– Это неприлично, – заметил Панаев.
– Извини… Мы о своем… А вообще я люблю простых, сильных и здоровых мужчин. – Белла грустно улыбнулась, глядя на Панаева. – Почему бы мне их не любить? Даже таких невежественных и примитивных, как вон тот охранник у дверей.
И она показала на огромного, похожего на неандертальца, стриженного наголо парня в военных полусапожках.
– А вот интеллигентных не выношу, – добавила неожиданно Белла.
– Так я, наверное, не интеллигент? – Панаев понимающе задержался взглядом на Белле.
Она ничего на это не ответила, только шутливо погрозила пальчиком.
– Какая непостижимая наивность в этих простых и открытых сердцах! Ох эти настоящие мужчины, грубые самцы с запахом пота и аттрактантов! – театрально воскликнула Белла.
– Аттрак-тант, – с трудом выговорив по слогам слово, спросил Панаев. – Что это такое?
– Понимаете, это едва уловимый запах, который привлекает самку, – объяснила Белла. – В животном мире он более ощутим. Но мы, цивилизованные люди, утратили это ощущение. Его может осязать лишь наша душа… Да, я люблю мужланов, я люблю простых парней.
Сергею все больше нравилась эта эксцентричная особа. Между ними завязался непринужденный разговор, который, впрочем, в основном поддерживала одна Белла, а Панаев лишь поддакивал и изредка вставлял односложные слова.
Тем временем, стоя на лестнице, Илья курил и наблюдал за разговором Беллы с Сергеем, он чувствовал, что все идет по плану и Панаев скоро окажется в его руках. Благодаря Белле… И еще кое-чему…
Вскоре с его лица исчезло выражение озабоченности, и он тоже предался веселью, в принципе чувствуя себя здесь в своей стихии. Некоторые гости, уже мертвецки пьяные, валились на пол, что очень забавляло Илью. Хорошенькая девчушка лет восемнадцати, уже подвыпившая, разбила бокал и начала смеяться, как звонкий колокольчик, который никак не может замолкнуть.
– Древние говорили, что после нас – хоть потоп, – тем временем говорила Белла, заметив, как Сергей оглядывал все вокруг происходящее.
– Это в корне неправильно! – вдруг возразил ей опьяневший Панаев. – Это к нам не относится, после нас – хоть рай.
– Принеси бутылку замороженной "Вдовы Клико", – по-деловому распорядилась Белла подошедшей официантке. – Мы выпьем вместе с вами божественной влаги любви.
– Ты будешь сегодня со мной? – неожиданно грубо спросил ее Панаев, нагнувшись к ней и взяв за руку.
– А ты этого хочешь? – заглянула ему в глаза Белла.
– Непременно.
– Я не смогу тебе отказать, – Белла покраснела и задумчиво добавила, будто ни к кому не обращаясь: – Я все-таки жалею, что мне не пятнадцать…
Смуглянка в обтягивающих джинсах, до этого практически не вступавшая в разговор и сидевшая как неодушевленная кукла, поняла, что она стала за этим столиком лишней. Она без лишнего шума пересела за соседний столик к подругам. Сергей остался наедине с Беллой.
Развалившись в более чем непринужденной позе, она предоставила собравшимся возможность любоваться своими красивыми ногами; колечками пуская сизый дым к потолку, как-то отрешенно заметила:
– Похоже, веселье переходит в следующую стадию.
– Какую? – непонимающе спросил Панаев.
– Разнузданность и громкие крики. Обратите внимание на всех вокруг. Думаю, нам лучше удалиться.
И Белла увлекла Панаева в глубь "Шанхая". По дороге она слегка подмигнула Илье, который сидел вместе с Тамилой на балконе и иронично смеялся, роняя время от времени какие-то реплики, относящиеся к его пассии. По выражению его лица было понятно, что они не всегда пристойны и комплиментарны по отношению к ней, но Тамила все принимала благосклонно. Лицо ее разрумянилось, глаза помутнели, прическа на затылке растрепалась.
Заметив Панаева и Беллу, Илья вдруг посерьезнел, кивком головы ответил на подмигивание хозяйки "Шанхая" и проводил парочку внимательным взглядом.
* * *
В роскошно обставленной комнате Сергей почувствовал себя слегка смущенным. На стеклянном столике в китайской вазе стояли пышные хризантемы, полочки были украшены икебаной, статуэтками Дайкоку, одного из девяти божеств счастья в японской традиции, и Хатея, бога финансового благополучия.
Ноги утопали в мягком ворсе ковра, а вся комната буквально дышала женщиной. Это было логово самки, поджидающей самца.
Сергей, конечно, ни фига не понимал в Дайкоку и Хатеях, но все увиденное произвело на него впечатление. Это было какое-то неуловимое ощущение сексуального желания. И еще… Воспоминания… Воспоминания юности. Белла…
– Раздевайся, я сейчас. – Она зашла за ширму, и Сергей пристально посмотрел ей вслед.
