- Попросите у него теплое местечко и для меня, сержант. Что-нибудь поинтереснее, например, пересчитывать доски или водить грузовик с древесиной.
- Кажется, теперь направо - к следующему кварталу, - сказал Бен.
Перед домом стояли четыре машины, из них две - "скорые". На веранде горел свет, перед ней переговаривались соседи, многие в халатах. Полицейский теснил их, освобождая дорожку, ведущую к дому. Когда Бен выходил из "седана", подъехал фургон-лаборатория. Он подождал, пока подойдет первый эксперт, а второй тем временем открыл заднюю дверь фургона.
- Кто еще с вами, Кетелли?
- Френчи подъедет на своей машине, пора ему уже быть здесь.
- Идите все на веранду и подождите немного, пока я осмотрюсь.
На веранде Бен увидел знакомую коренастую фигуру полицейского, стоявшего рядом с высоким, красивым, спортивного вида мужчиной в плаще и со шляпой в руке.
- Привет, Торми!
- Хэлло, Бен. Это Бронсон. Там его жена - на кухне.
Бен взглянул на Бронсона - похоже, трезвый, но оглушенный, в растерянности.
- Меня зовут Викслер. Я занимаюсь расследованием. Это вы нам звонили?
- Да. Вернулся домой, зашел через задний ход и…
- Приехали на машине?
- Да.
- Когда?
Бронсон посмотрел на часы.
- По-моему, около половины двенадцатого.
Бен кивнул Элу Спенсу, и тот завернул за угол дома. Он знает, что делать: осмотрит машину, проверит, теплый ли мотор, охладитель и воздушный фильтр, и весьма точно установит время возвращения Бронсона.
- Где вы были?
- У заведующего кабинетом английского языка в Бруктонском колледже. Я там преподаю. Был у доктора Хогтона.
- Когда уехали из дома?
- Приблизительно в половине восьмого, плюс-минус несколько минут. Дорога занимает полчаса. Оттуда уехал в одиннадцать, может, чуть раньше.
- Ваша жена оставалась одна?
- Да.
- Она кого-нибудь ждала?
- Ничего такого не говорила.
Викслер вроде бы случайно приблизился к Бронсону, желая удостовериться, что от него не пахнет спиртным. Было в нем нечто, сбивавшее с толку, Бен не мог определить, что именно. Казался по-настоящему ошеломленным случившимся, такую реакцию невозможно сыграть, подделать. Викслер при любом расследовании полагался в известной мере на свою интуицию. Он считался с мгновенной реакцией подсознания, дополненной многолетним опытом. Если к этому сочетанию он сумеет добавить факты, можно исходить из того, что имеем дело с порядочным человеком, оглушенным горем.
По ступенькам поднялся мужчина с вопросом:
- Что если я пощелкаю труп, Бенджамен?
Викслер, обернувшись, посмотрел на Билли Салливана - на моложаво-старческое, красивое, безмятежное лицо невероятно пронырливого, чрезвычайно способного репортера криминальной хроники из самой крупной местной газеты.
- Пора уже соображать, Билли, - с осуждением ответил он.
Возвратился Эл, бросил вполголоса: "Порядок". Значит осмотр машины подтвердил слова Бронсона. Эксперты из лаборатории внесли на веранду приборы, инструменты. Осадив суровым взглядом Салливана, Бен обратился к Торми:
- Вы с мистером Бронсоном подождите в прихожей.
Викслер, Спенс и Минз прошли в дом. Викслер шагал медленно, засунув руки в карманы плаща, остальные следовали на полшага сзади. Бен попытался оценить атмосферу гостиной. Арендуемый дом с арендуемой мебелью, дополненной вещами Бронсона. Много книг, гораздо больше обычного. Две хорошие репродукции в рамках. Дом не очень ухоженный, под диваном клочья пыли, мусор в небольшом камине. Вошли в кухню. Он долго разглядывал рассыпанные продукты. Заметил след туфель - кто-то стоял там, вытряхивая содержимое банок на пол.
- Что думаешь, Дэн?
- Там стоял мужчина, верно? Что-то искал, поэтому все высыпал.
