ступенькам, на ходу доставая ключи из кармана.
- О! - обрадовалась Нюрка, определив по этому признаку, что в доме никого нет.
Он открыл дверь и пригласил ее войти в дом.
- Заходите!
- А Вы здесь один? - спросила Нюрка робким шепотом, на всякий случай.
- Один! - громко ответил он и улыбнулся.
Они прошли в арочную гостиную, заставленную недорогой мягкой мебелью, - диваном и четырьмя креслами, два из которых стояли посередине, у журнального столика, а два других по углам, напротив телевизора и у камина.
- Присаживайтесь, Аня! - сказал незнакомец. - А я схожу за аптечкой.
- Куда присаживаться? - спросила Нюрка.
- Куда пожелаете!
Она выбрала одно из кресел, стоящих у столика, и, усевшись, вытянула кровоточащую ног вперед. Слегка расслабившись, после его ухода, Нюрка огляделась по сторонам. Ее внимание в первую очередь привлекли три картины, висящие в гостиной. Одна на стене, что была напротив, а две другие на стене справа. Все три картины были написаны маслом и представляли собой натюрморты из фиалок, сирени и роз.
- Надо же! - подумала Нюрка, - и здесь сплошные цветы.
Незнакомец вошел в комнату с улыбкой на лице и объемной картонной коробкой, где у него хранились лекарства и всевозможные медицинские принадлежности.
Итак, Аня, сейчас я обработаю Вам рану! - сообщил он, поставив аптечку на пол, и опустился перед ней на корточки.
- Угу! Нам, похоже, кроме перекиси водорода и йода ничего больше не потребуется! - заключил он, и принялся открывать флакончик с перекисью водорода.
- А бактерицидный пластырь? - поинтересовалась Нюрка.
- Если пациент пожелает, найдется и пластырь! - пообещал он.
- У Вас здесь очень уютно! - сказала Нюрка. - Вы случайно не художник?
- А, что похож? - поинтересовался незнакомец.
- Похож! Не хватает только длинных волос, захваченных сзади в хвостик!
- Нет! Я всего лишь оператор на радио. Хотя, к искусству тоже имею некоторое отношение. - В дополнение к основной работе, занимаюсь фотографией, профессионально! Делаю снимки для рекламных журналов!
- Вот видите, я почти угадала!
Он обработал рану и заклеил ее пластырем, после чего предложил выпить чаю.
- Сейчас бы в самый раз коньяку, для снятия напряжения, - сказал он, но Вы, к сожалению, за рулем! Однако если согласитесь выпить со мной чашку чаю, Аня, я буду очень рад!
- Правда?
Он кивнул головой.
- Соглашайтесь, Аня! Я умею заваривать потрясающий чай, и если он Вам понравится, обещаю открыть секрет своего рецепта.
- Я соглашаюсь! Причем, с превеликим удовольствием! Ибо чашка хорошего чаю мне сейчас в самый раз!
- Вот и отлично! - сказал он. - Вы, Аня, посмотрите пока мои фотографии, а я займусь приготовлением чая, хорошо? - И он, взяв с полки большущий альбом, протянул его Нюрке.
Его фотографии были потрясающими! Мало того, что они были выполнены безукоризненной профессиональной рукой, в чем не возникало ни малейшего сомнения, так еще и моменты съемок выбраны на редкость удачно! Здесь были не только интересные снимки людей, но всевозможных животных и птиц, а также великолепные природные пейзажи.
- Это моя лучшая коллекция! - сообщил незнакомец, внося в гостиную поднос с чаем.
- Верится с большой охотой! - ответила Нюрка. - Фотографии великолепны! Особенно лебедь с запрокинутой головой, держащий веточку в клюве! Просто удивительно, как Вам удалось запечатлеть его в такой момент!
- Вам он правда понравился?
- Очень!
И незнакомец, взяв у нее из рук альбом, тотчас же вынул оттуда фотографию лебедя.
- Позвольте Вам ее подарить, Аня? - он протянул ей фотографию.
- Такую редкость? - удивилась Нюрка.
- Да, мне очень хочется доставить Вам удовольствие.
- Спасибо! - сказала она польщено и протянула руку, чтобы взять фотографию.
Их пальцы соприкоснулись, и Нюрку после этого соприкосновения снова обдало жаром. Она машинально отдернула руку в этот момент, а потом, словно опомнившись, вновь ее протянула, чтобы взять фотографию.
- Что с Вами, Аня? - спросил он, удивленный ее неожиданным действием.
- Ничего! - сказала она и почувствовала, как краска залила ей лицо.