Вскоре Белла вернулась и обработала себя каким-то голубоватым гелем. Затем предложила его Сергею, протягивая круглую коробочку:
– Хочешь?
– Зачем это? – недоверчиво спросил Панаев.
– Это лучше "Виагры", – с улыбкой пояснила хозяйка борделя. – Этот гель стимулирует выделение окиси азота, что, в свою очередь, вызывает расширение артерий. Происходит приток крови в свободное пространство эрегирующих тканей.
– А попроще можно? – нахмурился Панаев.
– Стоит у тебя дольше, – улыбнулась Белла. – Увеличение кровяного давления приводит к сжатию вен, которые не могут в прежнем режиме отводить кровь от пениса. Наступает эрекция втрое сильнее, чем обычно.
– Как это все по-научному, – изумился Панаев.
– Ну, что мне еще остается – я ведь в конце концов зарабатываю этим на жизнь. Вот и читаю на досуге об этом… – развела руками Белла.
– Видимо, ты настоящий профессионал.
– Посмотрим, – улыбнулась Белла. – Может быть, после меня тебе уже никого не захочется.
Она кончиками пальцев взяла немного геля и легла рядом с Панаевым за его спиной. Положила большой палец на кончик головки, а остальные пальцы – снизу, вдоль центральной линии. Кончиком указательного пальца она начала нежно массировать отверстие головки. Левую руку подставила под мошонку, мягко ее придерживая.
Панаев проституток в постели не любил и шел с ними только за компанию скуки ради. Они казались ему секс-машинами, почти надувными бабами. Однако сейчас все было по-другому.
– Обожаю ласкать пенис ртом, при этом безумно возбуждаюсь, – шепнула Белла.
– А ты сама-то кончаешь? – внезапно грубо спросил Панаев.
– Я испытываю удовольствие со многими. Все очень просто: перед тем как ты готов кончить, тебе нужно лишь на мгновение просунуть мне руку между ног, и мы испытаем оргазм одновременно.
Это было явной игрой на публику, но Панаев, опьяненный "Страстью императора" и подогретый голубым гелем, воспринял слова хозяйки борделя за чистую монету.
Белла доставила ему дивное наслаждение, ее мягкий влажный горячий рот как нельзя лучше подходил для общения с его членом. И момент пика наступил скоро. Сергей, исполненный нежности, буквально боготворил Беллу. Он и не думал, что так можно относиться к проститутке.
Всю ночь он неутомимо боролся со страстью. Белла проделывала "смену температур" при оральном сексе, набирая полный рот раскрошенного льда, а потом позволяя члену проникать туда. Возбуждение Сергея становилось неотвратимым, он уже не в силах был бороться с желанием войти в нее… И наконец вдруг вокруг его стебля заполыхал жар – это Белла приняла его в себя. Его стебель наливался все сильнее, готовый расцвести в любую минуту, и все глубже погружался в пульсирующие недра. Она же то расширяла, то сжимала влагалище так, словно это были руки знатной доярки.
И Сергей вдруг понял, что будет всегда ценить эту проститутку, может быть, даже более всех женщин на свете.
– Я люблю тебя, – сказал он ей.
Он понял, что уже безнадежно влюбился в эту развратную хищницу. Он любил ее грязной, грубой и телесной любовью. Он не уважал таких, как она. Но он хотел именно ее и именно сейчас. Он обожал ее – содержательницу притона, у которой таких, как он, были, может быть, сотни, если не тысячи. Уже не молоденькую. Он любил ее, а уважение? Зачем оно ей?..
Примерно так он думал, когда проваливался в забытье на постели в отдельном кабинете заведения под экзотическим названием "Шанхай". Белла тоже выглядела уставшей, но все же не заснула. Она лишь посмотрела на своего нового клиента с улыбкой, в которой странным образом сочетались материнское участие и благодарность женщины.
Немного погодя она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Пройдя на балкон, она обнаружила там Рожкова и Тамилу, которые по-прежнему сидели за столиком и оживленно болтали.
– Ну, как он? – коротко спросил Илья.
– Как всегда, ты же меня знаешь, – улыбнулась Белла.
– Спит?
– Как убитый. Утром заберешь его, а следующим вечером он придет сам. Фирма гарантирует. К тому же есть еще один момент…
– Какой? – заинтересованно спросил Рожков.
– Этого я тебе не скажу, – отрезала Белла. – Но он придет обязательно – я тебе обещаю.
Рожков облегченно вздохнул и обнял свою Тамилу.
– Поедем? – спросила та.
– Нет, сегодня не могу, мне нужно дождаться Сергея. Он же не на машине – придется мне его везти.
