Подброшенная толчком, я оказалась на ногах и только тогда поняла причину стихийного бедствия. Колебания почвы и акустические эффекты вызвал Алексей, получивший холодный душ и вскочивший на ноги. Оказалось, что добрый Илья выжал на своего папу мокрые холодные плавки. Хоть бы не признался, кто его научил, а то мне не жить. Однако, быстрый какой мальчик! Я и не заметила, как сынок успел вылезти из воды и сгонять в барханы за пляжем, чтобы переодеться.
Илья понял, что ему удалось произвести на отца незабываемое впечатление, и рванул прочь. Алексей, хохоча, и погнался за ним. Их вопли и визги смолкли где-то в море. Я же стала собирать полотенца, мокрые Илюшкины плавки, разбросанные огрызки и пустые бутылками из-под сладкой и минеральной воды. Пора в домик на сиесту!
Вечером мы с Алешей стали собираться в ресторан. Алексею хотелось цивилизации, водки и танцев. Вообще-то, он пьет мало, а уж пляшет и того реже, но за три дня пребывания в дикости муж соскучился по развлечениям.
- Я буду свою книгу читать! - сообщил Илья деловито.
- Это про то как быстрее свести маму в могилу? - уточнила я, погладив его выгоревшие вихры.
Честно признаться, никогда не ожидала, что рожу такого умного и красивого мальчишку! Последние двенадцать лет, с момента появления Ильи на свет, материнская гордость просто распирала меня.
- Нет, это про то, как опасно бросать маленьких детей одних, - в ответе сына я почувствовала угрозу.
- Кажется, мы говорим об одном и том же! Хочешь, никуда не пойду?
- Иди уже! - свысока ответил сынок. - Столько косметики извела. Зря, что ли?
Алексей стоял у зеркала, пытаясь одновременно выпятить грудь и втянуть живот, отвлеченно прокомментировал:
- Заметь, со мной он такого тона не допускает!
- Потому что ты вон, какой здоровенный! - тихо сказал Илья, скрываясь за страницами "Восемьдесят тысяч лье под водой".
Папа пропустил это замечание мимо ушей, потому что его йога никак не удавалась - ни грудь не выпиралась, ни живот не уменьшался.
- Слушай, тебе не кажется, что я растолстел?
- Нет, милый, - легко соврала я, - просто светлое тебя полнит!
Я припрятала лукавую улыбочку и мазнула подмышками шариковым дезодорантом. У Алексея аллергия на спреи, поэтому я не пользуюсь ими никогда. А жаль - вот бы лаком для волос спрыснуть прическу!
Вопреки ожиданиям, вечер прошел вполне сносно. Алеша, как я и ожидала, стал душой застолья. Он умело шутил, произносил настоящие кавказские тосты под настоящую грузинскую "Хванчкару", учил шашлычника жарить шашлык, спел пару песен вместе с ансамблем на эстраде и изобразил в паре с Кристиной зажигательную лезгинку. Мой муж и Кристя почти не пропускали танцев. Свой индивидуальный план по развлечениям поэт перевыполнил лет на пять вперед.
Исподволь я наблюдала за избалованным сибаритом Артемом, оказавшемся в кошмарных условиях дешевого российского курорта. Сначала бедняга был потрясен полным отсутствием выбора в меню и скатертью, заляпанной чем-то желтовато-комковатым. Но потом, когда попробовал вино и шашлык, а на омерзительное пятно официант поставил огромное блюдо с овощами - немного расслабился. Даже улыбнулся пару раз своей особенной кривоватой улыбкой, придававшей его узкому лицу чуть смущенное выражение.
Рядом с моим Алешей, он выглядел как парусник рядом с ледоколом. Среднего роста, худощавый, высокомерный и самоуверенный. По его виду следует догадаться: он преуспевает и процветает, его жена роскошная женщина, но и другие не отказывают. Таким он стал в последние годы. Отчасти я ненавидела его за то, как он изменился.
Учитывая самоотречение на ниве отдыха наших спутников, мы с Артемом постоянно оказывались за столом один на один. К ужасу, приходилось как-то общаться.
