- Помните ночные марши в Испании? - спросил он. - Звезды сияли так ярко, что казалось, можно поднять руку и потушить их.
- Я помню бивачные костры, холмы и горящие долины, - ответил Берриган. Обернувшись, он посмотрел на запад. - Немного похоже.
Сандмен посмотрел туда же и увидел Лондон, который лежал под ними, словно стеганое огненное одеяло в красных заплатках дыма.
- Скучаю по Испании, - признался он.
- Поначалу она показалась мне странной, - заметил Берриган, - но мне там понравилось. Говорите по-испански?
- Да.
Сержант протянул Сандмену глиняную бутылку:
- Бренди. Я подумал, - продолжил он, - если поеду покупать сигары, мне понадобится человек с языком. Вы и я? Можем поехать вместе, вместе работать.
- Я бы не против, - ответил Сандмен.
- Заработать точно можно. В Испании мы за эти сигары платили гроши, а здесь они стоят бешеных денег, да еще поди найди.
- Пожалуй, вы правы, - согласился Сандмен и улыбнулся при мысли, что, возможно, в конце концов нашел работу.
"Берриган и Сандмен", поставщики первосортных сигар? Отец Элинор любил хорошие сигары и выкладывал за них изрядные деньги. Такие, что их проект может сулить достаточно хорошую прибыль, чтобы внушить сэру Генри: его дочь выходит замуж отнюдь не за нищего. Убедить леди Форрест, что Сандмен подходящий муж для Элинор, было невозможно, но Сандмен считал, что Элинор в паре с отцом ее одолеет. Им с Берриганом понадобятся деньги, и кто, как не сэр Генри, их одолжит? Придется разъезжать по Испании, оплачивать место в трюмах и снимать помещение в фешенебельном районе Лондона, но все окупится, он в этом не сомневался.
- Отличная мысль, сержант, - сказал он.
- Значит, займемся сигарами, когда покончим с этим?
- Да. Почему бы и нет?
Он протянул руку, и Берриган ее пожал.
- Мы, старые солдаты, должны держаться вместе, - сказал Берриган, - потому как мы были чертовски хороши, капитан. Прогнали лягушатников через пол-Европы, а когда вернулись домой, оказалось, этим сукиным детям на нас наплевать. Разве нет? - Он приумолк и задумался. - Простого солдата или матроса никогда не пустят в "Серафим-клуб".
Сандмен глотнул из бутылки:
- Вас же они наняли?
- Им нужен был караульный в холле. Со мной они чувствовали себя в безопасности. А еще давали всякие поручения. Сделай то, Берриган, сделай это. В основном безобидные поручения, но иногда кое-что другое.
Он замолчал, молчал и Сандмен. Немного погодя Берриган продолжил:
- Однажды какой-то парень собирался подать в суд на одного из "Серафим-клуба", и мы его проучили. Ну, и девушки.
- Что за девушки?
- Обычные, капитан. Которые на улице привлекали их внимание. Их похищали, насиловали и давали денег.
- И все члены клуба в этом участвовали?
- Кое-кто был хуже прочих других. Всегда найдется с десяток людей, готовых на любые гадости. Впрочем, один-два из них поумней будут. Поэтому-то я и удивился, что графиню зарезал Скейвдейл. Он не такой уж плохой. Чистоплюй и много о себе воображает, но человек не злой.
- Я надеялся, что убийца - лорд Робин, - признался Сандмен. - Но Скейвдейлу было больше терять. Он обручен с очень богатой девушкой. Думаю, он спал с графиней Эйвбери, а у нее была мерзкая привычка промышлять шантажом. Скейвдейл, возможно, далеко не богат, но держу пари - он все же мог наскрести с тысячу фунтов, чтобы графиня не отправила его невесте письмо.
- Поэтому он ее и убил?
- Поэтому и убил. Бедняга Корде писал портрет графини, когда Скейвдейл к ней пришел. Он поднялся по задней потайной лестнице, а графиня, когда поняла, что к ней пришел один из любовников, быстренько выпроводила Корде.
Берриган сделал еще глоток и передал бутылку Сандмену:
- Значит, эта Мег провожает нашего мальчика до парадного и выставляет, а потом возвращается и обнаруживает - кого именно? Мертвую графиню?
- Мертвую или умирающую, а заодно и маркиза Скейвдей-ла. Возможно, маркиз пришел умолять графиню отказаться, а ей позарез нужны были деньги, вот она и стала его унижать. Не знаю как, но она довела его до бешенства. Может, в спальне был просто нож, а может, нож для фруктов. Скейвдейл всадил его в графиню, а после взял мастихин Корде и сунул в одну из ран. Тут вернулась Мег. А может, услышала шум схватки и ждала за дверью, когда выйдет маркиз.
- Почему же он заодно не прикончил и Мег? - спросил сержант.
- Потому что Мег не представляет для него угрозы, - предположил Сандмен. - Графиня грозилась расстроить его помолвку с девушкой, которая, вероятно, могла оплатить закладные на все его родовые владения. Графиня могла втоптать Скейвдейла в грязь, вот он ее и убил, а горничную не тронул, потому что она не представляла угрозы.
- Так что они сделали с Мег?
- Поселили там, где она будет держать язык за зубами. Или же теперь она его шантажирует, и, если у нее достало здравого смысла не запрашивать слишком много, ее и не трогают.
- Если она его шантажирует, - возразил Берриган, - правды от нее не дождешься. Скейвдейл у нее в руках, верно? Зачем ей спасать какого-то мелкого содомита?
- Затем, что мы воззовем к лучшим сторонам ее натуры.
Берриган невесело рассмеялся:
- Ну, раз так, считайте, дело сделано.
- В вашем случае, сержант, это удалось.
- Из-за Салли, только из-за нее.
- Тогда, сержант, вам очень повезло. Как и мне. Но я к тому же устал.
С этими словами Сандмен полез под экипаж, растянулся на траве и провалился в сон.
Глава 9
Рано утром Салли принесла корзину с ветчиной, яйцами вкрутую и хлебом и глиняный кувшин холодного чая.
Они разделили завтрак с пленниками.
- Пора собираться, - сказал Сандмен, глянув на светлеющее небо.
Когда четверку коней поили из каменного корыта, над вереском колыхался легкий туман. Макисон и Билли запрягли лошадей. Сандмен велел парню снять башмаки и пояс, рассудив, что босой и со спадающими штанами тот далеко не убежит. Сандмен и Салли сели в карету к Билли, который сгорал со стыда, Макисон и Берриган залезли на козлы, и экипаж, кренясь и подскакивая, выкатил по траве на дорогу.
Они ехали на юго-восток, минуя хмельники, фруктовые сады и большие поместья. Ближе к полудню Сандмен сам не заметил, как заснул, и внезапно пробудился, когда карета нырнула в выбоину. Протерев глаза, он увидел, что Салли забрала у него пистолет и сверлит взглядом перетрусившего Билли.
- Вы себе спите, капитан, - успокоила она его, - он у меня ни-ни, я сказала ему, кто у меня брат.
- Я думал, мы ночью с ним встретимся.
- Он промышляет только на северных дорогах и западных. - Салли отдала ему пистолет. - Как по-вашему, нечестный может заделаться честным?
Сандмен догадался, что она имела в виду не брата, а Берригана.
- Конечно, может, - заверил он Салли.
- Мало у кого получается, - вздохнула она.
- Быть может, ваш брат угомонится, встретив подходящую женщину. Не поверите, сколько моих вояк, законченных болванов, с которыми не было сладу, знакомились с испанскими девушками и через неделю становились образцовыми солдатами. Думаю, Салли, вам не стоит беспокоиться.
Она улыбнулась в ответ:
- Вы хорошо разбираетесь в мужчинах, капитан?
- Да, Салли, хорошо.
