Глава 2
- И что вы по этому поводу думаете, отец?
Отец Холланд отвел взгляд. Он ощущал беспокойство, глядя в глаза своему собеседнику, как будто тот был большим псом с неуравновешенным характером.
В этом высоком, физически крепком человеке с острым носом и срезанным подбородком и правда было что-то звериное. У него были маленькие, близко посаженные глазки. Его давно не стриженные волосы, местами рыжие, местами седые, на макушке были прикрыты вязаной шапочкой. По-видимому, он понял, что священнику неловко, и на его лице цвета некрашеной телячьей кожи промелькнула насмешливая улыбка.
Справа от неглубокой ямы, возле холмика свежей земли, стоял еще один человек. Он был немного меньше ростом и несколько моложе, чем тот, что обратился к священнику, но в остальном они были удивительно похожи. Отец Холланд поглядел вверх и поежился - с неба летели мелкие холодные капли моросящего дождя. Он опять опустил взгляд к продолговатой яме. В который раз ему пришло в голову, что братья Лоу похожи на двух горностаев в летнем меху.
Младший лихорадочно шарил в карманах толстой куртки. Он вытащил измятую сигаретную пачку и закурил. Его желтые от никотина, запачканные землей пальцы заметно дрожали.
Выпустив дым из ноздрей, он пробормотал:
- Я просто копнул - и вот вам пожалуйста!
- Понимаю, - ответил отец Холланд. - Не волнуйся так, Гордон!
- Я видел такое много раз! Бывает, мы с Дэнни их выкапываем… Но так близко к поверхности - никогда!
Дэнни стоял, опираясь на лопату. Он был настолько же спокоен, насколько его брат взволнован. Он снова спросил:
- Ну и что будем делать?
Отец Холланд с несчастным видом огляделся по сторонам, как будто что-либо вокруг могло подсказать ему ответ. Его поразило, насколько привычно и мирно выглядело кладбище. Старые могилы, многие из которых сильно просели; камни с полустертыми надписями, поросшие мхом и лишайником; развалины когда-то великолепных склепов; деревья с потемневшими от дождя листьями; чересполосица мокрой травы и бурой земли - все совершенно так же, как и вчера.
В начале месяца братья Лоу прошлись с косами между могилами, но сейчас трава опять подросла. На некоторых могилах, самых старых и заброшенных, она лежала густым зеленым ковром, украшенным вездесущими космеями. Цветы щеголяли смелой и не лишенной элегантности цветовой гаммой: от чистого белого к бледно-розовому, от темно-розового через лиловый к роскошному темно-пурпурному. Под сегодняшним низким серым небом насыщенный цвет, казалось, почти переходил в свечение, сообщая им какую-то уже совсем непозволительную красоту. Видимо, когда-то давно кто-нибудь из посетителей кладбища положил букет этих цветов на могилу и таким образом запрограммировал этот ежегодный летний взрыв, радующий и поражающий глаз.
Священник не без усилия отвел взгляд от спокойного, хотя и несколько неопрятного пейзажа и снова посмотрел в открытую рану, зияющую в земле у его ног.
В разрытой земле лежал череп. Кое-где на нем еще сохранилась кожа и были видны пряди рыжеватых волос. Его небольшие ровные зубы имели ясно различимую щель между верхними резцами. Ниже челюсти виднелось несколько позвонков, уходящих в липкую глину. Земля в яме быстро напитывалась водой. Вокруг скалящегося черепа образовалась лужа. С каждой минутой она становилась все больше, и большой дождевой червь, спасаясь от потопа, поднялся по лицевым костям и вполз в пустую глазницу.
- Кто это? - к месту спросил Гордон и указал на череп сигаретой, зажатой между указательным и средним пальцами.
Отец Холланд чуть было не сказал: "Да откуда мне, черт возьми, знать?" - но сдержался. Он взглянул на надгробие, хотя и понимал, что вряд ли найдет там ответ.
Перед началом работы братья Лоу укрепили камень колышками, но он все равно слегка завалился назад. Священник осторожно поскреб надпись, очищая ее от мха и лишайника. "Уолтер Грешам и Мари, его жена", - прочел он вполголоса.