- Как дела? - спросил он, глядя сквозь меня.
- Нормально, - ответила я, глядя сквозь него.
Очень содержательная беседа! Только немного позже, выпив достаточно вина и устав сидеть болванчиком, любуясь на чужие развлечения, я решила немного поболтать. Мне захотелось напомнить Артему, каким он был прежде:
- Ты все еще увлечен Босхом?
Артем поднял брови:
- Ты помнишь?
- Конечно, - он бы очень удивился, узнав, как много я помню. - Твоя любимая картина "Удаление камней глупости". Не знаю, почему.
- Ух, ты! - Артем повеселел: - давно я о Босхе не говорил! "Мастер, удали камень. Меня зовут Лубберт Даст", - я с трудом сообразила, что он цитирует надпись на картине. А Лубберт Даст это то же самое, что Иванушка - дурачок. Артем делился впечатлениями: - А представляешь, я видел подлинники Босха в Лувре, Мадриде и Роттердаме. Честно признаться, даже не думал, что получу такой шок. Репродукции ничего не передают.
Мы еще поболтали, а вскоре пришло время отправляться по домам. Ресторан закрывался, ансамбль исполнил последнюю композицию. По воле случая это снова была лезгинка, а Кристина и Алексей только что отплясали ее на бис. На Юге лезгинку танцуют все, хоть и не все это умеют.
Взмокший Алеша ушел в туалет освежаться под краном и тут официант принес счет. Я запаниковала, потому что деньги были у мужа. Но Артем, только глянул на цифру и тут же протянул официанту нужную бумажку. Вернулся Алексей, я рассказала про счет, он стал совать деньги Артему, тот отнекивался. Все это было неприятно. Я занервничала, а Кристя, заметив это, сказала:
- Ладно, Алексей, прекрати! Сегодня платим мы, а в следующий раз - вы. Договорились? А сейчас, давайте, переоденемся и сходим на пляж!
Все поддержали эту идею, просто чтобы прекратить дурной разговор о деньгах. Договорившись встретиться через пять минут у моря, мы разошлись по комнатам.
Через двадцать минут у прибоя стояли только двое из четверых - Артем Бескровный и Вера Бойко.
- А я думал, - произнес Артем, - что вы с Алексеем ждать будете, и пришел предупредить, что Кристина заснула…
- Наоборот, - поправила его я, - это я думала, что вы ждать будете, и пришла предупредить, что Алеша заснул!
Он улыбнулся и предложил:
- Давай просто посидим, покурим? Я ночью у моря в последний раз только в детстве был.
- Слишком романтично, - возразила я. - Да и спать хочется!
- Ты боишься романтики? - он кривовато усмехнулся.
Когда-то я обожала эту усмешку, но сегодня она прятала нечто…
- Боюсь я только тараканов, - не слишком умно пояснила я. - Давай твои сигареты, курить будем!
Мы уселись на песок и уставились на лунную дорожку. Хмель уже выветрился из моей бедной головы. Закинув голову, я попыталась угадать хоть одно из известных мне созвездий. Ничего не выходило. Звезды раскидались по небу совершенно беспорядочно, будто кто-то с размаху швырнул миллион бриллиантов на сто тысяч километров черного бархата. И вправду, слишком романтично!
Словно подтверждая мои слова, Артем обнял меня за плечи. Я повернулась к нему, чтобы вручить ноту протеста, но он закрыл мне рот поцелуем.
Я грубо вырвалась и залепила ему неожиданно звонкую пощечину. Он ойкнул, но ничего не сказал.
- Знаешь, что!.. - выкрикнула я.
