- Ох, боже… - Он еще сильней забеспокоился. - Вряд ли она сегодня появится. Очень досадно в такой ситуации… Осмотр продлится до половины пятого, и нам нужны все силы. Видите, люди приходят, уходят. Каждый сотрудник должен быть на месте.
Мередит его вполне понимала и выразила сочувствие, прежде чем снова осведомиться о Салли.
- Да… Она звонила. То есть не сама, а муж. Около получаса назад. Похоже, у них там что-то стряслось нынче утром.
- Неужели?
Это было зловещее известие, тем более что звонила не Салли, а Лайам, которого домашние проблемы, как правило, не волнуют. Вдобавок Салли с ней не созвонилась, несмотря на назначенный ланч, а ведь она всегда тщательно соблюдает договоренности.
- По-моему, газ взорвался или что-то вроде того, - неопределенно продолжал Остин Бейли, вновь оглядывая свои руки. - Мне надо идти, привести себя в порядок. Простите…
- Остин! - Мередит задела медный гонг, сидящую каменную борзую, неуклюжую эдвардианскую вешалку, предназначенную для одежды, шляп, тростей и зонтов. - Газ взорвался? Кто-нибудь пострадал? Я хочу сказать, сильный был взрыв?
Целые дома рушатся от взрывов в результате утечки газа из плит, колонок, поврежденных труб.
- Никто не пострадал. Только нервное потрясение, знаете. Бедняжка Салли жутко перепугана. Хотя с ней все в порядке, - серьезно заверил Остин. - Я расспрашивал Лайама. Взрыв произошел на кухне. Он точно ничего не знает. Кажется, ждут аварийную службу, чтоб во всем разобраться.
Остин нырнул в кабинет Салли, мимо которого они как раз проходили, и вынырнул с зеленым бланком из второй стопки бумаг на ее столе.
- Запишите вот тут свою ставку и передайте мне… если меня не будет, то Ронни или Теду… - Он беспокойно оглянулся, воскликнул: - Ох нет, мадам, здесь не ставьте!.. - и побежал распоряжаться.
Мередит не осведомилась о начальной стоимости викторианских бокалов. Вписала максимальную цену, которую готова заплатить, номер лота, свою фамилию, адрес, номер телефона и отдала бланк вернувшемуся Ронни. Остин с Тедом разглядывали картину с изображением парижских мостов в буйных красках, которую держала в руках крупная дама.
- Вы ведь продаете картины? - осведомилась клиентка.
- В принципе да, - подтвердил Остин, с неодобрением глядя на полотно.
- Мне надо идти, - предупредила Мередит Ронни вместо занятого Остина. - Будьте добры, передайте бланк мистеру Бейли. Спасибо. Э-э-э… вы сегодня ничего не слышали о миссис Касвелл?.. - Она сунула ему зеленый бланк.
- Газовая плита! - выкрикнул он, схватил листок, развернул, сдвинул на макушку бейсболку, вгляделся, вблизи и с проплешиной потянув на все пятьдесят.
- Мало? - тревожно спросила Мередит. - Или слишком много? Отправной цены не знаю.
- Никто не знает, - сказал он. - В зависимости от того, кто еще хочет приобрести. По-моему, вполне достаточно.
- Точно кухонная плита взорвалась? - серьезно уточнила она.
- То ли плита, то ли колонка.
Тед оставил Остина с крупной дамой и потащил куда-то картонную коробку с разнообразными фарфоровыми статуэтками.
- Вы насчет миссис Касвелл? - пропыхтел он. - Грохнула колонка в ванной. Смотрите, стулья привезли! Куда ж их ставить?..
Понятно: чтобы узнать о происшествии в коттедже Касвеллов, надо самой туда ехать. Мередит пошла к машине, надеясь, что все живы-здоровы.
Не плита, не трубы, даже не колонка.
- Бомба в посылке, - шепнула Салли Касвелл.
- Черт побери! - охнула Мередит и сама удивилась, что не выразилась покрепче.