Уолтер скончался в 1947-м, Мари - в 1962-м. С последней даты по сегодняшнее дождливое летнее утро, когда братья Лоу пришли сюда с лопатами, их место упокоения не должно было быть потревожено.
Дэнни хрипло сказал:
- Ну, это явно не они. Гордон верно сказал: слишком близко к поверхности. Всего фут с небольшим. Кости чистые, белые. Если только кому-нибудь из них не вздумалось вылезти наружу. Я-то повидал мертвецов, которым не лежится в своих могилах, и они…
- Да-да, Дэнни, хватит! - прикрикнул на могильщика отец Холланд.
Ничуть не смутившись, Дэнни ткнул лопатой в землю:
- Ни трухи от досок, ни латунных ручек - гроба тут и в помине нет.
Отец Холланд потер лоб, затем пригладил бороду. Дэнни нагнулся и с видом эксперта-криминалиста вгляделся в яму:
- А вон там, наверно, кусок ткани. Да, точно. Чертова синтетика - почти не гниет.
- Синтетика? - Отец Холланд удивленно посмотрел на Дэнни, затем на грязный обрывок. - Да, ты прав, Дэнни. Это меняет дело! Немедленно прекратите работу и накройте яму чем-нибудь.
- Сейчас сделаем, - флегматично сказал Дэнни. - У нас есть пара кусков брезента в сарае.
- И никому ни слова, иначе здесь соберется столько зевак, что ступить негде будет! Молчите, пока не приедет полиция. - Он поколебался. - А я сейчас пойду и позвоню им.
Отец Холланд поспешил к воротам. Обернувшись через плечо, он увидел, что братья Лоу умело и без суеты укрывают могилу непромокаемым материалом. Хвала Небесам, они были не из болтливых, хотя бы потому, что с ними вообще редко кто разговаривал. Из-за их работы - и, возможно, диковатой наружности - люди относились к ним с настороженностью, к которой примешивался суеверный страх. Они жили вдвоем в доме с практически полным отсутствием удобств, но, кажется, не тяготились скудным отшельническим существованием. Отцу Холланду вдруг стало интересно, каким образом они пришли к своей печальной, но необходимой профессии. Но затем он выбросил из головы посторонние вопросы и начал обдумывать, что он скажет полиции.
* * *
Мередит Митчелл свернула на дорожку, ведущую к дому священника и церкви. Одновременно она попыталась вытереть лицо - ее только что обрызгала проезжающая машина. Это было не очень благоразумно: она покачнулась и едва удержала равновесие.
Давненько она не ездила на велосипеде - пожалуй, с самого детства. Этот был взят у подруги Урсулы из Оксфорда, города велосипедов, по случаю предполагаемого путешествия на туристической лодке.
- Проще простого! - с уверенным видом заявила Урсула. - Забросите велосипеды на крышу - не забудьте только привязать! - а вечером, когда встанете на стоянку, спустите их вниз и спокойно покатите к ближайшему пабу.
Звучало это действительно просто и приятно, так же как и сам вояж по каналам. Они с Аланом Маркби разговаривали о различных способах путешествовать, сидя за столиком в саду паба "Траут-Инн" в Уолверкоте. Возвращаясь на автомобильную стоянку, они остановились, чтобы полюбоваться пришвартованными неподалеку лодками, и им обоим вдруг показалось - хотя они и не обсуждали деталей, - что отправиться куда-нибудь по воде - совсем неплохая идея.
Она никогда в жизни не поднималась на борт туристической лодки, но Алан лет двадцать назад несколько раз проплыл вверх и вниз по каналам, в компании разных красивых спортивных девушек, которые загорали на крыше рубки и в любой момент готовы были спрыгнуть на берег и договориться об открытии шлюза. Некоторое время он с удовольствием предавался воспоминаниям, чему очень способствовали хороший ленч и пара пинт пива.
- Нечего посвящать меня в подробности твоей даром растраченной юности! - наконец не вытерпела Мередит. - Ты лучше скажи, сможешь ли управиться с лодкой.
