…
Особо-то любить дядю у Марины не было совсем никаких оснований. Во-первых, с возрастом она, почти наверняка, стала понимать, что молодую часть жизни прозанималась не своим делом, и могла быть сейчас другим совсем в профессии и обществе человеком. А это страшный вывод, мы в мелочах переживаем упущенное, а тут не мелочь, тут… и даже не подбирается формулировка. Во-вторых, по сути, ее просто ограбили и заставили ишачить, в то время как на материнскую часть антиквариата она могла бы очень обеспечено, если не просто богато, жить. Вот этот Рембрандт, например, он почему исключительно дядин, и не принадлежал ли коллекции матери? Марина сказала, что знала его насквозь - а не с детства ли? Потом, упустив такое имущество, незарегистрированное ни на кого и никак, ничего не докажешь и не вернешь.
Вот алкоголь иногда по-своему помогает, потому что расслабляя, открывает дорогу чувствам. И я вдруг почувствовал всю эту горечь, и будто ее поднесли мне самому… быстро вспыхнул гневный вопрос - а какого черта!
Я уже вылез на своей "Третьяковской", где всегда по вечерам много народа, люди пьют пиво, и я тоже решил взять, постоять на воздухе по хорошей вечерней погоде.
…
Значит так - могла Марина "заказать" дядю?.. Если я правильно всё почувствовал, то, по обстоятельствам ненависти, вполне могла. Ненависть, как и любовь, срывает людей вообще с тормозов. Только… всё равно этот исполнитель должен быть из близких людей к самому дяде. Не очень складывается такой вариант и, опять же, Рембрандт в эту схему плохо попадает… Впрочем, предположим, она пожертвовала Рембрандтом - расплатилась им.
"А слежка была заказана, чтоб обеспечить ей алиби, - сказал голос внутри, - что близко ее в тот момент там не стояло".
Спокойненько, так, сказал - между прочим, и я, хлебнув пива, поводил головой на публику, недалеко парень под гитару запел из Высоцкого "Кони мои привередливые" - бесконечную по трагической глубине песню, которую сам Высоцкий всегда исполнял как последнюю… вот ведь гений был… и тут только я встрепенулся на слова "голоса" - ёлки-моталки, это ж другой поворот событий, и с Лешкиной интуицией совпадает! Вот это ракурс…
Только трудно посмотреть с него сразу на всё… "чуть помедленнее кони, чуть помедленнее"… тогда и лишняя неделя слежки понятна - не знали, когда именно это алиби понадобится.
Но всё это, всё это годится лишь в предположении, что Марина со Страховым организовали убийство дяди.
А кто тогда ликвидировал Страхова, сама Марина?.. Чушь. Во-первых, такое горестное состояние не изобразит ни одна актриса МХАТа, а во-вторых, именно Марина настояла на подробном биохимическом анализе, иначе мы бы ограничились тем на алкоголь, а дальше - бог его знает - может быть, просто задремал за рулем.
Тогда что - просто совпадение?
"Не совпадение", - сказал голос.
И это мне уже не понравилось. Надо пореже пить, а то сосём с Лешкой каждый вечер.
"А в гости к Богу не бывает опозданий, так что ж там ангелы поют такими злыми голосами…"
Я доглотнул пиво, дослушал песню и отправился домой поесть горячего и успеть на следующую серию о Шерлоке Холмсе.
- Ну, факт, это они дядю заказали, а слежкой алиби себе устроили!
Лешке очень понравилась вся идея.
- Во-первых, это не "факт" - где у нас доказательства? Во-вторых, смерть Страхова остается по-прежнему непонятной.
- Совпадение. Кто-то из конкурентов. Или наехали, а он деньги отказался платить.
- А механизм убийства, Леша, а исполнитель?
- Подкупили кого-то. Либо ту официантку, либо кого-то на кухне.
- Через кухню опасно - еще неизвестно кому попадет.
- А чем они рисковали? Попадет Марине - подозрение падет на Страхова - тоже хорошо.
- Брось, серьезные люди так не ворочают.
- А с чего ты взял, что они серьезные, мало ли дерьма всякого.
- Много. Но всё равно мы сейчас в пустоте. Поехали тот второй ресторан смотреть.
Приехали.
