Оказавшись на улице, он почувствовал, что к горлу подкатывает тошнота. Крохотная гостиная, в которой он только что побывал, угнетала не только размерами, а еще чем-то неуловимым, но весьма неприятным.
История добропорядочных торговцев, трудолюбивых, бережливых, набожных и суровых, насчитывала больше ста лет. Простая жизнь, ограниченный ум, узкий кругозор. Миссис Арчибальд считает, что мир изменился к худшему. Маркби же думал, что, возможно, он изменился к лучшему.
Сержант Прескотт получил задание встретиться с Саймоном Френчем еще раз, с фотографией. Чтобы, чего доброго, не проездить зря, он сначала позвонил в ресторан - действие, которое бы по достоинству оценил суперинтендент.
- Мистер Френч, могу я приехать и поговорить с вами?
- Зачем? - с мгновенно возникшим недоверием спросил Френч. - В прошлый раз я рассказал вам все, что знаю.
- Мы были бы вам очень обязаны. Мне нужно кое-что вам показать. Это займет не больше пяти минут.
- Но вы не можете приехать сюда! - возразил Френч. - Ну то есть, сержант, мы всегда рады вам как посетителю. Надеюсь, вы как-нибудь к нам зайдете! Но я бы предпочел, чтобы по полицейской надобности мы встретились где-нибудь в другом месте. О таких вещах всегда ползут самые невероятные сплетни. Некоторые из моих подчиненных очень молоды. И еще глупы. Они будут отпускать идиотские шуточки. Это подорвет мой авторитет.
Прескотт обдумал несколько вариантов и остановился на следующем:
- Тогда, может быть, вы приедете к нам, сэр?
- Ладно, - нехотя согласился Френч.
Он прибыл часом позже и с мученическим видом сел к столу. Прескотт показал ему фотографию трех сотрудников "Патитайм", где фигурировал и он сам, в более молодом виде, и объяснил, что от него требуется.
- В настоящий момент вы единственный, кто может нам помочь, мистер Френч, - сказал сержант с деревянной вежливостью, которая показалась бы неестественной любому, кто был бы менее самодоволен и напыщен, чем Саймон Френч.
Френч же почувствовал себя польщенным и оживился:
- Да, это Кимберли. Точно она! - Он указал на одну из девушек, ту, что пополнее.
- А вторая девушка? Вы узнаете ее? Хотелось бы, чтобы вы назвали ее имя.
- Я хорошо запоминаю имена! - гордо сказал Френч. - Память у меня, что называется, феноменальная! - Он постучал по фотографии. - Ее звали Дженифер. Фамилия иностранная. То ли польская, то ли… Дженифер Юрко - нет, Юровиц, точно. Юровиц. Ей всегда приходилось произносить свою фамилию по буквам. Хорошая девушка. - Френч кивнул. - Только проработала у нас недолго. Нашла себе постоянную дневную работу. Я слышал - и кажется, не ошибаюсь, - что она вышла замуж. Но присягать бы в этом не стал.
Его отпустили. Он поспешно вышел из участка, и уже через минуту покрышки его нового "порше" визжали по асфальту автостоянки.
Глядевший в окно сержант Прескотт задумчиво отметил:
- Будем надеяться, что новый радар-детектор, который работает в Бамфорде, не подведет. Пускай прищучат его за превышение скорости, если больше не за что.
Луиза Брайс сказала:
- Лучше помолись, чтобы он не въехал в кого-нибудь на шоссе, потому что он почти единственная наша ниточка. Что ж, на тебе Дженифер Юровиц. Думаю, нам может повезти. Сколько польских семей может проживать в таком городе, как Бамфорд? Френч говорит, что она вышла замуж. Если так, венчались они, скорее всего, в католической церкви. Попроси священника просмотреть записи. Проверь католическую среднюю школу. Она могла там учиться, и в дирекции мог остаться адрес ее родителей. Есть у нас польский клуб или ассоциация? Она же не привидение - найдешь.
Оставив Прескотта переваривать услышанное, Брайс поехала к бывшим работодателям Кимберли.
