Еще при выходе из лифта она заметила, что дверь их квартиры приоткрыта.
- Ну, слава Богу, выходит! - и окликнула мужа.
- Володь, ну, что ты там закопался совсем?
Ответа не последовало.
Катерина вошла в квартиру, и через некоторое время крик ужаса, вырвавшийся у нее из горла, огласил пустынный подъезд.
Володя лежал на полу в прихожей мертвый. Она поняла это сразу по его неестественно запрокинутой голове и остекленевшему взгляду. Однако не смея поверить в собственную догадку, бросилась к мужу и принялась трясти его за плечи.
- Володя, Володенька! Нет! Нет! Да, что же это…
Она выбежала в подъезд и принялась поочередно барабанить во все двери. Соседи не открывали. Хотя, кто мог открыть ей с утра? На их площадке находилось три квартиры, и она знала, что все жильцы в это время уже отправились на работу.
Ее крик услышала соседка с нижнего этажа. Она в это время как раз выходила гулять с собакой.
Загнав протестующего громким скулежом пса обратно в квартиру, Анна Васильевна поднялась по лестнице и увидела рыдающую Катерину, беспомощно сидящую на корточках у своей двери.
- Что случилось, Катюша?
- Там… Володя. Он мертв…Он… Мы только что были вместе и…
- Господи! - воскликнула соседка.
- Катя, нужно милицию вызвать срочно! Поднимайся, пошли!
- Я не могу туда идти! - воскликнула Катерина. - Не могу!
- Ладно, Катюш, ладно. Я сама. - Анна Васильевна, оставив ее, направилась в квартиру.
- Подождите, тетя Аня! - Воскликнула Катерина. - Я выронила свою сумочку где-то в прихожей. Вынесите ее. Там мобильник и телефон следователя по бабушкиному делу.
Соседка скрылась за дверью и через минуту вынесла ей сумочку. Катерина отыскала телефон Камушева.
Вот, позвоните, - всхлипывая, сказала она, - скажите, что Вы моя соседка, и он сразу поймет куда ехать….
Вторая часть
ГЛАВА 14
Июнь 1783 год.
Сороковой поминальный день князя Григорьева Алексея Михайловича только что завершился. Елизавета Арсеньевна, кинув усталый взгляд на опустевший банкетный зал, направилась в спальню и прилегла на кровать. Едкая, тягучая жалость овладела ее сердцем, и слезы покатились крупными горошинами из прикрытых, утомленных глаз. Она прожила с Григорием Алексеевичем двадцать один год. Князь был человеком уравновешенным, без претензий, он всегда довольствовался тем, что имел. Исходя из этого принципа, он и женился в свое время на Лизоньке, учитывая тот факт, что она его не любит, и, что положение вещей, при всем его старании, может никогда не измениться. И ему, как многим другим, зачастую тешащим свое самолюбие, вовсе не надо было заставлять себя мириться с этим. Он любил Лизоньку, и этого было вполне достаточно для его счастья. Супругой она оказалась покорной, ласковой, никогда ему не перечила, да и с пасынком сумела сложить хорошие отношения. Ах, кабы знал князь, от чего так смиренна и покладиста была его молодая жена! Сын Александр, рожденный от Сен - Жермена, которого Лизонька выдавала за его родного дитя! - Вот в чем крылась истинная причина Лизонькиного послушания.
Теперь же, после смерти этого добропорядочного человека, ее обман превратился в камень преткновения, преградивший выход ее душевным мукам. Ибо, после кончины Алексея Михайловича, обман этот, всю жизнь упорно оправдываемый Лизонькой любовью к сыну, и своей покорностью, которую она приносила в жертву мужу, превратился в такое непереносимое чувство вины, что жить с ним ей становилось все нестерпимей.
Анализируя мучительное состояние, свалившееся на нее непомерной карой, Елизавета Арсеньевна с каждым разом все отчетливей понимала, что теперь только признание сыну может ослабить ее душевные мучения. Не след еще и ему жить с этой ложью, нести на себе ее, Лизонькин, грех! Да и время наступило подходящее, чтобы Александр узнал, кто его настоящий отец. Ему недавно исполнился двадцать один год, и разум его встал на путь приобретения взрослости.
