Люба очень живо представила себе Борисова и Варягина вечером на кухне за чашкой чая и философской беседой о смысле жизни, и едва не рассмеялась. Хозяин обанкротившейся фирмы и его бывший кладовщик рассуждают на тему, почему им обоим в жизни так не повезло. Борисов зануда жуткий, и Варягин не лучше. Один говорит все время о своей доброте, другой о том, что умереть хочется, да никак не получается. Может, им хорошо вместе? Посидят так-то, побеседуют, пострадают, да поедут в домик в деревне, а весной туда же приедет сосед на варягинском "Форде". И тоже будет философствовать о том, почему он такой везучий. Ох, и веселье же начнется!
Зато Стасу вечером было не до смеха.
- Не такой уж он рассеянный человек, твой добрый Борисов, - прямо с порога пожаловался он. - Это ты во всем виновата.
- Виновата в чем?
- Он меня узнал. Начал жаловаться, что милиция к гражданам психотерапевтов подсылает и выведывает их личные секреты. И тут же заявил, что все рассказанное им на приеме - полная и абсолютная неправда. Так и сказал: "полная и абсолютная неправда". Мол, никакими фобиями он не страдает, никакой агрессии по отношения к окружающим людям не проявляет, и вообще, человек он тихий, мирный, и страшно застенчивый. Подставила ты меня, подруга.
- Выходит, я виновата, что из подъезда вышла?
- Жизнь - это цепь нелепейших на первый взгляд совпадений… Ужинать мы будем сегодня? Стоишь, раскрыв рот.
- Я, между прочим, тоже сегодня работала!
- Кого на этот раз работала? Надеюсь, не подозреваемого номер два?
- И что ты будешь теперь делать?
- Доказательства собирать. Пойду, куплю тушенку из того бычка, которого зарезали после смерти Борисовской тетки, съем ее, и проверю, был ли оный болен коровьим бешенством, или, напротив, абсолютно здоров.
- Бычок?
- Борисов.
- Я серьезно спрашиваю.
- И я серьезно отвечаю. Он уперся, и все тут. Как бык. Вы все представители эго сапиенс, а я гомо, вы меня в тюрьму хотите посадить, так сажайте. Я жертва. Но доказательства-то нужны. Ладно с водкой, которую он и в самом деле мог отравить, а как быть с ножом, который в Палочкина воткнули? Борисов-то говорит, что дома спал. Живет он один, кто подтвердит сей факт или опровергнет? Ищем вот. Может, он выходил из дома, и его засекли? Сосед-собаковод, или бабушка-старушка у подъезда.
- А звонил?
- Что?
- Если он звонил на фирму к Варягину и спрашивал его, секретарша может узнать голос.
- Умница. А зачем звонил?
- Ну, чтобы узнать, уехал ли домой Варягин. Не век же в подъезде торчать!
- Правильно. Слушай, почему такая простая мысль не пришла мне в голову?
- Было бы странно, если бы пришла…
- Ладно, не гордись. Вот мы его завтра и прищучим. Главное, чтобы секретарша голос узнала.
- Ты так уверен, что он звонил?
- Я хочу быть в этом уверенным.
…Следующее утро. Лучше бы оно никогда не наступало! Все произошло у Любы на глазах. Стас, как всегда, ушел на работу гораздо раньше, а она не спеша, выпила чашечку кофе, оделась, посмотрела в окно. Небо серое, того и гляди дождь пойдет. Как бы снова зонт дома не забыть!
Когда вышла из подъезда, увидела Олега Варягина. Тот садился за руль бежевых "Жигулей" восьмой модели. А рядом… К черному "Форду" подходил с ключами в руке Михаил Борисов. Ну, надо же! Опять! Ах, да! Варягин же писал о том, что Борисов подрядился отогнать машину покупателю!
Люба растерялась. Как поступить? Снова прятаться в подъезде? Идти вперед и наткнуться на его обиженный взгляд? Мол, что же это вы, психотерапевт, милиции секреты выдаете? И психотерапевт ли вообще? Может, сотрудник правоохранительных органов? И Люба замешкалась у подъезда, сделала вид, что проверят, в сумочке ли ключи от дома. Пусть Борисов с Олегом Варягиным сначала уедут. Пусть.
