Никто ничего не сказал. Ответ висел в воздухе. Ларс не искал Кимберли, но спустя двенадцать долгих лет Кимберли нашла его сама.
В завершение неловкой паузы к их столику подъехала тележка с десертами. Все чересчур скоро и живо переключились на них, несмотря на то что у Ларса и Энджи, казалось, пропал аппетит.
Энджи попросила, будто исполняя неприятную, но необходимую обязанность:
- Мне фруктовый салат, но, пожалуйста, без крема!
- Сырный десерт, - мрачно буркнул Ларс.
- А мне французское шоколадное пирожное! - сказала Мередит. - С кремом!
Какого черта. Раз в год это еще никому не повредило, к тому же она пропустила закуску.
- Пожалуй, присоединюсь к тебе, - сказал заметно повеселевший Алан Маркби.
Через несколько минут, которые были отданы десерту, Маркби продолжил беседу:
- Ну, кажется, тут все предельно ясно. Если все было так, как вы рассказали, вам не о чем беспокоиться.
Ларс, с наколотым на кончик ножа сыром бри, взглянул на небо с видом человека, которого приговорили к смертной казни и только что помиловали:
- Вы даже не представляете, как я вам благодарен, Алан!
- Я же говорила, что Алан все уладит! - самодовольно сказала Энджи.
Маркби нахмурился:
- Если все произошло именно так, мне нечего улаживать. Но я должен быть уверен, Ларс, что вы рассказали все, что знаете, и рассказали честно.
- Я рассказал, рассказал! - с жаром откликнулся Ларс. - Теперь вы знаете столько же, сколько и я.
- Пожалуйста, вспомните, что конкретно Кимберли говорила вам на свиданиях. Она не упоминала о том, что у нее дома неприятности, что она собирается уехать, например к своей матери?
- Нет! Она говорила почти исключительно о сексе. Я ничего не знаю о ее семье.
- Еще один вопрос, и, Ларс, крайне важно, чтобы вы дали мне точную информацию. Не мог ли Буллен видеть вас с девушкой где-нибудь в городе? Мог ли он подозревать, что вы с ней встречаетесь? Потому что, видите ли, если судить по письму, которое он вам послал, он полагает, что факт обнаружения останков Кимберли касается вас лично.
Ларс состроил кислую мину. Ему было сильно не по себе.
- По правде говоря, Алан, да, он нас видел. Я старался увозить ее подальше от Бамфорда, но раза два наши свидания проходили в городе. Однажды он случайно наткнулся на нас. Мы… обжимались в кустах.
Маркби вскинул бровь:
- Вот как? Где конкретно?
Ларс судорожно сглотнул, затем выпалил:
- На старом кладбище, в кустах возле ограды!
* * *
- Ну, какие у тебя впечатления? - спросил Алан.
Он вез Мередит домой.
- Что-то наш член парламента чересчур много открещивается. Ему было восемнадцать лет, а в таком возрасте у всех нас слишком активные гормоны. Кимберли не могла говорить о сексе сама с собой! И чтобы "обжиматься в кустах", нужны двое! В подростковом возрасте у него была сексуальная связь с местной девушкой легкого поведения, и теперь настал час расплаты. Он в панике. Энджи знает это и сделает все возможное, чтобы он не натворил глупостей. Этот упреждающий удар в "Олд-Коучин-Инн" - целиком ее заслуга. Она чувствует надвигающийся скандал и в спешном порядке заделывает течи. Неглупая особа.
- Он что-то скрывает, - сказал Алан. - И он, и Энджи. Они явно стараются что-то выгадать. Что за люди - рассказывают все вроде бы как на духу и в то же время водят за нос! В конце концов они мне все выложат. Кстати, ты пропустила очень важный момент в истории Ларса, касающийся Буллена и его письма.
- Подожди секунду! - прервала его Мередит. - Дай подумать… - И через секунду: - Поняла! Когда Буллен написал письмо в палату общин, останки еще не были идентифицированы. Откуда он, спрашивается, знал, что это Кимберли?
