- Насчет второго экземпляра мне неизвестно ничего, - как-то неуверенно и нервно проговорила мисс Лалли, - она его куда-то спрятала или отдала. У меня подшит только оригинал. Лежит в отдельной папочке.
- Пусть второй экземпляр вас не волнует, - заверил ее Шейн. Девушка поежилась и, глубоко вздохнув, села прямо. Казалось, что она настолько возбуждена и взволнованна событиями этой ночи, что ей будет трудно по-настоящему расслабиться.
К "Тайдхэвену" подъехали молча. Миновав единственного на весь слабо освещенный вестибюль ночного служащего, они вошли в лифт и, также не говоря ни слова, поднялись на четырнадцатый. В коридоре Майкл пропустил ее вперед, мисс Лалли отперла дверь своей спальни вынутым из сумочки ключом, не задерживаясь в дверях, направилась сразу к стоящему у стены комоду и, пошарив в верхнем ящике, вздохнула с видимым облегчением, доставая из него футляр для очков.
Запасная пара пригодилась как нельзя кстати, снова превратив слабую и беззащитную молодую женщину в строгого, идеально исполнительного секретаря без возраста и пола. Мисс Лалли склонилась к нижнему ящику. Она вытащила оттуда до отказа набитую бумагами толстенную картонную папку, порылась в содержимом и наконец вручила Шейну несколько листов машинописного текста, скрепленных английской булавкой.
Майкл взглянул лишь на первую страницу и, убедившись, что перед ним то, что нужно, сунул бумаги под мышку. Мисс Лалли смотрелась в стоявшее на комоде зеркало. Опершись руками на край, она наклонилась к зеркалу поближе и, с горькой улыбкой изучая собственное отражение, грустно посетовала:
- Выгляжу и чувствую себя так, словно меня сегодня не один раз пропустили через мясорубку. Я бы с величайшим удовольствием плюхнулась сейчас в кровать. Вы не возражаете, мистер Шейн?
Майкл Шейн стоял сзади так близко, что почти касался ее. Левая рука его, обогнув плечи девушки, мягко легла на маленькую ладонь Беатрис.
- У меня к вам всего один вопрос.
- Какой, Майкл?
- Зачем вы убили Ральфа Мортона?
ГЛАВА 15
Завершающий штрих
Беатрис Лалли стояла к нему спиной, пиджак Майкла касался сзади ее одежды, ладонь девушки под рукой детектива не шевельнулась. Майкл почти дотронулся подбородком до ее волос.
Прошло не меньше минуты. Наконец мисс Лалли, снова обретя способность двигаться и дышать, повернулась и, подняв на Шейна лицо, посмотрела на него круглыми черными глазами, в которых не было ничего, кроме поражения. Девушка опять сняла очки.
- Значит, вы знаете, - выдохнула она. Напряжение вечера и ночи прорвалось, Беатрис уткнулась лицом Майклу в грудь и зарыдала, как маленький ребенок. - Я так… так испугалась, мистер Шейн. Поделиться не с кем, а таить все в себе… я расскажу… успокоюсь немного и расскажу. Какое это будет облегчение. И вы посоветуете, что мне делать, не так ли?
Майкл обнял девушку за плечи, она прижалась сильнее, и он держал ее, пока рыдания не прекратились. Овладев собой, мисс Лалли отвела в сторону его руки и дрожащим голосом спросила:
- Можем мы… поехать куда-нибудь? Хочется тихо посидеть, выпить…
- Может быть, ко мне? - предложил Шейн.
- Да, с удовольствием, - девушка шмыгнула носом, - это было бы замечательно.
Они молча вернулись к лифту и, спустившись вниз, вышли из отеля и сели в машину. Мисс Лалли сидела на краешке сиденья у самой дверцы, а Майкл вел автомобиль и следил за дорогой. Оставив машину на стоянке метрах в двухстах от дома, он помог ей выйти.
За всю дорогу не было сказано ни слова. Когда подходили к дверям, Майкл взял руку девушки в свою и слегка сжал ее. Ночной клерк встретил их, как обычных посетителей, дружелюбно кивнув Шейну. Он не выказал никакого удивления при виде его спутницы. В лифте Шейн как бы между прочим спросил у лифтера:
- Много работы сегодня?