Она повернулась на бок, и тяжелый бриллиантовый медальон в золотой оправе, висящий на цепочке и находящийся под ее черным, закрытым траурным платьем, перевернулся вместе с ней, тяжело упав на левую грудь.
Лизонька грустно улыбнулась. - Вот он, знак к тому, что мысли ее верны. - И она, нащупав медальон под платьем, еще крепче прижала его к себе, вспоминая наказ графа. - Один из алмазов, любовь моя, непременно отдай в обработку, и на свое усмотрение, сделай какое-нибудь украшение. Пусть оно до скончания дней твоих напоминает тебе о нашей любви.
Вспомнила она также и про перстень графа, предназначенный для Александра и хранящийся у нее в тайнике до поры до времени.
- Пора! - решила Елизавета Арсеньевна. - Она все расскажет сыну сегодня же, и покается в своем грехе на службе в церкви. Да и указание настоящего Сашенькиного отца, тоже ныне покойного, она, наконец, исполнит.
Пять лет назад она услышала о смерти Сен-Жермена. Эту страшную весть, словно забаву для двора, привез граф Прозоровский, только что прибывший из-за границы, и оповестивший об этом придворных с сенсационной улыбкой на лице. Однако через пару месяцев Лизоньке довелось также услышать и другую весть. Граф Сен-Жермен, якобы, и не умер вовсе, а подобно членам многих европейских секретных обществ, инсценировал свою смерть для каких-то определенных целей.
Она протянула руку к пуфику, на котором лежал колокольчик и позвонила.
- Александр Алексеевич где сейчас изволят пребывать? - спросила она у подоспевшего дворецкого.
- Только что велели карету заложить, Ваше сиятельство, куда-то выезжать собираются.
- Вели ему немедленно зайти ко мне. - Распорядилась Елизавета Арсеньевна.
После ухода дворецкого она подошла к стене, завешанной ковром, и, отогнув одну его сторону, проникла в находящийся там тайник. В нем Елизавета Арсеньевна хранила все свои драгоценности, в том числе и шкатулку графа.
Она вытащила ее и поставила на небольшой венецианский столик, стоящий меж двух таких же кресел, находящихся посередине спальни.
Александр не заставил себя ждать и через несколько минут постучался в дверь.
- Входите, князь, - велела ему Елизавета Арсеньевна.
Александр вошел и быстрым шагом приблизился к матери, после чего преклонил колено и поцеловал ей руку.
- Что случилось, мама?
- Я вижу, ты куда-то собрался, мой друг?
- Еду с визитом к Кавецким.
- Если твой визит назначен ко времени, и ты спешишь, то иди, я тебя задерживать не стану, а если ты направляешься к ним свободно, будь добр, удели мне некоторое время.
Александр покорно склонил голову.
- У меня предостаточно времени, чтобы выслушать Вас, сколь будет надобно. - Он присел в кресло, напротив матери.
- Елизавета Арсеньевна выпрямила спину, и ее поза сделалась напряженной. Ее охватило волнение, ибо она не знала, как начать свой разговор. Ее взгляд устремился к шкатулке, словно она могла служить источником вдохновения к этому разговору, и она, взяв ее со столика, поставила к себе на колени, скрестив поверх ее ладони.
- Какая красивая вещь! - заметил Александр. - Я ни разу не видел ее у Вас. Вы, что, приобрели ее недавно?
- Нет, мой дорогой, эта шкатулка у меня уже очень давно. Она подарена мне…
- Отцом? - опередил ее Александр, видя, что мать волнуется. И решил, что волнение это связано именно с сороковым днем, и что причина этого волнения кроется в недрах шкатулки.
- Да, отцом. - Решительно произнесла Елизавета Арсеньевна. - Твоим настоящим отцом, коим являлся не Алексей Михайлович, а совсем другой человек.
