Однажды весной вылез как-то я из очередного угольного подвала на тёплую, цветущую улицу и ахнул. Просидеть весь отопительный сезон в пяти подряд кочегарках, вкалывать сутками, с одним выходным в неделю, всю зиму.… Зачем?! Подумал: "Нет, Сигизмунд, так не пойдёт. Ведь ты можешь в этой жизни гораздо больше, чем твой вечно нетрезвый напарник по кочегарному делу".
В то время, как раз наудачу, встретил я одного знакомого, механика, один рейс как-то делали вместе в Юго-Восточную Атлантику. Он ещё тогда, на промысле, по глупости вздумал тонуть, в невод с уловом после обеда шлёпнулся, а там, в стае пойманной ставриды, несколько акул в прилове плавало…. Не помню всего точно, но почему-то именно мне пришлось в той ситуации вытаскивать его из-за борта. Потом он вовремя из плавсостава в базовый комитет комсомола вторым секретарём переметнулся. Нормальный по молодости парень был, таким, впрочем, и через годы остался.
– Поговорили тогда с ним приятно, вспомнили юность. – Глеб ещё глубже надвинул козырек кепки на глаза, Вадим заметил, как он улыбнулся чему-то. – Я рассказал ему о заботах, он – про свои дела, про дочек. Вот этот комсомолец и посоветовал мне не заниматься чепухой, не глотать попусту угольную пыль в количестве, пропорциональном зарплатной ведомости.
С его подачи я и начал более подробно знакомиться с тогдашним диким бизнесом, разговаривать с теми из знакомых людей, кто успел в девяностые уже кое-что значительное для себя заработать. Между делом понял, что имею преимущество как раз в том, что у меня нет типовых знаний, что я самоучка, что могу видеть и оценивать на земле то, чего другим человекам, специально образованным, вовек под своими ногами даже и не рассмотреть. Охотникам-эвенкам понимание тайги и её законов дано с детства, а современные пацаны на джипах и в шелковом камуфляже обычно пускают беспомощные сопли в диком лесу.
Видел я, как других экспертов, цивилизованных, годами натаскивают на теорию, приучают думать правильно, как в иностранных учебниках, действовать по шаблону, а настоящей тайги, то есть жизни, эти мальчики-менеджеры так до самой пенсии и по-настоящему и не узна́ют.
Вот так, как-то понемногу, и стали складываться хорошие деловые отношения, мои мысли, знакомства и выводы потихоньку становились нужными для тех, кто имел возможность за них платить.
– Неужто всё так гладко? Пришёл умный Глеб Никитин и глупые бизнесмены стали отдавать ему свои деньги? Так что ли?
– Да, сейчас над этим можно смеяться, Вадик. Ты перебирай сеточку-то, перебирай, не останавливайся. А мне много раз было не до смеху в своей бизнесменской жизни, хотя смеяться, в конце концов, и приходилось. Однажды, на заре перестройки, я вез в Минск партнерам их часть выручки от нашего совместного бизнеса, примерно тысяч пятьдесят долларов. Дело было зимой. Одевался я в дорогу нарочно попроще: джинсы, свитер, старенькая кожаная куртка и хорошие, правда, потертые, горные ботинки. Деньги, естественно, спрятаны были прочно за пазухой. Ну так вот, ночью в поезде у меня, почти "миллионэра" по тем то временам, украли обувку! Комедия – я на минском перроне, нафаршированный гигантскими деньгами и без башмаков! Вру, конечно, я на земле-то тогда ни минуты босиком не стоял. Проводница, добрая тетка, у кого-то из своей паровозной бригады старые рабочие ботинки нашла. Ну, а перед тем, как ехать в офис, на встречу со своими партнерами, я забежал в первый же попавшийся обувной магазин, купил на ноги что-то приличное.
Всякое бывало….
Многое запомнилось, кое-что оставило внутри неплохой след. Кстати, в Белоруссии, в правительственном дачном поселке, тогда ещё совсем не президентском, в Дроздах, под Минском, я с ребятами в такие времена с удовольствием обедал, когда Лукашенко ещё только коровам в колхозе хвосты крутил.