Тамила обиженно поджала губы, но возражать не стала.
* * *
Когда утром они с Рожковым сели в его "Мерседес" и укатили восвояси, Панаев еще долго думал о Белле, глядя на сменяющие друг друга картины городского пейзажа. Дома Сергей уснул радужным сном. В его сновидениях присутствовали и волшебные ласки, и желание новой близости с Беллой.
Когда он проснулся, желание не стихло, а, казалось, наоборот, возросло с новой силой. Страшно болела голова.
"Наверное, с похмелья", – подумал тогда Панаев. Но испробованные средства, включая чудодейственную импортную таблетку, не помогали. И что-то внутри подсказывало ему, что нужно позвонить Белле.
Панаев даже не поехал тогда на работу – позвонил и сказал, что его не будет. И весь день провел в неясном для себя томлении. Наконец вечером решился. Быстро договорившись с Беллой о встрече по телефону, Панаев бежал, летел на всех парусах к ней, единственной и желанной.
На сей раз Белла встретила его в красном, полупрозрачном пеньюаре, через который проглядывали наружу розовые бутоны подкрашенных сосков. Волна возбуждения с новой силой ударила в словно опьяненный и одурманенный мозг. Белла не торопясь смазала себя голубым гелем и, запустив руку в ширинку Сергея, коснулась его гениталий влажными от геля пальцами. Сладкая истома пробежала по его телу.
Он быстро разделся и повалил ее на кровать. Их любовная игра была похожа на борьбу, в которой победу одержала Белла. Она положила его на обе лопатки, а сама села верхом и мелкими, ритмичными движениями, точными толчками направляла движения. Иногда она останавливалась – а он требовал продолжения. Это было своего рода изнасилование, только в роли насильника выступала женщина.
– Ты просто колдунья, – изумленно застонал Сергей.
А Белла правила бал. Когда она перешла к быстрым, ритмичным движениям, Сергей почувствовал, как накатывает теплая, пульсирующая волна, которую невозможно остановить…
Уже лежа на кровати после умопомрачительного секса, Сергей, затягиваясь сигаретой, спросил:
– А ты сразу узнала меня?
Белла сразу же настороженно замерла рядом с ним.
– В каком смысле?
– Не притворяйся, Белла, – хрипло и немного нервно сказал Панаев. – Еще дома, после той самой ночи у меня мелькнула эта догадка. Ты ведь и есть та самая девушка моей мечты из общежития ПТУ.
Белла ничего не отвечала.
– Да, изменилась ты за это время, – Сергей отважился поглядеть ей прямо в глаза.
А она, откинувшись на алых подушках, гордо посмотрела на него. И было заметно, что в душе она будто преодолевает какое-то сопротивление.
– Ты спрашиваешь, когда я узнала тебя? – таким же, как у него, хрипловатым от волнения голосом переспросила она. – Когда ты предложил мне провести с тобой ночь. Что-то промелькнуло в твоих глазах.
– Неужели?
– Да-да, как тогда, двадцать лет назад. Кое-что не меняется даже с годами… – улыбнулась Белла. – Ну, допустим, я спросила на ухо у Ильи твою фамилию… А ты еще сказал, что это неприлично… Какая теперь разница?
Сергей сглотнул слюну и некоторое время молчал.
– Белла, а ты вспоминаешь нашу встречу? Первую…
– Я всегда тебя помнила, – серьезно ответила она. – Помню, какой ты был растерянный, беззащитный, не то что теперь, взрослый, сильный…
– И какой же лучше?
– Для меня ты всегда был хорош, – вздохнула она. – Твой отец был отменным любовником, но он был нужен мне тогда как старший, заботящийся обо мне человек.
– А я?
– Ты – мужчина моей мечты. Мой идеал, который я пронесла через всю свою жизнь, – неожиданно высокопарно произнесла Белла.
– Перестань, пожалуйста, – поморщился Панаев.
– Нет, та встреча произвела на меня неизгладимое впечатление, – возразила Белла. – Ты не знаешь – я ведь плакала потом несколько часов, после того как ты ушел. Если бы я не была проституткой и жизнь сложилась иначе, мы вместе могли бы прожить счастливую жизнь… Я становлюсь сама не своя, когда ты прикасаешься ко мне.
– А как случилось, что ты работаешь здесь? – прервал ее Панаев.
– В моем положении бывает и хуже, – вздохнула Белла. – Это только говорят, что человек – кузнец своего счастья. Это верно лишь отчасти. Во многом все определено судьбой. Сам знаешь, детство у меня было тяжелым. Возвращаться в село после училища, где мать – всем известная потаскуха, в которую тычут пальцем? К отчиму, который в тринадцать лет меня изнасиловал? Да я когда в город бежала, для меня это были ворота в рай! К тому же мать в скорости умерла от пьянства.