Артем не знал. Я тоже. Поэтому я повернулась спиной и пошла прочь, со злостью выдергивая ноги из рыхлого ненадежного песка. Конечно, не стоило оборачиваться, чтобы почувствовать на своей спине взгляд Артема. Я точно знаю, что он первым делом посмотрел на мои ноги, потому что я вдруг споткнулась, потом - на плечи (у меня зачесалось под лопаткой), затем он осмотрел мои волосы, точь-в-точь как у его жены, только немного короче и не такие ухоженные и уложенные. Про взгляд на волосы я догадалась, потому что с растрепанного хвостика на затылке соскользнула зубастая заколка, которая вообще никогда не падет. Ну, а пониже спины Артем сосредоточился, когда я наклонилась за розовым крокодильчиком, призванным держать в зубах мои развитые и выгоревшие пряди. О возникших под взглядом Бескровного ощущениях я запретила себе думать, потому что для замужней женщины это грех.
Я лишь заметила, не без самодовольства для самой себя, что стесняться мне нечего. У меня красивые ноги, прямые узкие плечи, густые волосы и вполне аппетитный зад! Так что, смотри Артем, хоть тресни!
Глава 3. Кошки-мышки
После поцелуя у моря, отпуск очень напоминал пытку: Артем выслеживал меня, как кот выслеживает мышку, а я не имела никаких средств обороны. Бескровный портил мне все удовольствия, которые может подарить море влюбленному в него человеку. И мне было непонятно, чего он хочет - разве ему самому нужен роман с подругой жены? Подловатый вариант и довольно неудобный, ведь рано или поздно все откроется, разразится скандал, навалятся неприятности. С другой стороны, я что же, выгляжу дешевкой?
Моя давняя влюбленность тут не при чем - Артем никогда не знал о моих чувствах.
Я была возмущена, подавлена и не могла этого показать, а Артем продолжал методично изводить меня. Во-первых, я лишилась возможности плавать за буйки. Раньше такие заплывы были моей персональной радостью. Алеша никогда не сопровождал меня в этих экспедициях, потому что страдал частыми болезненными судорогами. Случись с ним такое - я бы не смогла дотащить здоровяка до берега. Кристина тоже не любила долго плавать, она вообще держалась на воде не слишком уверено. Зато Артем взялся составлять мне компанию в заплыве. Не подумайте, ничего такого он себе не позволял, но само его присутствие заставляло меня нервничать, что сводило на нет весь кайф и напрочь перебивало релаксацию.
Во-вторых, Бескровный мешал мне загорать. Приняв оптимальную для загара позу, я чувствовала его тайный взгляд на своем теле, его, якобы случайное, прикосновение. Он намеренно заставлял меня краснеть, невинно предлагая при остальных членах нашей маленькой компании:
- Давай намажу тебе плечи кремом! Ты уже обгорела!
Я не могла позволить ему коснуться себя. Это могло бы сразить меня наповал.
- Я не обгорела, - бурчала я, отстраняясь от его назойливой заботы. - Просто чуть-чуть поджарилась.
- Не сомневаюсь, что это очень вкусно! - отвечал Артем, широко ухмыляясь, но так, чтобы его могла слышать только я.
И еще из-за растяпы Бескровного у меня украли бумажник. Раньше мы с Алешей старались не оставлять свои вещи. Чаще всего с вещами оставалась я. Долгие заплывы располагали и к долгому отдыху. Теперь же, избегая оставаться наедине с Артемом, я манкировала своими обязанностями хранительницы полотенца и вещей. В тот раз получилось именно так. Выходя из воды, я заметила Бескровного в единственном числе, возлежащего на своем матрасе. Кристина уходила в сторону домиков - отдохнуть от солнца, а Алеша и Илья баламутили прибрежные воды. Мне следовало бы идти к своему месту…
Вместо этого я уселась на песок у самой кромки прибоя, протянула к воде ноги и закрыла глаза. Чья-то жесткая рука легла мне на плечо. Не открывая глаз, я поняла - это рука Артема. Он только шепнул мне на ухо:
- Ты не передумала?.. - и пошел в воду.
А я задохнулась, потерялась, почувствовала себя такой одинокой среди пляжной толчеи, среди брызг, визгов, полуголых тел. Смысл вопроса варьировался со значительной амплитудой: в один момент мне представлялось, что речь идет только о предложении намазать кремом плечи, а в другой - я уже была уверена, что речь идет о таком деле, где пригодились бы камасутринские навыки. Не знаю, сколько времени я унимала дрожь в коленях, но, вернувшись к своим вещам сразу поняла, что их перерыли чужие руки. Прежде всего, я бросилась искать кошелек, но не нашла его.
