Он вернулся к компьютеру и занялся изучением "Воскресших". Через полчаса Влад знал: почти половина участников группы вступили в нее потому, что на связь с ними вышли умершие близкие. Причем, вышли через сайт социальной сети. Остальные, судя по всему, как раз и были этими близкими, правда, никакой активности они не проявляли, в обсуждениях не участвовали. Самый первый контакт с покойным произошел четыре месяца назад. Это была девушка, скончавшаяся от лейкемии. Уже через три дня после похорон - Влад отметил про себя символичность этого срока - она прислала письмо своей матери, и с тех пор почти каждый день появлялась на сайте. Самый последний контакт, если не считать Леву, случился полторы недели назад. Молодая вдова уже получила около пяти писем от своего мужа, которому не повезло в тридцать восемь лет умереть от рака желудка. Причем, если верить ее репликам на форуме, весточки с того света удержали несчастную от самоубийства.
Центральной фигурой этого литого братства оказался модератор группы - некто отец Влас. Судя по фотографии, ему было около сорока. Может, чуть больше. Он напомнил Владу настоятеля ближайшей церквушки, что по требованию Вики освещал их совместную квартиру, и одновременно зловещего Григория Распутина. С экрана смотрело худое лицо, почти полностью скрытое темной растительностью. Высокий бледный лоб с залысинами пересекала глубокая вертикальная борозда. Влад видел такую у одного знакомого байкера. Тот утверждал, что это след от внезапной встречи его головы с пивной бутылкой. Причем последняя разбилась вдребезги. Но, пожалуй, главным во внешности отца Власа был даже не шрам или борода, а глаза. Светло-голубые, на выкате, они навевали мысли о средневековой инквизиции и городской лечебнице для душевнобольных. Глаза настоящего фанатика.
"Возможность поговорить с родным человеком после его смерти, попросить прощения, сказать, как любишь его - это Божий дар, - писал отец Влас на главной странице группы, - Миллионы людей на нашей Земле лишены его. Они вынуждены через всю свою жизнь нести крест невысказанных слов и невыполненных обещаний. Мы должны благодарить Бога за дарованное нам чудо. Как сказано в священном писании…"
Влада отвлек звонок мобильника. Все еще читая откровения виртуального проповедника, он поднес трубку к уху.
- Я тут сделал… то, что ты просил, - в голосе сына явственно звучала неуверенность.
- И?
- И ничего.
- Это как?
- Не буду, пап, тебя грузить… Короче, этот комп пробить не возможно. Какой-то профи постарался. Надежно сработано.
Почти полминуты тишину нарушало только Женькино сопение. Влад думал.
- Пап?
- Я тут. Будь другом, попробуй проверить еще одного клоуна.
- Говори.
Объяснение, как найти отца Власа на "какаявстреча.ру", уложилось в десять секунд. Женька пообещал перезвонить утром.
Часы показывали без пятнадцати два, но спать не хотелось.
Владом завладел азарт.
Такое с ним случалось всего пару раз в жизни, когда он откапывал в куче новостного шлака настоящую Тему. И тогда весь остальной мир становился тусклым, словно смотришь на него сквозь кусок кальки. Влад тянул одну ниточку за другой, лихорадочно распутывая клубок событий, спал по три часа в сутки, ел на бегу и все время перебирал в уме пазлы фактов, пытаясь сложить их в логичную картину. Это было сладкое состояние одержимости. Влад давно убедил себя, что оно навсегда осталось для него в прошлом.
За окном проклюнулся рассвет, ознаменовав свое рождение птичьими трелями. На стол грациозно взлетела тяжелая кошачья туша.
- Сидишь?
- Сижу.
- Может, спать?
- Сам разберусь.
Взгляд случайно зацепился за фотографию Левы, возникшую в левом нижнем углу экрана. "Сейчас на сайте", - подмигнула она фиолетовой надписью. Над довольной физиономией Гирина появилась бегущая строка, которая почему-то называлась администрацией сайта "статус участника". Всего несколько слов из песни их с Левой юности: "Ах, Алиса, как бы нам встретится…"
Алиса?