Они подъехали к дому. Маркби остановился, заглушил двигатель и повернулся к Мередит:
- Когда-нибудь пробовала выкопать яму? Я копал, много раз. Любой садовод скажет, что выкопать яму нелегкий труд. Для того чтобы похоронить тело, необходима определенная сноровка.
- Если верить Буллену, на могиле была свежая мягкая земля. Та, которую он привез на тачке.
- Возможно. Однако Буллен не помнит, когда он это сделал, поэтому мы не можем доказать твое утверждение. Но естественно, вырыть яму в мягкой земле легче, чем в слежавшейся. И все равно кто-то должен был знать о ней. Увидеть свежую землю на могиле и запомнить это… - Он вздохнул. - Я поехал, Мередит. Не могу зайти. Надо работать.
Мередит, взявшись за ручку дверцы, спросила:
- Ты думаешь, Ларс был отцом ребенка, умершего вместе с Кимберли?
- Это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов! - пробормотал Маркби. - И раз уж ты собралась над ним раздумывать, поломай голову еще вот над чем: мы слышали теорию Энджи; но какие еще причины могли побудить Маргарет Холден позволить Буллену бесплатно жить в принадлежащем ей доме?
Глава 11
Алан уехал. Мередит проводила взглядом его удаляющуюся машину.
Перед тем как тронуться с места, он сказал:
- Я тебе позвоню и расскажу последние новости. Не знаю, правда, когда. Или уже при встрече.
- Хорошо, не беспокойся об этом, - ответила она, хотя ей и было немного обидно.
Она направилась к дому и вдруг услышала шум колес. Оглянувшись, она увидела миссис Этеридж. Старуха ковыляла по улице и тащила за собой тележку для покупок. В пестром, застиранном платье и лакированной соломенной шляпе, похожей на воронье гнездо, она представляла собой гнетущее зрелище. Было видно, что сегодня передвигаться ей тяжелее, чем обычно. Мередит решила помочь старухе и пошла ей навстречу.
- Давайте я завезу вам тележку, - предложила она. - Вам же тяжело.
Миссис Этеридж поколебалась.
- Это все из-за дождей. Суставы сильно ломит. Ну ладно. Спасибо.
Мередит подкатила тележку к двери и - после того как миссис Этеридж отперла ее и предупредила: "Осторожно, ступенька!" - направилась по длинному узкому, застеленному старым ковром коридору в кухню.
Миссис Этеридж медленно опустилась на деревянный стул и предложила:
- Выпьете чаю? Ваша помощь пришлась как раз кстати.
- Я заварю! - ответила Мередит. Не так уж часто от миссис Этеридж можно было услышать слова благодарности и приглашение на чай, и это ясно показывало, насколько плохо она себя сегодня чувствовала.
Когда чай был готов и они сели за стол, миссис Этеридж заметила:
- Вы сегодня приоделись!
Мередит была в черной юбке и пиджаке, в которых посетила похороны Юнис Грешам. Она не успела съездить домой и переодеться перед встречей с Ларсом и Энджи. Она объяснила миссис Этеридж, почему на ней такой строгий наряд.
Старуха кивнула:
- Я слышала, что похороны были сегодня. Еще говорили, что пришло много народу. Ее все хорошо знали. Раньше я ходила в ту церковь чуть ли не каждый день, но уже лет десять даже порога ее не переступала. С тех самых пор, как там обосновался новый священник, тот самый, что гоняет по городу на мотоцикле! - Она раздраженно хмыкнула.
- Отец Холланд. Но мне кажется, вам не стоило занимать такую принципиальную позицию из-за одного мотоцикла.
- Служителям Господа, - твердо сказала миссис Этеридж, - не пристало ездить на мотоциклах. Это просто немыслимо. Знали бы вы, какой священник у нас был до него! Отец Эплтон, замечательный человек. Я тогда была членом приходского совета.