Первым медленно тронулся Варягин на "Жигулях" и успел уже отъехать метров двадцать, когда…
…Взрыв прогремел неожиданно. Она оглохла и ослепла, потому что даже и не представляла себе такого! Казалось, что сам воздух сделался вдруг горячим, тяжелым, словно бы состоящим из огромных свинцовых плит, которые трутся друг о друга, и грохочут, грохочут, грохочут… Всего метрах в десяти от нее горел черный "Форд". Люба даже и не сообразила сначала, что взорвалась машина, показалось, что произошло землетрясение, и сейчас вот, сию же минуту вокруг начнут рушиться дома. Дышать этим свинцовым воздухом было совершенно невозможно, и Люба задохнулась, почувствовала себя беспомощной. Потом что-то завыло, застонало, начали появляться какие-то люди, а она все трясла головой, и пыталась выбраться из ватного кокона, которым, казалось, ее опутало с ног до головы.
Выли сигнализации машин, стоящих возле дома, а выбегали из подъездов жильцы, которые, так же как и Люба, не понимали еще, что же случилось.
- А-а-а! Террористы дом взорвали! - кричала какая-то женщина, прижимая к себе жестяную коробку, видимо, с деньгами и документами.
- Убийцы!!!
- Милиция! Где же милиция?!
- Пожарных сюда! Гаражи могут загореться!
- "Скорую", женщине плохо!
- А мужика-то, мужика просто в клочья!
- Е! Почти ничего ж не осталось!
Люба с трудом сообразила, что женщина, которой плохо, это она, а почти ничего не осталось от Михаила Борисова, который пытался уехать на машине Варягина.
- В порядке? С вами все в порядке?!
- А? Что?
Она, словно в тумане увидела Олега Варягина, который бросил свои "Жигули" и прибежал к месту трагедии.
- Руки? Ноги? Целы?
- Вроде бы, - не очень уверенно сказала она. -Звон в голове. И… лицо.
- Ничего. Сильно-то не обожгло.
- Сейчас все приедут. Вы присядьте пока.
"Скорая помощь", пожарные и милиция появились почти мгновенно. Тут же весь двор оцепили, и началась великая суета. Краем уха Люба услышала, что повезло, взрыв был узконаправленным, и кроме "Форда", металлического заборчика у подъезда да пары гаражей - "ракушек" ничего не пострадало. Людей тоже не задело, кроме нее во дворе дома, в непосредственной близости от машины, никого не было.
Вскоре появился и Стас.
- Как ты? Жива? Ну, успокойся, успокойся.
И тут, прижавшись к нему, Люба, наконец, разрыдалась, и поняла, как ей было страшно. Врачи приехавшей "скорой" были заняты только ей, а она даже и не почувствовала ни укола, ни особого внимания к своей персоне.
- Шок. У меня нервный шок, - всхлипнула она.
- Ну-ну, теперь уже прошел.
- А лицо? Что с лицом?
- Да все нормально. Красивая, как и всегда, -он пытался улыбнуться, в тоже время осторожно и внимательно ее осматривая.
- Ты все шутишь, - уже тише всхлипнула Люба.
- Нисколько. Руки-ноги как? Шевелятся?
- Меня уже спрашивали. Шевелятся. Кровь! На рукаве кровь!
- Ну-ну, не пугайся. Чем-то зацепило. Пустяки.
- Женщину надо в больницу, - заявил врач "скорой помощи". - У нее контузия.
- Я все прекрасно слышу, - запротестовала Люба. - Мне на работу надо. Меня же люди ждут!
- Да какая тебе сегодня работа! - отмахнулся Стас. - Позвони, отмени прием.
- Но я же…
- Люба, ты единственный свидетель, пойми. Ты же единственная здесь, во дворе, стояла.
- Но я же рылась в сумочке, искала ключи… О, Господи! А Борисов, Стас? Борисов?! Где Борисов?!!
- Успокойся.
- Но, как же? Стас? Как же?
- Тебе повезло, что не пошла дальше. Остановилась бы возле "Форда", "здрасьте-здрасьте", о здоровье, о делах, "пока-пока", он бы ключик в замке зажигания повернул, и… Подумать даже страшно, что бы от тебя осталось! В рубашке родилась.