И увидели на стеклянных дверях табличку, что закрыт до четырнадцати часов.
Но внутри что-то мелькнуло, и я начал стучать по стеклу.
Появилась недовольная женская морда, но увидев двух людей в форме, сразу изменилась в лице, и дверь открылась.
- А у нас все на похоронах.
- Мы в курсе, позвольте зайти. - В зале темновато, глаза не сразу разбирают детали. - Вы кто будете?
- Я… я уборщица.
- А Страхова хорошо знали?
- Ну, знала просто. Здоровались.
Зал в другом совсем стиле - консервативном, можно сказать, под ампир что-то вроде. Марине здесь почему-то больше нравилось.
- А невесту его знали, сюда приходила?
- Приходила. Красивая особа.
- А где они обычно сидели?
- Вон там в кабинете.
Леша издает довольное "хе".
А женщина продолжает:
- Там темные стекла интересные такие - что в зале видно, а что внутри не видно.
Похоже, разгадка - отчего там, а не здесь, - найдена: здесь обратили бы внимание, что сели не в кабинете; там можно на людях, и наблюдатель четко подтвердит алиби. Всё выглядит очень продуманно.
Но мне некомфортно внутри, не нравится, чего-то в этой картине недостает.
- А где директорский кабинет?
Женщина показывает куда-то вглубь рукой.
- Ну пойдемте, покажете.
Идти оказывается совсем недалеко, дверь сразу за баром.
- А открыть не могу, у меня ключа нет.
Дальше полутемный коридор, от него, недалеко, проход в сторону под девяносто градусов, что дальше еще, толком не видно.
Но я чего-то ищу глазами…
Мне вообще здесь не нравится.
Может быть, просто от того что нет включенного освещения?
Нет, в том первом ресторане не просто светлей, а еще и приветливее.
Леша рядом нарочито покашливает, это мне демонстрация - "чего тут торчим".
На улице он с удовольствием закуривает.
- Ну, ясно теперь, пошли в тот ресторан, чтобы для алиби засветиться.
- Да, по всем признакам… только поди это всё докажи. И смерть Страхова непонятною остается.
- А я вот как раз подумал - надо сына как следует разрабатывать. Если установим, где он эту лекарственную дрянь покупал, расколем сразу. Надо прежде всего узнать, где она вообще в Москве продается. В московском правительстве что-то вроде аптекоуправления наверняка есть. Слушай, может, я мотану сразу туда?
- Нормальная мысль, давай. А я в контору.
Было у меня смутное чувство, что выудит новенькое Аркадий Николаевич, и когда вернулся на Петровку, смутное это мое превратилось в реальность - короткий звонок с приглашением к ним приехать.
Снова я в обстановке чужой активности, а людей, мне кажется, еще больше, чем в прошлый раз.
Аркадий любезно встречает меня в кабинете, усаживает, и не хочу ли я чаю-кофе.
Я не хочу, хочу быстрее узнать, может быть, появилась "зацепочка".
- Отснимали похороны и уже отпечатали, вот конверт - там всякое разное. А эти две фотографии, посмотрите, тут тот парень, который приходил в ресторан, стоит ожидает у выхода, на самих похоронах не бы. А вот девица, которую он ожидает, какая-то из служащих. Возможно, вам это в чем-то поможет?
- По…
Я запинаюсь, в голове в одну секунду проносятся - светлый коридор первого ресторана с кабинетной дверью в конце… будто я сижу в зале и Марина напротив, зал за ее спиной… управляющий, посланный со странным заданием… парень у входа в зал… серия из Шерлока Холмса…
- Что, Дмитрий?
- Да, поможет.
- Еще наш сотрудник вспомнил одну странную немножко деталь. Страхов сам сходил к бару и принес им два фруктовых коктейля. Ну, или не фруктовых, но с фруктами.
… что же за день такой, Господи, спасибо Тебе!
Взгляд, устремленный на меня, сделался озабоченным.
- Вы в порядке?
- Фу, в полном.
- Что-то поняли?
- Да всё я понял.
Леша очень довольный показывает мне распечатку и что-то туфтит про аптеки с таким препаратом… их мало, проверить по фотографии будет легко.
- Не надо ничего проверять. Вот на этой фотографии девушку видишь?.. Она, почти наверняка, из ресторана, где сегодня были. Шузуй туда и доставь мне эту девицу.