- В самом деле? Я и не знала.
- Я ушла оттуда, когда приход прибрал к рукам отец Холланд. Потому что все изменилось в худшую сторону. И это при том, что в последний год своего священства отец Эплтон сильно болел и не мог принимать полного участия в делах.
- А вы помните старого могильщика, Буллена? - вдруг спросила Мередит.
Реакция миссис Этеридж была мгновенной: краска гнева залила ее дряблые щеки, в глазах вспыхнули искры.
- Этот мерзкий старый грешник! Алкоголик!
- Он приходил на похороны мисс Грешам.
- Нат Буллен еще жив? - Миссис Этеридж изумленно посмотрела на Мередит. - Кто бы мог подумать! Сколько помню, никогда его трезвым не видела. Удивительно, что пойло до сих пор его не сгубило. - Она пригубила чай. - Я поднимала вопрос насчет его на наших заседаниях, потому что из-за него наша церковь славилась на всю округу. Но никто меня не поддержал. Потом его все же выгнали, когда закрыли старое кладбище. И давно было пора!
Старухе явно полегчало - до того, что она вспомнила о своей шляпе. Она сняла ее, положила на стол и задумчиво на нее поглядела.
- Даже по утрам он был в стельку пьян. Один случай мне особенно запомнился. Моя подруга вышла из больницы, и ей по утрам требовалась кое-какая помощь - ну, помочь одеться, дойти до ванной, всякое такое. Где-то неделю я ездила к ней на велосипеде. Готовила завтрак, мыла посуду и возвращалась домой. В то время суставы у меня еще не разболтались, и я спокойно ездила. Велосипед у меня был старый-престарый, однако он до сих пор жив - стоит в сарае. Я уже много лет на него не садилась. Теперь это бесполезный хлам. Кто бы мог подумать? Я раньше ни минуты на месте не сидела. Да, старость не радость. Ну так вот, в один из этих дней я возвращалась домой. Было часов шесть, но уже светло, потому что дело было летом. Проезжаю я мимо старого кладбища и вдруг вижу, как Нат Буллен, шатаясь от столба до столба, выходит из ворот. Вид у него был просто кошмарный: глаза навыкате и что-то бормочет себе под нос. Я бы не удивилась, если бы мне сказали, что у него тогда был приступ белой горячки. Завидев меня, он шарахнулся в сторону, завопил - будто привидение увидел, ей-богу! - и бросился обратно в кладбищенские ворота. Я ему закричала, чтобы он шел домой и проспался, пока никто его не увидел, потому что он позорит нашу церковь. В ответ он обложил меня как следует. Даже погрозил кулаком, вот так! Мне в жизни никто не грозил кулаком! - Старуха разволновалась, чашка в ее руках задребезжала о блюдце. - Мерзкий алкаш! И что он там, спрашивается, делал в такую рань?
- А вы, случайно, не помните, когда точно это произошло? - осторожно спросила Мередит.
- Примерно в то время, когда отец Эплтон оставил священство. Но тогда случилось много всего странного. Церковные дела совсем разладились, и вот результат.
- А что именно тогда случилось? - спросила Мередит, надеясь, что старуха не сочтет ее чересчур любопытной.
Но миссис Этеридж редко принимала гостей, поэтому была не прочь поговорить.
- Ну, было это непонятное дело со свечой и цветами. Я обещала отцу Эплтону, что буду молчать о нем, но это произошло двенадцать лет назад, и он давно умер, так что вреда не будет, если я расскажу. Бывает, я вспоминаю об этом случае. Я уверена, что кто-то тогда отслужил Черную мессу!
- Чайник остыл. Я поставлю его на огонь, - сказала Мередит, заметив, что голос миссис Этеридж осип от длинной речи. - А потом дорасскажете.