- Но это же… Не его хотели.
- А кого? Опять Варягина?
- Да. Где он? Где?!
- Успокойся. Вон, стоит, милицией окруженный. Господи, суета-то, какая поднялась! Все начальство наше здесь, скоро и высшие чины появятся. Из городского муниципалитета. Пресса тут как тут. Ну, все, рейтинг информационных программ подскочит до небес! К тебе корреспондент идет, мужайся.
- Как вы себя чувствуете? - решительный молодой человек протягивал Любе микрофон.
- Спасибо, нормально.
- Что вы видели? Расскажите.
- Извините, я не очень хорошо себя чувствую.
- Он при вас садился в машину? - Да.
- И что? Взрыв прогремел неожиданно, да?
- Да.
- Ну, а как все было? Что вы ощущали?
- Женщина сама еще не поняла, что она в тот момент ощущала, - тоже весьма решительно отодвинул его в сторону Стас. - Извините, но в интересах следствия мы пока не можем дать подробную информацию о том, что произошло сегодня в этом дворе.
- А когда?
- В ближайшее время. Я не уполномочен делать заявления, разрешите мне поговорить со свидетельницей.
- Она ваша знакомая, да?
- Пойдем… те, - Стас потянул Любу за собой.
Оператор поспешно снимал обрывки железного заборчика и покореженные гаражи-"ракуш-ки". К машине, которую уже успели потушить, никого не подпускали.
Олег Варягин был страшно бледен, когда к нему подошли Люба и Стас.
- Вот это номер, а? Вот это номер! - без конца повторял он.
- Давайте отойдем в сторонку и поговорим, -сказал Стас.
- Да о чем тут говорить?! Вы что, не видите, что творится, а? Вот это номер!
Люба постепенно приходила в себя. Олегу Варягину стало, наконец, по-настоящему страшно. Он успел представить себя за рулем только что взорвавшейся машины, и, кажется, передумал умирать.
- Ключ в замке зажигания повернул, и - бац! В клочья! Как в кино! Жуть! Вот это номер!
- Вы кому-нибудь говорили, что собираетесь продавать машину?
- Да всем говорил!
- А о том, что продали ее, и сегодня утром передаете покупателю?
- Да кому ж я успел? Он же думал с субботы! Думал, думал, и надумал. Сегодня. Деньги передал.
- Где деньги?
- У меня в машине. Что ж теперь? Доверенность-то я написал, но… С деньгами-то как? А? Как с деньгами? Черт, что ж это я! О каких-то деньгах.
- Ничего-ничего. Значит, кроме вас, покупателя и погибшего Борисова о состоявшейся сделке не знал никто?
- Нет. Никто больше не знал.
- Тогда вероятность, что именно вас хотели убить, возрастает.
- Конечно, меня! Ну, кому нужен Мишка Борисов? Соседу по даче? Смешно!
- Как знать, как знать. А что у него с соседом? Нормальные отношения?
- Да какие там отношения! Черт знает что! То есть, я не про отношения. Конечно, меня хотели убить! Меня!
- Ну да, если учитывать две предыдущие попытки. Чем же вы так кому-то насолили? Машину взорвали, это вам не шутка! Это ж готовиться надо, взрывчатку где-то доставать.
- Да что, сейчас проблема взрывчатку достать! Ерунды не говорите! Черт! Никуда сегодня не поеду! А вы-то как? А? - Варягин посмотрел на Любу.
- Ничего.
- Я ж вам говорил, что Михаил здесь ни при чем!
- Когда говорил? - вздрогнул Стас.
- Да неважно теперь, когда! Я хочу, чтобы ко мне приставили охрану! - решительно заявил Олег Варягин.
- А как насчет проблем? - усмехнулся Стас. -Как насчет свести счеты с жизнью?
- Да какие там проблемы! - возмутился Варягин. - Смерть - вот главная проблема! Бац - и в клочья. Бац - и…
- Охрану мы к вам приставить не можем.
- Вы же милиция, вы должны…
- Людей нет, это, во-первых. Во-вторых, вы нам помочь не хотите.