Ведь она и ожидала чего-то драматического. Подъехав к коттеджу, первым делом увидела у парадного полицейский автомобиль и другой подальше на дорожке. Заметила еще белый фургон, который приняла сначала за газовую аварийку, но, выйдя из машины, разглядела грозную надпись "Саперное подразделение". На безопасном расстоянии перешептывалась кучка местных жителей.
Встревоженная Мередит побежала к воротам, где путь преграждал полицейский. Появившийся в тот момент в дверях Лайам потребовал ее пропустить. У него были на то свои причины.
- Салли в жутком состоянии. Сделай все, что сможешь.
Салли Касвелл сидела на диване в крошечной гостиной перед электрическим камином, тиская в руках стакан с бренди. Рана на лбу заклеена пластырем. Позади маячил мрачный Лайам. С кухни доносились голоса и шаги.
- Полиция, - тихо молвила Салли, - эксперты, саперы, криминалисты… Все собрались. Сгребли мусор. От пакета практически ничего не осталось. Но, по-моему, возможно определить тип взрывчатки по… силе взрыва. - Она судорожно махнула рукой, бренди выплеснулся из стакана. - Сфотографировали с-стол и к-кухню…
- Салли, ты правда не пострадала? - озабоченно осведомилась Мередит, оглянувшись на Лайама, погруженного в собственные горестные проблемы.
- Правда, все в порядке, - прохрипела подруга. - Лайам заклеил рану пластырем, кровотечение остановилось. Мне по-настоящему повезло. Кругом битое стекло. Я пока еще не совсем отошла, и меня почему-то знобит. - Она и впрямь дрожала.
- Это шок, - заключила Мередит. - Постарайся успокоиться. Тебя уже расспрашивали?
- Пытались, без особого толку. Я действительно ничего не могу рассказать. Все случилось внезапно, в тот самый момент, когда я отошла от стола. Самый обыкновенный пакет, на адресном бланке написано просто "Касвелл". Лайам был занят, поэтому я собралась распечатать.
Услышав свое имя, Лайам громко откликнулся:
- Даже не знаю, как в таком бедламе работать.
Мередит отбросила падавшие на лицо темные волосы и безнадежно на него посмотрела. Она довольно давно знает Касвеллов, хоть они не общались во время ее службы британским консулом за границей. Теперь, с окончательным возвращением в Англию (если МИД не передумает, на что пока нет никаких намеков), им неизбежно предстояло возобновить знакомство.
Салли ей очень нравится, Лайам очень раздражает - в нынешней ситуации больше прежнего. Даже допустив, что он потрясен, посочувствовать ему трудно. Жена могла серьезно пострадать, ослепнуть, обгореть, а он только о работе и думает!
- Я просила Лайама позвонить тебе, Мередит, - продолжала Салли чуть громче. - Он забыл в суматохе. Извини, что с ланчем не вышло.
- Чушь. Я сейчас все равно мало ем. Заезжала в аукционный зал, видела Остина. Похоже, он думает, что у вас газ взорвался. Я ожидала увидеть коттедж в руинах.
Салли заволновалась:
- Я должна поехать на работу! Ведь завтра торги…
- Не мели ерунду. Остин тебя не ждет. Там все под контролем. Успокойся.
- В любом случае надо дома сидеть, - проворчал Лайам Касвелл. - Едет какой-то другой полицейский, чином повыше. Видно, нас долго будут преследовать копы. - И он быстро вышел.
- Работа над книгой идет туговато, - объяснила Салли, но Мередит заметила, что с уходом мужа она расслабилась, голос окреп. - Бедный Лайам, ему только этого не хватало! В последнее время все плохо. Деревня для него не годится. Я думала, в тишине и покое ничто не помешает работе. Его и моей. Но он должен быть ближе к лаборатории. А сейчас каждый раз, когда надо что-то проверить, приходится ехать за много миль в Оксфорд… вдобавок к прочим неприятностям. Ты должна его извинить. Он не хотел грубить.
- Понимаю.
По мнению Мередит, Лайам грубил не больше обычного.
Салли взяла коньячную рюмку:
- Хочешь выпить? Прости, что раньше не предложила. Сегодня из меня плохая хозяйка.