Он был уверен, что сможет. Это не так уж трудно. На канале действует строгое ограничение скорости. К тому же человек, у которого они взяли напрокат лодку, обещал научить их справляться со всеми мелкими техническими неприятностями. Он заверил их, что у них не возникнет никаких проблем.
Сама лодка стояла сейчас в Траппе. Они ездили осматривать ее. Выкрашенная в зеленый и красный, с кружевными занавесками на иллюминаторах - или окнах, или как они там называются на речных лодках - она выглядела очень мило. На ней был даже небольшой цветник в виде двух ящиков с геранью, подвешенных по обе стороны рубки.
Затем Урсула предложила взять с собой велосипеды. К тому моменту вся затея с лодкой воспринималась уже как дело решенное, хотя специально они с Аланом ничего не обсуждали.
И однако примерно в то же время Мередит начала смутно подозревать, что эта прогулка может оказаться страшной ошибкой. Она вспомнила, сколько несчастий свалилось на головы участников речной экспедиции в повести "Трое в лодке". Это бы еще ничего, но погода с каждым днем становилась все хуже. Создавалось впечатление, что дождь будет идти все лето, как это бывает в иные неудачные годы. А любой вид активного отдыха подразумевает наличие достаточного количества солнечного света.
Подъехав к воротам дома священника, Мередит с чувством облегчения слезла с велосипеда. Оказалось, что от подобного рода упражнений сильно болят ноги, - а об онемевшей попе вообще стоит умолчать. Мало того, обнаружилось также, что если сверху еще и капает дождь - как, например, сегодня, - то атлет обязательно промокает до нитки. Если до следующей недели, когда должен будет начаться их речной круиз, эта мокреть не прекратится, то у них есть все шансы на собственной шкуре ощутить, что выражение "вода, вода, всюду вода" - это не просто красивая фраза.
Сегодня у нее первый день отпуска. Несколько месяцев назад ее перевели в министерство иностранных дел. Предполагалось, что опыт работы в качестве консула должен был пригодиться ей на новом посту, хотя Мередит и не совсем понимала, как именно. С недавних пор она начала подозревать, что когда-то в прошлом совершила серьезную ошибку. Интересно только, что это была за ошибка. Консульские обязанности она исполняла с ослиным упорством и воловьей неутомимостью. Не допустила ни одного грубого промаха. Никогда не напивалась на официальном приеме до такой степени, чтобы упасть на лестнице или заблевать посольский туалет. Никогда не спала с кем не надо. Никогда не болтала лишнего журналистам. Так что по идее в данных обстоятельствах перевод в администрацию должен был бы ее беспокоить. Но в любом случае не сейчас, когда к чувству удовлетворенности оттого, что она на три недели освобождена от чужих проблем, примешивалась все усиливающаяся озабоченность по поводу возможного неприятного путешествия по каналам.
"Шаг в неизведанное!" - криво улыбнувшись, подумала она. Она завела велосипед в ворота и, держась за руль, покатила его к двери. К дому священника ее привела надежда узнать еще что-нибудь о лодочных прогулках, прежде чем сделать этот необратимый шаг - с пристани на борт.
Отец Холланд, узнав о том, что они собираются отправиться в плавание по каналам, неожиданно загорелся искренним энтузиазмом. Выяснилось, что когда он был моложе, то принадлежал к тем людям, которые проводили свободное время по колено в грязи, водорослях и мусоре, очищая и расширяя русло каналов. Он собрал немало книг о внутренних водных путях Англии и как-то потратил целое лето на изучение системы рек и каналов Северной Франции и Бельгии. Он рассыпал перед ними вороха карт и схем. Доставал откуда-то пыльные альбомы с фотографиями. Говорил, что если бы мог, то присоединился бы к ним - замечание интересное само по себе. Но чем большую заинтересованность он показывал, тем больше сомнений возникало у Мередит.
