- Дайте вспомнить… Не смотрела я на часы. Электричка пришла без двадцати шесть. Ну, минут десять я переписывала расписание. Отошла недалеко от платформы, метров пятьсот.
- Значит, было около шести, плюс-минус десять минут. Интересно получается! А другой свидетель утверждает, что мужчина стоял, смотрел на пожар. Выходит, он пробыл в деревне около двух часов! Очень интересно.
- Я его больше не видела.
- Что ж, спасибо вам большое.
- Не за что.
- Да, а про Митрофановых что скажете?
- А что сказать? Арсений - очень неприятный мужчина. Самый настоящий хам К Алисе я до недавнего времени относилась хорошо. Считала ее женщиной вежливой, воспитанной А примерно неделю назад встретила ее на платформе, так Алиса отвернулась, будто со мной не знакома, и заторопилась прочь. Даже идти вместе не захотела, хотя нам в одну сторону! Тоже с гонором! И что странно, в руках у нее была одна-единственная сумка. Небольшая, легкая, сразу видно, что в ней не продукты. Скажите на милость, как можно ехать в деревню с пустой сумкой, ведь магазинов у нас нет!"
Кольца питона
Арсений рванул рукой ворот рубашки. Душно-то как! Как душно! Давит и давит. Сам воздух, кажется, здесь особенный. На волю хочется, сил нет, и чего только ради этого не сделаешь! Напротив сидит следователь и смотрит ласково, очень ласково, а сам одной рукой бумагу подпихивает:
- Ну что, Арсений Петрович? Напишем чистосердечное признание?
- Признание в чем?
- Да бросьте! Вы убили свою жену.
- Да я даже не знал, что она там, в доме!
- Правильно, не знали. Когда туда приехали. Хотите, я расскажу вам, как все было? А вам останется только со мной согласиться.
- Нет.
- Да вы сначала послушайте. - Следователь одет в серый костюм-тройку, галстук на нем чересчур яркий, и Арсений просто уперся взглядом в его узел - алое пятно на белой рубашке. Сморит, не отрываясь, и не перестает качать головой:
- Нет, нет, нет.
- Зря вы так, Арсений Петрович. Сами себе срок увеличиваете.
Арсений наконец отрывает взгляд от алого пятна, глядит своему мучителю в лицо. Следователь - молодой еще парень, видать, только-только После института, - говорит спокойно, без крика, без надрыва, все время улыбается. Но Арсений чувствует, что улыбка эта недобрая. А то, что он говорит, и вовсе ничего хорошего не сулит.
- Вы требовали у жены денег. Так? Так. А денег у нее не было. И вы решили получить страховку за дом чтобы отдать долг. У вас ведь приличные долги, Арсений Петрович. По ресторанам ходите, любите выпить, сытно покушать, привыкли хорошо одеваться, иногда посещаете казино, а фортуна вас не балует. И не разыгрывайте из себя простачка. И вот с вас потребовали сто тысяч. Вы приехали в деревню, чтобы поджечь дом. Взяли канистру с бензином и отправились осуществлять свой план. Приходите - а в доме жена. Приехала, чтобы этого не допустить. Пока вы на "Жигулях" сидели в пробке, она села в электричку и вскоре прибыла на дачу. И тут вы взбесились. Сначала была ссора, потом драка. Вы ударили жену по голове. Вот заключение эксперта. Читайте.
Арсений придвинул к себе бумагу. Буквы плыли перед глазами, их все время загораживало алое пятно галстука. Попытался что-нибудь прочитать, потом о! толкнул от себя заключение эксперта:
- Ни слова не понимаю. Все термины какие-то нерусские.
- Хорошо, я поясню. Здесь написано, что в черепе трупа имеется пролом От удара тупым тяжелым предметом.
- На нее упали горящие доски. Допустим, что она задохнулась, а потом получила удар по голове.
- Ну вот! А дурачка из себя разыгрываете! Хорошо соображаете, Арсений Петрович! Жаль, что не в том направлении. Дело в том, что, во-первых, женщина умерла от удара по голове, а уже потом ее тело основательно обгорело. А во-вторых, подпол большей частью земляной, и гореть там особо нечему. Тело не могло до такой степени обуглиться, это вам понятно? Эксперт утверждает, что его местоположение таково, что в случае простого пожара наверху оно не могло подвергнуться такому сильному действию огня. Следовательно, тело жертвы предварительно хорошенько облили бензином. Когда вы шли к дому, в руках у вас была канистра. На этот счет есть показания свидетеля.