- Да нет, мистер Шейн, - ответил тот. На Беатрис он даже не посмотрел. Открывая дверь лифта на третьем, служащий пожелал Майклу спокойной ночи, и лифт сразу же пошел вниз.
Мисс Лалли легонько дернула детектива за руку.
- В этом отеле отлично вас знают, мистер Шейн. И не задают лишних вопросов. Вы, наверное, частенько приходите сюда с женщинами?
- Женщин я сюда не вожу, - раздраженно сказал Майкл, открывая дверь в комнату, - а с вами пришел, только чтобы выпить и послушать вашу историю. А потом, если вы сможете убедить меня не передавать дело в полицию, я отправлю вас обратно в вашу кроватку.
Он вошел первым, повесил шляпу На крючок в углу и, взъерошив пальцами непослушные волосы, обернулся к гостье.
- Что будете пить?
Мисс Лалли осторожно прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
- Ром у вас есть?
- Сделать дайкири? Отлично. Садитесь пока, чувствуйте себя как дома, а я займусь напитками.
Майкл подошел к бару в стене, взял оттуда бутылку рома и исчез в кухне. Свежего лимонного сока не было, он налил баночного, в другой стакан плеснул воды со льдом, приготовил дайкири и вернулся в гостиную.
Беатрис расположилась на кушетке. Очки она положила на журнальный столик и успела в отсутствие Шейна снять короткий жакет от костюма и поправить волосы. Большой свет она выключила, и теперь в комнате горела только настольная лампа.
В неярком свете абажура девушка производила впечатление беззащитного юного создания. Майкл поставил перед ней стакан, она взяла его и пригубила. Себе Шейн налил коньяка из бутылки, стоявшей на рабочем столе.
Дайкири плескался в стакане, запах рома и лимонного сока приятно щекотал ноздри, мисс Лалли отхлебнула еще и еще раз, потом, поморщившись от обжигающей горло крепости рома и кислоты сока, прикрыла рот ладонью, поставила наполовину пустой стакан на столик и, повернувшись к Шейну, заговорила:
- Обожаю дайкири. Успокаивает лучше всего. Пожалуйста, мистер Шейн, поймите меня, прошу вас. Я сделаю все, что вы скажете, все, что вам покажется правильным. Нужно рассказать мою историю полиции - не стесняйтесь, не жалейте меня, я готова, лишь бы только поймать убийцу мисс Мортон. Я пойду на это не задумываясь, одно ваше слово и…
- Я скажу свое слово, - остановил ее Шейн, - но сначала послушаю.
Беатрис Лалли неуверенно заерзала, пристальный холодный взгляд Шейна и глубокая морщина у него на лбу ее явно смущали.
- В голове все спуталось, все перемешалось: когда я очнулась там, в отеле, и увидела вокруг столько полиции и вас вместе с ними, я… я не решилась рассказать правду. Растерялась совершенно, к тому же сидела долго без воздуха, но вы… вы мне верите? - она робко коснулась его руки. - Если моя история поможет изобличить преступника, я готова все рассказать в полиции. Вы верите мне? Да или нет?
Майкл сделал глоток и, подержав коньяк во рту, прикрыл глаза.
- Я не верю и не поверю ничему, пока все не услышу, - грубо ответил он.
- Но скажите сначала, как вы догадались? - пальцы девушки отпустили рукав пиджака, рука снова упала на колени.
- По мелочам. Мелочи складывались и указывали только в одном направлении. Вы сказали, что готовы рассказать все, лишь бы это помогло найти убийцу. Это значит, что вы убеждены в непричастности ее мужа?
- Нет, - быстро сказала она, - я просто ничего не знаю. А что, мисс Мортон убил Ральф?
Майкл Шейн, держа стакан с коньяком между ладонями, присел рядом.
- Сначала я бы предпочел услышать о том, что случилось, от вас.
- Но это был кошмар, мистер Шейн, истинный кошмар. Когда я открыла дверь и вместо вас увидела Ральфа, я онемела. И он был до безобразия пьян, Майкл, - она назвала детектива по имени и, смутившись, тут же извинилась.
