- Отвезите меня сейчас в город. Завтра в десять встретимся где-нибудь в людном месте, выбирайте сами. При встрече решим, где произвести обмен.
Они встретились перед большим магазином, Вэрни узнал чемодан. Лицо приземистого типа оказалось бесстрастным, и весь он слегка напоминал индейца.
- Если место назовете вы, может, там заготовили мне ловушку, то же можно думать обо мне. Так куда пойдем?
- Возьмем такси.
- Здесь нет стоянки, придется ловить по пути. Надеюсь, появится - я весь в поту.
Через минуту показалось такси. Остановив его, Вэрни огорошил таксиста вопросом:
- Куда вы отвезли последнего клиента?
- За город. А в чем дело?
- Где ближайшее общественное здание - большое, куда вы возили пассажира?
- Что за чертовщина? Куда я?… на вокзал.
Вэрни посмотрел на приземистого - тот кивнул.
- Везите нас туда, пожалуйста.
На вокзале они направились в мужской туалет, заняли по кабинке. Вэрни, усевшись на унитаз с чемоданом на коленях, открыл его. Поворошил пачки до самого дна, чтобы убедиться, что верхний слой не является обманным. Захлопнув чемодан, вышел. Из соседней кабины раздался резкий окрик: "Берегись! Стой там, чтоб я видел твои ноги". Вэрни услышал шорох разворачиваемой бумаги. Ждал минут пять, чувствуя, как по рукам стекает холодный пот. Дверь раскрылась, и приземистый вышел, крепко держа под мышками коробки от сигар. Вэрни ожидал каких-то слов, однако парень, ограничившись коротким кивком, исчез. Вэрни торопливо последовал за ним, держась метрах в двадцати сзади. Увидев, что тот зашел в телефонную будку на другом конце вокзала, быстро вышел на улицу и, подозвав такси, велел отвезти в гараж при отеле. Заперев чемодан в багажнике, вывел "додж" из гаража и остановился перед входом в отель. Через десять минут он уже выезжал из города. Тревога отпустила его лишь после того, как, миновав Бартлсвилл, он выехал на шоссе номер 75, идущее на север. Кажется, пронесло. В багажнике лежало триста двадцать семь тысяч долларов. Катон, хотя из шестидесяти пяти тысяч ему принадлежало сорок, согласился поделить добычу поровну.
Договорились, что можно рискнуть и положить деньги в сейф. Катон опять велел отвезти его в банк. Запершись в одном из малых боксов, они тщательно пересчитали деньги. Катон захотел разделить их пополам, чтобы каждый сам хранил свою долю.
- Было бы лучше все деньги сложить в мой сейф.
- Нет уж, спасибо.
- Пошевели извилинами, Бэрт. Сейчас ты чувствуешь себя хорошо. Но за спиной, как ни говори, инфаркт. Что, если ударит снова? Суд постановит открыть твой сейф - представь себе ситуацию.
- А если сделать по-твоему и я… со мной случится беда, тебе здорово повезло бы, правда, Пол?
- Не очень-то красиво, с твоей стороны, говорить подобные вещи.
- И все же сделаем по-моему, Пол. По крайней мере, у тебя появится причина поторопиться с обменом.
Вэрни не смог его уговорить. Условились, что Пол в ноябре и декабре совершит длительную поездку, взяв с собой по пятьдесят тысяч из доли каждого, и проведет операции по двойному обмену их капитала в пяти штатах Южной Америки. Отмытые таким образом деньги в январе они используют для уплаты налога с доходов. Пол устроит фиктивный перевод пая из недвижимости, чтобы объяснить, откуда взялись наличные. К тому времени Катон, поправив здоровье, тоже предпримет деловую поездку и отмоет еще такую же сумму. А летом Пол позаботится об оставшихся деньгах. К осени они выплатят всю задолженность налоговому управлению; и у каждого еще останется не очень большая, но весьма кругленькая сумма. Чересчур дотошная проверка фиктивных документов по переводу недвижимости в наличные могла бы вызвать неприятные вопросы об источнике доходов, но такой контроль вряд ли возможен. К тому же, когда Пол выполнит свою миссию в Южной Америке, Катон - в Средней и, наконец, Вэрни произведет обмен в Европе, у них появится большое преимущество во времени на случай расследования по поводу происхождения денег. Смелый рассудок и холодный расчет на каждом этапе операции обеспечат успех.