– Ладно, приятель, хорош ностальгировать, да ещё и в отсутствие качественной порнографической продукции!
Капитан Глеб пристукнул кулаком по ручке пыльного кресла, вскочил, потянулся, хлопнул Вадима по спине и дурашливым тенорком затянул: "…Бывали дни счастливые – я по три дня не ел. Не то, что хлеба не было, а просто не хотел…".
– Давай-ка, слушай, помогу тебе чем-нибудь, а то я развалился тут, как народный избранник. Чего делать-то, Вадик, говори. Быстрее на воду выйдем.
– Не, ты трепись, трепись, это ничего, не страшно! Это же для пользы дела – я так внимательнее с сеткой справляюсь. У тебя, Глеб, истории, вообще, атас какие всегда выходят! Что касаемо быстроты, то всё равно нам твоего любимого Азбеляна придётся ждать.
– Ты вот скажи лучше: ты в поездках, ну, в своих самолётах и поездах, тоже так же балаболишь с попутчиками-то?
– На поездах я уже давно как-то не езжу, а в самолётах всегда кроссворды на время разгадываю. Остальные пассажиры обычно собой заняты, им не до меня, а мне общаться просто так тем более ни с кем не хочется.
– А чего-нибудь интересное, кроме перелётов да переговоров твоих, в жизни-то у тебя бывает?
– Да как сказать.… Вот тут на свой день рождения выкроил время, слетал в Москву на концерт Маккартни на Красной площади. Вроде как небольшой юбилей у меня был, плюнул на все эти официозы, венки, подарки и прочее, взял да и улетел.… Сбылась одна из детских мечт – помнишь ведь, как все мы в классе хотели тогда увидеть живых битлов! Вот я и увидел. Правда, одного…
– Деньги, что ли, некуда девать?
– Действительно, Вадик, иногда задумываюсь: "А куда же мне деть все мои несметные деньги?!". Кошельком до сих пор пользоваться не привык, мешка подходящего тоже всё как-то не отыщется. Куда девать-то их, родимых? Ну и рассовываю деньжищи от безысходности по своим многочисленным пустым карманам…
Глеб Никитин захохотал. Глядя на его белозубую улыбку, не смог удержаться от ухмылки и Назар.
– Да ну тебя, дуралея, всё ты на свете опошлишь. Ладно, держи уж ящик, помощничек. Так, так, аккуратней подбору опускай, легче будет на воде с сеткой справляться. Ну, вот и всё, а ты боялась.… Пошли ставить паруса.
Суббота 07.24.
Яхта
Тишина пока ещё пустынного затона поражала. Утренний ветер не успел ещё в полную силу опуститься на воду и поэтому немного рябил только у дальнего берега.
В камышах стояли две серые вопросительные цапли.
– А чего у тебя кранцы за бортом болтаются? Хорошего боцмана на этой яхте нет, который обматерил бы тебя за эти художества по полной программе! Давай-ка, кстати, я с этими поплавками быстренько разберусь.
Капитан Глеб со знанием дела расположился на корме яхты, вытащил из-за борта на палубу бело-голубой пластмассовый шар и с удовольствием, напевая что-то себе под нос, принялся распутывать на леерах громоздкие, растрёпанные узлы.
Назаров молча покосился на его чистые ногти.
За пару минут справившись с первым кранцем, Глеб легко перебежал вдоль борта на нос яхты.
– Давай, давай, шкипер! Не отставай от мужественного юнги!
Из каюты донеслось что-то одобрительное, но не совсем цензурное. В темноте проёма блеснули большие очки.
– Дурак ты, что яхту так назвал.
Вадим окончательно высунулся из каюты и хитро прищурился на солнце.
– А чего такого? Красиво ведь – "Стюардесса", вроде как необычно, мне нравится.
– Тебе нравится, а жену-то зачем дразнить? Она же наверняка догадывается, в честь кого всё это.
– Поначалу я хотел назвать лодочку "Божественное благолепие" – так мне здесь на ней хорошо, ну, а потом, вот, "Стюардесса"… Тоже здорово. Правда ведь?
Капитан Глеб промолчал, занятый делом.