Они не могли менять лошадей, поэтому Макисон пустил упряжку иноходью, так что ехали они медленно, да еще притормаживали из-за плохой дороги и прижимались к обочине, заслышав рожок нагоняющего их дилижанса или почтовой кареты. Сандмен завидовал их скорости и считал каждую минуту, но потом успокоился, рассудив: еще суббота, и если Мег и вправду прячется в Нетер-Кросс, то в Лондон они должны поспеть к вечеру в воскресенье, стало быть, вполне хватит времени найти лорда Сидмута и получить предписание отсрочить казнь Корде.
Днем Сандмен поменялся местами с Берриганом. Дороги становились все уже и уже, деревья стояли отягощенные летней листвой, и Сандмену с Макисоном приходилось то и дело пригибаться, чтобы не задеть головой о ветви. Часа в два остановились у таверны, где Сандмен купил пива, хлеба и сыра. Они поели, пока карста одолевала последние мили пути. В одной деревне, которую они проехали, мужчины играли на выгоне в крикет. Затем Макисон с неподражаемым мастерством направил лошадей в проход между кирпичными стенами и, цокнув, пустил их по круто уходящей под гору узкой тропе через густой дубняк.
- Теперь близко, - сообщил он.
- Хорошо сделали, что запомнили дорогу, - сказал Сандмен.
Тропа была извилистая, и он задался вопросом, уж не намерен ли Макисон сбиться с пути, но тут за поворотом Сандмен увидел указательный столб с надписью "Нетер-Кросс".
- Я раз десять добирался сюда с его светлостью, - заметил Макисон, дернул вожжи передней пары, и лошади свернули к высоким створкам ворот между каменными столбами.
Сандмен открыл закрытые, но не запертые ворота, пропустил экипаж, снова закрыл их и взобрался на козлы. Макисон повел лошадей вниз по длинной дорожке, которая петляла по оленьему парку и наконец вывела к мостику. За ним среди живых изгородей в запущенном саду взгляду открылся изысканный сельский особняк елизаветинской эпохи - черные балки, белая штукатурка, красные кирпичные трубы.
- Называется Кросс-Холл, - сказал Макисон. - Я слыхал, они давным-давно прибрали его к рукам через женитьбу на наследнице.
- Изрядное приданое, - заметил Сандмен не без зависти, потому что в лучах предвечернего солнца особняк выглядел как картинка.
Экипаж остановился, Сандмен соскочил с козел и скривился, приземлившись на больную ногу. Берригану он велел ждать и следить за Макисоном, чтобы тот не погнал лошадей назад к воротам.
Сандмен постучал молотком в парадную дверь. Крыльцо оплел плющ, и в листьях над дверью он с трудом разглядел вырезанный в штукатурке щит герба. На щите красовались пять створчатых раковин. В окнах никто не появлялся, но тут дверь открылась внутрь, и на Сандмена уставился высокий костлявый старик. Он перевел взгляд на экипаж, заметил эмблему "Серафим-клуба" и с явным удивлением произнес:
- Сегодня мы никого не ждали.
- Мы за Мег, - нашелся Сандмен.
Старик, судя по одежде слуга, несомненно, узнал экипаж. Сандмен понадеялся, что тот решит, будто экипаж прислан маркизом.
- Мне не сказали, что ее увезут. - Старик ему явно не верил. - А сами-то вы кто будете?
- Я же вам говорил. Мы с сержантом приехали за Мег.
- С сержантом? - испугался старик. - Из полиции?
- Из клуба. Она нужна его светлости в Лондоне.
- Тогда пойду ее приведу, - сказал старик и, не успел Сандмен понять, что происходит, как тот захлопнул дверь и задвинул засовы.
В доме прозвенел колокольчик, и Сандмен понял, что этим тревожным звонком Мег подают сигнал. Он выругался.
- Веселенькое начало, - съязвил Берриган.
- Но служанка в доме, он сказал, что ее приведет.
- Приведет?
- Скорее, спрячет, - покачал головой Сандмен. - Значит, придется ее искать.
Они завели экипаж за конюшню, где обнаружили кирпичный сарай для сбруи, без окон и с массивной дверью. Макисона и подручного конюха заперли в сарае, лошадей же не стали распрягать и оставили во дворе вместе с каретой.
