- Ужинать будете, молодожены? - раздался из-за закрытой двери веселый голос администраторши. Половина девятого, но, видимо, для них решили сделать исключение.
- Нет! - пискнула Олеся.
- Может, вам в номер принести?
- Спасибо, нам ничего не надо!
Администраторша все поняла, как надо. Молодые, пока ехали, соскучились друг по другу. А тут чистая постель, номер с кондиционером и все удобства. Понятное дело, что им не до еды. Пока не натешатся, из номера не выйдут. Медовый месяц.
Вадим же пребывал в замешательстве. Явно, что его используют, но цель? И ко всему прочему, многое из того, что рассказала девушка, похоже на правду.
Потом Олеся присела на кровать, где он лежал, и они долго, очень долго целовались. Так долго, что…
- Может быть, сначала купание под звездами? - еле слышно спросила она.
- А потом?
- Потом это, - сказала Олеся со значением.
Так. Придумала, значит, ритуал. С непременным омовением. А вот взять, да и настоять на своем. Там, в кемпинге, была не прочь, а сейчас вдруг заартачилась. Сначала купание под звездами, потом у нее начнутся месячные…
- Нет, если ты хочешь…
- Да, я хочу. Я сейчас, словно собака, который дали кусок мяса на веревочке. Только я его проглотил, как за веревочку дернули. А тебе не кажется, что грех так издеваться над голодным животным?
Она послушно легла рядом и закрыла глаза.
Вадим вновь почувствовал себя полным идиотом и вскочил с кровати со словами:
- Это черт знает что! Черт знает! - Забегал по комнате. Олеся лежала тихо. Наконец он успокоился и сказал: - Хорошо. Пусть будут звезды. Только уточни: во сколько?
- В десять пойдем на пляж.
- У тебя там что, свидание назначено? С тем парнем?
- С каким парнем?
- Не прикидывайся!
- Телефон у тебя, - напомнила Олеся.
- Ладно.
Он вновь прошелся по номеру, потом подошел к телевизору и включил его. В девять часов вечера начались "Новости". Невольно напрягся: по первому каналу телевизионщики все еще обсасывали, смакуя, подробности случившегося ночью громкого заказного убийства. Теперь уже никто не говорил: "различные версии", "на бытовой почве". Когда одного за другим кладут двух генеральных крупного концерна, речь может идти только о больших деньгах. А бизнес, как выяснилось, солидный. Более чем. Несколько заводов по производству бытовой химии, предприятия очень прибыльные, оборот большой. Либо конкуренты постарались, либо…
- "СИлКоБытХим" был основан тремя предпринимателями: Сергеем Сидоренко, Ильей Михеевым и Константином Дурневым. "С", "Ил", "Ко", - радостно сообщила хорошенькая корреспондентка. - Большая часть акций принадлежала Михееву, который и стал генеральным директором. Илью Михеева убили два месяца тому назад. Дурнев, который временно стал исполнять его обязанности, по слухам был за слияние с другой крупной компанией, против чего активно возражал Сидоренко. По подозрению в убийстве Михеева был задержан некий Дмитрий Сенников, который умер в тюремной камере от сердечной недостаточности…
- Господи, как надоело! - не выдержал он. -Каждый день одно и то же, одно и то же! Оскомину уже набило! Сердечная недостаточность! Да ежу понятно, что компаньоны затеяли дележ имущества! Теперь все достанется третьему, Сидоренко, что ли? Полная фигня! И концов не найдешь! Завтра скажут, что убийца задержан, а послезавтра, что у него в тюремной камере открылся понос, отчего случилось кровоизлияние в мозг. И дело закроют. Раньше вообще ничего не говорили, и народ жил спокойно. Теперь каждый день пугают, причем, по сути, все то же самое. Мы по-прежнему ничего не решаем. Все решают за нас. Так зачем пугать? Чтобы не дергались, так, что ли? На фиг эту политику!
- Вадим, успокойся.
- Да не могу я уже это слушать! Выключи!