Вадим невольно засмотрелся на его аккуратные кисти рук, с удивительной силой, легко, без напряжения, распутывавшие сухие узлы на давно высохших пыльных веревках.
"Не-ет, не скурвился наш моряк! Этот меня поймёт! Должен…".
– Уважаю.
– Чего?
– Да так, не бери в голову.… Говорю, что помнишь ещё кое-что с моря-то. Не скучаешь по штурманским-то годам?
– Регулярно, примерно раз в пять лет, снится кошмар, что отправляют меня, опытного, красивого мужчину, штурманёнком на полгода в дальний рейс. Волны плещутся вроде как за бортом, гудки какие-то пароходные раздаются за дверью.… Просыпаюсь в поту – сплошной кошмар!
Покопавшись ещё пару минут в каюте, Назар выключил свою чудо-плиту и протянул Глебу большую керамическую кружку.
– Держи свой кофе, юнга.
– А ты?
– Руки грязные, я потом.
– Мотоцикл-то мой видел? Хорош, правда?! Я в карты его выиграл. Классно мы тогда с мужиками в наших гаражах поиграли! Я ведь не знаток, в картах считать варианты не умею – скучно, как в школьной алгебре. И шахматы как-то мне тоже не по нутру. Кто лучше запоминает, тот и выигрывает! Тьфу, муть голимая! А вот на интуиции, на блеске глаз выиграть чего-нибудь – это по мне, сущий кайф!
– Много выиграл всего?
– Не-а, пока только мою "Сузучку", на остальное пока не везёт. Ты-то в казино не часто балуешь?
– В толпе удовольствия не получаю. Для азарта у меня имеются другие затеи.
– Ну, и польза от твоих затей хоть какая-то есть?
Глеб глянул искоса на Вадима и с улыбкой фыркнул. Поднял чашку на уровень глаз, манерно отставил мизинец и начал говорить с нарочито сказочными интонациями.
– Однажды…. Случай был однажды, работал я в одном городе, так себе, в среднем российском городишке. Поспорили мы как-то на досуге с местными ребятами о том же, о чем и ты меня сейчас пытаешь, ну, на тему реальной отдачи от моих трудов и, вообще, о полезности умственной работы.
В качестве примера, ну и для смеха, конечно, я сказал им, что действенным словом и мелким делом за пару недель могу значительно сократить в их городке потребление пива. Всё будет честно, ни о ком слово плохого не скажу, о пиве тоже ни слова поганого. Те столичные люди, что пригласили меня в этот город по делу, были выходцами из местных, их вокруг все до сих пор уважают, ну и меня, соответственно, тогда не обижали, выслушали внимательно, заинтересовались.
Действие, кстати, происходило в центральном пивбаре этого городка. Спорил я тогда с одним удивительно отважным районным олигархом. Ему показалось невероятным, что можно только усилием мысли, без взрывчатки и бейсбольных бит, пивной рынок так сильно потревожить. Я настаивал на силе разума, он сильно недоверял тогда мне. Ударили по рукам.
Я как раз застрял там на некоторое время, ждал приезда специалистов по главному делу, ну и решил размяться.
– Так вот, представляешь, – Глеб вытер руку о джинсы, медленно отпил глоток дымящегося кофе и мечтательно продолжил, – отыскали по моей просьбе одного шустрого мальчишку, рекламщика местного, из компьютерщиков. Он мне за ночь сделал макет плаката, и он же быстренько договорился с владельцем одного агентства о печати плакатов и об аренде на месяц десяти, вроде, не помню точно, рекламных щитов на главных улочках этого города. Большие щиты были, солидные, шесть метров на три. Отыскался даже один временно незанятый щит двенадцать метров длиной. О нашем споре были в курсе все нужные местные начальники, никто особо не мешался под ногами, всё шло нормально.
В другую ночь ребятишки, друзья того шустрого компьютерщика, расклеили плакаты на щиты, а утром весь город хохотал, почти как на бесплатных концертах Жванецкого.
– Чего ты там смешного-то понаписал?