Алеше я рассказала о пропаже только вечером. Он немного расстроился, потому что в бумажнике лежал мой паспорт и несколько очень хороших Илюшкиных фотографий. Но вскоре утешился, ведь денег пропало немного. Основную свою заначку мы держали в домике, в маленьком углублении за плинтусом, обнаруженном досужим остроглазым Ильей.
Кристине и Артему о пропаже мы не сказали. Артем, конечно, бросился бы восполнять материальный ущерб, поскольку именно он оставил вещи без присмотра, а это снова создало бы неудобную ситуацию.
Но и без того неудобных ситуаций теперь хватало, а ту, что имела наиболее далеко идущие последствия, я спровоцировала самолично. Мы болтали с Кристей, лениво греясь на песке, и я ляпнула, что ищу работу, за которую платили бы побольше, чем на старом месте.
- Эй, Артем! - окликнула подруга своего мужа. - Ты, кажется, своего главного рекламщика уволил?
- Хорошо - не убил! - откликнулся Бескровный. - Он откатные хапал.
- Возьми Верку к себе, она работу ищет!
- Веерку-то взять? - переспросил он с особой интонацией, которая мне совершенно не понравилась. - Можно и Верку.
- Я серьезно! - настаивала Кристина, заговорщицки подмигивая мне.
- Не надо, - сказала я. - У меня нет опыта работы в фирме.
- Глупости не говори, - отрезала Кристина. - Прости, но ежу понятно, что вам нужны деньги, а Артем будет хорошо платить. Ты же в рекламе давно?
- Десять лет, - нехотя призналась я.
- Ну, вот! - Кристина перевернулась на спину, подставляя солнцу свой упругий живот. - Не дрейфь! Прокатит!
Оснований для решительного отказа не было. Вскоре о моих перспективах в области карьерного продвижения узнал Алеша, а вечером у нас с ним состоялся серьезный разговор.
- Я не пойду работать к Артему, - сказала я решительно.
- Почему? - вопрос был задан преувеличено небрежным тоном, неужели поэт что-то почувствовал в атмосфере нашей дружной четверки?
Слегка паникуя, я все-таки сумела слепить правдоподобную отмазку:
- Потому что работать у знакомых всегда проблематично. В этом случае работодатель всегда считает, что облагодетельствовал тебя и ты ему должен по гроб жизни.
- В общем и целом, ты права… - согласился Алеша. - Только, знаешь, нищие не выбирают!
Он был прав. Катастрофически, обвально прав! У нас совсем плохо с финансами. Каждый месяц очередная радость в жизни оказывалась нам недоступна. Сначала я отказалась от дорогой косметики, потом бросила курить, потом стала покупать стиральные порошки подешевле… Этот отпуск нам тоже не по карману, но Алеша продал свой гараж, в который уже нечего было ставить, а Илья за свои двенадцать лет жизни ни разу не видел моря. Поэтому мы потратили значительную часть денег за гараж на поездку. У нас из непроданного добра еще остался домик в деревне. Год назад мы попытались избавиться от него, но желающих на эту рухлядь не нашлось.
Я подошла к Алеше и обняла его.
- Ладно, - мне пришлось спрятать от мужа свое лицо, - буду батрачить на Артема. Если он кость кинет пожирнее, конечно!
- Не переживай, - ответил поэт ласково, - мы тоже имеем право на счастье.
На третий день после возвращения из Анапы, я вышла на новую работу. Перед началом карьеры, я хорошо подумала и решила: надо разобраться с нашими отношениями. Как я буду работать, если Бескровный продолжит свои издевательства? Вот поговорю с ним откровенно, и он поймет!
В свой первый рабочий день я пришла в кабинет своего новоявленного шефа и ступила на тонкий лед странного разговора:
- Артем Сергеевич, я сразу хочу вам сказать, что если вы думаете…
- Что? - перебил он, глядя свысока.