За полчаса до этого она позвонила в офис "Патитайм-Кейтерес" и предупредила руководство фирмы, что уже едет. Никто из них не предложил, что сам придет в полицейский участок, чтобы сэкономить ей время. Для того чтобы увидеть хоть кого-то, Луизе пришлось записаться на прием, после краткого разговора с секретарем директора.
Эта женщина нервически заверила Брайс, что это абсолютно необходимо: "У миссис Стэплфорд очень напряженный график!" - "У меня тоже!" - отрезала Брайс, но на прием записалась.
"Патитайм" располагалась в одноэтажном панельном доме на окраине города, между оживленной улицей и спортивной площадкой начальной школы. Школа была скрыта от взглядов посторонних высокими стенами и деревьями - в отличие от здания "Патитайм", которое представало во всей своей красе каждому, кто проезжал мимо. Деревья между ним и дорогой были спилены подчистую. "Возможно, и без разрешения", - подумала Брайс. Над входом висел новый щит с названием фирмы, выведенным на фоне нарисованного несколькими штрихами поварского колпака. Были приложены все усилия к тому, чтобы создать впечатление процветающего дела. На парковке стояло несколько легковых автомобилей и щегольской микроавтобус с логотипом фирмы на боку. Войдя внутрь, Брайс окунулась в неистребимый запах карри и атмосферу лихорадочной деятельности. Везде были видны следы недавнего капитального ремонта.
Скорее всего, это были результаты деятельности нового директора, Паулины Стэплфорд, женщины неопределенного возраста с коротко стриженными волосами баклажанового цвета и совершенно плоской, без груди и зада, фигурой, которая у стареющих женщин иногда считается элегантной. На ней был хороший приталенный костюм в тонкую полоску и совершенно не идущий к нему джемпер с вырезом, открывавшим ее костлявые ключицы. Шею охватывало украшение в виде широкой ленты из золота. На пальцах с алыми ногтями блестели кольца размером с кастет. Она встретила Брайс словами:
- Ну, инспектор! Я могу уделить вам максимум пять минут. У меня встреча с важным клиентом!
Брайс заскрипела зубами, но улыбнулась. Она могла бы сказать, что уголовные расследования по закону пользуются приоритетом перед всеми другими делами, но на миссис Стэплфорд это вряд ли произвело бы впечатление. Она назвала цель своего визита.
Миссис Стэплфорд ответила презрительным фырканьем:
- Двенадцать лет назад! Послушайте, дорогуша, вы думаете, у нас тут так много места, чтобы хранить старые анкеты и документы?
- Вы могли оставить их, например, для налоговой инспекции! - сказала Брайс.
Она уже готова была наговорить резкостей - похоже, это был единственный способ справиться с Паулиной.
Миссис Стэплфорд злорадно рассмеялась:
- Дорогуша, рекомендованный срок хранения старых заявлений, анкет и тому подобного семь лет. Если бы мы держали их по двенадцать лет, то сейчас сидели бы по самую шею в бумажках. И в любом случае с того времени фирма перешла в другие руки.
- Но у вас есть конторские книги? - настаивала Брайс.
- Конторские книги? - Паулина посмотрела на Брайс так, будто та спросила, не проходил ли тут, случайно, мамонт. - У нас все в компьютере, дорогуша!
- Меня интересуют записи, касающиеся персонала фирмы, - уточнила Брайс.
Паулина горестно вздохнула и взглянула на часы.
- Бухгалтерия ведет записи на постоянных сотрудников, занятых в приготовлении блюд. Если вас интересуют бармены и официанты, могу сказать - хотя вы и сами должны это понимать, - что в нашем деле мы используем большое количество работников со стороны. Естественно, они обучены надлежащим образом. Но они приходят и уходят. Никто из них не работал у нас больше двух-трех лет. Я всех заменила, когда вступила в должность.
- Было бы странно, если бы вы этого не сделали, - пробормотала Брайс.
Паулина услышала, но восприняла это как комплимент.