- После займемся, - решил Сандмен.
- Заодно и яйца соберем, - ухмыльнулся Берриган, ибо на конном дворе было видимо-невидимо кур и цыплят.
Сандмен повел Берригана и Салли к черному ходу. Двери все до одной были закрыты, но он отыскал окно с неисправной задвижкой и принялся дергать, пока оно не открылось. Он забрался в небольшую гостиную, где стояла зачехленная мебель, Берриган - следом.
- Оставайтесь снаружи, - велел Сандмен Салли. - Может выйти драка.
Та кивнула в знак согласия, но через миг уже была в комнате.
- Я с вами, - решительно сказала она. - Ненавижу проклятых цыплят.
- Служанка могла за это время сбежать, - заметил Берриган.
- Могла, - согласился Сандмен, хотя что-то ему подсказывало, что она в доме, - но мы все равно поищем.
Он открыл дверь, за которой оказался длинный, обшитый панелями коридор. Все было тихо.
- Нету тут ни одной живой души, - заметила Салли, после того как они заглянули в несколько пустых комнат, - разве что цыплята!
Вдруг в конце коридора открылась дверь.
На пороге появился все тот же худой старик с растрепанными седыми волосами. В правой руке он сжимал дубинку.
- Которую вы ищете, здесь ее нет, - заявил он и нерешительно поднял дубинку, когда Сандмен к нему направился, но сразу выронил и отпихнул ногой.
Сандмен прошел мимо него в кухню. За длинным столом сидела женщина, возможно жена старика, и мешала тесто в большой фарфоровой миске.
- Вы кто? - обратился к старику Сандмен.
- Здешний дворецкий, - ответил тот и кивком указал на женщину, - а моя жена - экономка.
- Нет у вас права забираться в дом, - оборвала женщина, - вы в чужом поместье. Убирайтесь подобру-поздорову, пока вас не арестовали.
- Кто же это меня арестует? - спросил Сандмен.
- Мы послали за подмогой, - с вызовом ответила экономка.
- Но я прибыл по поручению министра внутренних дел, у меня есть доверенность, - напирал Сандмен. - Если не хотите неприятностей, лучше скажите, где девушка.
Старик испуганно посмотрел на жену, но тирада Сандмена не произвела на ту впечатления.
- Нет у вас никакого права быть в доме, мистер, - ответила она, - так что лучше уходите.
Сандмен пропустил ее слова мимо ушей и обратился к Берригану:
- Досмотрите здесь, сержант, а я погляжу наверху.
Он понимал, что дворецкий с женой его обманывают. Старику надо было держать себя, как она, - с вызовом, он же, напротив, мялся, будто что-то скрывал, и Сандмен взлетел по лестнице выяснить, что именно.
На втором этаже комнаты выглядели такими же нежилыми, как и на первом, однако в конце коридора, у ведущей на чердак узкой лесенки, Сандмен обнаружил просторную спальню. Красивая кровать была застелена, на спинке стула висело женское платье. Комната Мег, решил Сандмен, и девушка только что в ней находилась. Он вернулся к двери, бросил взгляд в коридор, но увидел только пылинки, танцующие в лучах солнца у раскрытых дверей в те комнаты, куда он заглядывал.
Но когда солнце упало на неровный дощатый пол, он заметил в пыли цепочку оставленных им следов и медленно пошел назад, снова заглядывая в каждую комнату. В самой большой спальне, где имелся широкий камин, украшенный резным гербом с изображением шести геральдических птиц, он обнаружил в пыли смазанные отпечатки подошв. В комнате недавно побывали, следы вели к камину и окну рядом с ним, но к двери не возвращались. Сандмен наморщил лоб. Открыть окно он не смог - проржавевшую чугунную раму накрепко заклинило. Значит, Мег не могла удрать через окно. Черт побери, подумал он, но она же была здесь!
По наитию он подошел к камину, наклонился и заглянул в трубу, однако закопченный дымоход быстро сужался, в нем нельзя было спрятаться.