– Ничего юмористического. Правду и только правду, как и обещал в самом начале местному народу. Паренек мой, компьютерный гений, понял меня сходу, постарался очень, сделал всё как надо. Представь – на щите белый фон, на нем огромная надпись строгим шрифтом, вроде как "Минздрав предупреждает…": "ПИВО – САМОЕ ЛУЧШЕЕ МОЧЕГОННОЕ СРЕДСТВО". Под надписью – огромная кружка пива с роскошной пеной, а рядом с кружкой – тоже натуральная, цветная, фотография стеклянной майонезной баночки, наполовину заполненной янтарной жидкостью и завязанной сверху бумажкой, вроде как её кто на анализы медицинские уже приготовил относить…
– Ты такое чудо сделал?! В самом деле?… Голову-то тебе городские пивники не открутили?
– Ну, были, конечно, некоторые возмущения со стороны мелкого бизнеса. Всех успокоили, объяснили, что это забава такая временная у них в городе между пацанами происходит. Пару щитов какие-то негодяи тогда краской слегка попачкали, ну и всё, в остальном мероприятие проходило без сложных эксцессов и замечаний. Да, позабыл ещё, по ходу дела случайно выяснилось, что рекламные щиты в том поселении курировала одна московская фирма, тоже мои хорошие знакомые. Они позвонили мне в этот городок, поинтересовались происходящим, вместе посмеялись немного по поводу моих шалостей.
Уездный город N в первые дни просто гудел. Депутаты чего-то там пытались экстренное постановить, местные газетёнки – одна коммунистическая и другая, новая, оппозиционная, резво на явление откликнулись, почти каждый день трудолюбивые корреспонденты делали фотографии моих щитов и сочиняли разные полемические статьи.
Первый практический результат был отмечен в субботу на дискотеке в городском Доме культуры. Местная заведующая обычно активно торговала там пивком перед мероприятиями, не сама, конечно, а через милого зятя. Она первая и прибежала ко мне в истерике: "Прекратите врать, что пиво слабит!". Оказывается, местным школьницам, в основной своей массе здоровым девичьим натурам, вдруг стало почему-то очень неудобно прогуливаться по улицам родного города под моими плакатами, посасывая пивко из баночек.
Резко возникла полемика в местном культурном обществе по поводу острой, почти хронической, нехватки уличных туалетов в том городке. Бомонд вскоре тоже колыхнулся. Дамы среднего возраста целыми коллективами демонстративно начали вспоминать перестроечные ликеры и, в ущерб семейным бюджетам, публично требовали от своих мужчин мартини вместо привычной "Балтики". Мол, мы не такие…
Чувствовалось, что воспоминания приносят Глебу Никитину явное удовольствие. Он увлёкся, наслаждался крепким кофе и жмурился под яркими лучами утреннего солнца.
– …В городской торговле внезапным дефицитом стала кока-кола. Покупатели требовали её только в красивых баночках и обязательно с крупными надписями "COCA-COLA". Энергетические напитки и соки в мелкой расфасовке за одни выходные стали в том городке модными аксессуарами приличных людей.
Ну, в общем, через полмесяца прислали ко мне депутацию. Мужики взмолились, мол, тебе, шалун, это забава, а нам, предпринимателям, один убыток.
– Ну?
– Чего "ну"? Я ж не зверь – дал отбой баловству.
– Хороша забава! Это же затраты какие! Кучу бабок, небось, угрохал! Сколько ты там потратил на всё это безобразие, только честно?
– Не очень много. Эксперимент обошелся мне в шесть тысяч.
– Чего? Рублей?
– Да, шесть тысяч иностранных рублей.
Назар застонал, схватился за голову.
– Охренел! Просто так.… Такие деньжищи выбросил! Шесть штук баксов!
Поставив на крышку входного люка кофейную чашку, Глеб продолжил собирать разбросанные по палубе свободные веревки и свёртывать их в аккуратные мотки.
– Ну, Вадик, ты бы так не расстраивался. К твоему сведению, я ведь тогда спорил на десять тысяч. Тот провинциал в баре оказался джентльменом.
– Ты выспорил у него десять штук баксов?!
– Не-а, не долларов… Евро.