И после паузы, связанной с разогреванием и наливанием чая, миссис Этеридж продолжила:
- Это были космеи. Я отлично помню. Необходимо было поставить в известность епископа и заново освятить алтарь. Но отец Эплтон не хотел лишних проблем, а Дерек Арчибальд испугался огласки, так как решил, что это может повредить его делу - он мясник. Ведь, кажется, во время этих дьявольских обрядов приносят в жертву куриц. Кстати, я вегетарианка, уже много лет. Ну, мы оба обещали, Дерек и я, что ничего никому не расскажем. И я молчала - до сегодняшнего дня. Не знаю, как Дерек Арчибальд. Он любит пропустить пинту-другую в пабе и поэтому мог уже давно проболтаться. - Старая женщина с видимым усилием поднялась со стула. - Ну вот, мне уже гораздо лучше. Продукты я сама разложу, не беспокойтесь.
Миссис Этеридж намекала на то, что гостье пора восвояси. Однако Мередит была уверена, что уходит не с пустыми руками, хотя бы и в переносном смысле. Алана, как она полагала, весьма заинтересует встреча миссис Этеридж с Булленом и история со свечой и космеями на алтаре.
Мередит уже направилась к двери, как вдруг старуха воскликнула:
- Я вспомнила, когда это было! Вечером я обнаружила горящую в церкви свечу, а рано утром встретила пьяного Буллена. Я пыталась поднять вопрос об этих происшествиях на заседании приходского совета, но Дерек Арчибальд не дал мне этого сделать, потому что было уже поздно и все хотели домой. Но я заставила их сходить в церковь и убедиться, что я говорила правду про свечу.
Оказавшись дома, Мередит набрала номер кабинета Маркби, но ей ответили, что он еще не вернулся. "Интересно, куда же он поехал", - подумала она.
Алан Маркби и правда не поехал сразу на службу. Он направился за город к "Старой ферме", но оставил машину, не доезжая нескольких сотен ярдов до двух небольших домов, расположенных на земле Холденов. Ему не хотелось, чтобы его засекли Уолкотты.
Оставшееся расстояние он преодолел пешком и свернул в ворота, за которыми виднелось неопрятное жилище Ната Буллена. Сельские жители редко используют парадный вход, поэтому Маркби пошел по протоптанной тропинке к задней двери.
Буллен сидел на деревянной скамейке возле открытой двери в кухню и с подозрением глядел на капустное поле, которое со всех сторон обступали высоченные сорняки. Он сменил костюм, в котором был на похоронах, на доисторические фланелевые брюки и нестерпимо яркую рубашку в красную, синюю и зеленую клетку, очевидно купленную на распродаже. Она была ему слишком велика. Из ее широких закатанных рукавов, словно ржавые железные прутья, торчали его руки, а из воротника - худая индюшачья шея.
- Ну, как вы, Нат? - спросил Маркби, усаживаясь рядом со стариком на деревянном насесте.
- И не спрашивайте, - проворчал Буллен и сплюнул - но не в сторону Маркби, как тот с облегчением отметил. - Вас теперь совесть будет мучить. Не дали мне похоронить Юнис Грешам!
- Это больше не ваша работа, Нат.
Буллен скривился и спросил:
- Видите капусту? Если так пойдет, скоро ее не останется. Ко мне в огород приходит кролик. Я поставил капкан на эту зверюгу, но он пока не попался. Жаль, а то стал бы тушеным кроликом!
- Кстати, раз уж вы заговорили о совести, - доброжелательно сказал Маркби, - кое у кого она может быть нечиста.
Буллен настороженно зыркнул желтым глазом, но промолчал.
- Я только что ел ленч с мистером Холденом.
- Ну, у вас теперь много времени для таких дел, - сказал Буллен. - Вы же теперь суперинтендент!
- Я поехал домой и вспомнил ваши слова про то, как непросто вырыть хорошую могилу, - невозмутимо продолжал Маркби. - И вдруг подумал…
- Мало ли чего я там наболтал! - прервал его Буллен. - Что с пьяного старика возьмешь! Я это вообще братцам говорил, а не вам.