- Что? - Александр побледнел и вопросительно уставился на княгиню.
Елизавета Арсеньевна, которая к этой минуте уже собралась с духом, наклонилась к сыну и положила свою прохладную руку ему на запястье.
- Не волнуйся, Александр, и не сбивай меня с разговора. Мне самой было очень трудно на него решиться, но отступать назад я уже не могу.
Елизавета Арсеньевна рассказала сыну о своем тайном романе с графом Сен-Жерменом. После чего ознакомила его с содержимым шкатулки.
Вот перстень. Он изначально предназначался тебе, Александр. На нем изображена печать Сен-Жермена и его именной вензель. С ним, как он говорил, для тебя будут открыты пути в любые высшие общества Европы! И не только в высшие, но и в секретные, если ты того пожелаешь, и захочешь приобщиться к делу своего отца. Владение таким перстнем означает, что ты являешься ближайшим приспешником великого Сен-Жермена.
А это девственные алмазы высокой чистоты. - Елизавета Арсеньевна указала на камни. - Я обработала всего лишь один из них, а остальные шесть храню в память о графе. - Она вытащила из - за пазухи свой кулон.
- Вот, посмотри. Я ношу его с тех пор, как мы с графом расстались. Я и тебе его давала позабавиться, когда ты был совсем маленьким.
Александр смотрел на мать, во взгляде его читалось недоумение, роднящееся с возмущением.
- Что ты на меня так смотришь? - удивилась княгиня, отвлекшись от даров графа.
- Мама, как Вы, великая княгиня, урожденная Гагарина, можете радоваться такой малости? - воскликнул он. - Ведь этот человек причинил Вам столько боли! При всем его величии он недостоин Вас! Зная о том, что Вы ждете ребенка, он оставил Вас, а в утешение подарил эти бездушные камни, словно Вы только в них и нуждались! Вы же, вместо того, чтобы испытывать к нему презрение, упиваетесь его дарами и храните их, как память всю жизнь?
- Александр! - растерянно воскликнула княгиня, никак не ожидая такой реакции сына. - И в глазах у нее появились слезы.
- Ты не должен его судить! Он… Он не мог остаться со мной! И он сразу сказал мне об этом при первой нашей встрече.
- Ах, мама! Сколь Вы наивны! Да он использовал Вас!
- Не говори так о нем, Александр. Ты ведь совсем его не знаешь! И потом, я… Я любила его!
- В том-то и дело, что любили. А он непорядочно этим воспользовался!
- Александр! Что же ты со мной делаешь! - зарыдала Елизавета Арсеньевна.
- Я называю вещи своими именами. - Жестко отрезал сын. - И хочу Вам сказать, что не стану признавать этого человека, уподобляясь Вам. И гордиться тем, что он мой отец, тоже не стану. У меня был единственный отец, - Алексей Михайлович, и на этом закончим наш разговор. А еще лучше, будем считать, что мы вообще ни о чем не говорили.
- А как же… - Елизавета Арсеньевна открыла ладошку, в которой судорожно сжимала перстень.
- Его дары мне тоже не нужны! Можете распоряжаться ими по своему усмотрению! На сем, разрешите мне откланяться. - И Александр, невзирая на слезы, душившие мать, встал с кресла, повернулся и направился к выходу.
…Через два года Александр женился на княжне Воронцовой, а еще через год у них родился сын Дмитрий. И вот, когда мальчику исполнилось три года, на семью Григорьевых навалилось несчастье. Сначала при родах умерла жена Александра, Аннушка. А спустя три месяца погиб он и сам. Он был отправлен на вторую турецкую войну под начало главнокомандующего Екатерининской армией, генерала Таврического, и в 1789 году получил тяжелое ранение, через неделю после которого скончался. Димочка остался у бабушки Елизаветы единственным утешением. Благо, что силы позволяли ей заниматься воспитанием мальчика, которого она смогла дорастить до девятнадцати лет.
Перед смертью Елизавета Арсеньевна передала внуку шкатулку с дарами графа Сен-Жермена, объявив Дмитрию, кем был его дед. И внук, в отличии от сына, принял это известие с великой радостью.