- Совершенно верно! Новая метла по-новому метет. Я четко представляла себе, какой имидж нам нужен, и в него не вписывалась компания старушек в кружевных передничках, едва ползающих по залу. Эффектные, быстрые, молодые! Вот что мне было нужно, и я это получила. Я все в этой фирме как следует перетряхнула. Когда я только пришла, они работали себе в убыток, а теперь у нас стабильные прибыли. Не так уж много компаний могут похвастаться этим после столь долгого экономического спада, какой наблюдается у нас в стране.
Что ж, с правдой не поспоришь. Брайс скрепя сердце признала, что у миссис Стэплфорд есть деловая хватка.
- Значит, тут вряд ли кто-нибудь помнит эту девушку, Кимберли Оутс?
Она достала из папки школьный портрет Кимберли. Миссис Стэплфорд мельком взглянула на него и покачала головой. Брайс положила его обратно и дала Паулине вторую фотографию, с Кимберли, Френчем и еще одной девушкой.
Этот снимок заинтересовал Паулину, она внимательно рассмотрела его.
- Ну что за стол, вы только посмотрите! Вот такие блюда они и предлагали, когда я начала здесь работать. Традиционное меню. Сейчас это уже неактуально. Ну, может быть, для стариков сойдет. И для свадеб - они с годами не очень меняются. Но люди помоложе хотят необычной еды! Мы можем устроить ужин с любой кухней: карибской, мексиканской, греческой и еще десятком других. - Она опять посмотрела на фотографию и добавила: - И мы на самом деле украшаем стол, а не просто ставим тарелки как попало! На прошлой неделе мы делали вечеринку в гавайском стиле и в центре стола поставили огромный цветок из кокосов и пальмовых листьев. Настоящих. Все были просто в восторге. Я не использую пластиковые растения. Смотрится дешевкой.
- Я хотела бы, чтобы вы посмотрели на людей! - теряя терпение, сказала Брайс.
- С такими неаккуратными стрижками они бы у меня не работали! - сказала Паулина. - Никогда их не видела. И неудивительно - когда это было снято, десять, пятнадцать лет назад?
- Есть ли здесь кто-нибудь, с кем я могла бы поговорить? Кто угодно, кто работал здесь двенадцать лет назад? Уборщик? Сторож?
Паулина вернула фотографию.
- Сторож? У нас договор с охранным предприятием. Они патрулируют с собаками. Молодые парни, почти все отслужили в армии. Некоторые даже бывшие полицейские! Простите, инспектор, что не предлагаю вам кофе. Нет времени. - Она нарочито взглянула на часы. - В нашем деле нельзя опаздывать. Клиент не должен ждать. Время - деньги. Опоздаешь - потеряешь заказ.
- Ничего страшного. - Брайс взяла себя в руки, аккуратно положила фотографию в папку. - Спасибо за помощь.
Глава 7
Луиза Брайс была не единственной, кому выдалось неудачное утро.
- Я считаю, - сказал мистер Трулав, - что нам надо просто зарыть старушку, и дело с концом.
Отец Холланд неодобрительно поглядел на адвоката:
- Полиция еще не закончила с могилой Грешамов.
- Не знаю, как вы, - сказал мистер Трулав, - но лично я не против тихо-мирно забыть о могиле Грешамов. Мы попытались исполнить последнюю волю мисс Грешам, но не смогли - в силу объективных причин. Ну то есть мы же теперь не можем похоронить ее в могиле родителей! Там ведь был найден труп жертвы убийства! Это же ведь осквернение, разве нет? Вам лучше знать, вы же священник.
Отец Холланд вздохнул и поглядел по сторонам. Беседа происходила в адвокатской конторе Трулава. Вдоль стен стояли шкафы с документами и стеллаж с толстыми справочниками. Каждая из этих книг содержала ответы на десятки и сотни юридических вопросов. Открыл и нашел - одна минута. Но как быть с противоречиями, возникающими между долгом и моральными обязательствами? А вопросы нравственности - где искать ответы на них? В Библии, в молитвеннике, если веришь в Бога. Кто-то скажет: в собственном сердце. Глубинное, внутреннее чувство подскажет, совершаешь ли ты добрый поступок или дурной. Отец Холланд скривился от досады.