- Что наши с вами отношения…
- Какие отношения?
Артем бесцеремонно сбивал меня со взятого курса. Я снова сосредоточилась и выдала:
- Вы донимали меня весь отпуск, рассчитывая, что я сдамся.
Он сделал вид, что понял:
- Вера Модестовна…
- Михайловна.
- …Возможно, вам показалось, что в моем дружеском расположении есть намек на интимное продолжение. Однако, несмотря на всю вашу женскую привлекательность, я и в мыслях не имел ничего непристойного.
Бескровный сидел в своем красивом дорогом кожаном кресле, такой уверенный в себе, такой официальный, такой надменный! И эти речевые обороты, будто из фильма о воротилах бизнеса! Но я не отступала:
- Тем не менее, вы поцеловали меня. Тогда, ночью у моря!
- Извините, Вера Модестовна…
- Михайловна!
- Михайловна, - снисходительно признал он. - Кажется, это произошло под влиянием алкоголя и природных факторов. К тому же вы очень похожи на мою жену. Прошу прощения за тот инцидент!
Его глаза откровенно смеялись. Вообще-то, он не просто сделал из меня дурочку, которой везде мерещатся ухажеры, но и довольно больно укусил этим вот "похожа на мою жену"!
- Чудесно, Артемон Пантелеймонович! В таком случае, предупреждаю вас: если алкоголь, природные факторы и сходство с вашей супругой снова разбудят вашу сексуальную активность - я немедленно уволюсь!
Бескровный кривовато усмехнулся, на мгновение опустив взгляд, и ответил:
- Что же, Вера Мо… Михайловна, по рукам!
"По морде!" - мысленно пообещала я, поднимаясь со своего места. Вот и поговорила!
Следовало признать, что работать с Бескровным оказалось намного проще, чем я ожидала. К тому же, коллектив его фирмы состоял как на подбор из приятных людей и хороших специалистов. Несмотря на то, что я вдруг оказалась начальником над людьми, более продвинутыми в данной области, никто не выразил недовольства. Наоборот - мне помогали войти в специфику работы, советовали, учили, наставляли и направляли вполне благодушно.
Причина такого мягкого климата открылась немного позже. Оказывается, никто особенно не рвался на должность начальника рекламного отдела. Разница в зарплате начальника и неначальника не слишком заметна, а вот в обязанности старшего менеджера входили командировки. Примерно раз в две недели следовало объезжать филиалы фирмы, расположенные в маленьких городках области. Часто на командировки уходила добрая неделя в месяц, а у всех семьи, дети, личная жизнь, наконец!
Второй тягостной повинностью становилось тесное общение с генеральным директором фирмы, то есть, с Артемом Сергеевичем Бескровным. И так уж получалось, что общение это всегда выпадало на послерабочее время. То есть, приходилось ежедневно задерживаться после шести часов, потому что в течение рабочего дня у генерала, как называли генерального директора подчиненные, времени на рекламные дела не находилось.
К рекламе Артем относился серьезно. Мы с ребятами-рекламщиками по несколько часов обсуждали тексты роликов, расписывали до мелочей программу презентации, выдумывали конкурсы на радио, лотереи на телевидении, перебирали варианты наружной рекламы, а вечером Артем в три минуты раскритиковывал предложенные варианты и выжимал из меня, измотанной за день новые, свежайшие идеи.
Свои издевательства он приправлял разнообразными двусмысленными комментариями, сделанными обычным для него высокомерным тоном. К примеру, один мой подчиненный, которому было дадено задание соорудить несколько слоганов, среди прочего предложил такое изречение: "Уступи напору страсти… купи монитор SONY!". Я оставила этот сомнительный шедевр в общем списке более удачных слоганов просто для разнообразия - звучит достаточно модно. Бескровный прочитал фразу и ехидно заметил:
- А вот это, видимо, вы сами сочинили, Верочка! Вам по-прежнему везде мерещатся страстные ухажеры?
- Да, - попав в глупое положение, я решила довести его до абсурда: - жизнью навеяло!