- Нет, спасибо. Тебе еще налить?
- Не стоит. Постараюсь сохранить трезвую голову к приезду суперинтендента. Я вообще не пью. Икота начинается.
- Суперинтендент из Бамфорда?
Насколько известно, после перевода Алана Маркби в Бамфорде нет никого выше инспектора.
Салли опрометчиво тряхнула головой, сморщилась, схватилась за пластырь на лбу.
- Нет, из регионального управления.
Озноб пробежал по спине. Разумеется, не обязательно Алан. А вдруг он? Не обрадуется, когда ее увидит.
Прочтет очередную лекцию о недопустимости вмешательства в дела полиции. Но ее долг быть рядом с подругой.
- Сказали, кто именно? - спросила она с максимальной небрежностью.
- Вроде нет. Надеюсь, Лайам не станет хамить. Я предупредила, что мы все обязаны рассказать.
Мередит наклонилась к ней:
- Ты только что упомянула о других неприятностях. В чем они заключаются?
Салли заметно расстроилась.
- Проблемы с соседом. И с почтой. Конечно, не с взрывчаткой, а с письмами. Я ничего не знала. Лайам только сейчас рассказал, после взрыва. Он получал оскорбительные анонимные послания. Мне не показывал, не хотел волновать. У кого-то зуб на бедного старичка Лайама.
Людей, обиженных за долгие годы Лайамом Касвеллом, наверняка легион. Но тот, кто послал бомбу, безусловно, обиделся не на обычную грубость.
- По-моему, это все из-за биглей, - туманно объявила Салли.
К дому подъехала машина, хлопнула дверца, захрустели шаги на дорожке, раздались голоса на кухне. Один из них принадлежал Лайаму, который через минуту появился в гостиной. За спиной у него маячил другой силуэт.
- Прибыл представитель региональной бригады, - объявил Лайам без всякой любезности. - Суперинтендент Мальтби.
Из тени вынырнул высокий стройный мужчина.
- Маркби, - поправил он. - Добрый день, миссис Касвелл.
Взгляд его упал на другую женщину. Бровь вздернулась, голубые глаза прищурились.
- Мередит?..
- Здравствуйте, Алан, - сказала Мередит.
Глава 3
Мередит хотела уехать, но Салли сказала:
- Пусть останется. При ней мне спокойнее.
Алан принял заявление благосклонно, учитывая обстоятельства. Коттедж покинули последние криминалисты с разнообразным мусором в пакетах, и теперь они вчетвером сидели в притихшем доме. Мередит приготовила чай, принесла чайник, чтобы сами себе наливали. Салли снова занервничала. Угрюмый Лайам, растянувшийся в обитом ситцем кресле, мрачно молчал.
- Не следует ли заняться раной на голове, миссис Касвелл? - спросил суперинтендент.
- Лайам осмотрел и заклеил, - заверила она, как уже заверяла подругу. - Мне крупно повезло.
Мередит удивленно подумала, что все забывают о медицинской квалификации Лайама - может быть, потому, что он уже много лет занимается исследовательской работой, имея дело не с людьми, а с пробирками.
Однако, вспомнив хаос на кухне, который увидела собственными глазами, когда наливала чайник, она подтвердила:
- Не просто повезло. Это настоящее чудо! Отправитель посылки совершил злодейство!
Лайам что-то буркнул и глубже ушел в кресло. Маркби адресовал ему вопросительный взгляд, но он не откликнулся.
- Вы готовы со мной побеседовать? - обратился Алан к Салли, слегка подчеркнув слово "вы".
- Да, но почти ничего не могу рассказать. Посылка пришла, вот и все.
- Как я понимаю, адресованная вам обоим.
Он снова посмотрел на Лайама, который снова его проигнорировал.
Салли кивнула, сморщилась и поспешно сказала:
- Там не было написано "мистеру" или "миссис". Указана только фамилия, адрес и содержимое - "видео" печатными буквами.
- Вы ждали доставки по почте видеокассеты?
- Нет. Лайам принял пакет за рождественский подарок.
- А почерк?