Алиса!
Вытесненная на время информация ворвалась в сознание с грацией грузового состава. Ну, конечно, Седых говорил об Агаповой. Алисе Агаповой! И это послание Левы адресовано ему - Севке. Выходит, королева школьных дискотек играет важную роль во всей этой истории…
Влад схватился за телефон и набрал номер Пермяковой - наверняка, Ленка знает, как найти Агапову. Часы на нижней панели экрана сообщили, что московское время пять часов тридцать две минуты. Влад приготовился проглотить порцию заслуженных упреков.
Один, два, три, четыре, - отсчитывали гудки глубину утреннего сна. В воображение возникла тонкая женская рука, которая слепо ощупывает поверхность тумбочки рядом с кроватью, чтобы пришлепнуть назойливого жука.
- Влад! Влад! - В тишину квартиры ворвался треск телефонного эфира вперемежку с ужасом, сквозившим в Ленкином голосе, - Помоги…
- Лена, где ты? Что с тобой?
- Кажется, я умерла…
Связь прервалась, оставив растерянного Влада перед погасшим монитором.
Глава 3
Дом спал. Зеленые металлические ворота были наглухо закрыты. Из-за высокого кирпичного забора не доносилось ни звука. Влад уже в десятый раз давил на кнопку домофона, но пока обитатели двухэтажного коттеджа с черепичной крышей и флюгером в виде силуэта таксы с задранным хвостом не подавали признаков жизни.
Может, там и нет никого? Может, Ленку с ее мужчинами украли какие-нибудь беглые зэки? Или рейдеры - вроде, у мужа был небольшой бизнес. Надели мешок на голову и отвезли в заброшенный карьер. Влад попытался вспомнить, есть ли в окрестностях заброшенные карьеры? Не вспомнил. Спросить было не у кого - телефон Пермяковой не уставал жаловаться, что "абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети".
Пришлось признаться себе: вторжение на частную собственность - пока единственный вариант в списке возможных действий. Он тихо выругался и пошел вдоль ограды из красного кирпича, пытаясь оценить ее высоту. Метров через десять ему попалась крепкая рябина, почти вплотную подступавшая к стене. Влад неловко вскарабкался по стволу, поминая недобрым словом тяжелые кулаки охранников Седого, облокотился о кирпич, затем осторожно перенес свое избитое тело на ограду. Поблагодарил судьбу за то, что паранойя хозяев не подсказала им посыпать ее битым стеклом или украсить колючей проволокой, и спрыгнул в голые кусты смородины.
Минут пять Влад лежал на освобожденной от грязного снега земле, прислушиваясь к гулу в голове, вызванному не самой мягкой посадкой. Наконец, когда он почувствовал, что джинсы и куртка уже достаточно намокли, встал в полный рост и решительно зашагал к крыльцу дома.
Аккуратная дорожка, выложенная цветной плиткой, привела его прямо к деревянным ступеням. Влад поднялся по ним, потянул за ручку двери и с облегчением вздохнул, узнав, что ему не придется осваивать профессию взломщика. Дверь была не заперта.
Он не раз удивлялся, сколько может сказать о доме его запах. Самый первый запах, который чувствуешь, едва переступив порог. Одни дома встречают гостя ощущением одиночества: ароматом увядших цветов, пустого холодильника, лежалого постельного белья и необжитых комнат. Другие - наполнены духом старости: запахом немощного тела, сердечных капель, поношенной одежды и старых фотоальбомов.
Этот дом пах счастьем.
Влад не смог бы объяснить, что рождало в нем такую уверенность. Может, густой аромат сосновых досок? Или едва заметный - апельсинов? Он постоял с минуту, наслаждаясь забытой атмосферой домашнего тепла, и шагнул в сумрачную глубину холла.
При ближайшем рассмотрении Ленкин дом не производил впечатления неуемной роскоши. Скорее - достатка чуть выше среднего. Что-то подсказывало: темный пол из нарочито грубо оструганных досок, стены, оклеенные фактурными обоями и выкрашенные в фисташковый цвет, икебаны из сухих цветов в огромных глиняных кувшинах - все это Пермяковы сделали своими руками. Хотя, нет, Пермякова - девичья фамилия Ленки, а сейчас она… Влад попытался вспомнить и не смог. Никогда не интересовался.
Из небольшого холла на второй этаж поднималась деревянная лестница, и вели куда-то три двери. Выбор пал на ту, что находилась справа, ближе других. За ней оказался коридор, залитый розовым светом утреннего солнца, который проникал через два огромных окна. Влад шагнул в него и замер, застигнутый низким утробным звуком.
Это звук он уже слышал несколько лет назад на фестивале музыкальных инструментов народов мира - его издавала толстая австралийская дудка. Голос иноземной флейты доносился из-за узкой двери в самом конце коридора. Влад толкнул ее и оказался перед круто уходящей вниз лестницей.
Звук повторился, обернувшись руладой от самых низких нот до пронзительного дисканта. Его источник обнаружился на крошечной площадке в конце лестницы. Там, перед еще одной дверью, лежала каштановая такса. Влад прекрасно видел ее филейную часть, распластавшуюся цыпленком Табака на сером коворолине. Упругий хвост метрономом мотался из стороны в сторону. Короткая лапа беспомощно скребла дверь не в силах дотянуться до щеколды. Что-то за дверью не давало собаке покоя.
Внезапно Влада охватил тошнотворный ужас. А вдруг там, в подвале, он увидит нечто страшное, вроде растерзанных трупов всех членов семьи? Подобный страх он испытывал однажды в детстве, когда вместе с младшей сестрой строил "африканскую хижину" в яблоневом саду их двоюродной бабушки, возле соседской пасеки. Неожиданно утреннюю тишину разорвал полный боли девчачий вопль. Катька неслась к нему через поляну, плотно зажав ладошкой правый глаз. Несколько мгновений испуганному Владу казалось, что сейчас он увидит на загорелом личике в бордовых точках, оставленных ночными комарами, кровавое месиво с вытекающим глазным яблоком. Сдерживая дрожь, он оторвал ручонку сестры от лица и едва не потерял сознание от нахлынувшего облегчения. Причиной крика стал укус пчелы - ее жало все еще висело на верхнем, уже порядком набухшем, веке. Ерунда по сравнению с тем, что нарисовало мальчишеское воображение.
Такса повернула к Владу острый профиль, скосила на него рыжий глаз и снова исполнила партию австралийской дудки, полную раздражения, вызванного нерешительностью человека. Пришлось спуститься, повернуть щеколду и толкнуть дверь в прохладную темноту…
Щелкнул выключатель. Под потолком вспыхнула неприлично голая лампочка, осветив небольшую комнату, забитую всякой всячиной. На стеллажах с правой стороны поблескивали запыленными боками банки с соленьями: пупырчатыми огурцами, оранжевыми помидорами, круглыми грибочками и зимними салатами, вызвавшими у Влада, не смотря на обстоятельства, бурное выделение желудочного сока. Эта часть кладовки, судя по всему, была Ленкиной вотчиной.
Левая половина принадлежала мужчинам. Здесь, на точно таких же стеллажах, лежали инструменты, куски дерева, обрубки труб, стояли жестяные банки и металлические ящики, о назначении которых можно было только догадываться. Внизу, рядком, дремали четыре велосипеда. Один, с низкой рамой, белый в кокетливую ромашку, наверняка, возил на себе мать семейства.
Трупов не наблюдалось.
Зато на полу, в центре кладовой, занимая почти все свободное пространство, стоял длинный, сколоченный из корявых досок, прямоугольный ящик. По размерам и форме он больше всего напоминал гроб.
Такса проковыляла к ящику, уткнулась дерматиновым носом в щель между досками и жалобно заскулила. То, что тревожило собаку, находилось, по-видимому, внутри грубого подобия последнего пристанища человеческих останков. Влад подошел ближе, положил руку на шершавую поверхность и тут же отдернул ее. Доски задрожали под глухими ударами. Ящик заходил ходуном. Кто-то очень хотел выбраться из него наружу.
Влада вывел из оцепенения недовольный лай.
Рыжая такса, не стесняясь, поносила его на своем собачьем языке, за нерасторопность. Он согласился, что успел дать ушастой сосиске для этого повод, и бросился к полкам в поисках лома или гвоздодера. Последний обнаружился почти сразу, словно его специально положили на самое видное место. Влад, подгоняемый воплями собаки и глухими ударами, начал один за другим вытаскивать гвозди из крышки ящика. К счастью они были вбиты на скорую руку и торчали из древесины почти на полсантиметра, поэтому хватило пары минут, чтобы извлечь из своих "гнезд" все до единого. Наконец, он отшвырнул гвоздодер и открыл ящик…
Первое, что увидел Влад, были глаза.
Глаза, полные смертельно тоски. Глаза его одноклассницы, постаревший за те сутки, что они не виделись, на десять лет.
- Лена? Что ты тут…
- Я не… Влад, ты пришел…
Ее язык заплетался, разбитые в кровь руки дрожали, нелепая пижама с розовыми мишками была покрыта красной пылью. Внутренняя часть ящика оказалась обитой кумачовым бархатом, отчего он еще сильнее напоминал гроб. Обивка, которая находилась на уровне Ленкиного лица, была разорвана в лоскутную кашу. Сколько же часов она пыталась выбраться из этой погребальной ловушки?
- Сейчас, сейчас, - шепнул Влад и поднял Ленку на руки. Она оказалась на удивление легкой. Путь до желтого диванчика, замеченного в холле, не доставил особых хлопот, - Лена, где твой муж?
- Ушел, - всхлипнула Пермякова.
- Как ушел? Совсем?
- С сыновьями… в поход… на байдарках.
Влад аккуратно положил Ленку на диван, сам пристроился с краю. Нащупал свой сотовый, попытался вспомнить номер вызова "Скорой помощи". 02 или 03? Кажется, 02 - это милиция. А, может, 03? Он с удивлением обнаружил, что ни разу в жизни не вызывал "неотложку". Для Женьки это всегда делала Вика.
- Ты кому звонишь? - спросила Лена чуть более уверенным, чем минуту назад, голосом.
- В "Скорую".
- Не надо.
Ее худая, с набухшими венами, рука уцепилась за его рукав.
- Ладно, - Влад с некоторым облегчением от того, что не придется демонстрировать неосведомленность в элементарном вопросе, вернул телефон на место, - Может, тебе чая сделать?
- Да, наверное, - Ленка опустила голову на подушку и закрыла глаза.
На диван тут же плюхнулась такса, вытянулась шнурком, улеглась между велюровой спинкой и ногами хозяйки. Влад понял, что Пермякова в надежных руках, вернее - лапах, и попытался подняться, но она снова ухватила его за куртку.
- Нет! Не уходи! Мне страшно.
- Лен, расскажи, как это случилось?
- Я… я не знаю, - Она уткнулась лицом в его коленку и беззвучно заплакала. Лишь по вздрагивающим плечам можно было догадаться о душившей ее истерике.
В вопросах женских слез Влад был нетипичным мужиком. Рядом с ним росла младшая сестра - большая любительница пустить слезу, и он всегда точно знал, как вести себя в подобных ситуациях. Поэтому, не говоря ни слова, приподнял бывшую одноклассницу, обнял, словно маленького Женьку, и начал гладить по взлохмаченным волосам. Ленкины слезы наконец-то прорвали плотину и, ни чем не сдерживаемые, устремилась мутным потоком на куртку Влада.
- Ничего-ничего. Поплачь. Все уже кончилось. Все позади, - В памяти шевельнулась давно забытая сцена. Третий курс института. Общага. Комната Влада. Пермякова точно так же рыдает на его плече. Рыдает потому, что рассталась с Левой. Тогда они еще дружили и даже все вместе выбирались на шашлыки: Влад с Викой и Лева с Леной. Кто же кого бросил? Кажется, Левка Ленку. Точно. Он потом еще объяснял Владу, что Пермяковой нужен нормальный муж, а из него, Гирина, муж, как из таксы скаковая лошадь.
Постепенно полноводная река начала мелеть, рыдания становились тише, и, спустя минут десять Лена совсем успокоилась. Влад наконец-то сделал им чаю и добился более-менее внятного рассказ о последних событиях.
Вчера, непривычно рано часов в восемь вечера, на его бывшую одноклассницу навалилась страшная сонливость. Она через силу разделась, натянула пижаму и легла в постель, а проснулась в гробу.
В самом натуральном гробу с бархатной обивкой.
Еще не совсем придя в себя, Лена услышала звонок мобильника, который лежал в кармане ее пижамы. Корчась в тесном пространстве ящика, она достала его и поднесла к уху, разглядев при этом в свете телефона интерьер своей крошечной тюрьмы. Звонил Влад, и Лена успела попросить его о помощи. В этот момент телефон окончательно разрядился.
- Я думала, что уснула летаргическим сном и меня похоронили живой! - говорила она, судорожно сжимая исцарапанными пальцами со свежими следами йода кружку чая. - Представляешь, живой! Я всю жизнь боялась смерти…
- Кто же ее не боится!
- Ты не понимаешь. Я все время ощущала этот страх. Стою под душем и вижу себя с пустыми глазницами. Глажу рубашку мужу, а сама представляю, что утюг сжимает лишенная мяса рука скелета. В пятом классе я решила посчитать, сколько дней в человеческой жизни. Умножила 365 на 70. Получилось двадцать пять с половиной тысяч. Всего! Мы тогда в школе уже примеры с миллионами решали, и это число мне показалось таким маленьким! Я всю неделю ревела. Из-за того, что жизнь слишком короткая…
- Ты не обижайся только, к психологу не пробовала обращаться?
- Пробовала. И что? Одни разговоры ни о чем, и половина месячного заработка мужа псу под хвост.
- Может, просто не повезло?
- Ага. Три раза подряд. Ты что не знаешь, какие у нас психологи? Название одно!
- Ладно. Давай с другого конца. Ты ночью ничего не слышала?
- Нет. И снов не видела.
- А перед тем как почувствовать сонливость, что-нибудь пила? Или ела?
Ленка задумалась, собирая в хвост растрепанные волосы.
- Да. Квас из холодильника.
Влад встал, сходил на кухню, открыл холодильник. Никакого кваса в нем и в помине не было. Вернулся к Ленке.
- К тебе кто-нибудь вчера заходил?
- Куча народа!
- Кто?
- Соседка поболтать, - начала перечислять Ленка, - мама - завозила малину, приятель мужа заезжал за своим мангалом, потом еще ребята интернет настраивали…
- Что за ребята?
- Не знаю. Их Игнат, в смысле муж, вызывал.
- Он сам тебе об этом сказал?
- Да… То есть нет… Он говорил, что нужно интернет провести, а что уже вызвал кого-то не говорил.
- Все ясно.
У Влада сложилась относительно стройная версия. Вчера неизвестные, скорее всего, эти загадочные парни из интернет-компании, подсыпали Ленке в ее квас снотворное. Дождались, пока хозяйка уснет, втащили в дом ящик, обитый изнутри бархатом, положили в него Пермякову, а потом отнесли в подвал. Бутылки с остатками кваса предусмотрительно забрали с собой.
Бред, конечно, но иначе все случившиеся Влад объяснить не мог. Оставалось придумать мотив. Ради чего был затеян весь этот спектакль? В голову не приходило ни одного внятного объяснения. В самом деле, ради чего?
- Все, пора звонить в милицию! - сказал Влад, озираясь в поисках стационарного телефона.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу. Что мне им рассказывать?