- Хорошо, черт с вами, - хрипло сказал Арсения. - Признаю: я поджог дом. Но я не знал, что в подполе находится труп Алисы! Клянусь вам! Не знал! Я просто хотел получить страховку!
- Ага! А она вам не дала! Приехала, чтобы помешать поджогу. Постепенно мы начинаем добираться до истины. Вы выпили со злости, как обычно, пришли в бешенство и стукнули жену по голове. Она умерла, и тут вы здорово испугались. Решили скрыть следы преступления, уничтожить все улики, затащили ее тело в подпол, облили бензином из канистры и подожгли. Чтобы никто не смог опознать труп. Но вы, во-первых, очень торопились, а во-вторых, готовились совсем к другому, потому допустили массу ошибок. Оставили на теле ее золотые украшения, не учли состояние сырого подпола. Да?
- Нет.
- Ну, хорошо. Допустим, что кто-то до вас убил Алису Владиславовну, затащил ее тело в подпол и облил бензином. Во-первых, почему не поджог? Иначе зачем было обливать тело? Во-вторых, как же вы, войдя в дом, не почувствовали запаха бензина!
- Ведь у меня в руках была канистра, как вы не понимаете! Ну как я мог догадаться, что случилось, если я сам тащил в дом бензин, будь он проклят! Я подумал, конечно, что пахнет от меня.
- Ну а что было в доме? Если вы все-таки осуществили свой план, значит, в доме не было следов постороннего? Следов борьбы, например?
- Я ничего не заметил.
- Значит, ваше внимание ничего не привлекло. И что вы сделали?
- Выпил немного для храбрости, затопил печь, полез на чердак с канистрой, облил солому и поджог. Потом подождал немного, вылил на себя остатки водки из бутылки, чтобы пахло посильнее, и выбежал из дома.
- Значит, вылили на себя водку. Так и запишем. А почему не в себя, Арсений Петрович? Ведь, согласно показаниям свидетелей, выпить вы любите.
- Не лезла.
- Это понятно. Вид трупа любимой жены не способствует принятию горячительных напитков, тут же все лезет обратно.
- Нет! Я не видел никакого трупа!
- Когда вы ехали, не обратили внимания на голубую иномарку?
- Нет, не помню.
- А темно-синий "БМВ" не встретился по дороге?
- Не помню.
- Как выглядит подруга вашей жены?
- Регина? Невысокая стройная брюнетка, очень эффектная, одевается дорого, модно.
- Какая у нее машина?
- Кажется, "Пежо 206". Ярко-голубого цвета. Видел мельком. Она иногда давала машину Алисе.
- Давала машину вашей жене? Значит, у Алисы Владиславовны была доверенность?
- Кажется. Когда Регина была занята, Алиса ездила по магазинам за продуктами с ее списком. Послушайте, я не лез в ее дела! Они были лучшими подругами с детства. Учились в одном классе, жили в одном дворе. Когда вы меня отпустите?
- Против вас слишком много улик, Арсений Петрович. Даже если учесть, что огонь уничтожил все следы. Вам лучше написать чистосердечное признание. Быстрее дело дойдет до суда.
- Я не хочу никакого суда! Я только дом поджог, понимаете?! Свой собственный дом! Я признаю это! Но я ничего больше не делал, понимаете вы?! Не делал!!!
Лев
Он до сих пор видел перед собой языки пламени, облизывающие крышу, и не мог отделаться от мысли, что допустил какую-то чудовищную ошибку. Зачем было туда возвращаться?
Он вспомнил, как сегодня и вчера бесконечное число раз набирал номер мобильного телефона жены, но слышал только одно: "Абонент временно заблокирован". Телефон отключен. Почему? Она не должна была этого делать! Не должна!…
…На следующий день после пожара в деревне Большие Выселки в квартире Перовских раздался звонок.
- Антон Валентинович?
- Да.
- Вас беспокоит следователь, старший лейтенант Лиховских Юрий Иванович. М-ское РОВД.
- Какое-какое? Ах, да.
- Вам знаком этот район Московской области? Приходилось там бывать?
- Кажется, один раз приходилось.
- Очень хорошо, потому что придется к нам приехать. У нас тут возникло к вам несколько вопросов.
- Каких вопросов?
- Где сейчас ваша жена?
- Регина? Уехала с подругой на юг.
- С какой подругой?
- С Алисой.
- Когда уехала?
- Вчера.
- Вы в этом уверены?
- Конечно.
- Она вам звонила?
- Нет еще.
- А вы ей?
- Пока телефон Регины не отвечает. - Он старался говорить спокойно. Жена на юге вместе со своей подругой, все хорошо, просто замечательно, небо синее, солнце желтое, море голубое. Или какое? - А что, собственно, случилось?
- Понимаете, в машине уехала только одна женщина. А вторая… Дело в том, что в деревне Большие Выселки нами вчера был найден сильно обгоревший женский труп. И похоже, что это Алиса Владиславовна Митрофанова.
- Как-как?!
У него даже в горле пересохло. В деревне Большие Выселки найден труп! Нет, этого просто не может быть! Он прекрасно помнил, как горел дом, как бегали вокруг люди. И точно знал, что в это время машина голубого цвета уже мчалась по шоссе в сторону юга. И вот вам, пожалуйста: найден сильно обгоревший труп! А почему они решили, что это Алиса?
- А почему… - Он откашлялся, попытался справиться с собой. - Почему вы звоните мне?
- Потому что на месте преступления видели машину вашей жены, "Пежо 206" голубого цвета.
- Почему вы решили, что это машина моей жены? Мало ли в Москве таких автомобилей!
- Потому что вашу жену тоже там видели. Она выходила из машины и была в доме в то время, когда там находилась Алиса Владиславовна. Вполне возможно, что она последней видела убитую. Не считая убийцы, разумеется. Естественно, у нас к Регине Викторовне есть вопросы как к важной свидетельнице.
- Ну а я чем могу вам помочь?
- Во-первых, вы можете с ней связаться. А во-вторых… Короче, вы не могли бы приехать?
- Не знаю. У меня очень много дел. Я владелец строительной фирмы, если вы в курсе.
- Ну, что мне вас повесткой вызывать? Или посылать к вам оперативников? На работе прикажете вас отлавливать или где?
- Хорошо. Я приеду. Скажите только, куда.
- Записывайте.
- Я запомню. У меня отличная память. - Слушал несколько минут молча, мечтая только, чтобы эта пауза продлилась как можно дольше.
- …Антон Валентинович?
- Да?
- Как только ваша жена объявится, скажите ей, чтобы связалась со мной. Всего пара вопросов.
- Хорошо.
Он положил трубку, с облегчением вздохнул. Потом подошел к бару, достал бутылку водки. Никогда в жизни ему еще не было так плохо. Хорошо, что Алешка этого не видит. Он сейчас на юге, в спортивном лагере, и лучше бы не знал, что в это время происходит дома. Ничего, он будет в лагере еще целый месяц. Главное - выиграть время.
Антон уже выпил две рюмки водки и теперь только немного расслабился. Надо выспаться, а завтра к нему обязательно вернутся силы. И способность здраво рассуждать. А сейчас…
Незатейливая мелодия резанула слух. Последнее время он стал ненавидеть мобильные телефоны. С ними нигде нет ни минуты покоя. Может, не брать трубку? Но справился с собой, потянулся к телефону. Глянул на определитель и обомлел: наконец-то! Номер Регины!
- Да!
- Дорогой?
- Да, я слушаю!
Ее голос был какой-то глухой и очень хриплый. Он его даже не узнал. Только интонацию, с которой жена обычно тянула: "Дорого-ой!"
- Дорогой, мне тебя плохо слышно.
- И мне тебя. Ты где сейчас?
- На юге.
- Где?
- Недалеко от Анапы.
- Одна?
- Знаешь, Алиса не смогла поехать.
- Почему?
- Арсений.
Она говорила отрывисто, делая паузы.
- Регина?
- Да?
- В Больших Выселках нашли труп.
Она молчала. Антон осторожно сказал.
- Следователь сказал, что это труп Алисы Он тебя хочет допросить. Хотя бы по телефону. Ты как?
- Не знаю.
- Что у тебя с голосом?
- Продуло в машине. Я вся больная. Ты знаешь, у меня слабое горло.
- Да. Знаю. Регина?
Долгий, надсадный кашель. Да она и в самом деле простужена!
- Дорогой… Извини…
- И что ты будешь делать?
- Вернусь.
- Что мне сказать в милиции?
- Ничего.
- Регина?
- Горло болит.
- Может, тебе пока здесь не появляться?
- Может быть. Все, дорогой. Пока.