- Все написано от руки печатными буквами. Штемпель лондонский. По-моему, центральный. Я положила пакет на стол, собиралась открыть… - Голос дрогнул. - Чайник вскипел, я встала… - Она опустила глаза, еле слышно закончила: - Тут пакет взорвался. Остатки забрали.
Маркби обратился к Лайаму:
- А вы, доктор Касвелл, видели надпись на пакете?
Тот, вынужденный наконец принять участие в беседе, покачал головой и кратко ответил:
- Нет.
- И не имеете представления о вероятном отправителе?
- Нет! - яростно повторил он.
- Это защитники животных, - объявила его жена.
Лайам пронзил ее взглядом.
- Любой мог это сделать! А кто именно, установит полиция, верно?
Воцарилось неловкое молчание. Мередит, глядя на Алана, видела, что он оценивает Лайама и соображает, как справиться с несговорчивым собеседником.
- Как вам известно, мистер Касвелл, я из регионального управления уголовных расследований. Нас уведомили о происшествии в вашем доме по той причине, что, насколько я понимаю, в прошлом году группа активистов движения в защиту животных атаковала вашу лабораторию. Нас, естественно, беспокоит возможность новой кампании насилия со стороны представителей наиболее радикального крыла. Они могут прислать бомбы другим людям, работающим в одном направлении с вами. Мы всех предупредим об осторожности. Но поскольку вы первый, мы, естественно, хотим установить, случайно или по некоей причине начали с вас.
- Они ненормальные, - устало буркнул Лайам. - Ни в каких причинах не нуждаются.
Алан спросил с неотразимой любезностью:
- Ведь вы используете в экспериментах животных, не так ли?
Лайам не оценил его тона и рявкнул:
- Давно уже нет!
Алан продолжал спокойно, но настойчиво:
- Возможно, в последнее время в вашей работе возникло что-то новое, привлекшее внимание какой-нибудь группировки? Вы не приступили к новым проектам, которые кому-то могли не понравиться?
Лайам поколебался и пробормотал:
- Было несколько писем. Полный бред. Глупый розыгрыш.
- Бомба не розыгрыш, доктор Касвелл, - отрезал суперинтендент. - Что говорилось в письмах?
- Их писали те самые люди, - громко объявила Салли. - Те самые, что пытались забрать биглей из лаборатории в прошлом году!
Лайам глубоко вздохнул, поднялся, встал на коврике перед камином, заложил руки за спину.
- Ладно, расскажу. Предупреждаю, это не поможет. Я получил несколько анонимных писем. Можно сказать, пропитанных ядом.
- Сообщили в полицию?
- Разумеется, нет. Просто выбросил.
- Не огорчились, не насторожились? Не пожелали выяснить, кто их писал?
- Я же говорю! - повысил голос Лайам. - Принял за дурацкую выходку. Хорошо, шутка грязная, но это дело рук какого-то сумасшедшего. Я всерьез не воспринял.
Мередит понимала, что Алан с трудом выдерживает вежливый тон. Он бросил на Лайама безнадежный взгляд и обратился к Салли:
- Вы видели анонимные письма?
- Нет. Лайам только сегодня мне рассказал… после взрыва. Наверно, видела, когда они пришли. То есть нераспечатанными. Если так, значит, ничем не отличались от обыкновенной почты. Почти вся наша корреспонденция адресована Лайаму. Я только сегодня от него узнала, что это были гадкие, злобные письма. Он ни словом о них не обмолвился, чтоб меня не пугать. Только после нынешнего происшествия решил рассказать. Я говорю, надо было сразу же обратиться в полицию и мне сообщить, не таить про себя. А он их просто разорвал и выбросил.
Маркби снова переключился на Касвелла. Лайам внезапно отбросил профессорские манеры, приобретенные с той самой минуты, как он научился ходить, упал духом, насупился, стараясь не встречаться взглядом с суперинтендентом.
- Действительно, лучше бы вы обратились в полицию, доктор Касвелл. Можно было бы выследить отправителя и, возможно, предотвратить утренний инцидент. Как я понял, дело касается лабораторных животных?