- Зачем?
- Невнимательный ты у меня.
- В каком смысле?
- В таком, что скорей отправляйся.
- Ну ты хоть намекни.
- С любопытной Варварой знаешь, что сделали?
Лешка кладет в карман фотографию.
И бросает мне уже от дверей:
- Вредина!
А я иду к Михалычу.
- Что, Митя, есть о чем о доложить?
- Скоро будет. Но минут через сорок мне понадобится ваш кабинет.
- Допрашивать? Ниточку нашел?
- Веревочку.
- А по какому убийству?
- По обоим.
- Ну-у, лихо, давай-давай.
Возвращаясь к себе, уже по дороге начинаю ощущать неприятную усталость. Это чувство неприятного в конце расследования посетит меня еще много раз, потом притупится, но не уйдет совсем, потому что сажать людей отвратительное дело. Пока ведешь расследование не чувствуешь этого финала, потом он наваливается буквально физически: либо тем, что это такой же человек, как ты, либо давит наличие в человеческом облике чего-то совершенно нечеловеческого, радости от поимки злодеев, поэтому, тоже мало. И отца пробивало, когда вел уголовные дела - то жалость начинала доставать к подзащитному, то мерзость от нечеловеческих действий. Сейчас они с братом всё больше переключаются на хозяйственные споры, и слава богу, не только деньги, и настроение у обоих хорошее.
Угадал я с этими сорока минутами, Лешка звонит с проходной - прибыли.
Велю вести в кабинет и иду ожидать там.
…
Солидно усаживаюсь за начальственный стол.
Через две минуты дверь открывается… девица в джинсах и свитере, за ней Алексей. Рост, фигура у девушки - как я и ожидал.
Доброжелательно улыбаюсь и предлагаю садиться напротив.
- Вас как зовут?
- Катя.
Вынимает платок, но не пользуется, а начинает теребить в руке.
- Лёш, посмотри в профиль. Внимательно, так, посмотри.
Сначала он смотрит без всякой охоты… вдруг приглядывается…
- Ё-моё!
Показываю ему не уходить, сесть сбоку.
Девица начинает волноваться сильнее, дышит через полуоткрытый рот.
- Вы не волнуйтесь, Катя, страшного ничего не планируется. Впрочем… только в том случае, если вести себя будете абсолютно честно.
Волнение у нее не снялось, ответила неуклюжим полукивком.
- А кстати, с сердцем у вас нормально?
- Не-ет… в детстве прооперировали врожденный порок.
- Сейчас всё в порядке?
- Бывает тахикардия.
- На работе знали?
- Один раз мне стало плохо…
- Понял, достаточно.
Лешка сидит с напряженной физиономией - у него еще не связались концы.
- Сейчас, Катя, я буду рассказывать, а вы отвечать - что было так, что не так. Но абсолютно честно. Тогда мы напишем свидетельское заявление, вы будете просто свидетелем, но не обвиняемой. Всё поняли?
Она почти судорожно кивает несколько раз головой.
- Поехали. Какое-то время назад, недельки, что-нибудь, три, Страхов сделал вам интересное предложение: посидеть какое-то время в ресторане под видом его невесты, переодевшись в ее или такое же как у нее платье. В кабинете переодевались?
- Да.
- Дверь служебного входа вам кто открывал?
- Мне дали ключ.
- А Марина ждала в кабинете, и время было четко обусловлено?
- Да.
- В зале вы сидели минут сорок?
- Примерно.
- А как вам объясняли эту маскарадную процедуру?
- Что они хотят разыграть каких-то друзей.
- А обещали вам?
Делает два глубоких вдоха.
- Вы спокойно, спокойно.
- Костюм этот, очень хороший, туфли и двести долларов.
- Ой, блин… - не выдерживает Леша.
- Продолжаем. Сначала вы приняли предложение с удовольствием и, что называется, без задних мыслей, но потом эти мысли появились и, наверное, этому поспособствовал ваш друг.
- Да, он учится на юриста.
- И вы вместе с ним пришли, в конце концов, к выводу, что вашей жизни угрожает опасность?
- Да, совсем уже за день. Но я испугалась отказываться… - она стала подбирать слова, а Леша помог:
- Потому что обладали уже опасной для Страхова информацией.