- Ре…
Что это с ней такое? И чем она так напугана? Больна, сильно подавлена. Совсем не свойственная ей неуверенность поразила Антона. Это могло быть, только если эта женщина сильно не в своей тарелке. И почему она позвонила на мобильный телефон, а не на домашний? Неужели же…
Да, да, да! Боится, что домашний телефон могут прослушивать! Но распечатка звонков на его мобильник не сегодня-завтра ляжет на стол к следователю. Если все так серьезно. Должно быть, она совсем потеряла голову. Это паника, самая настоящая паника. Но ведь это Арсений поджог дом. Он убил Алису, потому что давно хотел ее убить. Иначе и быть не могло.
В клетке
Антон старался держать себя в руках. Какая неприятная обстановка в кабинете у следователя? Полуподвал и на окнах решетки. Еще вчера он четко прояснил для себя, что следует говорить, а что не стоит. Надо расставить все точки над i и дать милиции все козыри в игре против Арсения. Чего тут думать? Муж убил свою жену из-за денег. Все ясно, как божий день! Поэтому Антон спокоен и старается отвечать без всяких эмоций:
- Понимаете, я встречался с Алисой накануне этого страшного дня.
Вот так. Корректно и немного торжественно. И побольше патетики: "страшный день", "ужасная жестокость", "какое большое горе".
- Встречались? Зачем?
- Видите ли, у нас в юности был роман. Первая любовь, романтические воспоминания. Я сохранил к Алисе нежные чувства. Нет, не любовь, поймите меня правильно. Она предпочла мне Арсения, я полюбил Регину. Мы с Алисой никогда больше не заговаривали о наших чувствах. В конце концов, это все детство. Всем известно, что первая любовь крайне редко заканчивается удачным браком. Я все это говорю к тому, что мне была небезразлична судьба Алисы. Когда жена сказала, что Арсений угрожает ее убить…
- Ваша жена сказала, что подруга жаловалась ей на мужа? Якобы он угрожал убить ее?
- Да. Именно так. Причем, неоднократно угрожал. Я хотел узнать у Алисы, не могу ли я ей чем-нибудь помочь.
- Узнали?
- Да. Мы посидели немного в ресторане, вспомнили прошлое. Ни к чему не обязывающий разговор. Она сказала, что справится сама, потому что уже нашла решение.
- Какое решение?
- Кажется, она собралась от него уйти.
- Он дал бы ей развод?
- Вряд ли. Стал бы угрожать, преследовать. Поэтому Алиса все решила сделать тайно. Продала квартиру…
- Какую квартиру?
- Бабушкину квартиру в центре Москвы с видом на Храм Христа Спасителя.
- Такая квартира должна была стоить очень дорого.
- Да. Тысяч сто долларов.
- Ох, ты! - Следователь не удержался и присвистнул. "Молодой еще, - подумал Антон. - Не умеет держать себя в руках". И спокойно продолжил:
- Думаю, она хотела переждать какое-то время, пока Арсений перебесится.
- И куда она дела деньги?
- Не поймите меня неправильно… Я слышал это от жены.
- Что?
- Алиса спрятала их на даче. В подполе.
- В том самом, где ее нашли мертвой?
- Откуда я знаю, где ее нашли?
- Вам виднее, знаете или нет.
И этот мальчишка хитро прищурился. Антон решил его слегка осадить:
- Я согласился сделать вам любезность, приехал сам, не стал ждать повестки, прятаться. Я готов даже выступить на суде свидетелем против Арсения, потому что, повторяю, сохранил нежные чувства к Алисе.
- Разве она не умерла?
- Что?
- Вы говорите о ней в настоящем времени.
- Простите, я еще не привык.
- Ну, хорошо. А сами-то вы что там делали?
- Где? - слегка оторопел Антон.
- В деревне Большие Выселки?
- Я… В деревне…
Ну, конечно! Он же неоднократно спрашивал дорогу, спрашивал, где дом Митрофановых! Потом, тот мужик с еловым столбом. Бессмысленно отпираться.
- Да, я там был. Почему-то заволновался, мне стало тревожно за Алису. Та позвонила, они с женой о чем-то говорили. Потом Регина вышла из комнаты, сказала, что Арсений хочет поджечь дом, Алиса поехала туда, чтобы помешать ему. Мол, Регина ее там, в Больших Выселках, захватит, и они поедут на юг.
- Ну а вы-то зачем поехали следом?
- Заволновался, я же вам говорю. Сами подумайте: две хрупкие женщины против здоровенного нетрезвого мужика.
- Допустим. Ну вы, конечно, приехали, вмешались в ссору.