- Секунду, мисс Лалли. Вернемся чуть назад. Можно ли считать правдой ваши слова, сказанные Уиллу Джентри, о том, что, подходя к триста девятому номеру, вы были убеждены, будто идете ко мне?
- Ну разумеется. Это чистая правда. У меня не было причины считать иначе. Дверь была не заперта, я толкнула ее, вошла и обнаружила Ральфа. Он валялся на кровати и, увидев меня, очень удивился. Я еще подумала - ждал, наверное, кого-то другого. Я поинтересовалась, не приходили ли вы, но он и не думал отвечать, а только смотрел на меня и смотрел. Я бы сказала, пожирал глазами. Потом встал, подошел, облапал, а когда дыхнул, я чуть не упала - перегар, как из бочки. Он начал говорить оскорбительные вещи, я вырывалась изо всех сил, и он весь был какой-то скользкий и мерзкий, противный до отвращения. Затем он каким-то образом подвернул ногу, упал на колено, и я хотела убежать. Не тут-то было. Он поймал меня за щиколотку, уронил на пол и, притянув к себе, стал ругаться самыми гадкими словами. А потом ударил, - закусив нижнюю губу, девушка потрогала повязку на щеке, глаза у нее налились слезами, но она сделала усилие, и слезы не пролились.
- Вот тогда-то мне и стало по-настоящему страшно. Я слыхала, как подобные вещи происходят с другими и поняла, что то же самое ждет и меня. Я увидела пистолет. Он лежал на прикроватной тумбочке рядом с бутылкой виски. Ральф хрипел и все лез и лез на меня. Я все-таки дотянулась до пистолета, бутылка слетела на пол, а потом было что-то красное, какой-то туман - и больше я ничего не помню, - мисс Лалли закрыла лицо руками, плечи затряслись.
Майкл Шейн потягивал коньяк и ждал. Девушка посмотрела на него умоляющим взглядом.
- Вернее, я помню, как вдруг оказалась стоящей над его телом… На кровати кровь, в голове - отверстие от пули, но… но я не слышала выстрела. Я и не поняла, как нажала на курок, - она привалилась к плечу Шейна и разрыдалась.
- Допейте дайкири, - сказал он, когда мисс Лалли немного успокоилась, и добавил: - А теперь меня интересует, как вы умудрились запереться в шкафу, где почти задохнулись.
Лед уже растаял, дайкири стал теплым, и, залпом осушив стакан, Беатрис продолжала:
- Как вспомню - мурашки по коже. И сниться, наверно, будет. Я и не поняла еще толком, что произошло, как слышу - в дверь стучат. Я же знала, что не заперто и кто бы там ни оказался, достаточно повернуть ручку и… и мне не выкрутиться.
Думать некогда было, я действовала автоматически. Пистолет валялся у его головы, я вытерла его, а потом вложила в руку, нажала ему на пальцы, чтобы остались отпечатки, и каждую секунду, пока делала это, дрожала от ужаса, что произойдет еще один выстрел, - Беатрис Лалли замолчала ненадолго и, откинувшись назад, нервно вздохнула. - Стук повторился, человек в коридоре мог войти в любой момент. Дверь шкафа была открыта. Я юркнула в одежду и спряталась. Прошло несколько минут, прежде чем до меня дошло, что щелчок дверцы шкафа отнимал у меня последнюю надежду. Я попала в западню. Изнутри дверца была гладкой. Я затаила дыхание и прислушалась. Кто-то ходил, приблизился раз или два к шкафу, я, естественно, ждала самого худшего. И вот тогда-то скрючившись там в три погибели, я придумала эту историю, которую рассказала шефу Джентри.
Потом в комнате стало тихо. Это была жуткая, совершенно невыносимая тишина, и я даже подумала, не заложило ли уши. А потом защемило в груди, зажало что-то, меня прошиб пот, и я поняла, что надо выбираться.
Я принялась шарить по дверце - напрасно: ни открыть, ни зацепиться. И никаких щелей, даже свет не проникал. Вот уж когда я почувствовала, что значит сердце в пятках. Я кричала, била по стенкам, снова кричала, но дверцы не поддавались, а звуки, казалось, наружу вообще не доходили. Я била ногами, пинала, но силы уже кончались, и я сникла, свернулась там под одеждой, мысли все куда-то пропали, и я сдалась, - последовала серия тяжких вздохов. Шейн не перебивал. - А больше я ничего не помню.