- …случилась трагедия. Единственный сын Дурнева трагически погиб вчера в результате несчастного случая. Всего за несколько часов до того, как двумя выстрелами в упор был убит отец. Константин Дурнев так и не узнал о смерти единственного сына, - скорбно сообщила тележурналистка. - Жена Дурнева находится в шоке, нашему корреспонденту так и не удалось с ней побеседовать…
- Надо думать! И муж, и сын.
- Вот видишь, - заметила Олеся. - Богатые тоже плачут.
- Ага. Золотыми самородками.
- Нет, Вадим. Это слезы, - тихо заметила Олеся. И выключила телевизор.
Он так и не понял, отчего настроение резко испортилось. А телевизор она выключила зря. Ему до смерти хотелось взглянуть еще разок на шофера. Должны ведь показать. С утра засело в мозгу: вспомнить, где именно его видел. А видел вчера. Навязчивая идея. Вроде бы и ни к чему, но, пока не вспомнишь, не успокоишься. Останется ощущение чего-то недоделанного. Не склеротик же он, в конце концов! Молодой, здоровый мужик, и с мозгами все в порядке. Гусев. Ренат Гусев. Незнакомо. Сто процентов. А лицо знакомо. Значит…
- Вадим, тебе нехорошо?
- Нормально.
- Уже темнеет. Я буду собираться?
- Делай, что хочешь.
Забыть… К черту Гусева! Олеся порхает по комнате, собирая вещи. А купальник-то у нее есть? Или под звездами надо плавать непременно нагишом? А что? Было бы забавно!
- Знаешь, среди вещей, которые мне отдали, есть совместный купальник. Думаю, что я в него влезу, - сказала Олеся.
- Да?
- Он растягивается. Я уже примерила. В ванне.
- Очень хорошо.
Часам к десяти она собрала сумку, чтобы отправиться наконец на пляж. Он к тому времени немного успокоился. В ванной натянул плавки, мельком глянул на себя в зеркало. М-да-а… Не герой-любовник, это уж точно. Надо смотреть правде в глаза. Похудеть бы килограммчиков этак на пять. Хотя бы. Может, это и хорошо, что в первый раз Олеся увидит его в плавках ночью. Солнце безжалостно, не то что мать-луна. Эх, иметь бы такую смазливую мордашку, как у Гусева… Да когда же это кончится наконец?!
- Ну, пошли? - спросил, выйдя из ванной комнаты.
- Пошли! - весело ответила Олеся.
ЗВЕЗДЫ
И они пошли. Спустились на первый этаж по крутой лестнице, застланной пестрой ковровой дорожкой. Внизу никого из обслуживающего персонала не было. Да и отдыхающие разбрелись, кто куда. Вечер на юге - время, благодатное для развлечений. Солнце уже не жжет, зато деньги жгут карманы. Деньги, деньги… Как же плохо без денег!
У моря он сразу же отметил, что таких дураков, как они с Олесей, на пляже больше нет. То есть в воду никто лезть не хочет. Сидят, слушают шум прибоя, музыку, которая долетает с открытой веранды ближайшего кафе, курят, пьют пиво. Но лезть в воду?
Глупая же девчонка мигом разделась и кинулась к воде. Он поднял голову, отыскивая звезды. Гм-м-м…
- Сумасшедшая, - негромко сказал кто-то из сидящих на пляже.
- Или пьяная, - прокомментировали из группки людей, стоящих у самой кромки воды.
- Молодость - глупость, - вздохнули справа.
Сунув голую ногу в воду, он тут же все понял. Вода обжигала! Оказывается, что море в начале июня было еще холодным, а уж ночью и вовсе ледяным. Да и погода в этом году не баловала. Олеся же смело заходила в воду. Темнело, и он вдруг испугался. Потонет еще, не дай бог! Крикнул:
- Олеся! Назад! Я кому сказал?!
Она все-таки окунулась в воду. И даже проплыла несколько метров. Но, когда девушка выскочила из воды, зубы у нее стучали.
- Довольна? - ехидно спросил он, закутывая ее в полотенце.
- Д-д-д-да… - не сразу сумела выговорить она. - А т-т-т-ты?
- А я, спасибо Создателю, в здравом уме, -заверил Вадим дрожащую девушку. - Тебе надо выпить горячего. Посиди здесь, я за кофе сбегаю.