Вэрни оставил машину в гараже клуба и, войдя через задний ход, поднялся лифтом на третий этаж в свою комнату. Возвращаясь с дачи, он испытывал глубокое беспокойство, так как езда не позволяла сосредоточиться, отвлекала от четких, целенаправленных, методичных размышлений, что, собственно, и отличало его характер. Кроме того, опасения, страх выводили из душевного равновесия: перед глазами маячила хитрая, упрямая физиономия Дэнни.
Теперь Вэрни готовился к взвешенным, холодным рассуждениям, от которых сейчас зависит все. Облачившись в поношенную домашнюю куртку, он уселся в глубокое кожаное кресло лицом к окну. Небо над городом было затянуто облаками, и в комнату просачивались серые сумерки.
Болтливый, больной муж. Жена больного мужа, выбравшая неподходящего партнера для сексуальных забав. Жизненная эпопея Бронсона. Подорванное здоровье Катона. Семь лет, которые Дэнни задолжал штату. Его письменное сообщение для собственной защиты, подстраховки. Таковы факты. Вэрни исследовал каждый из них, перебирая один за другим, оценивая, изучая последствия. Несомненно, существует способ, как добиться, чтобы отдельные факты состыковались, если к ним добавить новые. И в результате должна возникнуть единственно приемлемая картина.
Основное положение: опасная ситуация, любой ее поворот может привести к смерти Катона. Следовательно, первый необходимый шаг - забрать деньги из его сейфа. Катону нужно предъявить спокойные, логичные доводы.
Сказать Бэрту, насколько опасно пренебрегать возможностью, что сейф могут открыть по решению суда. Объяснить, что такая возможность является источником постоянной угрозы. Убедить, что гораздо разумнее держать деньги не только в более надежном, но и доступном месте. Например, в конторе Пола Вэрни.
Решил, что этим следует заняться немедленно, завтра же.
Как только все деньги окажутся в безопасном укрытии, он может выплатить Бронсону двести тысяч. Если не найдет другого решения.
А иное решение, если оно существует, зависит от третьего лица - того, кому Бронсон оставил письменное признание. Кто это может быть? Принимая во внимание прошлое Бронсона, его досье в полиции, маловероятно, что банк или адвокат. Личная связь. Кто-то пользующийся доверием. Бронсон должен быть уверен, что тот не вскроет конверт и не узнает о действительных масштабах вымогательства. Невероятно также, чтобы он доверился уголовнику. А порядочный человек, в свою очередь, не захотел бы связываться с ним и прятать конверт, рискуя быть замешанным в подозрительные махинации. Логично предположить - кто-то другой. Родственник? Женщина?
Женщина. Голое предположение, но его стоит основательно проверить. Бронсон по характеру способен внушать женщинам страх и покорность, и эта его черта усиливает опасность: если с Дэнни что-то случилось бы, она скорее всего поступит именно так, как велел он.
Как вычислить женщину? Наблюдение за Бронсоном исключается. Выяснить его контакты невозможно. А кто знает его связи? Бронсон сказал, что нарушил закон о надзоре и его ищет полиция. Значит, кто-то непременно его разыскивает. Заставить Бронсона назвать преследователя? Вряд ли - Дэнни не из слюнтяев. А как насчет тех, кто осуществлял надзор?
Предположим, сотрудник отдела по надзору в курсе контактов Бронсона и проверил их. Можно получить информацию от такого человека? Вполне вероятно, если использовать правдоподобную, логичную, убедительную ложь. Кстати, секретарша, конечно же, записала Бронсона в книгу посетителей.
И что из этого следует? Предположение, что удастся установить связи Бронсона и конверт с исповедью можно устранить.
Единственный способ защиты от Бронсона - убить его.
Это была последняя часть головоломки. Рассматривал ее, проверяя, займет ли необходимое место. Дача изолирована от мира. Бронсон - могучий, увертливый и догадливый. Очень мало времени. Этого парня вряд ли чем остановишь, да и то ненадолго. Деньги потребовал в среду, после полудня - семьдесят два часа.
Альтернативой были бедность и позор.
Он попытался взглянуть на себя со стороны - выяснить, способен ли отнять у кого-либо жизнь. Сразу же похолодели руки. Однако рассудок подсказывал разумные доводы: Бронсон - уголовник, его разыскивает полиция - обществу от него никакой пользы, одни расходы. Смерть Дэнни, конечно, не потребует тщательного расследования: естественно предположить, что убит кем-то из его же преступного круга. Если бы риск состоял только в этом, то Бронсон представлял бы собой удобную жертву. Но наибольшая трудность состояла в том, что, судя по виду, убить его будет не легко. Хотя, с другой стороны, полагаясь на свою подстраховку, он непременно утратит бдительность.
И все же осуществить это можно лишь в том случае, если запрятанное письмо будет обезврежено, а Бронсон об этом не узнает.
Вэрни понимал, что ситуация запутанная и сложная. Но имела одно преимущество: наиболее опасный и неотвратимый шаг следовало совершить в самом конце. Сначала нужно попытаться предпринять остальные меры. Если не удастся найти конверт, выяснить, у кого он хранится, единственный выход - заплатить Бронсону. А вот если найти и уничтожить письмо, придется ликвидировать и самого автора.
Он снова прошелся по своим выкладкам. Имеет смысл убивать Бронсона, если не завладеть его исповедью? Только если пойти на отчаянный риск: после смерти Бронсона хранитель письма прочтет сообщение и может захотеть сам использовать для шантажа… придется убрать с пути и его.
Итак, еще раз хорошенько проверить. Действовать необходимо быстро, но осмотрительно, обдумывая каждый ход. Любой шаг становится основой и гарантией для следующего.
6
ДЖОН КИФЛИ
Кифли заказал сосиски с капустой и за едой оглядывал ресторан, раздумывая, кто бы мог дать сведения о Вэрни, с которым у него на два часа назначена встреча. Его сбивало с толку, почему тот упомянул Дэнни Бронсона.
Дым в ресторане можно было резать ножом, как и плотный гул голосов. Кифли знал более половины посетителей - здесь собирались служащие окружной и городской полиции, журналисты, политики, чиновники из суда. Иногда он обедал вместе с ними за одним из больших столов, слушал, но сам помалкивал. Однако чаще усаживался один за маленький столик у стены против длинной стойки бара. Не важно, что его не приветствовали, как большинство остальных, широкими улыбками, грубыми шуточками и похлопыванием по плечу. Никогда не стремился к популярности, считая такое желание неестественным и смешным.
Кифли почти заканчивал обед, когда появился мужчина, которого он знал достаточно хорошо, - пятидесятилетний здоровяк Билл Слатер. Начав с патрульного, он очень скоро дошел до детектива, изучая право в вечерней школе. Его определили в особый отдел, которым руководил окружной прокурор, а после окончания учебы Билл был назначен его заместителем и оставался на этой должности вот уже более десяти лет, несмотря на перемены в руководстве.
Слатер уселся у стойки, и Кифли, подойдя сзади, похлопал его по плечу. Обернувшись, тот нехотя улыбнулся:
- В чем дело, Джонни?
- Можно тебя на минутку?
Бросив приятелям у стойки, что сейчас вернется, Слатер с кружкой темного пива подсел к столику Кифли.
- Билл, один из моих поднадзорных удрал. Дэнни Бронсон. Тебе ничего это имя не говорит?
- Да нет, ничего особенного. Один из ребят Кеннеди. Такой блондинистый силач?
- Он самый. Бросил работу, отказался от квартиры и унес ноги. У меня для него повестка. С Джонни Кифли эти шуточки не пройдут.
Слатер хмуро посмотрел на него.
- Может, ты забыл, Джонни, что больше не служишь в полиции?
- У меня свои инструкции. И правила. Но я о другом хотел спросить. Позвонил мне один адвокат, в два часа с ним встречаемся. Говорит, речь пойдет о Бронсоне. Пол Вэрни, знаешь его?
Слатер удивленно поднял брови:
- Знаю, не очень хорошо, правда. Скользкий тип. Едва не вылетел из коллегии адвокатов, потом ввязался в махинации с недвижимостью. Именно Вэрни и Бэрт Катон расчистили и обработали тот большой участок, который потом продали компании "Вулкан Эйркрафт". Сейчас он больше занимается юридическими вопросами. Ходил по грани, но ребята из налогового управления подрезали ему крылышки. Нет, сомнительным адвокатом его не назовешь. Но изворотливый.
- Что у него общего с Дэнни Бронсоном?
- Понятия не имею. Вряд ли Дэнни использовал бы его в своих махинациях.
- Бронсон не будет жульничать - вернется в Элтон.
- Почему бы тебе не вернуть туда всех, Джонни? Пристроили бы к тюрьме новое крыло побольше. Крыло Кифли. И налоги станут побольше. Ты уже не в полиции, Джонни. Знай свое место.
- Обращаюсь с ними так, как заслуживают. И не стану рыдать, если им не нравится.
Слатер встал, хотел было что-то сказать, но потом, просто пожав плечами, вернулся к стойке. Было видно, как он что-то говорил двум знакомым, и те оглянулись посмотреть на Кифли.
За десять минут ожидания в высокомерной атмосфере маленькой приемной Вэрни Кифли вынужден был против воли признать, что адвокат, пожалуй, более важная персона, чем ему хотелось бы. Когда секретарша наконец пригласила Кифли в кабинет шефа, его охватили те же дурные предчувствия, которые он испытывал перед вызовом на ковер к начальнику отдела полиции.
Вэрни оказался выше, чем он ожидал, - высокий, важный и надменный. Рука была крепкой и холодной.
- Я все пытался представить, что у вас общего с Дэнни Бронсоном, - усевшись, начал Кифли.
- Бронсон звонил мне и утром в четверг посетил мою контору, мистер Кифли.
- Приходил сюда! Он был в городе?
- Сидел в том же кресле, где сейчас сидите вы.
- Что ему, черт побери, было нужно?
- Мне показалось, он напускает на себя какую-то… таинственность, я бы сказал, был охвачен смятением. Правда, позже сообщил, что его ищет полиция. Похоже, меня он нашел совершенно случайно, по телефонному справочнику. Хотел передать мне на хранение какой-то документ. В заклеенном конверте. Объяснил - нужно положить его в сейф конторы, и если с ним что-то случится, по-моему, намекал, что вдруг, к примеру, его убьют,- тогда я должен передать конверт полиции.
- Конверт у вас? Давайте его?
- Минуточку, мистер Кифли! Я задал несколько вопросов, касающихся его особы, попытался выяснить характер документа, предлагаемого мне для хранения. Ответы были очень уклончивы. И я в конце концов отказался выполнить его просьбу, несмотря на предложенный щедрый гонорар. Его поведение наводило на мысль, что он замешан в нечто противозаконное.
- Взятка! - с горечью воскликнул Кифли.
- Я посоветовал обратиться к кому-нибудь другому. Он держался… грубо. Сегодня утром я просто из любопытства позвонил в полицию и узнал, что его разыскивают в связи с нарушением закона о надзоре, порекомендовали обратиться к вам. Мне подумалось - информация такого рода могла бы заинтересовать вас.
- Я очень благодарен, мистер Вэрни, за ваше сообщение. Дэнни ускользнул от меня. В конце июня бросил работу, а между тем поговаривали, что живет хорошо. Во всяком случае в июле преуспевал, и это меня удивило. Я ведь служил в полиции, пока меня не ранили. И теперь еще пользуюсь полицейскими каналами - попросил ребят поспрашивать своих осведомителей, что они услышат. И ничего! Бронсон ведь один из людей Кеннеди, его в городе знают. Но никто с ним не виделся, неизвестно, чем теперь занимается, - избегает всяких контактов. До прихода к вам я выяснил одно: последний раз в городе Бронсон появлялся двадцать пятого июля. Мне уж казалось, что исчез окончательно. Человек с таким прошлым, и вдруг нет никого, кто бы о нем что-то знал, - это противоречит здравому смыслу. Не могу представить себе, на какие шиши так разжился.
- А теперь вы что-то подозреваете?
- Да. Похоже, шантажирует кого-нибудь из толстосумов. Основательно доит. Возможно, действует в одиночку, а может ему помогает какая-нибудь женщина. Не исключено, что орудует прямо здесь, в городе.
- Он с кем-то встречался двадцать пятого июля?
- С братом - Ли Бронсоном. Пришел поздравить с днем рождения, принес подарок. Его брат живет в Бруктоне на Аркадия-стрит, преподает в Бруктонском колледже. Я у него был в субботу. Говорит, что после того раза его не видели
- Вы полагаете, что, возможно, там он оставил конверт, который предлагал мне?
- Не знаю. Может быть. Стоит, наверно, поприжать брата и его жену. Конечно, мог там оставить. Выглядит вполне логично. Ну, если эта парочка меня водила за нос, клянусь…
- Постойте, мистер Кифли. Мне припомнилось еще кое-что из его слов. Я должен был вспомнить раньше - вдруг это поможет вам в розыске. Как я уже говорил, он стал грубить, кричать на меня. У него, мол, хватает друзей, есть у кого оставить. Назвал два имени, не знаю, помогут ли они вам. Одно - кажется, Фред, а второе - совершенно уверен - Томми.
Кифли заерзал в кресле:
- А фамилии?
- Не называл.
- Черт, опять набегаешься. Дьявольщина! Наберется пятьдесят, шестьдесят парней с такими именами. Уже сейчас с ходу могу назвать человек пятнадцать. Ужас! Ничего не поделаешь, придется всех перебрать. Похоже, он нацелился на жирный кусок. Если сумеет провернуть, то исчезнет надолго.
Еще раз поблагодарив Вэрни, Кифли отправился в центральную картотеку полиции. Через пятнадцать минут его запрос был оформлен, затем в течение часа были отобраны карточки известных местных уголовников по имени Фред и Томми, и Кифли получил список из сорока девяти фамилий вместе с последними адресами. Пятеро отбывали срок, их можно исключить. Следующих восемнадцать он отбросил как чересчур юных. Логичнее предположить, что Дэнни захочет довериться более зрелым, солидным людям. Оставалось двадцать шесть.
Кифли надеялся на вечер. Его опрос будет вполне законным. Некоторых из списка он знал не один год. И никто из них при виде его не обрадуется. Он с ними потолкует - о разных вещах, пока у них голова не пойдет кругом. А потом врежет. Как будет лучше?
- Дэнни Бронсон нам кое-что сказал - за час перед смертью. Вроде бы у тебя его конвертик. Выкладывай!
Да, так будет хорошо. На это любой среагирует - достаточно, чтобы выдал себя и проговорился. Достаточно, чтобы Джонни получил след для поисков. Так хорошо, как если бы он оставался полицейским. Даже в некотором роде лучше, гораздо лучше.
7
ЛЮСИЛЬ БРОНСОН
Тот вторник был серым, дождливым, безнадежным, и Люсиль показалось, что вся дальнейшая жизнь так мрачна, как затянутое тучами небо. Ее разбудил привычный шум отъезжавшей машины Ли. Повернувшись на другой бок, попыталась заснуть, однако сон не возвращался: начала вспоминать, каким холодным и сдержанным стал муж после того, как узнал про злополучные деньги и отобрал их. С тех пор ни разу до нее не дотронулся, не поцеловал - смотрел словно на пустое место, не замечая.