Майкл глотнул коньяку, запил водой и облизал губы.
- Да-а, приключеньице не из приятных, и вы, оказывается, замечательно умеете рассказывать. Я потрясен. Но теперь надо бы выяснить правду.
Мисс Лалли от неожиданности замерла.
- Но я все рассказала. Так, как было.
- Нет, вы рассказали так, как вам хотелось, чтобы я это себе представлял, - оборвал ее Шейн.
- П-пожалуйста, М-майкл, - Беатрис начала заикаться, - я устала как собака. Спорить и доказывать сил уже нет, - она вдруг неожиданно пересела поближе и, прижимаясь всем телом, обвила шею детектива руками и попробовала притянуть к себе его голову.
Шейн выпрямился и не поддавался. Губы обольстительницы призывно раскрылись, взгляд затуманился.
- Поцелуй коварной женщины-убийцы, возможно, и имеет свою неотразимую прелесть, - спокойно проговорил он, - но я, моя милая, пока от него откажусь.
Мисс Лалли с силой сомкнула веки, из-под ресниц выбежало по крупной прозрачной слезе.
- Какое ужасное слово, Майкл. Убийство. Это и в самом деле убийство - то, что я натворила?
- А как иначе назвать поступок молодой женщины, которая отправляется по собственной воле в гостиничный номер к мужчине, заведомо решив его убить и приготовив для этого пистолет в сумочке?
- Но я же рассказала…
- Ложь. Сплошная ложь, за исключением нескольких зерен правды, - Майкл грубо оттолкнул ее от себя, встал и, отойдя к письменному столу, снова налил себе из бутылки. Возвращаясь к кушетке, он подцепил ногой стул, поставил его с противоположной стороны журнального столика и сел.
- Отправляясь в "Рикардо", вы имели вполне определенное намерение убить Ральфа Мортона. Придуманный специально для этого телефонный звонок, которого на самом деле не было, позволил вам беспрепятственно покинуть квартиру мисс Гамильтон.
- Но звонок был. И Люси это знает, - в глазах у Беатрис Лалли появился страх.
- Люси не слышала, как телефон звонил. Вы отлично выбрали момент. Дождались, когда она пошла в душ, и позвонили Мортону сами, предупредив о визите. Но Люси, выйдя из душа, застала вас у телефона, и тут вы сочинили сказку о том, что я куда-то вас вызываю.
- О Боже, Майкл! Все произошло совсем наоборот. Если бы Люси могла сейчас…
- Оставим Люси в покое. Она свое скажет. А пока мои слова может подтвердить портье из "Рикардо-отеля", - Шейн решился на эту уловку, и она сработала.
- Противный старикан, да как он… - мисс Лалли наконец выдала себя с головой.
- Он слышал каждое слово. Из триста девятого в город не было ни одного звонка, но Мортону звонили примерно в четверть первого.
- Ладно. Предположим, я поехала к Ральфу, - вынужденно призналась она, - но все остальное в точности соответствует моему рассказу. Он был в доску пьян и неправильно понял причину моего ночного визита.
Майкл Шейн закинул ногу на ногу и устало вздохнул.
- Я, между прочим, допускаю, что ваш рассказ несет в себе известную долго правды, но не надо меня убеждать, что Мортон к вам полез и завязалась борьба. Вы пригрели его, приласкали, как меня только что, и затем сделали то, зачем пришли. А испортил ваши планы Карл Гарвин. Он постучался и спугнул вас. Могу вообразить, какую трогательную предсмертную записку вы задумали нацарапать, ведь вы заранее подумали об этом, как и о том, чтобы подбросить Моргану в мусорную корзину журнальные страницы с вырезанными словами и буквами. Вы, конечно, знали, что полиция непременно заинтересуется ими, когда найдет. И тогда письма с угрозами припишут покончившему с собой мужу-алкоголику.