Мистер Трулав, который до этого качался на стуле, поставил локти на свой давно не видевший влажной тряпки стол и нетерпеливо произнес:
- Ну?
- Что? Ах да… Думаю, мне нечего возразить. Несколько прихожан уже указали мне на это. Они считают, что мы поступим неправильно, если похороним мисс Грешам в этой могиле. На новом кладбище достаточно места. Однако это увеличит стоимость похорон.
- Денег нам хватит. У нее осталось имущество после смерти. - Трулав посмотрел на написанное от руки письмо, лежащее перед ним на столе. - Я получил письмо от ее основного наследника - крестника, проживающего в Новой Зеландии. Он не приедет на похороны. Насколько я понимаю, никто не расстроится, если ее не положат с родителями. Да никто и не узнает.
- Это верно. Но просто… она сама этого хотела, - ответил отец Холланд и понял, что его протест прозвучал наивно. Интересно, мистер Трулав верит в жизнь после смерти, в какой-либо ее форме? Скорее всего, нет. Тогда, с его точки зрения, вести дело в пользу кого-то, кто перестал существовать, - это просто пустая трата времени. Кроме того, адвокат говорил тем временем совершенно разумные вещи. Невозможно добиться, чтобы Юнис Грешам, после всего, что произошло, похоронили с ее родителями. Но умирающая старая леди держала ладонь отца Холланда в своих высохших, похожих на птичьи лапки руках и просила его, чтобы ее предсмертная воля была исполнена. И глубинное чувство, или, если хотите, сердце, говорило ему, что это было бы правильно.
- Каждый может высказать в завещании подобное желание, - говорил тем временем адвокат. - Но в итоге, как вас похоронят, зависит от наследников. Я имею в виду, все ведь устраивают они. Я знаю, старик Макферсон любил составлять сложные завещания с дополнительными распоряжениями, перечислениями завещаемых предметов… Я всегда советую клиентам составлять завещание попроще. Если человек скончается, оставив кому-нибудь кольцо с бриллиантом, но не укажет, какое именно кольцо с бриллиантом, можно дать гарантию, с этим вопросом будет очень много возни и склок. И когда все утрясется, то, может, это кольцо и вовсе потеряется, и все начнется сначала. Естественно, мы пытаемся выполнить все желания покойного. Мы попытались похоронить старушку так, как она этого хотела, - но у нас ничего не вышло. Теперь нам необходимо все переиграть. Когда вы сможете это сделать?
- Сделать? Вы имеете в виду, отслужить панихиду? - Отец Холланд, как ни старался, не мог скрыть раздражения.
- Да. Давайте поглядим. - Трулав развернулся на вращающемся стуле и посмотрел в календарь, висевший за его спиной. - Ближайший понедельник вас устроит? Я свободен.
- Я не знаю! - отрезал отец Холланд. Он достал дневник и зашелестел страницами. Затем нехотя сказал: - Да, можно в понедельник. Но это слишком скоро - у людей, которые, возможно, захотят присутствовать, уже могут быть планы.
- Да бросьте вы - слишком скоро! - ответил практичный мистер Трулав. - Она бы сейчас уже лежала в земле, если бы Билл и Бен не откопали скелет.
- Дэнни и Гордон! - проворчал отец Холланд, не купившись на шутку.
- Ну, значит, в понедельник. Я у себя отмечу. И знаете что, - щедро предложил адвокат, - я сам позвоню всем, кто может пожелать прийти, и сообщу им об изменениях. Идет?
- Спасибо! - с трудом ответил отец Холланд. Он так расстроился и разозлился на Трулава, что его черная борода щетинилась во все стороны.
- Я буду делать все по стандартному сценарию, - сказал мистер Трулав. - И вы тоже, как я понял? Распорядитесь, пожалуйста, чтобы эти, как их там, братья Лоу выкопали еще одну могилу. На новом кладбище. Только надо, чтобы они не закатили повторного представления - не выкопали еще какой-нибудь костяк. Скажите им, чтобы выбрали приличное пустое место.
Отец Холланд прорычал:
- У вас есть телефон похоронного бюро! Позвоните им сами и попросите их передать ваши пожелания Дэнни и Гордону!