Звук шагов на лестнице заставил его выпрямиться и взяться за пистолет, но в дверях появились Салли и Берриган.
- Ее здесь нет, - раздраженно бросил последний.
Сандмен разглядывал камин. Шесть птиц на гербе, но почему герб находится в доме, а снаружи изображены пять створчатых раковин? В памяти у него всплыла мелодия, а с нею полузабытые слова. Последний раз он слышал эту песенку в Испании у походного костра.
- Я задам вам рифму, - произнес он.
Салли уставилась на Сандмена так, словно тот безнадежно спятил.
- "Семь - это семь небесных звезд, - начал Сандмен. - Шесть - это шесть скороходов".
- "Пять - это знаки у входа в дом", - подхватил Берриган.
- "А здесь над парадной дверью - пять створчатых раковин", - произнес Сандмен и понизил голос, вдруг сообразив, что их могут подслушивать.
В школе ему объяснили, что, если над дверями или на фронтоне изображены пять морских ракушек, значит, в доме живут католики. Ракушки появились во времена гонений при королеве Елизавете, когда католическим пастырям грозили в Англии арест, пытки и смерть, однако многие католики не могли жить без утешения святой церкви и помечали свои дома, давая единоверцам знать, что здесь найдется убежище. Но подданные Елизаветы знали о смысле пяти ракушек не хуже любого католика, так что, если в доме скрывали священника, хозяин устраивал для него хитрый тайник.
- Нужна растопка, - тихо сказал Сандмен. - Растопка, дрова, трутница, и еще посмотрите, не найдется ли на кухне большой котел.
Берриган и Салли спустились на первый этаж, а Сандмен начал простукивать панели на стенах, однако не услышал глухого эха, которое дает пустота. Стена с окнами и стена с дверью выглядели слишком тонкими, так что искать следовало за стеной с камином или за противоположной стеной. Но и там Сандмен ничего не обнаружил.
Берриган ввалился в спальню, тяжело опустил на пол огромный котел и сердито буркнул:
- Весит не меньше тонны, проклятый.
Салли вошла следом с охапкой дров.
- Что теперь будем делать? - спросила она.
- Спалим дом к чертовой матери, - громко ответил Сандмен, так чтобы его было слышно за две комнаты. Он поставил котел на плиту перед зевом камина и добавил: - В доме никто не живет, крыша протекает. Дешевле его спалить, чем приводить в порядок.
Он положил растопку на дно котла, высек искру, подул на тлеющий трут, пока не появился язычок пламени, и поджег щепки. Бережно раздул огонь, а когда щепки затрещали, положил на них несколько тонких поленьев.
Поленья занялись через несколько минут, но к этому времени из котла уже валил дым. Котел стоял не в самой топке, а перед нею, и поэтому в комнату шло больше дыма, чем в дымоход. Сандмен намеревался выкурить Мег из тайника. Он отправил Берригана сторожить за дверью, а сам закрылся с Салли в комнате. Они задыхались от дыма, Салли скорчилась у кровати, у Сандмена слезились глаза и першило в горле, однако он подбросил в котел еще одно поленце.
Оставалось надеяться, что дым просочится к Мег в старинный тайник и она испугается. Салли дышала через тряпку. Сандмен подумал, что им долго не выдержать, но тут раздались скрип, визг и грохот, и на глазах у него часть стены между окнами открылась наподобие двери. Той стены, про которую он, в отличие от стены с камином, решил, что она слишком тонкая и тайнику в ней не поместиться. Сандмен натянул рукава на ладони и затолкал котел под дымоход. Салли схватила за руку вопящую и смертельно испуганную женщину и помогла ей выбраться из узкого лаза с веревочной лестницей, уходившего вниз. Она повела Мег к двери, приговаривая:
- Не бойся, все хорошо.
Какой прекрасный художник Шарль Корде, подумал Сандмен, ибо молодая женщина была не просто чудовищно безобразной, но страшной, как само зло.
В этот миг снизу прогремел выстрел.