- Да. И мой приятель, он сказал, чтобы я там ничего не пила и не ела.
- И к вашему появлению в зале, ну, минут через пять, он пришел вас подстраховать?
- Я знала, что им нужен еще бармен.
- А во время их разговора вы переставили коктейли.
- Я ничего такого не хотела, я…
О, слезы.
- Катя, Катя, а мы запишем, вы поменяли коктейли, потому что там было больше фруктов, вы любите фрукты и не очень любите алкоголь.
Пришлось некоторое время подождать.
Потом сквозь оставшиеся слезы тоненько прозвучало:
- Спасибо…
- И вскоре обратным ходом - кабинет, переодевание, улица.
Девушка покивала головой и, вроде, начала успокаиваться.
- Ну, всё, пожалуй. Теперь примерно так и запишем, Только про приятеля писать не надо, коктейли поменяли, когда Страхов выходил в туалет. И про двести долларов не будем.
Леха вынул сигарету и показал, что уходит курить.
Мы все-таки снова сидим в Эрмитаже.
Михалыч почти что пришел в восторг, дело оформлять будем завтра, а сегодня пораньше отпустили с работы.
И мы сидим.
Лешка еще в возбуждении.
- В профиль она действительно вылитая Марина!
- И по фигуре.
- Тоже. Но как ты допер про обмен коктейлями этот? И с переодеванием как догадался?
- С переодеванием ты мне сам две подсказки сделал.
- Какие?
- С Шерлоком Холмсом переодетым. Нам анфас его показывали, а Ватсон на него сбоку смотрел - там волосы, шапка. У меня еще тогда мысль промелькнула, что можно вполне не узнать, и где-то она осталась. А кабинет в первом ресторане, недалеко от служебного выхода, вообще из памяти не уходил, чем-то притягивал. И деталь мелькнула вчера вечером, когда в родной подъезд заходил: что это Страхов, позвонив вдруг от ЗАГСа, управляющего по поставщикам цену сбивать послал, причем с малыми очень на успех шансами? Внезапное что-то, не в рабочем режиме.
Лешка с досадой хлопает ладонью себя по колену.
- Кабинет чтобы был свободным! Именно на это время…
- Я так тогда не подумал, просто вопрос мелькнул. А когда у Аркадия увидел в профиль девицу н фотографии, фишки сами легли в комбинацию и вторая твоя подсказка сработала.
- Какая вторая?
- Что цель слежки совсем другая. Тут слово "совсем" главную роль сыграло. Не для алиби Марины, о чем мы с тобой утром думали, а для алиби Марины, которой в тот момент в ресторане не было.
- Ёлки, как просто, а мне в голову не пришло.
- Зато про другую цель слежки пришло.
- Ну, а с заменой коктейлей?
- Два варианта всего. Страхов мог перепутать стаканы сам, от волненья всякое происходит. Но парень ее явился - ясно, чтобы подстраховать. Значит, подозревали. А что, кроме отравления, могло быть? Вот я выдал второй вариант и попал.
- Дим, ну что же это за парочка такая, а? Ладно, дядя. Но убивать девчонку!
- Не гони, почти уверен, что Марина ни о чем этом не знала. А с какой стати ему ей сообщать?
- Сволочь какая!.. Дальше Михалыч с Моковым будут дело вести?
- И хорошо, нам камень с плеч. Меньше всего хотел бы прессовать эту Марину.
- Да, блин, несчастный по сути ведь человек. Всё есть и ничего нет, а теперь и свобода.
- Ты не очень торопись. Она с хорошими адвокатами упрется: да, намечали шутку с переодеванием, но в процессе она раздумала - просто съездила домой. И чего?
* * *
Во второй половине 2000-х Моков уже будет серьезным генералом, коррумпированным давно и насквозь. И поглядывая на его богатства, в том числе, на огромный трехэтажный особняк, совсем верхнее начальство решит, что он слишком много им "не донес". Найдут какую-то зацепку и посадят. Конфискация в российском законе по понятным причинам не предусмотрена, но опись сделают, и Леша мне расскажет, что среди многих ценных предметов там числятся две большие китайские вазы восьмого века из императорского дворца. А Рембрандт так нигде и не появился.