- Перстень используй по своему усмотрению. - Наказала Дмитрию бабка. - Камни храни! Таково мое повеление. Ты богат и разорять мою память у тебя не будет никакой нужды. Передай их вместе с моим наказом своим детям, и уж коль придется им воспользоваться алмазами, то лишь в случае особой нужды.
…Прошло несколько лет и князь Григорьев Дмитрий Александрович, унаследовавший острый ум, стремление к самообразованию и дипломатические способности от своего знаменитого иностранного деда, был определен императором Александром 1 на дипломатическую службу в министерство иностранных дел России. Но не только дипломатия Российского государства привлекала, умного, образованного князя Дмитрия Александровича Григорьева. Он, по напутствию своей бабки, воспользовался - таки, перстнем великого Сен-Жермена. И мало того, что он незамедлительно был принят в тайное секретное общество, под названием " Школы Мистерий", некогда основанное самим графом, но спустя десяток лет стал руководителем этого общества в России, которое под его руководством разрослось до великих размеров.
Это учение, а именно так и следовало его называть, представляло собой многогранный метод, который подводил человеческий ум к такой степени готовности восприятия фундаментальных истин существования, что готов был справиться с любыми трудностями. Умственные способности простым процессом воспитания умственной культуры были организованы для такой деятельности, где правил один только разум. А где правит разум, как известно, не может быть противоречия!
Граф Де Сен-Жермен, опираясь на принцип того, что духовная культура есть не что иное, как божественный институт в мире людей, сотворил экстракт, который он выуживал в течение всей жизни из самого лучшего, что имелось в различных Мистериях, начиная с древнейших, и воплотил особой системой в своих "Школах Мистерий".
ГЛАВА 15
Май 2009 год.
Майор Камушев предупредил сотрудников, что задержится. Решил с самого утра еще раз "пройтись" по свидетелям. И попросил без него не допрашивать Белова. Однако в половине девятого в отделении зазвонил телефон. Трубку снял капитан Забелин.
- Алло!
- Игорь, это Камушев.
- Да, товарищ майор.
- Собирай ребят и срочно дуйте в квартиру Екатерины, - внучки Беловой. Записывай адрес, я продиктую.
- Угу! А, что случилось-то, Андрей Константинович?
- Мужа ее убили! Одним словом, я почти уже там, и вы подгребайтесь.
Забелин присвистнул и положил трубку.
….Владимир Самохин был убит наповал выстрелом в сердце. И Камушев, прибывший на место преступления первым, и обследовав его, обнаружил пистолет, из которого был произведен выстрел. Он лежал на полу в стороне от убитого, за приоткрытой дверью, ведущей из прихожей в комнату, оттого и не попал в поле зрения Катерины, в тот момент, когда она трясла Володю.
- Ну, что, Андрей Константинович? - сказал Рокотов, когда они с ребятами приехали на место преступления.
- Продолжение следует, и, как Вы говорите, дело, похоже, приобретает непростой оборот?
- Похоже! - согласился Камушев, - вон, оружие оставили, - и указал оперативникам на пистолет.
- Ничего себе! - удивился Рокотов, - заглядывая в целлофановый пакет, куда эксперты только что положили орудие убийства.
- Заказное, значит, решили сымитировать? - сказал капитан Забелин.
- Возможно и решили! - пожал плечами Камушев.
В это время в комнату вошла бледная Катерина и зарыдала. - Какого черта он пошел искать эту папку! Господи! Если бы он не вернулся, ничего бы не случилось!
- Успокойтесь, Екатерина Леонидовна! - Камушев подошел к ней, и, подхватив под руку, усадил на стул.
- Вы лучше вспомните, не выходил ли кто из дома, пока вы сидели в машине и дожидались мужа?
- Да откуда ж я знаю! Володя припарковался с торца дома, из-за этих чертовых понастроенных везде бордюров! А оттуда наш подъезд совсем не видно!
- Может, Вам пока к соседке уйти, а? - предложил ей майор.