Но она уже не могла ничего сказать. Слишком поздно. Алан сильно увлекся идеей, судя по тому, с каким интересом он слушал священника и разглядывал карты. Было бы нечестно пойти на попятный, когда он настолько поглощен предстоящим плаванием. Алан заслужил хороший отдых. Мередит задвинула свои опасения в дальний угол.
Вдруг ее размышления были прерваны стуком быстрых шагов и свистом тяжелого дыхания за спиной. Она обернулась и увидела отца Холланда собственной персоной. Он едва не бежал по мокрой, вымощенной плиткой дорожке. Вряд ли он так спешил только для того, чтобы догнать Мередит, - видимо, ему срочно нужно было попасть домой.
На священнике был бесформенный зеленый плащ. Обширный капюшон наброшен на густые черные волосы отца Холланда, спасая их от непрекращающегося мелкого дождя. Чтобы не замочить сутану, он поддерживал ее своими ручищами на манер викторианской старой девы, открывая массивные кожаные ботинки - его любимую обувь. В целом он напоминал своим видом фальшивую Донну Люсию в какой-нибудь любительской постановке "Тетки Чарлея". Мередит автоматически отметила, что ботинки священника в грязи. Должно быть, он идет с кладбища. Дверь гаража была открыта, его мотоцикл, на котором он ездил в близлежащие городки - они также являлись частью его прихода, - стоял внутри.
- А, Мередит! - Пыхтя, он поравнялся с ней и смахнул капюшон с головы. Его волосы и борода были растрепаны сильнее обычного, а спокойствия во взгляде имелось куда меньше обычного.
- Что-то случилось?
Беспокойство отца Холланда немедленно передалось Мередит.
- Да… Я должен позвонить в полицию! - Он обогнал ее, бросив через плечо: - Это не займет много времени. Оставьте велосипед на крыльце и входите. Сварите себе кофе…
Он исчез в доме, и захлопнувшаяся дверь оборвала конец фразы. Следуя указаниям отца Холланда, Мередит подняла велосипед на крыльцо и пристегнула его цепью к деревянному столбу - просто на всякий случай. По дороге через холл в кухню, расположенную в дальней части дома, она слышала, как священник разговаривал по телефону. Он неосознанно повышал голос настолько, что почти кричал. Казалось, его о чем-то спрашивали, а он только отвечал. Мередит пропустила начало разговора и поэтому не могла догадаться, о чем идет речь.
- Нет, не трогали, я абсолютно в этом уверен! Накрыли. Брезентом. Нет, больше никто не знает. Кто там сейчас находится? Могильщики, братья Лоу. Они знают об этом! Да, хорошо.
В кухне был беспорядок, чему Мередит ничуть не удивилась. Отец Холланд держал приходящую домработницу, но она не слишком ревностно относилась к своим обязанностям, а сегодня следы ее труда почему-то отсутствовали напрочь. Перед уходом - она заканчивала примерно в два часа дня - она должна была приготовить обед, но, судя по всему, священнику придется обойтись без дневной трапезы - в том случае, конечно, если он не организует ее сам. В центре стола одиноко стояла жестянка мясного супа "Бакстерз".
Мередит решила, что чай будет уместнее, чем кофе. В Англии всякая непредвиденная ситуация требует глотка черного чая. Она включила электрический чайник и достала из буфета щербатый заварочный в виде лебедя. Она уже делала чай на этой кухне. Она знала, что крышка заварочного чайника прилегает неплотно и упадет, если ее не придержать пальцем; что молоко стоит в холодильнике, всегда в бутылке, а не в кувшине; что отец Холланд питает слабость к сухому шоколадному печенью, которое хранится в большой квадратной банке с картинкой, изображающей, как два мальчугана кормят запряженную в повозку лошадь, - в общем, ей были известны все признаки того, что священник живет один. Как и она сама, как Алан, как тысячи других.
До нее донесся громкий стук с призвоном - это отец Холланд бросил трубку на рычажок. Священник показался в дверях как раз в тот момент, когда она, закрывая только что наполненный чайник крышкой, обожгла об него запястье. Отдернув руку от горячего металла, она посмотрела на отца Холланда. Его лоб покрывали бусинки влаги, и Мередит почему-то была уверена, что это пот, а не дождевые капли.