– А-а, ну, конечно, тогда другое дело…. – Не успев толком саркастически засмеяться по поводу возможных выспоренных капитаном Глебом рублей, Вадик откашлялся и снова внимательно уткнулся в сложенный парус.
– Говорю же тебе – баловался. Когда я справился со своими делами и уехал из того городка, мои шаловливые плакаты тут же мгновенно сняли. Сейчас, наверно, на этих щитах снова реклама пива висит, не знаю, не интересовался. Кажется, при нашем споре с местными и Жанкин пивной олигарх тоже тогда временно присутствовал. – Глеб любовно осмотрел прибранную палубу и щелчком поднял на лоб согнутый козырек мятой бейсболки.
– Ты-то чего вы всё с Азбелем гавкаешься? Расскажи-ка мне поподробней про эти рыболовные участки. Чего сам по поводу ваших разногласий думаешь? Далеко у вас это зашло?
– Да, вообще-то, нам с Мареком всё ещё можно по-тихому сделать, по-свойски. Мы же и не враждовали последнее время особенно-то.
– Ты ладно, с тобой все ясно. А твои партнеры? Ты что, не понимаешь, что ссоришься со всеми нашими из-за каких-то случайных, едва знакомых тебе мародеров? Марек ведь серьезно считает, что это ты своих автомобильных бандюков специально в эту тему тащишь!
– Да не тащу я их, не так всё это!
Когда мы ещё машины вместе с ними из Польши гоняли, они вроде как и попросили меня над этим вопросом поработать. Ну, сейчас это всё, конечно, прошло, у меня с ними уже всё почти развязалось, я позавчера к Мареку приехал на эту тему поговорить, правда кирнул перед этим немного по поводу, к вечеру-то я уже никакой был, а он как с цепи сорвался, вредничал…. Ничего, ничего, весна покажет – кто где гадил!
Глеб Никитин мрачно наставил указательный палец на Вадика.
– Брэк. Сейчас приедет кучерявый – всё и выясните. До конца. Я у вас буду рефери на ринге. Учти, лишних вредных движений не допущу.
– Дак ты так всегда, что ли, и со своими клиентами обходишься?
– Вроде того. – Глеб прищурился. – Не боись, шкипер, прорвёмся.
– А чего тут бояться то?! У нас ведь генералы рыдали как дети!
Суббота 07.50.
Яхта
К дальним гаражам подъехали две машины. Где-то на воде, за высокими тёмными деревьями, резко реванул и заурчал мощный подвесной двигатель. Около неказистой яхт-клубовской "дежурки" появились люди.
Назар толкнул Глеба локтем.
– Смотри, смотри!
От шумной компании, как-то совсем неожиданно появившейся у ворот, тихонько отделилась и, не спеша, стала прогуливаться вдоль пустынного причала, всё ближе и ближе к ним, девчонка лет семнадцати. Низкие джинсы и маленький топик под расстегнутой курткой открывали качественно загорелый животик.
– Во даёт! Класс! А-а, смотри, смотри, коза какая, походняк какой! Ты с бабами-то как… Знаток? – Назар ещё раз по-свойски двинул плечом Глеба.
– Скорее ценитель. Как-то не получалось у меня бежать по жизни с расстегнутой ширинкой.
– Ла-адно, не скромничай! В морской-то жизни много, небось, чего по дамскому направлению позакручивал?! Будет что интересное вспомнить на пенсии? А?
– Будет. Приходилось, и не раз, точить ножи и всё такое. Как-то однажды мы со специалистами Госстроя улучшали жизнь одного приморского города… Очень симпатичные были тогда специалисты.
Задумавшись, капитан Глеб насмешливо добавил, рассматривая маленькую жёлтую кувшинку за бортом.
– Я ведь всегда искал бесконечно красивых.…
– Чего их долго искать-то? Наше дело не рожать.
Всё так же насмешливо и одновременно настойчиво Глеб продолжил.
– И если кого-то интересуют конкурсы красоты, то меня – нет. Не люблю, когда меня пытаются потчевать суррогатом.
– Ну, ты даешь! Прозрел, юноша! Да когда эти конкурсы у нас честными-то были?!