- Как помочь-то? Как?
- Рассказать правду.
- Да я и рассказываю! Это кредиторы, точно. Попугать решили.
- Ничего себе, попугать! С трупа, что ли, долги потом спрашивать?
- Не знаю.
- Может, вы что-то скрываете? Может, вы подпольный миллионер, а бедным только прикидываетесь?
- Да какой там миллионер! У меня одни долги! Берите, да проверяйте! Стал бы я классную тачку продавать, если бы деньги не были нужны до зарезу! Да за что? Не понимаю. За что?!!
- Вот то-то и оно, - задумчиво сказал Стас. -Был бы ясен мотив, мгновенно нашли бы и убийцу. У Борисова он был. Мы его сегодня хотели раскрутить, потому как другого подозреваемого…
- Ха-ха! У Мишки был мотив! Вот уж точно, он и мухи не обидит. Не обидел. То есть, бы. Не обидел бы. О, черт!
Люба понимала, что разговор этот бессмысленный. Одни эмоции. Надо успокоиться, прийти в себя. Может, и она что вспомнит. Хотя, что там вспоминать? Варягин передал ключи своему бывшему кладовщику, отъехал, и тут раздался взрыв. Он подложил взрывное устройство в собственную машину? Хотел убить Борисова? За что?
…На работу она так и не пошла. Позвонила пациентам, извинившись, отменила прием. Сегодня, похоже, ей самой нужен врач. В вечерних новостях она увидела и дымящийся "Форд", и себя с испачканным, перепуганным лицом.
- Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, нормально.
Да уж! Все и так видят, что нормально! Ну и видок! Через несколько минут зазвонил телефон.
- Ну, что, подруга? И ты стала телезвездой? -голос у Люськи был невеселый.
-Э…
- Опять во что-нибудь вляпалась?
- Нет, просто из дома вышла.
- Удачно вышла. Миллионы людей утром пошли на работу, но только тебе удалось попасть в сводку криминальных новостей, - заметила Люська. - Люба, что случилось?
- Ничего. Длинная история.
- Приехала бы, рассказала.
- Хорошо. Я собиралась.
- Боюсь, пока соберешься, от тебя ничего не останется.
- Люся, ну чем ты мне можешь помочь? Чем?
- Если хочешь, можешь пожить у меня. Жилплощадь позволяет.
- Нет, спасибо. Не переживай: это не меня хотели убить.
- А кого?
- Моего… знакомого.
- Ну и знакомые у тебя! Постой-ка. Хотели убить или убили?
- Хотели. Не получилось: за руль сел другой человек.
- Да? Ты держись от своего знакомого подальше.
- Спасибо за совет.
- Я тебя жду в воскресенье.
- Хорошо.
- До встречи?
- Да, до встречи.
- Ну, пока.
И тут Люба сообразила, что звонят в дверь. Почему Стас никогда не воспользуется своим ключом, интересно?
- Ты?
- Кого-то другого ждала?
- Нет, просто…
- Забыл, куда засунул. Найду, не переживай.
- На то ты и сыщик, - усмехнулась Люба. -Я по телефону разговаривала.
- Что, поклонники замучили? Ты ж у нас теперь телезвезда!
- Да уж, телезвезда. В таком виде, с испачканным лицом…
- Боишься, что на улице узнавать не будут?
- Вечно ты с дурацкими шутками! Как там дела?
- М-м-м… - пробурчал он что-то неразборчивое.
…О делах Стас упорно не говорил весь вечер. Люба уже начала терять терпение.
- Все-таки, это теперь касается и меня, - не выдержала, наконец, она.
- Каким же это боком, интересно?
- А я теперь свидетель.
- Что, видела, кто бомбу в варягинскую машину подложил?
- Нет, не видела. К сожалению.
- К счастью… Как ты думаешь, на что способна ревнивая женщина?
- Ревнивая?
- Ну да. По отношению к человеку, который ей не муж.
- А почему тогда ревнует?
- Ну, он ей несколько раз отказал. Не проявил должного внимания. Может она совершить действия из серии: "Ну, и не доставайся ты никому!"?
- Не знаю.
- Как так? Ты ж психолог!
- Я не знаю эту женщину.
- Да? А вот я сегодня имел удовольствие познакомиться. Честное слово, не понимаю, почему Варягин на нее не запал. Я бы на его месте…
- Не сомневаюсь. Но ты же не видел еще его жену. То есть, бывшую.
- Почему бывшую? Насколько я знаю, они на развод не подавали. А вообще ты права: надо бы посмотреть на эту Снежану Павловну Варягину. Может, там такое! Хотя, и эта сегодняшняя была очень даже ничего.
- То есть?
- Знаешь, как начинаются все любовные романы? Ну, такие, в тоненьких хлипких переплетах? С описания главной героини: - Стас прикрыл глаза и начал негромко подвывать: - "С того самого момента, как девушка появилась в комнате, все без исключения взоры были прикованы исключительно к ней. Она была среднего роста, но удивительно пропорционально сложена. Ее лицо поражало своей белизной, волосы были черны, как жаркая летняя ночь, а дивные антрррацццитовые глаза…"
- Как-как?
- Антрррацитовые.
- Ты хотя бы в курсе, что такое антрацит?
- Не лови меня на слове, подруга. Это уголь. Но согласись, что угольные глаза - это звучит жидковато.
- А откуда такие познания в литературе? Тем более женских любовных романов?
- Будешь смеяться. Баба у нас на работе есть одна - следователь дознания. Кремень, а не баба, характер железный, умна необыкновенно, дела ведет - просто блеск! Черт, а не баба! Мужикам на нее надо равняться. Но у нее в сумочке всегда лежит такая вот книжица. И представь себе самое смешное: она их читает.
- Ну и что?
- Причем запоем, и даже на работе. Пока подследственного на допрос ведут, эти дивные антрацитовые глаза светят ей с любимых страниц. Или сапфировые. Бывают еще изумрудные. Мы с операми таскаем у нее иногда эти книжонки и устраиваем громкие чтения. Когда охота поржать, купим пивка, и… Какая там "Смехопанорама"! И рядом не лежала.
- Как ты можешь!
- А что? Мы ж не над ней потешаемся. Просто забавно. Особенно, когда доходит до постельных, извиняюсь, сцен. "Он посмотрел на нее страстным взглядом, потом медленно подошел и тронул верхнюю пуговичку у нее на блузке. Потом медленно провел своим горячим языком по…"
- По-моему, достаточно.
- Как? Это несерьезно, милая, дальше начинается самое интересное. У меня только-только фантазия разыгралась!
- У каждого есть маленькие слабости. У человека такая работа, что хочется отвлечься на что-нибудь… м-м-м… легкое. И дома, наверняка, проблемы. Нет ничего странного, что она читает эти книги. С точки зрения психологии все в полном порядке. А о литературных достоинствах не тебе судить, попробуй сам что-нибудь написать… Так значит, у особы, страдающей по Варягину, черные глаза?
- Антрррацитовые.
- Давай без поэзии. Хотя я понимаю, что у тебя слюнки потекли. Как там насчет фигуры? Удивительно пропорционально сложена?
- Именно. Да, знаешь, я слегка разомлел. Представь: в кабинет входит такая женщина! И мы с ней остаемся наедине! У девушки юбка ягодицы, пардон, едва прикрывает, и ножки стройные, в блестящих чулочках.
- Не похожа она на отвергнутую возлюбленную, а?
- Может, у нее какой-нибудь тайный порок?
- Какой?
- Да вот я пытался найти… А ты ревнивая!
- Вовсе нет.
- Ревнивая. Ладно, не будем про это. Взорвалась бы, чертова машина у какого-нибудь другого дома, в самом деле! Не люблю расследовать дела, в которых замешаны знакомые. Эмоции мешают.
- В жизни иногда случаются странные совпадения.
- Случаются. Хорошо, если бы не так часто.
…Суббота. От Варягина ни строчки. Забился в нору и дрожит? Страх - сильное чувство. Или Борисов успел рассказать свои подозрения о Любиной причастности к расследованию? То есть, о том, что она якобы работает в милиции. Рассказал - и Варягин потерял доверие к своему психотерапевту. Успел рассказать, или не успел?
- Доброе утро! С вами "Еда без вреда"!