- А д-д-д… Д-деньги?
- Полтинник у меня найдется, - усмехнулся он.
И быстро зашагал к ближайшему кафе. Мысленно ругался. Ну что за дура? Одно слово: баба. Сказала бы просто: не хочу с тобой спать. Нет, шкуру с себя живой сдерет, лишь бы удержать при себе мужика, даже если он ей на хрен не нужен! Про запас, что ли? Тьфу!
Когда возвращался, показалось, что возле Олеси кто-то крутится. Мужчина? Тот самый? Неужели он оказался прав, когда говорил о свидании на пляже?
Когда подошел, девушка была уже одна. Сидела, кутаясь в полотенце, и все так же дрожала.
- На, - протянул ей Вадим стаканчик с горячим кофе.
- С-с-с…
- Кто это был?
- Н-н-н…
- Понятно. Не скажешь.
- Н-не знаю.
- Вот что, милая: ты бы разделась, а? Давай я подержу полотенце, а ты снимешь мокрый купальник.
- Б-б-б…
- На голое тело. Джинсы и футболку натянешь на голое тело. И хорошо, что я прихватил свитер.
После того как Олеся сняла купальник, вытер ее, чувствуя себя - ни больше, ни меньше - заботливым папашей, помог одеться и отдал свой свитер. Одевшись в сухое и выпив кофе, девушка согрелась окончательно.
- О! А вот и звезды появились! - сказал он, глянув на небо. - Может, еще разок? Под Большую Медведицу? Нырнешь?
- Какой ты…
- Милая, на всякого такого романтика, как ты, должен приходиться один здравомыслящий человек. Такой, как я. Простой, приземленный, ни к чему не стремящийся. Иначе человечеству грозит полное вырождение.
Она ничего не сказала, только вздохнула тяжело. Потом молча сидели, смотрели на звезды, слушали шум прибоя и музыку. И было хорошо. Он вспомнил, что вчера начался отпуск. Усмехнулся: надо бы отметить. В номере осталась бутылка отличного вина, рядом сидит хорошенькая девушка. Что еще надо человеку для счастья? Ни-че-го. В том-то и дело. Лично ему ничего больше не надо. А ей?
- Зачем ты все-таки со мной поехала?
- У меня была мечта… - тихо сказала Олеся.
- Искупаться под звездами?
- Нет, это была маленькая мечта. Оказалось -просто глупость. А я говорю о большой. И мне страшно.
- А что за мечта? - осторожно спросил он.
- Так.
- Понятно: не хочешь об этом говорить. Ну и не надо. У меня нет привычки - лезть людям в душу.
- Я не думала, что ты такой хороший.
- А в чем эта хорошесть заключается?
- Ты добрый.
- Но я же тебя развращаю. Хочу с тобой спать. Как с этим?
- Никак. Пойдем.
Она поднялась. Неужели решилась? Глупо спрашивать. Брели по песку, вдыхая соленый морской воздух. Тот словно бы очищал измученные легкие от суеты сует, наполнял их живительной силой.
До "Большой Медведицы" было рукой подать. Когда пришли в номер, отметил, что уже двенадцатый час ночи.
Олеся засуетилась, начала приводить себя в порядок.
- Ладно уже, - вздохнул он. - Иди сюда.
И тут зазвонил телефон. Очень не вовремя. Если бы это был его телефон, он бы даже и не дернулся. Вернее, дернулся бы, чтобы отключить. Но это был тот телефон. Со стоянки, где они с Олесей обнаружили трупы. Поймал ее испуганный взгляд и твердо сказал:
- Я сам. - Взял аппарат и нажал на ОК. Потом собрался с силами и медленно произнес: - Я слушаю.
- Наконец-то! Почему мне все время отвечает твоя баба? - раздался в трубке раздраженный мужской голос. Незнакомый. - Вы заселились?
- Да.
- Паспорт отдал?
- Да.
- Отлично! Я уже здесь.
- Где здесь? - тупо спросил он.
- Поблизости. Слушай внимательно: деньги я положу в багажник "Жигулей", на которых ты приехал. Всю сумму, пять тысяч долларов, как договаривались. Они в плотном белом конверте, конверт в пакете с рекламой сигарет "Мальборо". Можешь не пересчитывать. Ты положишь в машину этот телефон, возьмешь деньги и вместе со своей женой уйдешь в пансионат "Южная ночь". Он в двадцати минутах ходьбы. Надо выйти на шоссе, идти прямо, никуда не сворачивая, там будет указатель. По левую руку. В "Южной ночи" забронирован номер. На супругов Лебедевых. Номер оплачен, все, как договаривались. Неделю можете жить за мой счет, потом делай, как знаешь. Мы с тобой в расчете. Машину я забираю.
- То есть как? - слегка опешил он.
- Не понял, - насторожился собеседник.
- Это моя машина.
- Это моя машина. Ты что, забыл, Леша?
- Это моя машина. Может быть, она и стоит пять тысяч долларов, но я ее пока продавать не собираюсь. Мне на ней еще назад ехать. И я не Леша.
Возникла пауза. Потом его собеседник растерянно спросил:
- А кто ты?
- Вадим.
- То-то я не узнал твой голос! Но постой… Какой еще Вадим? Я видел во дворе белую "девятку"! Это моя машина!
- Это моя машина. Если ты протрешь номер, то увидишь, что последняя буква не "О", а "С". И цифры - семьдесят семь, а не девяносто девять.
- Тогда какого черта…
- А это я у тебя должен спросить, - прикинулся он валенком. - Мы с девушкой ехали, никого не трогали. А нам все говорят, что мы молодожены. Встречают цветами, угощают за счет заведения. В чем дело? Ты вообще кто, парень?
- Значит, ты ночевал в кемпинге! Ты заселился в оплаченный мною номер!
- Могу уйти.
Возникла еще одна пауза. Его собеседник явно был в тупике. Потом спросил:
- А что случилось с…
- С кем?
- Какой паспорт ты оставил у администратора?
- Свой, естественно!
- Слушай ты, сволочь! Какое ты имел право…
- Мужик, скажи сразу: сколько я тебе должен? В Москве встретимся и рассчитаемся. Я же не отказываюсь платить за то, что провел приятный день и приятный вечер с любимой девушкой. Я - человек честный. Правда, сейчас у меня денег нет, произошла маленькая накладочка. Портмоне посеял по дороге. Но я работаю, и я все отдам. В Москве. Ты ведь в Москве живешь? Назови номер своего телефона или запиши мой, если хочешь, - миролюбиво предложил он.
На том конце провода возникло напряженное молчание, потом послышалась ругань. И наконец:
- Я ничего не понимаю!
- Я - тоже. Скажи, мужик, чем тебе помочь, и я…
- Да пошел ты на…
- Слушай, я тоже сейчас буду ругаться.
- Убирайся вон! Из моего номера!
- Пожалуйста, - охотно согласился он. - В "Южную ночь" можно?
- Я с тобой потом разберусь!
И собеседник отключился. Олеся сидела тихо, как мышка. Потом прошептала:
- Это был он?
- Собирай вещи. Мы уходим.'
- Куда?
- Тащить лягушку из пруда! - разозлился он. - Номер не прошел, иллюзионист был не в форме. Нас раскусили, не прошло и года. Надо ехать домой.
Олеся молча стала собирать вещи. А Вадим вдруг почувствовал себя расстроенным. Халява есть халява, и ей присуще одно странное свойство: когда она срывается, возникает чувство утраты, как будто это была и не халява вовсе, а свое, заслуженное. Жаль.
Но он прекрасно понимал, что мужику, с которым сейчас беседовал, еще хуже. Что за планы сорвались, лучше не вникать, но то, что планы эти были серьезные, он давно уже понял. Чувствовал запах больших денег, от которых предпочитал держаться подальше. Надо уезжать, спасать свою шкуру.
Олеся собрала обе сумки и теперь стояла посреди комнаты, оглядываясь: не забыли ли чего?
"Брачная ночь отменяется", - усмехнулся он про себя. И сказал вслух:
- Бери ключ и иди в машину. Я спущусь, скажу дежурной, чтобы приняла номер.
Она послушно подхватила пакет с едой и фруктами и сумочку, взяла у него ключ от машины и направилась к дверям.
- Лешонок, пакет-то оставь.
- Что?
- Это не наше.
Оставила еду на столе и ушла. Дверь за девушкой закрылась, он остался в номере один. Возникло нехорошее предчувствие, что ничего еще не кончилось. Значит, новобрачные должны были получить за услугу пять тысяч долларов. За то, что поехали в свадебное путешествие. За риск. В чем риск свадебного путешествия? Не понятно. Но тем не менее молодожены мертвы. А тот, кто обещал им заплатить, даже не подозревает, что пассажиров белой "девятки" уже нет в живых. Почему не сказал ему об этом он, Вадим? Сказать - значит, стать свидетелем. "Я видел их мертвыми". Нет, лучше уж забыть о случившемся. Уйти и забыть.
Чужой мобильный телефон он оставил на столе. В любом случае эта штука им с Олесей уже не нужна. Спустился вниз, нашел дежурную. Сказал:
- Я хотел бы сдать номер и получить назад свой паспорт.
Женщина молча кивнула и прошла вслед за ним наверх. Только увидев, что за номер он собирается сдать, спросила с видимым удивлением:
- Как? Вы уже уезжаете? А мне сказали…
- Непредвиденные обстоятельства, - сухо пояснил он.
Дежурная еще раз кивнула и даже не стала осматривать номер. Молча заперла его и направилась к лестнице. Он - следом. Зайдя за стойку, дежурная сняла с шеи ключик и отперла ящик стола со словами:
- На чье имя паспорт?
- На мое. Корочки серые, с мраморными разводами. Богатырев Вадим Александрович.
Она нашла паспорт и протянула ему:
- Пожалуйста. Значит, номер свободен?
- Одну минутку, - вдруг раздался рядом мужской голос. Парень подошел неслышно. И вообще весь он был похож на животное породы кошачьих. Темноволосый, поджарый, с вкрадчивыми манерами, а солнцезащитные очки оригинальной формы еще более усиливали сходство. С гепардом, грозным хищником. Движения очень точные, в них чувствовались скрытая сила и натренированность. А еще угроза. - Я хочу получить ключ от этого номера, - сказал мужчина породы грозных кошачьих. - За ту цену, которую вы мне назовете.
На него парень и не посмотрел, но голос Вадим узнал сразу. Это был тот самый человек, с которым он минут десять назад беседовал по телефону. И вновь странное чувство: такое же, как и сегодня утром, при виде Рената Гусева. Показалось, что лицо парня знакомо. Дежа вю.
"Я его видел, - сказал он себе. - И не далее, как вчера. Мельком, так же, как и Гусева. Это просто наваждение какое-то! Бред!"
Парень делал вид, что они друг друга знать не знают. И держался так уверенно, будто имел в кармане сберкнижку на предъявителя. На миллион долларов, никак не меньше.
Дежурная засуетилась, потом сказала:
- Я спрошу у хозяина. Летом, в сезон отпусков, он постоянно живет здесь. Сейчас узнаю, во сколько обойдется вам номер. Это лучший номер во всем пансионате. Номер для новобрачных. Вы один?
- Нет, с молодой женой. Именно поэтому мне и нужен номер для новобрачных. За любые деньги. У нас с женой медовый месяц.
- А где же ваша молодая жена? - улыбнулась дежурная.
- Скоро будет, - уверенно сказал парень.
"Надо убираться отсюда поскорее", - подумал Вадим и направился к двери следом за дежурной. И вдруг услышал вслед:
- Это твоя машина стоит во дворе? Белая "девятка" с московскими номерами?
Обернулся:
- Да, а что?
- Мне показалось, там кто-то сидит.
- Моя девушка. А в чем дело?
- Она пригнулась, когда я подошел. Это показалось мне странным.
Вадим пожал плечами.
Он не стал слушать, чем закончился разговор хозяина пансионата с "гепардом", получил тот ключ от номера или нет. Скорее всего, получил. И хорошо, что "гепард" не стал устраивать разборок. Держится вроде бы уверенно, но за темными стеклами глаз не видно. Очки парень не снял и когда вошел в помещение. Смятение в его взгляде или гнев, не понять.