- Извините за беспорядок… и вообще. - Он сел за стол и положил руки перед собой. Под ногтями у него была грязь - не земля, а что-то вроде серо-зеленого порошка.
- Что случилось? - Она налила чай священнику и себе и открыла банку с печеньем.
Отец Холланд автоматически потянулся к успокоительному шоколадному печенью, но остановился, посмотрел на свои грязные ногти, поднялся и стал мыть руки под краном.
- Лишайник! - сказал он через плечо. - Счищал его с надписи на могильном камне. - Он вернулся на свое место. - Дэнни с Гордоном, могильщики… они выкопали тело.
Для Мередит такая новость стала полной неожиданностью. Она молча смотрела на священника, не зная, что ответить. "Похитители трупов", - непроизвольно подумала она и сама испугалась мрачного смысла, заключенного в этой фразе. Не может быть. Такие дела вершатся перед рассветом. И потом, не могли же сами могильщики…
- Произошло осквернение могилы? - запинаясь, сказала она. - Или вы имеете в виду - выкопали по ошибке?
- По ошибке? Да, можно сказать, что и по ошибке. - Отец Холланд взглянул на наручные часы. - Сейчас приедет полиция. Они зайдут сюда, и я отведу их на кладбище. Дэнни и Гордон охраняют могилу. Надеюсь, никому не придет в голову сейчас прийти на кладбище. Хорошо хоть, что дождь. Нам сейчас меньше всего надо, чтобы кто-нибудь пришел положить цветы на могилу и увидел… об этом мгновенно узнает весь Бамфорд! Хотя это и так в самом скором времени разнесется по всему городу.
Несколько мгновений Мередит обдумывала сказанное священником.
- Джеймс, вы имеете в виду, что обнаружили незаконное захоронение?
- Похоже что так.
Он с мрачным видом вгрызся в печенье. На бороду посыпались крошки.
- Но как? Ну то есть нельзя же просто прийти на кладбище, выбрать подходящее место и похоронить там свою бабушку! Так ведь?
- Так-то оно так, но… Вы-то никому не расскажете?
Она кивнула, и он добавил:
- Хотя, как я уже говорил, мы глазом не успеем моргнуть, как все уже будут в курсе. Но я совершенно не представляю, как это могло случиться. Это верно, что нельзя просто прийти и… похоронить кого-нибудь.
- Должно быть, возникла какая-нибудь путаница в записях. Джеймс, не переживайте вы так! - посоветовала она.
Священник не знал, куда деть руки, и хватался за все подряд. Вот он вцепился в жестянку с супом, внимательно посмотрел на изображенного на ней оленя, затем отпихнул в сторону.
- А где миссис Гармер? - спросила Мередит.
- Отпросилась - у нее сестра больна. Это к лучшему. Хорошо, что ее сегодня здесь нет, а то бы пришлось ее сейчас успокаивать.
Над дверью кухни зазвонил старомодный звонок, оставшийся еще с тех времен, когда при доме жили слуги. Мередит и отец Холланд обернулись на звук. Днем священник редко держал дверь закрытой, и посетители обычно входили в холл и возвещали о себе криком. Холодный звон дверного звонка означал, что пришел посторонний.
- Это полиция. Я пойду встречу их и провожу до места.
Отец Холланд вышел в холл. Через секунду Мередит снова услышала его голос - в нем звучало удивление:
- Маргарет? А я думал, это… ну то есть я жду кое-кого другого. Пойдемте в кухню. Мы как раз пьем чай.
- У меня Оскар в машине. Ничего, если я приведу его? А то ему становится скучно, и он начинает лаять на прохожих.
- Да, конечно, я нисколько не против.
Возникла пауза. Затем хлопнула дверца машины, и женский голос приказал:
- Оскар, подожди минуту!
Ответом ей был низкий басовитый лай. Мередит с ужасом представила себе громадную злобную псину вроде собаки Баскервилей. Она с опаской относилась к большим собакам.