- А в гостиной не искал, - заметил Эл.
- Значит, или нашел там, где искал, или запаниковал и удрал, - сделал вывод Бен.
- На его одежде, на туфлях должна остаться мука или что еще, - добавил Дэн.
Они шагнули к трупу. Бен показал на пол, все пригнулись, а сам он, присев на корточки, внимательно рассмотрел лицо. С недовольным ворчанием поднялся.
- А фигурка какая, - с сожалением констатировал Дэн.
- Позови Кетелли и его людей. Нужны фотографии, поинтересуйся, смогут ли получить слепки следов от туфель, а то придет доктор и все затопчет.
Викслер, Спенс и Минз стояли в стороне, пока работала тройка экспертов из лаборатории. Слепки следов получить было невозможно, и возле отпечатков туфель положили линейку, сделав Тщательные замеры. Явился полицейский врач, дежуривший в эту ночь, - молодой, с желтоватым, нездоровым лицом, усталый, затурканный. После того как мелом отметили контуры тела, труп осторожно приподняли, чтобы проверить, есть ли мука под ним, - ее оказалось довольно много. Врач осмотрел лицо, измерил температуру под мышками, согнул руки в локтях и кисти. Сидя на корточках, поднял глаза на Бена:
- Если на глазок, прошло часа четыре. Сейчас четверть первого. Я бы сказал, умерла в промежутке от без четверти восемь до без четверти девять. Не думаю, что после детального осмотра можно определить точнее, разве что знать наверняка, когда в последний раз принимала пищу. Причина смерти - скорее всего, многократные тяжелые удары в области лица, повлекшие нарушения черепа. Здесь по меньшей мере три раны, каждая из которых смертельная.
Врач поднялся.
- Могли ударить ею о плиту?
- Да. Характер ран соответствует. И удары наносил мужчина, очень сильный. Наверное, после первого она потеряла сознание. А потом он поднимал уже бесчувственное тело.
- Сможете над ней поработать сейчас же, ночью?
- Займемся, - кивнул врач.
Труп, положив на носилки, убрали. Бен уже распрощался с надеждой вернуться домой к часу. Дэн Минз с ребятами Кетелли осматривали дом, снимали отпечатки. Бен повернулся к Спенсу:
- Начнем, пожалуй, так. Она его впускает. Он что-то ищет.
- А что если она возвращается и находит его здесь? Идет куда-нибудь поразвлечься и, вернувшись, обнаруживает его тут?
- Посмотри, как она одета!
- Н-да. Сдаюсь. Хорошо - впускает его.
- Он стоит на одном месте, возле тех жестянок. Потом убивает ее. Возможно, она пыталась вытащить нож из этого выдвинутого ящика. Мука под телом означает, что убил ее позже, после того как проверил банки. Наверно, на его одежде и туфлях тоже осталась мука - стряхнулась, когда бил ее о плиту.
Кетелли они нашли в спальне - снимал отпечатки. Неизбежная повинность, которую он не терпел. За пятнадцать лет работы в криминальной лаборатории еще ни один обнаруженный им отпечаток никак не способствовал разгадке убийства.
- Бронсона обработали?
- Да. Френчи осмотрел одежду, обувь. Дали из шкафа другую пару, а туфли с ног забрали.
Бен обратился к Минзу:
- Останься здесь, может, примешь еще что-нибудь. Мы с Элом заберем Бронсона. Опечатай дом, когда закончишь.
Ли Бронсона привели в маленькое помещение для допросов на втором этаже и оставили одного. Викслер уже очень давно позаботился, чтобы комната производила гнетущее впечатление: голые стены, никакого вида из окна. Крохотный радиатор под узким окном, квадратный стол, три стула и пепельница, сделанная из банки от арахиса, - и все.
Викслер продержал там Бронсона минут пятьдесят. За это время он сверил показания Ли и доктора Хогтона, узнав при этом о Бронсоне много нового. Теперь ему было известно о полицейских досье его брата и самого Ли, о том, как его когда-то арестовали, но выпустили. За пять минут до возвращения к Бронсону появился Дэн Минз с конвертом, обнаруженным в гостиной - в запертом ящике письменного стола. Кетелли уже снял с него отпечатки. Викслера смутили двадцать купюр по пятьдесят долларов - это не сходилось с его представлением о Бронсоне. Положил конверт в карман.
При его неожиданном появлении Ли Бронсон вздрогнул.
- Я не хотел напугать вас, мистер Бронсон, - вежливо извинился Викслер, закрывая за собой дверь. Неторопливо уселся за стол, закурил.
- Не могу поверить, - заговорил Бронсон. - Я же видел ее, все равно не могу поверить. Нужно сообщить ее родственникам. Боже мой, мне страшно подойти к телефону.
- Вы представляете, кто это мог сделать?
Бронсон замешкался с ответом, и Викслер ощутил глубоко внутри знакомый прилив волнения, никак, впрочем, не отразившийся на лице. Его методы допроса в большинстве случаев были успешными и эффективными. Никаких оскорбительных реплик, угроз, устрашения - только спокойный разговор, вежливость, одобрительное поощрение - все это расслабляет, притупляет бдительность допрашиваемого.
- Вы говорили с доктором Хогтоном?
- Я - нет. Но у меня есть его показания. Он подтвердил, что в указанное время вы находились у него. Как свидетель, доктор очень к вам расположен.
- Мне бы хотелось, чтобы вы с ним поговорили. Пусть он расскажет, что я ему сообщил. Я ведь приехал к нему посоветоваться. Доктор решил, что я должен обратиться в полицию. Завтра я хотел идти к вам, окончательно решился. Было бы лучше… если вы услышите все от него.
Викслер безучастно разглядывал струйку дыма от своей сигареты.
- Это касается Дэнни?
Бронсон удивленно раскрыл глаза:
- Да! Но как…
- Представьте себе, Ли, что я доктор Хогтон. Забудьте, что случилось ночью, расскажите мне все, что изложили бы ему. Точно так же.
Бронсон рассказал о посещении Кифли, о своей уверенности, что Люсиль солгала, о деньгах, оставленных у нее братом двадцать восьмого сентября. Сказал об угрозах Кифли, о своем уязвимом положении. Когда Викслер поинтересовался причиной уязвимости, Ли объяснил, при каких обстоятельствах был когда-то задержан полицией. В досье о них не упоминалось. Охарактеризовал свои отношения с Ником Бухардом и с Дэнни - как они ему помогали.
В эту минуту Эл Спенс, по их давнишней договоренности, открыв дверь, спросил Бена, не хочет ли он кофе. Если допрашиваемый упорствовал, Бен говорил: "Попозже", а если ничего не скрывал, Викслер отвечал: "Да, не мешало бы". Так что немного погодя Спенс доставил на подносе облупленный, исходящий паром кофейник, толстые белые чашки, молоко и сахар.
И тут Викслер неожиданно резким тоном, отчего Эл с удивлением посмотрел на него, распорядился:
- Мне нужен Джонни Кифли. Отыщите его, доставьте сюда и подержите. Ничего не объясняйте. Пусть попыхтит, попотеет, когда я за него возьмусь.
Как только Эл удалился, Викслер, достав из кармана конверт, бросил его на стол.
- Вот это Дэнни оставил у вас?
Бронсон, оглядев конверт, тоскливо посмотрел на Викслера:
- Хорошо еще, что я сам упомянул о нем, правда?
- Это имело значение. Мы с вами думаем об одном, Ли. Для вас, конечно, дьявольски мучительно так думать. Но будет лучше, если назвать вещи своими именами. Не вы первый оказываетесь в подобной ситуации. Ваша жена убита, и вы знаете, о ком мы оба думаем.
- О Дэнни, - почти беззвучно произнес Ли. Сжав пальцы в кулак, трижды слабо стукнул о край стола. Лицо его исказилось мукой, сжатые губы побледнели.
- Давайте немного подумаем. Он навестил ее больше двух недель назад, когда вас не было дома, и оставил деньги. Вы их забрали и спрятали. Сегодня вечером он пришел за ними и, не найдя, потерял голову - убил ее. Согласны?
Ли медленно покачал головой.
- Нет. Дэнни не такой… не убийца. Если бы он явился за деньгами, она бы сказала, что они у меня, и легко догадалась, что заперты в ящике стола. Ему ничего не стоило сломать замок и взять их.
- Человек, разыскиваемый полицией, может легко выйти из себя.
- Его и раньше разыскивали.
- Но не так долго. А если ему могли пришить еще что-то, когда схватят, - другая причина, и серьезная. Дали бы пожизненную отсидку как рецидивисту.
- Нет, не получается, сержант. Не могу представить себе Дэнни, как он убивает Люсиль. Возможно, вы считаете меня сентиментальным, ведь это мой брат, но просто не в силах представить. И не понимаю, зачем бы ему открывать банки, вытряхивать из них все. Ведь деньги Люсиль туда не прятала - положила в коричневую сумочку, которая висела в шкафу, у задней стенки.
- Может, он прятал у вас еще что-то. Попробуем исходить из этого. Она обманула вас: может, оставил гораздо больше денег - огромную сумму.
Викслер зорко следил за сменой чувств на лице Бронсона: безучастность, глубокие размышления, сомнение и, наконец, догадка.
- В последнее время она вела себя немного странно. Может, как раз поэтому. Дэнни что-то готовил, возможно, не один. А за деньгами пришли его сообщники. Если Дэнни знал, где они припрятаны, с чего бы стал вытряхивать все три банки?
- В каждой могло быть что-то спрятано.
- О-о! Мне это не приходило в голову. Но, предположим, спрятал в каждой, разве Люсиль не отдала бы ему это? Ведь прятала она для него же.
- А вдруг денег было так много, что ваша жена решила рискнуть и присвоила их. Вы меня извините, но я выяснил, что ваш брак оказался не из самых счастливых.
- Вы правы. - Бронсон нахмурился. - Знаете, сегодня она была необычно… внимательна. Превратила обед в настоящую церемонию. Для нее это совершенно несвойственно.
- Вроде бы устроила вам прощальный обед?
- Возможно… вполне вероятно.
- Предположим, Дэнни явился не вовремя - как раз, когда она собиралась сбежать.
- Все равно он сумел бы ее заставить сказать, где они. В таком деле он… мастер. Ник и Кеннеди использовали его именно тогда, когда нужно кого-то вынудить. Незачем было ее при этом убивать.
- Разве что если могла проговориться о чем-то для него опасном.
- Так он не поступил бы. Не действовал бы так… неумело. Ведь он профессионал.
Викслер утомленно подумал, что Бронсон, пожалуй, прав. Убийство носило явные признаки необъяснимой злобы, бессмысленной жестокости дилетанта. Насколько удобнее все-таки просто уговорить себя, что преступление совершил Дэнни Бронсон. Интересно, а как дела у Кетелли? Может, удалось что-то еще обнаружить.
- Выпейте пока еще кофе, Ли, а я скоро вернусь.
Кетелли почти закончил. Только что вынес из темного чулана готовые снимки и сейчас нумеровал их. Информацию преподнес Бену, как всегда, беспорядочно.
- У парня на туфле кровь - на левой, с внешней стороны у пальцев. Приблизительно здесь. Сделал на кухне два шага, других следов нет. Есть еще след ступни у задней двери, земля была мягкая, а тот мерзавец дальше пошел по асфальтовой дорожке, так что больше нет ничего. Ну, а вот отпечатки с самой большой банки - где была мука. Эти ее. Два хороших, а один просто отличный.
- Свежие?
- От масла, сегодняшние или вчерашние. И вот еще один, старый. Половинка кончика среднего пальца. Маловато, чтобы делать заключение, но Дэн Минз надоумил сравнить с отпечатками из досье Дэниела Бронсона, и все отлично сошлось.
- Такой же свежий, как ее?
- Нет, вовсе нет. Если основываться на чистых догадках, думаю, так, недельной давности. Он же не очень качественный.
- Но приемлемый? Можно его использовать?
- Как это не приемлемый? Сравните сами, видите эту извилину, а здесь шрам вроде как от пореза. Кроме того, у меня есть еще один - лучший.
- Откуда?