И, топая ногами, словно бык копытами, он вышел.
* * *
В субботу утром Мередит села в машину и отправилась выполнять обещание.
Она уже пожалела о том, что так опрометчиво предложила помощь отцу Холланду и не определила сразу, какую именно. Это был просто порыв, а теперь ей приходится ехать к старухе, которая - десять к одному - не поймет, кто она и зачем приехала.
Но назвался груздем - полезай в кузов. Сегодня вечером, у Холденов, она увидит Джеймса Холланда. Он ждет от нее отчета. Профессиональная дисциплинированность тоже сказывается. Энное количество лет люди обращались к ней за помощью, и часто им некуда было больше пойти - ответственность впиталась в плоть и кровь. Джеймсу, по-видимому, тоже приходится жить с этим зудящим чувством. "Может, из меня могла бы получиться хорошая жена священника?" - мысленно усмехнувшись, подумала Мередит. Вряд ли - у нее терпения маловато, да и, честно сказать, в ее жизни случались такие истории, что у нее теперь нет морального права претендовать на это поприще.
Мередит выехала на дорогу, ведущую к дому престарелых "Кедры". Что ж, может быть, святой Петр черкнет несколько плюсовых очков напротив ее фамилии в небесной бухгалтерской книге, куда он, без сомнения, уже много раз записывал цифры со знаком минус.
На самом деле ее беспокойство по поводу предстоящего визита относилось скорее не к неизбежному разговору с незнакомой старой леди, а к собственному прошлому. Вестерфилд была первой деревушкой, которую она здесь увидела. Тут она встретилась с Аланом. Когда возник дорожный знак с надписью "Вестерфилд", на нее нахлынули воспоминания. Многие из них были болезненными. Ни она, ни Алан не могли предвидеть, что выйдет из той их встречи. Да и никто никогда не может. Мередит не могла сопротивляться охватившей ее грусти.
Все течет, все меняется. Она не могла избавиться от этого места. Она живет поблизости от него, много раз проезжала через него по своим надобностям. Каждый раз при виде деревушки у нее возникало желание вдавить в пол педаль газа. Но сегодня этот номер не пройдет. Сегодня ее цель - здесь.
Деревушка не слишком изменилась, разве что стала побольше. Кирпичные домишки с крохотными лужайками, автостоянки совместного пользования вместо нормальных гаражей - не очень-то живописное место. Проезжая мимо бывшего дома священника, она отвела взгляд, однако успела заметить новую вывеску, свидетельствовавшую о том, что сейчас это бизнес-центр под эгидой какой-то коммерческой фирмы, о которой она никогда не слышала. Sic transit gloria mundi - так проходит мирская слава.
Еще один старый дом, сильно перестроенный и расширенный, был превращен в частный дом престарелых "Кедры". Построенный еще в те времена, когда земля стоила дешево, он был окружен ухоженными газонами. В середине одного из них росло дерево, давшее учреждению его название.
Мередит вышла из машины, прислонилась к борту и осмотрелась. Как и положено в таких местах, все выглядело на уровне и дорого. Частная лавочка - не чета еле сводящим концы с концами бюджетным учреждениям. Здесь в комфорте проводят свои последние годы либо люди с деньгами, либо те, чьи семьи могут позволить себе оплачивать их пребывание здесь.
Мередит подумала, что ей все же не хотелось бы на склоне лет войти в ворота подобного дома. Все мы думаем, что закончим как-то по-другому, не в учреждении для престарелых - не важно, насколько шикарном и дорогом. Можно говорить что угодно, но если уж человек попал в дом престарелых, то он наверняка покинет его только вперед ногами.
Холл соответствовал экстерьеру дома. Все на высшем уровне, все блестит. В стратегических точках расположены вазы с цветами. На каждом предмете преувеличенный лоск аристократичности. Здесь прилагались все усилия к тому, чтобы создать впечатление, что это не дом престарелых, а что-то вроде отеля для пожилых. Наверное, постояльцы и их семьи ценят этот учиненный из лучших побуждений обман.