- Слушайте, я сам с собой говорю или что? - разозлился Лайам. - Около года назад мы использовали нескольких биглей. Они абсолютно не пострадали! Проводилась программа контролируемого размножения, поэтому за ними ухаживали самым тщательным образом. Я уже пробовал втолковать, что животные с тех пор не используются. Что я могу поделать с сумасшедшими, которые уверены в обратном? Пускай факты сначала проверят.
Если присутствующие с некоторым сомнением выслушали сообщение о сладкой жизни биглей, то Лайам, кажется, этого не заметил.
Салли нахмурилась, сморщилась, потрогала пластырь на лбу:
- Им о нас вообще очень мало известно. Я хочу сказать, Лайам сегодня должен быть в Норвиче. Не поехал только потому, что получил в последнюю минуту сообщение об отсрочке дела. Наверняка знают только его фамилию в связи с прошлогодним налетом на лабораторию, но каким-то образом раздобыли домашний адрес - вот что меня пугает.
- Что за дела у вас в Норвиче, доктор Касвелл?
- Совместный проект, - объяснил Лайам. - После открытия Восточной Европы проводится много подобных программ. К нам идет постоянный поток аспирантов из бывшего Восточного блока. До перемен в Европе мешали бесконечные бюрократические препоны. К нам приезжали не те, кого мы считали лучшими, а те, кого тамошнее начальство решало послать. И наши посланцы постоянно нервничали в тех странах. Теперь производится прямой обмен. Очень удачно. Слушайте, это к делу ни малейшего отношения не имеет.
- Понятно. Как правило, доктор Касвелл, отправители оскорбительной корреспонденции указывают название своей организации. Жаждут публичной огласки. Не было ли каких-то намеков?
- Нет.
Лайам снова прибег к односложным ответам.
- Штемпели?
- Не помню. По-моему, лондонские.
- Что-нибудь необычное на конвертах?
- Нет. Я получаю кучу писем из Лондона.
- А что именно говорилось в анонимках?
Столкнувшись с необходимостью выкладывать подробности, Лайам заговорил с подлинным чувством, в отличие от обычного раздражения. Голос задрожал.
- В них содержались глупые инсинуации по поводу книги. Невежественные и хамские критические нападки! - Он буквально выплевывал слова.
- Какой книги? - допытывался Маркби.
Возможно сожалея, что выдал смертельную обиду, Лайам глухо пояснил:
- В настоящее время я привожу в порядок свои научные записи, готовлю к публикации. Полагаю, мой труд будет иметь большое значение, внесет вклад в мировую науку. Простите, если звучит хвастливо, но так оно и есть. - Бородатое лицо скривилось в ухмылке. - В деревне думают, будто я роман пишу!
Маркби сцепил пальцы и уткнулся в них подбородком.
- Многие знают о книге? Известно ли вам о каких-либо возражениях представителей научных кругов против вашей работы? Я слышал, академическое соперничество возбуждает сильные страсти.
- Если подозреваете, будто кто-то из коллег шлет мне из зависти идиотские письма и бомбы в посылках, забудьте! - выкрикнул Лайам, но, заметив страдальческое выражение на лице жены, заговорил спокойнее: - Послушайте, суперинтендент, я не хочу быть невежливым, но эта бомба - последняя капля. Что мне делать? Забаррикадироваться, законопатить каждую щелку? Не принимать почту, чтобы не взорвалась? Совсем спрятаться, сменить имя и фамилию? Разумеется, нет. Это просто смешно. Остается игнорировать. Вот все, на что я способен.
- К несчастью, доктор Касвелл, бомбу в посылке не проигнорируешь.
- Это ненормальные! - крикнул Лайам. - Я не стану поощрять их деяния, уделяя им серьезное внимание!
Заявление было встречено молчанием. Через некоторое время Маркби сказал:
- А я, как офицер полиции, обязан уделить серьезное внимание. Поймите, хотя большинство подобных посылок рассчитано только на устрашение получателя, в определенных обстоятельствах, безусловно, может произойти убийство.
Салли Касвелл охнула и шепнула: