Интуиция подсказывала, что надо держаться за Тамару. В тот воскресный вечер он увидел ее другими глазами. В другой обстановке. И всерьез задумался о своем собственном будущем.
Наступила суббота. Яна не объявлялась, он же долго раздумывал, кому позвонить, Тамаре или ей? Ведь не было же никакой ссоры! Напротив, расстались тепло. Она, должно быть, занята. Решает финансовые проблемы. Не звонит. Ну и черт с ней!
И он позвонил Тамаре. Мобильный телефон не отвечал, пришлось набрать домашний. Трубку сняла дама, которая, как он теперь знал, когда-то занималась бальными танцами.
- Говорите, - отчеканила она. Как "раз, два, три", задавая темп разговору.
- Здравствуйте. Могу я услышать Тамару?
- Это вы, молодой человек по имени Илья?
- Мне тридцать, - напомнил он. - Я бы рискнул назвать себя мужчиной.
- А Тома приглашена в ресторан. Другим мужчиной, - злорадно сказала дама.
- Извините, как ваше имя и отчество?
- А вам зачем?
- Мы часто общаемся в последнее время. Вы знаете, что меня зовут Ильей, а я до сих пор не знаю, как зовут вас. Это нечестно.
- А, по-моему, вы просто хам. Могли бы поинтересоваться у моей дочери, как зовут ее мать, раз все свое свободное время она проводит с вами.
- Вы осуждаете ее за это?! С чего вы взяли, что я так уж плох?
- Я знаю жизнь. Я имею право советовать моим дочерям, с кем им общаться, а с кем нет. Много вас таких.
- Каких?
- Предприимчивых. Тома - добрая девочка. И наивная. За младшую я спокойна. А вот за нее…
- Значит, не хотите знакомиться?
- Я сама выбираю знакомых своим дочерям. Всего хорошего, - ледяным голосом отчеканила дама и повесила трубку.
"Вот так, - невольно вздохнул Илья. - Такое ощущение, что я оказался в южно-американском штате во времена, когда там процветало рабовладение, причем негром. Черт с ней! Иметь такую тещу то же самое, что иметь перспективу покончить молодую жизнь самоубийством. Никогда!"
И, не долго думая, позвонил Яне:
- Привет, дорогая!
- Куда ты пропал?
- Какие планы?
- Тебя жду.
- Еду.
Яна - женщина конкретная. Может, немного лирики не помешает? Если бы гадалка заглянула ей в душу, что бы она сказала?
Надо подарить ей цветы. Дарить подарки он давно уже не рисковал. Яне невозможно было угодить. Никогда. Она не носила подаренную им цепочку, даже не распечатала коробку с духами, которые он обожал, а яркий шарфик, расцветка которого ему безумно понравилась, тут же убрала с глаз долой. А цветы она просто не любила. "Бесполезная трата денег", - услышал Илья как-то. Но сегодня решил рискнуть. Вдруг что-то изменилось? Если привести ее в тот ресторан, что будет?
"Да ты с ума сошел!" - сказал он себе, останавливаясь у цветочного ларька. Яна и вальс - две вещи несовместные. Хотя плебейством тут и не пахнет. Тут другое. Она по духу не аристократка, хотя и пыжится изо всех сил.
- Вам помочь, молодой человек? - услышал он. И улыбнулся в ответ женщине лет сорока, торгующей цветами:
- Составьте мне букет на ваш вкус.
- На какую сумму?
- Чтобы завтра я смог еще и поужинать, - вздохнул Илья. Женщина рассмеялась:
- Понятно! Бедность не порок. Молодой человек, вам не обязательно дарить девушкам цветы, чтобы они вас любили. У вас такая очаровательная улыбка!
- И все-таки я сегодня хотел бы к ней в придачу красивый, но не слишком дорогой букет. Сделаете?
- Сделаем! - заговорщицки подмигнула цветочница.
Когда с этим букетом он предстал перед Яной, распахнувшей дверь, она только удивленно подняла брови:
- Цветы?
- Не нравится?
- Нет, почему же. Ничего, - она посторонилась и критически оглядела букет. - Крикливо и, должно быть, дорого. Ты что, разбогател?