- Майкл! Довольно! - мисс Лалли в отчаянии теребила юбку. - Я не понимаю…
- О нет, дорогая моя Беатрис, вы прекрасно все понимаете, - Шейн не скрывал охватившего его возмущения. - После первого убийства вы возомнили себя чуть ли не профессионалом. Импровизация с ножницами сошла вам с рук, и вы дерзнули решиться на следующий шаг.
- Майкл! Майкл! - голос ее не слушался. - Ты не можешь всерьез обвинять меня… - от волнения и слез мисс Лалли не могла говорить.
- Поберегите глаза, Беатрис. Меня этим не проймешь. Вы вынуждены были убить Ральфа Мортона после того, как в ночных новостях сообщили, что около половины седьмого его видели у двери номера мисс Мортон. Однако никто не видел его входящим в номер. И никто не знал, что он туда не вошел по одной простой причине: Сара к тому времени была уже мертва. Никто, кроме него. А ваше алиби основывалось именно на том, что в шесть тридцать мисс Мортон была жива. И мы все должны были в это поверить. Вы все продумали, вы заперли дверь изнутри, чтобы никто посторонний, горничная, к примеру, ее не открыла бы и не смогла обнаружить убитую до определенного момента.
- Ты сошел с ума, Майкл Шейн! Ты думаешь, я специально заперла себя в этом ящике, где запросто можно задохнуться? - мисс Лалли достала носовой платок, вытерла глаза и высморкалась.
- Чего-чего, но подыхать от удушья вы не собирались, в этом я не сомневаюсь, - ехидно заметил Майкл. - Где вы стояли, когда Гарвин вошел? За входной дверью? А когда убежал, не переступив порога, вы, очевидно, подумали - пошел вызывать полицию, не так ли? Времени вернуться к себе у вас не оставалось. Вы бросили на пол очки, раздавили их и, запершись в шкафу с одеждой, стали ждать, думая, что фараоны нагрянут с минуты на минуту. А уж о таком пустяке, как самой себе набить шишку, я и говорить не хочу, противно.
Ошеломленная Беатрис уставилась на детектива в немом изумлении.
- Все равно не понимаю, что заставляет тебя так думать?
- Когда Гарвин открыл дверь в номер, очков на полу не было, - медленно проговорил Шейн, глядя девушке прямо в глаза. - Они появились там час спустя, когда вместе с Гарвином пришел я. Как это объяснить?
Мисс Лалли со свистом втянула в себя воздух.
- Какой идиотизм! Абсурд! Ты, Шейн, наверное, забыл про письмо, посланное тебе Сарой Мортон перед смертью. Чтобы его забрали из "Тайдхэвена" в указанное на нем время, она должна была отправить его - то есть опустить в ящик в холле, - между десятью минутами седьмого и четвертью восьмого. Я находилась внизу с шести часов, мы сидели с Тимом Рурком, а мисс Мортон, судя по всему, отправила письмо после того, как я спустилась к нему из номера, и это означает лишь то, что Сара…
- Верно, - согласился Шейн, - без этого письма у вас не было бы никакого алиби. Но это только в том случае, если Сара Мортон действительно его напечатала и отправила - тогда вы были бы вне подозрений. Однако я могу доказать, что к письму она отношения не имеет. Это вы напечатали его на ее машинке и искусно подделали подпись. Экспертиза покажет, что я прав. Незадолго до шести вы вонзили ей в горло острые длинные ножницы, в считанные минуты напечатали письмо и состряпали три дешевые фальшивки с угрозами. Вырезанные из журнала и наклеенные на бумагу дурацкие надписи служили как бы оправданием обращения к частному детективу. Мне отводилась роль пешки в вашем хитроумном плане. А дальше для вас все было относительно просто. Конечно, сидя с Рурком в баре, вы не успели бы подняться на четырнадцатый, убить Сару Мортон и вернуться обратно; не успели бы в те три или четыре минуты, когда куда-то выходили. Но этих минут вполне достаточно, чтобы незаметно бросить в почтовый ящик письмо.
Беатрис Лалли сжалась в комок, слез больше не было. Закрыв ладонями лицо, она покачивалась из стороны в сторону и глухо стонала.
Майкл наклонился вместе со стулом назад и, балансируя на задних ножках, спокойно наблюдал за надвигающейся истерикой. Безжалостно и неумолимо он продолжал излагать ход своих мыслей.