Белла прикурила сигарету и продолжила:
– Потом я встретила одного парня и уехала с ним в Москву. Там он меня бросил, я некоторое время работала лимитчицей, потом вышла на улицу, но вскоре повезло: связалась с хорошей компанией и стала интердевочкой. Я ведь в сексе была королевой, за меня огромные бабки платили!
– И где же эти деньги? Почему ты здесь?
– У меня неплохая квартира, к тому же открыть весь этот будуар… – обвела она руками комнату, – заметь, лучший в городе – немалых денег стоит. И то без любовника-фээсбэшника я бы не обошлась. Сюда я вложила почти все свои сбережения, оформив все по собственному вкусу. И видишь, неплохо устроилась.
– Но ты же могла выйти замуж! Стать другой… Переехала бы в другой город, где никто не знает твоего прошлого, – продолжал убеждать Панаев.
– От себя не уйдешь, – грустно ответила Белла. – Да и зачем? В моих отношениях с мужчинами всегда что-то ломалось. Мне, конечно, как любой девушке, хотелось любви, настоящей, чистой. Но я была какой-то испорченной, и они это чувствовали, относясь ко мне как к шлюхе. Многие мужчины были со мной только одну ночь, а потом исчезали. Я чувствовала себя униженной и бесправной. Об меня, как о половую тряпку, вытирали ноги. Как ни странно, когда я стала делать то же самое за деньги, я почувствовала уважение к себе со стороны клиентов. Я почувствовала свою власть над мужчинами.
– И все-таки… Был же, наверное, самый лучший, с кем хотелось быть всегда?
– Ты не поверишь мне, но это был ты, – глаза Беллы увлажнились.
Ответом послужили удивленно поднятые брови Панаева.
– Я тебя, Сережа, еще тогда захотела, – продолжила Белла.
– Брось ты!
– Может быть, я тебя всю жизнь ждала! Такого как есть… Даже твои удары я вспоминала как самую сладкую боль в жизни.
Панаев недоверчиво и подозрительно смотрел на Беллу.
– Господи, тогда я боялась, что отдамся тебе в общежитии, как последняя деревенская шалава! – воскликнула она. – Перед тобою гордость держала. Сколько их потом через меня прошло! А тебя вот на всю жизнь запомнила. А за выходку ту прости. Я ведь совсем другое хотела тебе сказать. Жизнь меня и так наказала, может быть, за это.
– И что же сейчас? Вот я, перед тобой…
– Я, можно сказать, счастлива.
Эти слова Белла произнесла почти искренне – она, прожженная шлюха, неожиданно для себя начала воспринимать Сергея Панаева не как очередного своего клиента. Несмотря на явный налет театральности и напыщенности, свойственный людям ее профессии…
…Встречи Панаева и Беллы продолжались день за днем. С момента их "нового знакомства" прошла уже целая неделя. Встречались они уже не в "Шанхае", а у Панаева на квартире. Бизнесмен достаточно щедро оплачивал эти встречи – разумеется, накрывался роскошный стол, да и в карманы Беллы деньги сыпались регулярно. Словом, Панаев вел себя как настоящий мужчина, и Белла щедро вознаграждала его за это.
Но вот однажды воскресным утром Панаев, проснувшись у себя в квартире, обнаружил, что Белла пропала, хотя эту ночь провела с ним и заснули они вместе.
"Куда она подевалась? – была его первая мысль. – О, как жутко болит голова… Она же обещала не уходить по-английски!"
Панаев повернулся, продрал глаза и увидел, что у изголовья его кровати сидит Илья Рожков.
– Ты как сюда попал? – удивленно спросил Панаев.
– Меня пустила Белла, – объяснил Илья. – Она как раз выходила, а я пришел. Сказала, чтобы я тебя не будил.
– А ты что?
– Я ничего… Дождался, пока ты продрыхнешься… Так что, договор-то подписывать будем? – почти шепотом, глядя на Панаева своими строгими серыми глазами, спросил Илья.
– Конечно, – почесал спросонья затылок Сергей.
Так закончилась эта история – Рожков все же добился своей цели: Панаев стал его деловым партнером.
* * *
– И подписал я эти бумаги, он мне их тут же сунул под нос, – грустно проговорил Панаев, глядя на Ларису. – Я даже не просмотрел все пункты, а потом выяснилось, что условия были невыгодными для нашей фирмы. Илья быстро тогда ушел, сославшись на неотложные дела. Так вот и вышло все…
– Понятно, – протянула Лариса.
Она с сочувствием посмотрела на Панаева. Этот крепкий гоблин показался ей в этот момент доверчивым лохом, которого облапошили, подставили и объегорили. А теперь еще и непонятным образом подвели под монастырь. В том, что не он убил Беллу, Лариса была почти уверена.