- Ага. Сделал предложение дочке Рокфеллера, - вздохнул он. - И будущий папа ссудил приличную сумму на карманные расходы.
- Ну-ну, не шути так. Я не позволю, чтобы ты женился на ком-нибудь, кроме меня.
- Ты тоже так не шути.
- А я и не собираюсь с тобой шутить, - взгляд у нее потемнел.
Он прошел в комнату, присел на диван. На душе отчего-то было тоскливо. Попросил:
- Яна, посиди со мной пять минут.
- У меня мясо в духовке.
"Почему не получается?"…
"…и ничего не получится…"
Она поспешила уйти на кухню, чтобы Илья не увидел выражение ее лица. Не звонил целую неделю, теперь явился с букетом. И таким тоном, словно заранее знал ответ, спросил:
- Не нравится?
Во-первых, букет ей не понравился. У него плохой вкус. Во-вторых, потом была фраза о дочке Рокфеллера, которая ее насторожила. И три раза подряд "не шути", когда речь зашла о браке. Симптом. Решил ее бросить. Но это вряд ли. Она не позволит.
- Яна, посиди со мной пять минут.
Чутье подсказало ей: другая женщина. Перед любовником дилемма: кого предпочесть? Хочет разговора по душам. О, она прекрасно знала это выражение лица у мужчины! Пришел, чтобы поссориться и громко хлопнуть дверью. "Ты меня не понимаешь", "я для тебя никто", "давай расстанемся на время". Есть еще "не сошлись характерами". Значит, тайм-аут:
- У меня мясо в духовке.
У нее действительно стоял в духовке противень с мясом. Мама подсказала замечательный рецепт. Последнее время она сидела дома и от скуки начала изучать поваренные книги. Следующий этап: внуки. Дочери пора замуж. Отсюда и подсказанный рецепт. Когда-то путь к сердцу мужчины лежал через желудок. Времена изменились. Теперь им не нужна домохозяйка, им нужна витрина для их тщеславия. Женщина с положением. Яна почувствовала злость.
- Яна?
Он пришел к ней на кухню. В тот момент, когда Яна вспомнила о работе, вернее о вещи, которая ее задела.
- Тебе никогда не хотелось изменить свою жизнь? - спросил Илья.
Перенестись лет на сто в прошлое. Или в будущее. С огромным удовольствием!
- Например?
- Например, жить вместе. Давай я к тебе перееду?
- Ты серьезно? - Неужели она ошиблась? И букет не в знак расставания, а в честь предложения, которое он почти что сделал. Почти, потому что о любви не было сказано ни слова. Начинают обычно не с "я к тебе перееду". А "люблю, предлагаю руку и сердце". Есть у него сердце, интересно?
- А чего тянуть?
- А на что мы будем жить?
- Ну, я найду работу. Знаешь, я принял решение. Увольняюсь из рядов Вооруженных Сил.
- Где?
- То есть?
- Где ты собираешься искать работу?
- Ты что-нибудь придумаешь.
- Вот и подожди, пока я придумаю, - отрезала она.
И тут ее прорвало. Мысли, которые он оборвал своими вопросами, выплеснулись из нее:
- Представляешь, выхожу позавчера из офиса и вижу, как наша секретарша Тамара садится за руль машины! "Поло-классик"! Новенькая! Цвет просто изумительный: изумрудный! Знаешь, сколько она стоит?
- Сколько? - машинально спросил Илья.
- Да столько же, сколько моя квартира! Или почти столько же! Главное, увидела меня и застеснялась. Какая скромница! На следующий день я ее, конечно, спрашиваю: "Чья это машина?" Она говорит: "Папы". Я, конечно, навела справки у Бориса. Это наш директор.
- Борис?
- Витальевич. Что тут такого? Он всего на год старше меня. Да, я называю его просто Борис! В неофициальной обстановке, разумеется. Так вот: Тамара - дочка хозяина!
- Какого хозяина?
- Нашего. Моего, Бориса, всей фирмы. Огромной фирмы, которая торгует оргтехникой! Магазины по всей Москве! А она бедной девочкой прикидывается! Одним все, а другим ничего! Есть на свете справедливость? А я ее еще жалела! Бедная девочка, такая некрасивая, тихая, мужа трудно будет найти. А там, оказывается, папа! Денег куры не клюют!
- Зачем же она работает секретарем? - Илья все еще думал, что речь идет о какой-то другой Тамаре.
- Да там целая история! Оказывается, Борис был на ней женат. Потом они разошлись, эта дурочка обиделась, что он себе развлечения на стороне позволяет. А чего она хотела, интересно? С такой внешностью? И ноги у нее толстые! - Яна глянула вниз, на свои безупречные ножки. Кивнула с чувством глубокого удовлетворения. Мол, никакого сравнения. И продолжила монолог: - Тамара сейчас играет в самостоятельность, делает вид, что живет на свою секретарскую зарплату. Но папиной машиной пользуется. Мне бы так: делать вид, что кругом самостоятельная, а за спиной каменная стена.
В запальчивости Яна не обратила внимания на то, как изменилось лицо ее любовника. Илья же сначала насторожился, потом присвистнул:
- Вот оно что! Интересно!
- Что тебе интересно?
- Да так. Давай ужинать.
Накладывая мясо в тарелки, она все еще возмущалась несправедливостью, которая творится на белом свете. Он же молчал. И молчал еще долго.
- О чем ты думаешь, Илюша? - не выдержала наконец она.
- Да так.
- Что, невкусно? Я плохая хозяйка?
- При чем здесь это?
- Послушай, я тебя не понимаю. Сначала ты собираешься сюда переезжать, фактически делаешь мне предложение, а потом вдруг замыкаешься в себе.
- А тебя за язык тянули? - вырвалось у него.
- В каком это смысле?
- Во всех. Развела тут… демагогию. О том, как судьба к тебе несправедлива. А как использовать свои выдающиеся внешние данные только для того, чтобы заниматься грязным шантажом…
- Что ты сказал? - слегка опешила она. - Ну, знаешь!
- Да знаю! Все, что ты мне скажешь, я знаю заранее!
Ссориться с ним Яне не хотелось. Неделя была тяжелой, самое время расслабиться и отдохнуть. Она стала трубить отбой:
- Послушай, Илья, я что-нибудь придумаю.
- Что?
- Насчет нашего будущего. Скоро у меня будут деньги. Я займусь разменом квартир. И мы съедемся.
- Да боюсь, что это уже не актуально.
- А что изменилось за этот час?
- Да ничего, в сущности. И… все.
- А пришел ты сюда с другим настроением. "Посиди со мной", "поговори со мной". На лирику потянуло?
- Считай, что уже прошло.
- Может, и ночевать не останешься? - спросила она с усмешкой. - Это как? Еще актуально?
- Останусь.
- Тогда прощение хотя бы попроси.
- Извини.
Ей ничего не оставалось делать, как перевести разговор на другую тему. Весь вечер он оставался рассеянным, словно думал все время о чем-то своем. Настолько важном, что все остальное не интересовало. Испорченный вечер Яна приняла, как должное. Так ей и надо! Надо было сразу поставить его на место, а не допускать, чтобы их отношения перешли в эту стадию. Стадию опасную, ибо он одной ногой уже за дверью. За той самой, в которую она только-только вошла.
Эпизод шестой: семь дней до весны, поздний вечер
Выйдя от Тамары, Илья начал с того, что позвонил в офис и поинтересовался, на месте ли Генеральный директор. Секретарша прощебетала, что Владислав Александрович плохо себя почувствовали и изволили отбыть домой.
- И давно они плохо себя почувствовали?
- То есть?
- Сразу после того, как сорвалась свадьба старшей дочери?
- Не могу знать, - отчеканила секретарша и положила трубку. Девица была как стена. Железобетонная. Ей за это хорошо платили. Илья понял, что он в немилости.
Пришлось ехать домой к новоиспеченным родственникам. Он предпочел бы разговор в официальной обстановке. Отрапортовать о своем освобождении, вытянувшись по стойке "смирно" посреди Папиного кабинета. В машине задумался над своим положением всерьез:
"Кто он мне? По закону уже тесть, а по факту? С Тамарой мы расписались. Но не венчались. Для Папы это имеет огромное значение. И срыв такого ответственного мероприятия, как венчание в церкви, он мне вряд ли простит. Меж тем тесть обещал работу. Должность директора магазина, ни больше ни меньше. Как только место освободится. Понятно: хочет присмотреться. Рапорт об увольнении я до сих пор не подал, взял положенный отпуск. По случаю женитьбы и медового месяца. Ничего себе, медовый месяц! Три дня в тюрьме, молодая жена на порог не пустила! Хорошенькое начало!"
Дверь открыла Сама. Теща.
Выглядела она, как старшая сестра Тамары, отнюдь не мать. Пластические хирурги постарались. Илья улыбнулся:
- Здравствуйте, Людмила Георгиевна. - Обращение "мама" повергло бы ее в шок. Какая же она мама?
- А, Илюша!
С Людмилой Георгиевной они давно уже были лучшими друзьями. Бальные танцы помогли. Теперь он был "Илюша", не "молодой человек", не "хам". Милый мальчик, настоящая находка. У тещи был хороший вкус. Она умела выбирать вещи и ни разу в жизни не переплатила и не продешевила.
- Владислав Александрович дома?
- Владик? Конечно, дома. Сердце прихватило. Ты проходи.
Он никак не мог привыкнуть к этим хоромам. Такая квартира, да еще в центре! Огромных денег стоит! А хозяин, между прочим, ждет не дождется наследника. Внука. Уже не секрет, что тому будет отписана большая часть имущества. Мальчику, первенцу.
Теща ласково потрепала его по щеке:
- Похудел. Тебе идет. Впрочем, тебе все идет.
- И тюрьма? - сострил невесело.
- А я-то думаю, чем от тебя пахнет! И даже не побрился, - укоризненно сказала теща. Будто первое, что он должен был сделать по выходе из тюрьмы - это привести себя в порядок. Принять душ, побриться, вылить на себя полфлакона дорогого одеколона, чтобы отбить неприятный запах. А уж потом выяснять: а, собственно, за что?
Людмила Георгиевна меж тем шепнула на ушко:
- Он в кабинете. Ты не стесняйся. Ничего еще не потеряно.
Значит, Сам в кабинете. Возится с коллекцией редких монет. Похоже, что больше всего на свете он любит эти желтые кружочки. Не жену, не детей и, естественно, не зятя. Так же равнодушен будет и к мальчику-первенцу, когда тот родится. Не любит Папа людей. А вот редкие монеты… Перед тем как войти, Илья вежливо постучался в дверь:
- Можно, Владислав Александрович?
И, приоткрыв ее, заглянул в кабинет. Хозяин поднял голову:
- А, Илюша! Заходи.
И с сожалением отложил лупу. Милейший человек. Когда сидит за столом, в тапочках, в домашнем халате, разглядывает монеты и попивает коньячок.
- Меня отпустили, Владислав Александрович.
- Очень хорошо.
- Я был у Тамары. Она меня на порог не пустила.
- Люда!
Теща тут же заглянула в кабинет. Порога она никогда не переступала, женщинам табу, здесь хозяин предается радостям жизни.
- Принеси мальчику поужинать. А мне закусить.
- Спасибо, Владислав Александрович.
Нет, все-таки он человек, его тесть! Накормит, напоит, спать уложит.
- Ты садись. Илюша, - вздохнул тесть. - В ногах правды нет.
- Тамара звонила?
Тесть не ответил, вновь потянулся за лупой. Забормотал что-то похожее на "крошечка моя", "моя лапочка". Нумизмат хренов. Илья терпеливо ждал. Не поднимая головы, тесть сказал со вздохом:
- Ее тоже можно понять, Илюша.
- Она сильно переживала, когда меня арестовали, Владислав Александрович? - Назвать тестя папой было так же невозможно, как назвать мамой великолепную Людмилу Георгиевну.
- Да, поплакала.
Предупредительный стук в дверь, на пороге теща с подносом в руках. Илья тут же вскочил, принял у нее поднос.
- Мерси, Людмила Георгиевна. - Чему только не научишься! На подносе ростбиф, икра, масло, свежий хлеб, лимончик к коньячку. Теща тоже человек!
- Кушай на здоровье.
- А где Лариса? - спросил с опаской. С младшей сестрой Тамары отношения у Ильи были сложные. - Что-то я ее не вижу и не слышу.
- У нее своя программа развлечений. В гости пошла.
И слава Богу! Теща все eщe стояла на пороге кабинета. Илья никак не мог привыкнуть к тому, что этой женщине давно уже за сорок. Иногда ему казалось, что косметологи переборщили с инъекциями силикона. Кто-то из знакомых сказал, что силиконовые груди скрипят, если их легонько сжать. Когда Илья случайно дотрагивался до тещи, то боялся услышать скрип.
- Так я пойду, Владик?
- Ступай, - милостиво кивнул тесть.
Когда дверь кабинета закрылась, потянулся к бутылке марочного коньяка:
- Выпьешь со мной?
- Я за рулем. Мне еще домой ехать.
Остаться ночевать тесть не предложил. Налил себе коньяка, выпил, закусил лимончиком. Илья сделал бутерброд с икрой, жадно начал есть. А коньячку было бы неплохо после пережитого! Но рисковать и садиться за руль пьяным не хотелось. Только не в его положении. Илья осторожно спросил:
- Я хотел поговорить о Тамаре. Что мне делать?
- Она готова пересмотреть свое решение. Я с ней поговорил. Полчаса назад. Она успокоилась и все приняла, как должное.
- Вот, спасибо! Значит, жена готова впустить меня в квартиру… А она уйдет к вам? Так уже было в первый раз. Я в курсе того, что стало с моим предшественником. Кстати, как он?
- Борис? Это имя в нашем доме больше не произносится.
- Это Яна помогла вам прозреть?
- А вот этого не надо, Илюша. Не стоит.
- Она вас шантажировала?
- Яна?
- Да, я про нее.
- Послушай, Илюша, если бы я боялся какую-то девчонку… Ну да Бог с ней.
- Но она вас шантажировала?
Тесть грустно посмотрел на свою коллекцию, отодвинутую на край стола, когда в центр его был поставлен поднос с закусками. И ничего не ответил. Илья набрался наглости и спросил в упор:
- Это вы ее убили?
- Да бог с тобой, - тесть даже не рассердился. То ли от коньяка размяк, то ли стареет, теряет былую хватку. И Бога вот уже второй раз поминает. Пока шли приготовления к свадьбе, Илья узнал, на что способен этот человек и как о нем отзываются сотрудники фирмы. Сейчас перед ним был немолодой, уставший мужчина, которому хотелось только одного: остаться в кабинете одному наедине со своими сокровищами. - Как, по-твоему, я мог это сделать? У меня в руках и пистолета-то не было.
- Разумеется, не сами. Наняли кого-нибудь.
- Убийство на свадьбе? - хмыкнул тесть. - Зачем неприятности в такой день? Эта девочка потеряла чувство меры. Яна, кажется. Дело даже не в том, что она хотела обидеть мою дочку. Она решила, что может давить на меня. Со мной так поступать нельзя, тем более молодым девушкам. У нее еще зубы не выросли, а она уже решила, что может кусаться.
- У вас ведь много денег, Владислав Александрович? Я не спрашиваю сколько. Это не мое дело…
- Да никогда их много не бывает, Илюша! Что такое для тебя много? Совсем не то же, что для меня. И разве я жадный, Илюша?
- Нет.
- Я не жадный. Я плачу, когда товар того стоит.
- Это вы помогли мне выйти из тюрьмы?
- Кто сказал?
- Тамара.
Тесть тяжело вздохнул:
- Если бы я тебе помог, ты бы там и дня не провел.
- Понятно. За что вы меня так не любите?
- Не люблю? - Смеяться тесть не умел, прохрипел что-то, похожее на "кхе-кхе" и хитро прищурился: - Тот, кого я не люблю, вообще не живет. А ты живи. С директорством только придется обождать. Но ничего. У тебя, кажется, отпуск? Вот и отдыхай. Сил набирайся. И вот еще что… Возвращайся к Томочке. Сегодня. Сейчас.
- По-моему, она меня разлюбила.