- Зато Чак-Мун какое-то время не будет требовать новой жертвы, - сказала я. - Хоть он и не умеет разговаривать, думаю, для него Генри Мур - песчинка в потоке времени.
Лукас улыбнулся во второй раз за все время нашего знакомства.
- О нет, эти маленькие монстры снова здесь, - простонала Иза.
Она была права. Приближались те двое мальчишек, которые бежали впереди группы, а их мамаши, задыхаясь, продолжали отчаянное преследование.
Джонатан схватил меня за руку, мы спустились по ступенькам, повернули на север через площадь, потом прошли мимо плато Венеры и затем, направляясь на восток, вышли на тропу, вдоль которой тянулись бесчисленные стенды с сувенирами.
- Это может показаться обычной тропинкой или, возможно, отличным местом для рынка под открытым небом, - Джонатан улыбался, продолжая держать меня за руку. - Но в действительности это - остатки древней дороги майя, или сакбе. По всему полуострову встречаются остатки этих сакбе; многие из них, вероятно, связывали крупные города.
Он все говорил и говорил, указывая на различные достопримечательности, но я не особенно прислушивалась к его рассказу. Я думала о том, что уже давно я не держала кого-то вот так, за руку, и о том, как приятно снова это почувствовать. Я давно не испытывала таких простых выражений близости - да и на протяжении почти всего моего замужества, если откровенно, - и я почувствовала, что мне хочется всегда держать его за руку.
Тропинка кончилась слишком быстро, и мы остановились у края священного сенота, или Жертвенного Колодца.
Сенот, или, на языке майя, "цонот", похож на огромный колодец, ширина которого в диаметре достигала ста восьмидесяти футов. Он - почти круглый, а от самого высокого края до воды - минимум восемьдесят футов. Стены были образованы испещренными прожилками известняком, с цепляющимся за него невысоким кустарником.
Джонатан снова вернулся к своей роли профессора и гида.
- Производящий глубокое впечатление этот природный феномен, сенот, возник, когда стены подземных пещер и рек обрушились и образовали провал на поверхности, а люди…
- Косоглазые девственницы! - прервала его Иза, подмигивая мне. Она намекала на весьма распространенное мнение, что члены племени ица приносили в жертву косоглазых девственниц, чтобы ублажить богов.
- Поскольку воды здесь почти нет, - как ни в чем не бывало продолжал Джонатан, - мы не считаем, что этот колодец был задействован в системе водоснабжения. Он мог быть использован для ритуальных или жертвенных целей. Из колодца несколько раз вычерпывали грунт и находили огромное количество артефактов - нефрит, золото и около полсотни скелетов.
- Ага, наконец-то добрались до косоглазых девственниц, - рассмеялась Иза.
- Как оказалось, - сказал Джонатан, - это были скелеты взрослых и детей, мужские и женские. И, выражаясь словами одного из моих ученых коллег, их останки не дают нам исчерпывающей информации, был ли кто-либо из них или все они косоглазыми или девственниками, - сухо закончил Джонатан.
Мы рассмеялись.
- Самое интересное, что у вас всегда возникает ощущение какой-то силы, когда вы находитесь в том месте, которое считается священным, - сказала я.
Лукас, казалось, смутился, а Джонатан выглядел слегка озадаченным.
- Что ты имеешь в виду?
- Непонятно, почему эти стены были такими особенными. Предположительно они были входом в водный подземный мир, в Шибальбу, царство Повелителей Смерти. Вы заметили, какой здесь тихий и густой воздух? Почти гнетущий. Там, на площадке, дул приятный легкий ветерок. Уверена, этому существует физическое объяснение - мы испытываем здесь что-то вроде депрессии, правда? - но мне кажется, это место обладает каким-то гипнотическим свойством. Приносимые в жертву, возможно, шли навстречу своей смерти именно под этим воздействием.
- Или, может, они просто туда упали, - предположил Джонатан. - Здесь несколько веков жили люди. Пятьдесят скелетов - это не так уж и много для такого временного промежутка.
- Если они туда упали, то почему они не смогли выбраться? - поинтересовалась Иза.
- А вы видели, какое расстояние до воды? К тому же вода сгладила стены. Вылезти было бы чрезвычайно трудно, - объяснил Джонатан.
- Есть предположение, что ица были колдунами, умевшими заговаривать воду, или кем-то вроде того, да? - спросила я.
- Совершенно верно, - ответил Джонатан. - Это буквальный перевод слова "ица", а Чичен-Ица - это Жерло Колодца племени ица. Это было, как отметила Лара, священное место. Однако из-за всех этих разговоров о воде мне захотелось пить. Как насчет ленча? Если не ошибаюсь, неподалеку есть небольшое кафе. Ничего особенного, но кормят вкусно. Вам там понравится, Иза. Там есть фреска, изображающая сексапильных косоглазых девственниц, которых связанными бросают в колодец, а похотливые божества за ними наблюдают.
Мы пошли назад по сакбе, останавливаясь, чтобы пропустить толпы туристов под предводительством гидов с зонтиками от солнца.
- Самое время, - проворчала Иза. - Давайте выбираться отсюда!
На пути мы сделали крюк, чтобы осмотреть знаменитые площадки для игры в мяч, где играли не на жизнь, а на смерть. Джонатан сообщил нам, что ица не записывали свою историю иероглифами, как это делали традиционные майя. Вместо этого они решили украшать стены площадки для игры в мяч потрясающими картинами, вырезая их в камне, часть из которых изображала мифологию сотворения, а множество других - ритуальную игру.
- В этой игре мяч считался символом движения солнца по небу, и, таким образом, сама игра имела высочайшую ритуальную важность, - сказал Джонатан. - Проигрыш означал смерть через обезглавливание или вырезание сердца. Подобные смерти были гарантией, что вселенная будет продолжать развертываться, как ей и положено.
Пока Иза, Джонатан и я стояли у резных картин, наслаждаясь солнцем, Лукас отошел в сторону, чтобы поговорить с гидами и смотрителями.
Позже мы пересекли огромную площадь и остановились, чтобы понаблюдать, как орды туристов, словно муравьи, карабкаются вверх и спускаются вниз по Эль Кастильо. Время и правда было выбрано идеально.
Мы сели в джип и направились на запад - на этот раз за рулем был Джонатан, - двигаясь той же дорогой по старой 180-й трассе к кафе, о котором он говорил.
В том, что касалось фрески, он оказался прав. Там действительно была настенная роспись, изображающая молодых женщин, которых бросали в колодец. Недостаток мастерства художник восполнил своим энтузиазмом. Мы решили поесть в небольшом дворике снаружи.
После ленча, который состоял из сопа де лима и жареной рыбы, мы еще немного посидели, потягивая заказанное нами вино и пиво. Наша беседа неизбежно скатилась к теме убийства Луиса Валлеспино и исчезновения дона Эрнана.
- Есть у кого-нибудь из вас хоть малейшее представление о том, где может находиться дон Эрнан? - спросил Джонатан.
- Нет, - в один голос ответили мы.
- Полагаю, мы можем утешиться тем, что полиция ищет его, даже если они и ошибаются в своих выводах, - сказала я, хотя сама и не была в этом уверена.
Мы все кивнули.
- Кто-нибудь из вас верит в то, что он как-то замешан в ограблении? - спросила Иза.
- Или в убийстве? - добавила я.
Иза удивилась. Я рассказала ей о разговоре с майором Мартинесом.
- Похоже, он действительно считает, что дон Эрнан как-то с этим связан. Кстати, о Мартинесе, - сказала я. - Джонатан, как дону Сантьяго удалось, выражаясь твоими словами, "освободить меня под залог"?
- Просто он позвонил кому-то из своих бывших коллег в правительстве. Но нам нужно кое-что тебе рассказать, - сказала Иза, посмотрев на Джонатана, который кивнул.