- Дэн Минз сказа мне: судя по ее фигуре, надо бы сосредоточиться на спальне. Вы помните ночной столик между кроватями, а на нем стекло? Мечтаю, чтоб на все столы в мире сверху клали стекло. На нем полно ее отпечатков и мужа. А теперь взгляните на эти. Большой и указательный пальцы правой руки. Чужие! Вот фотография стола, я обвел кружком место, где их обнаружили. Дэниел Бронсон - ясно, как божий день. Даю слово, если это поможет прижать его к стенке, начну верить в такую безделицу, как отпечатки пальцев.
Викслер задумчиво разглядывал фотографию стола. Чтобы оставить отпечатки в таком месте, человек должен лежать или сидеть в постели.
- Степень давности, Кетелли?
- Не такие старые, как на банке с мукой, сержант, более поздние. Но и не совсем свежие. Не ловите меня на слове. Скажем так: если ее отпечатки на банке сегодняшние, а его - недельной давности, то эти оставлены когда-то посередине. Три, пять дней назад. Черт возьми, откуда мне знать точно?
- Но вы можете присягнуть, что оставлены не в один и тот же день?
Кетелли оскорбился:
- Уверен - не в тот же самый. Масло было…
- Хорошо, хорошо. А как насчет денег, обнаруженных Минзом?
- Глухо. А вы чего-то ожидали?
- Да нет, собственно. А дверные ручки, задвижки?
- Ничего. Даже на внутренней ручке задней двери никаких отпечатков. Она очень тугая, так что он, вероятно, был в перчатках. Или протер ее.
Бен возвратился в кабинет, где оставил Ли. Тот смотрел на него со страдальческим выражением на лице.
- Что-нибудь случилось?
- Я как раз вспомнил свои последние слова, сказанные ей. Склонился над ней, закричал прямо в лицо: "Глупости!" и уехал.
Викслер попробовал избавить Ли от горького чувства вины. Конечно, доставит ему новую боль, но она будет другой, и, может, Бронсон перестанет так сурово казнить себя. Бесстрастным, протокольным тоном изложил факты, обнаруженные Кетелли: улики, свидетельствующие по крайней мере о двух посещениях Дэнни, и место, где оставлены самые свежие отпечатки.
- Три или пять дней назад? - переспросил Бронсон потухшим голосом. - И в спальне?
Резко поднявшись, отошел к окну, уставясь в каменную стену, подходившую почти вплотную. Викслер ждал. Так, не оборачиваясь, Бронсон стоял не менее двух минут. Потом медленно повернулся, сел на место.
- Вот это Дэнни действительно сделал бы. Но не без предложения с ее стороны. И не думаю, что просто случайно сел на кровать, наблюдая, как она прячет деньги. Это не в его духе. Хотелось бы только знать, сколько таких предложений она раздавала и сколько из них было принято.
- Спокойнее, спокойнее.
- Чувствую себя последним дураком. Должен был это предвидеть, ведь я ее изучил. Когда найдете Дэнни, хочу с ним встретиться.
- Возможно, завтра мне потребуется снова поговорить с вами.
- Вы не арестуете меня?
- Нет оснований. Но одно все же могу сказать. Если бы вы носили туфли сорок пятого размера, а не сорок второго, возможно, проблема вашего обитания обернулась бы иначе. Меня больше устраивает, если вы не вернетесь домой. Хотя вряд ли вам захочется оставаться там, так ведь?
- Нет.
- Я скажу детективу Спенсу - он отвезет вас домой и подождет, пока вы уложите самое необходимое. Когда решите, где остановитесь, позвоните мне и сообщите адрес. Кстати, доктор Хогтон позаботится о замещении ваших уроков. В газетах будет много шума.
Они вместе спустились вниз. Ли Бронсон протянул руку, и Викслер, чуть замешкавшись, пожал ее со словами:
- Думаю, все прояснится, как только отыщем вашего брата.
- Спасибо, сержант, вы вели себя… очень порядочно.
Викслер смотрел, как в дверях к нему присоединился Эл Спенс, и оба вышли. Перед кабинетом медицинской помощи встретил Дэна Минза.
- Отыскал Кифли?
- Пятнадцать минут назад, Бен.