- Так вот, я вдруг подумал - просто воображение разыгралось, знаете ли, - а вдруг это Нат Буллен похоронил ту девушку? Он знал о том, что на могиле Грешамов была свежая земля, потому что сам ее туда насыпал. Он положил ее к Грешамам и сделал аккуратный холм. Я не говорю, что вы имеете отношение к ее убийству!
- Спасибо большое! Ну и правильно, что не говорите.
- Но вы могли похоронить ее, решив, что сделаете доброе дело, по какой-либо причине, которая в то время могла казаться совершенно логичной. Может быть, вы нашли ее на кладбище. Или подумали, что знаете, кто убил ее. Это пока просто предположения, как вы понимаете.
- Ну и предполагайте себе дальше, раз вам это так нравится, - сказал Буллен. - Я же не могу вам запретить. Но я думаю, вам стоит быть поосторожнее с воображением. Потому что, если так дальше пойдет, вы, чего доброго, вообразите себя английским королем или вешалкой для шляп. К тому же полицейским обычно приходится доказывать, что они там себе навоображали. А это уже совсем другой коленкор.
"Ларс был прав, - подумал Маркби. - Этот старик, может, и псих, но с логикой у него явно все в порядке".
- Я могу доказать, что вы написали мистеру Холдену письмо в палату общин, потому что он мне его отдал. Зачем вы это сделали, Нат?
- Подумал, что стоит поставить его в известность.
- Почему? Какое он имеет отношение к этому случаю?
Буллен глянул на Маркби выцветшими глазами, в глубине которых, однако, светились проницательность и ум.
- Ну, он же член парламента от моего округа. И, как у жителя округа, у меня есть полное право ему писать. Если хотите, спросите майора Уолкотта. До него два шага всего. Он вам подтвердит. Он все время шныряет вокруг, подпихивает избирательные буклеты под дверь добрым людям.
- Ну-ну, Нат. Не притворяйтесь глупцом. Просто ответьте, зачем вы написали Ларсу Холдену о том, что в могиле Грешамов был обнаружен труп девушки. Никто ведь не знал тогда, что это была именно девушка, или никто не признается, что знал!
- Они отдали мою работу братцам Лоу, - с вызовом сказал Буллен. - Да разве могут они вырыть хорошую, ровную могилу? Кости из земли выкапывают! Я бы ни в жизнь не поднял то, что должно покоиться с миром. Отняли у меня работу - вот теперь и получайте! Поэтому я и написал письмо мистеру Холдену. Чтобы сказать, что им не следовало нанимать Дэнни и Гордона. Я знал их отца. Вором он был, самым настоящим. И они украли мою работу! Раз эта штука, тяга к воровству, завелась в крови, ее уже не выведешь. Воры они, больше никто!
И действительно, в своем письме к Ларсу Буллен упоминал о том, что Дэнни Лоу получил его работу - несправедливо, по его мнению. Также в письме не было ни одного слова, которое прямо указывало бы на то, что Буллену была известна личность жертвы. В суде любой серьезный адвокат с легкостью показал бы несостоятельность этого письма как улики.
И очевидно, Буллен отлично это понимал.
- Нельзя было втайне хоронить ее, какие бы ни были для этого причины, - продолжил Маркби. - Это незаконно. Но прошло столько лет, и я сомневаюсь, что кто-то понесет за это ответственность. В том случае, если этот кто-то похоронил ее.
- Все-то вы знаете, - с сарказмом сказал Буллен. - Конечно, вы ведь теперь такая важная шишка.
Маркби пришлось признать временное поражение.
- Ну хорошо, Нат. Но вы все же подумайте. Может быть, вы что-то забыли или не рассказали. Если вы решите, что будет лучше, если мы будем это знать, позвоните мне, и я приеду. Хорошо?