- Отец слышал о майоре Мартинесе не самые лестные отзывы, и он подозревает, что твоя сегодняшняя свобода, к сожалению, может быстро закончиться. Он думает, что Мартинес очень скоро снова запретит тебе покидать отель.
- Так что, Лара, наслаждайся свободой, пока можешь, - заключил Джонатан.
Я проглотила это и сменила тему.
- Кто такой этот Луис Валлеспино? - спросила я.
- Понятия не имею, - ответил Джонатан.
- Я знаю только то, что его старший брат учится в одной из групп университета Алехандро. Во всяком случае, между ним и доном Эрнаном никто никакой связи не замечал, - сказала Иза.
- Кроме того, что Луиса нашли мертвым, так сказать, прямо над головой дона Эрнана, - вставил Джонатан.
Пока мы болтали, Лукас снова покинул нас, и я видела через дверной проем, как он весьма оживленно беседовал о чем-то с официантом. Очевидно, в компании других людей он не был таким уж молчуном.
- У меня есть предложение, - сказал Джонатан, перейдя к более приятной теме, когда Лукас вернулся. - В Чичен-Ице есть еще немало всевозможных достопримечательностей, поэтому остаток дня мы могли бы спокойно провести здесь. Но мы с Лукасом работаем на очень интересных раскопках здесь неподалеку. Это подземная пещера. Хотите взглянуть?
- Еще бы! - сказала я. Иза тоже согласилась.
На этот раз за руль сел Лукас и повел машину обратно по трассе, а затем свернул на восток. В нескольких милях от Чичен-Ицы он выехал на пыльную грунтовую дорогу, помеченную знаком "Проезда нет". Мы ехали по ней еще милю-две, пока почти у самого конца дороги не заметили некоторое оживление. Лукас съехал на обочину и припарковался рядом с парой старых грузовичков и тремя очень древними "фольксвагенами" из тех, что получили ласковое прозвище "жуки".
- Целая флотилия, - сказал Джонатан, с улыбкой указывая на машины.
Мы прошли несколько ярдов через лес по тропинке, расчищенной на первобытный манер, и вскоре подошли к тому, что с расстояния казалось узким входом в пещеру. Снаружи пыхтел и извергал дым небольшой генератор.
Эта часть Юкатана необычайно плоская, и наземных рек почти нет. Здесь только два рельефа местности, заслуживающих внимания: зеленые курганы, под которыми зачастую скрываются древние руины, неприметные пещеры и реки под известняковой поверхностью.
- Вначале будет довольно опасный спуск, - сказал Джонатан, когда Лукас скользнул вниз по весьма крутому скату и быстро исчез из виду.
- Спускайтесь, - крикнул он, и Иза, бросив в мою сторону притворно-испуганный взгляд, шагнула за ним.
Я спустилась следом. Вход в пещеру круто уходил вниз и был довольно грязным. Я, как и остальные, неожиданно почувствовала, что скольжу вниз, и обрадовалась, когда Лукас протянул мне руку, чтобы помочь спуститься до того места, где почва под ногами была ровной. Джонатан шел за мной.
Мы находились в туннеле, освещенном несколькими лампочками на длинном проводе, который тянулся от расположенного у входа генератора.
В этом месте все мы, включая Джонатана, самого высокого из нас, могли встать в полный рост, но впереди виднелись очень низкие каменные уступы.
Лукас показывал дорогу, видимо, двигаясь по главному туннелю, ширина которого едва позволяла протиснуться одному человеку. Мимо сновали рабочие, и, когда один из них приблизился к нам, катя перед собой тачку, нам пришлось вжаться в стену туннеля, чтобы дать ему дорогу.
Время от времени нам приходилось ползти на четвереньках под низкими каменными уступами. То и дело я замечала боковые туннели, уходящие куда-то в темноту.
Главный туннель все время спускался вниз, и по мере нашего движения воздух становился все более теплым и влажным.
Спустя несколько минут, когда мы находились уже на большой глубине под землей, туннель резко оборвался, и мы очутились в просторной круглой пещере диаметром несколько ярдов.
Здесь горел очень яркий прожектор, и в его свете трое или четверо рабочих терпеливо очищали кисточками каменные стены.
Первое, что сразу бросалось в глаза, - две огромные вырезанные из камня маски. Частично все еще покрытые грунтом, эти маски тем не менее производили довольно сильное впечатление: семь-восемь футов в высоту, с огромными глазами с вытаращенными зрачками, длинными носами и мочками ушей, украшенными большими круглыми серьгами. Рты масок были разинуты, виднелись зубы и торчащие языки. Это были маски Чака, весьма почитаемого божества дождя у майя, населявших Юкатан во времена завоевания.
После нескольких минут почти гипнотического рассматривания масок я вдруг отчетливо услышала звук воды. В дальней части пещеры находился другой туннель. Однако он круто уходил вниз, в темноту.
Внизу, как сообщил нам Джонатан, находится сенот, уменьшенная копия Жертвенного Колодца, который мы видели в Чичен-Ице. У края колодца было устроено довольно ветхое веревочное ограждение на деревянных кольях. Даже перегнувшись через веревки, разглядеть воду внизу было невозможно. Джонатан бросил камешек. Камешек какое-то время летел вниз, отскакивая от стен, а потом мы услышали плеск воды. Вода была очень далеко внизу.
- Там есть какие-нибудь артефакты? - спросила я.
- Пока не знаю, - ответил Джонатан. - Мы не планируем вычерпывать грунт из колодца, пока не закончим работу здесь, а на это потребуется еще несколько недель. Как вы понимаете, без доступа дневного света сделать это будет очень непросто.
У одной из стен виднелась горка каменных обломков, осколки костей, керамики и тому подобное.
- Что это? - спросила я.
- Это, - улыбнулся Джонатан, - то, что мы, археологи, называем БЕЗ - "Бог Его Знает". Мы займемся идентификацией этого позже. А вот эти предметы мы можем идентифицировать уже сейчас, - пригласил Джонатан, подводя нас к большому деревянному ящику, размером примерно три на четыре фута. В ящике лежали лотки с тщательно пронумерованными, занесенными в каталог и переложенными неотбеленной ватой керамическими черепками, бусами и возможно, из нефрита. В одном из поддонов лежали украшенные красивой резьбой кремневые лезвия, ни одно из которых не повторяло другое, и все они, без сомнения, были потрясающими произведениями искусства.
- Пока мы обнаружили восемь таких клинков, - объяснил Джонатан.
- Будет девять, - сказал Лукас. - Девять клинков для девяти Повелителей Тьмы.
Его редкое участие в разговоре всегда меня удивляло.
- Возможно, Лукас прав. Без сомнения, эти пещеры считались входами в преисподнюю, в Шибальбу. Мы полагаем, что это место было священным. Нам не известно, зачем были спрятаны здесь эти клинки или какой обряд мог проводиться под землей, но можем предположить, что это что-то очень важное, - сказал Джонатан. - Возможно, это было место, куда приходил правитель майя, ахау, чтобы попоститься и пообщаться с предками и божествами. После нескольких дней поста и молитв в состоянии, подобном трансу, правитель прокалывал себе язык или гениталии иглой электрического ската. Пролитая таким образом кровь капала на бумагу, которая сжигалась, чтобы ублажить богов. Затем правитель появлялся перед своим народом в белой одежде, испачканной его собственной кровью. Нам это могло бы показаться отвратительным, но кровь считалась носителем души, и этот обряд для майя был очень могущественным, он, подобно игре в мяч, гарантировал продолжение жизненного цикла.
- Не забудьте и о людях, которые без электрического света работали под землей, вырезая эти грандиозные маски, - прошептала Иза.
Она была права. Пока их друзья и их семьи трудились и играли на поверхности, художники майя должны были добраться сюда, преодолевая первобытные страхи перед тьмой и освещая дорогу лишь факелами, чтобы вырезать из камня эти приводящие в трепет лица.
Когда мы повернулись, чтобы уйти, я заметила на стене, рядом с входом в туннель, едва заметные очертания резьбы, которые рабочие еще не расчистили. Резьба имела довольно сложный рисунок с двумя, как мне казалось, завитками, тянущимися из основания и скорее напоминающими две поднятые руки.
Я хотела было расспросить поподробнее об этом изображении и посмотреть поближе, но нам действительно нужно было идти. Каждый был занят собственными мыслями, когда мы покидали пещеру и выбирались обратно на поверхность.
Мы вернулись к джипу и направились к Мериде. Проехав примерно полпути, мы снова свернули с дороги и остановились у маленького симпатичного домика.
- Жилище скромное, зато - мое, - заявил Джонатан. - По крайней мере - мое, пока я руковожу раскопками. Пошли поплаваем!
Дом, быть может, и маленький, но в нем было все, чего только можно пожелать. Большая просторная кухня, камин в гостиной, которая одновременно служила столовой, и очень милая спальня, откуда был выход на патио и в бассейн. Мы окунулись и выпили прохладительных напитков.
Спустя примерно час, когда солнце село, мы двинулись по направлению к Мериде.
Даже фигура майора Мартинеса у конторки портье не испортила мне впечатление от дня, хотя было видно, что из-за моего исчезновения он был еще более раздражительным, чем обычно. Он лишь хмыкнул, увидев меня, и демонстративно посмотрел на часы.
Но мы не опоздали, и ему нечего было мне сказать.
Я пригласила компанию поужинать, но у всех были дела: Иза собиралась помочь матери на кухне, Лукас и Джонатан тоже оказались заняты.
Уходя, Джонатан легонько коснулся моей руки:
- Я надеюсь, что скоро ты снова посетишь мой маленький домик, там будем только мы вдвоем. Приедешь?
- С удовольствием, - ответила я, и это было правдой.
Когда я поднялась к себе в номер, у меня возникло чувство, что в нем кто-то побывал. Не девушка, что убиралась в номерах, а кто-то еще. Странно, но такое всегда чувствуется, даже если вещи не тронуты.
Я попыталась прогнать это ощущение, и в этом мне очень помогла мысль о вечере с Джонатаном в его чудесном маленьком доме.
Кими
Кими - еще один день смерти.
"Пополь-Вух", великая эпопея майя-киче, рассказывает о легендарной битве между Повелителями Смерти, обитателями преисподней, называемой Шибальбой, и Героями-близнецами. Близнецы, Хун-Ахпу и Шбаланке, потомки Повелителя Маиса и изгнанной из преисподней принцессы, днем затеяли игру в мяч с обитателями Шибальбы, а ночью им пришлось пройти несколько испытаний.
Они выдержали испытание огнем, дождем и градом, летучими мышами, острыми, как бритва, камнями, которые оживали и пытались разрезать их. Один из братьев был обезглавлен, они тонули, их кости были измельчены и брошены в море. В конце концов они перехитрили Повелителей Смерти и вознеслись сквозь землю к небесам, став солнцем и луной. Этим, как объясняется, герои должны были принести надежду миру: призванный Шибальбой так же, как и близнецы, способен победить Повелителей преисподней и восторжествовать над смертью.
Хотя я этого еще не знаю, но сегодня последний день жизни дона Эрнана, день, когда его душа войдет во чрево Шибальбы и начнет свою собственную битву с Повелителями Смерти. Он умрет, так и не найдя того, что искал.
То, что это произошло с ним в кими, день, обозначенный иероглифом, изображающим человеческий череп, древним майя показалось бы вполне естественным.
Но естественной его смерть назвать было нельзя. Кем бы ни был тот человек - посланник Повелителей Шибальбы, - кто убил его, смерть дона Эрнана имела привкус истории и была несколько… театральна.