- Нет! - запротестовала Катерина. - Я… Я постараюсь успокоиться, чтобы вам не мешать.
- Андрей Константинович, - крикнул эксперт из прихожей. - А дверь-то не взламывали! Да и отмычкой тут не попахивает. Ее, похоже, ключиком открыли.
- Так, может, убийца вошел в квартиру вслед за потерпевшим? - предположил Забелин.
- Ну, да, конечно! - ухмыльнулся Рокотов. - Сначала преступник спокойно провожает хозяев на работу, а потом садится на ступеньки и ждет, когда хозяин вернется за папкой, которую забыл, и потому до той поры не взламывает дверь и не открывает ее отмычкой!
- А ты не предполагаешь, что преступник, решивший пошарить в квартире, подоспел как раз в тот момент, когда хозяин вернулся и стал открывать дверь своим ключом? - возразил Забелин. - Зачем тогда ее взламывать-то?
- Но, в этом случае получается, что преступник заведомо пошел на убийство! - заключил Рокотов.
- Вполне возможно, если в квартире находилось то, ради чего он готов был решиться даже на убийство. И я полагаю, что именно в этот момент ему могла придти в голову мысль о имитации заказухи.
Рокотов отрицательно покачал головой.
- Нет, я думаю, эта версия не покатит, Игорек! - он взглянул на часы. - При таких обстоятельствах у преступника оставалось слишком мало времени, чтобы отыскать то, за чем он пришел! В противном случае его бы застала в поисках вернувшаяся Екатерина Леонидовна. А он вышел из подъезда раньше, чем она туда вошла. Или спустился по лестнице в тот момент, пока она поднималась в лифте. Одним словом, мне кажется, он нашел то, за чем приходил, а для этого ему нужно было время! Потому, я больше склоняюсь к версии, что он уже находился в квартире, когда Самохин туда вошел, и тот, возможно, застал его с трофеем, отчего и получил пулю в сердце.
- Ну, что он мог искать? - воскликнула Катерина.
- Ну, например то, что хотел найти в квартире Вашей бабушки и не нашел. - Предположил Рокотов.
- Нелепость какая-то! - засомневалась в его доводах Катерина.
- Но, тогда получается, что у него имелся ключ от квартиры! - рассудил Забелин.
- Ой! - воскликнула Катерина.
- Что такое? - спросил Камушев.
- У Володи вчера по дороге домой кто-то выкрал барсетку, а в ней, кроме всего прочего, находились ключи от квартиры.
- Ничего себе! Что ж Вы молчали-то?
Расскажите - ка об этом поподробнее, Екатерина Леонидовна, - попросил Камушев, - как это произошло и где?
- Катерина рассказала.
- При таких обстоятельствах это могло быть и обычное ограбление, не имеющее ничего общего с сегодняшним происшествием. Игорек, придется тебе прокатиться к этому киоску, порасспросить продавца. Может такие трюки там и раньше проделывались. Если же предположить, что за Самохиным специально следили, чтобы при удобном случае выкрасть у него ключи…..то дело приобретает совсем другой оборот.
- Н, да! - задумчиво сказал Рокотов. - С каких это пор ворюги пистолетами стали разбрасываться? Да и убивать бы они вряд ли стали.
- Могли! - сказал Камушев. - В том случае, если хозяин внезапно вернулся и, к примеру, узнал кого-то из "своих". - Это раз! И во-вторых, это могло получиться случайно. Самохин, застав грабителей, возможно, принялся угрожать, да еще с приложением физической силы. Грабители сначала, могли просто припугнуть его пистолетом, а получилось, как получилось.
- Андрей Константинович, вы и впрямь думаете, что это могла быть обычная кража? - недоверчиво спросил у майора Рокотов.
- Это всего лишь одна из версий, Саша. - И она вполне объяснима. За квартирой давно могли следить, а тут как раз подвернулся удобный момент, чтобы выкрасть ключи.
Ваш муж, ведь, владелец частной фирмы, Катерина Леонидовна
- Да!