21
Вокруг стоял шум и гам, звучали чьи-то голоса, грохотали шаги по паркету. Из этого многоголосого гула к Роберту, как пушечные выстрелы, прорывались обрывки фраз: "Пьяный… стрельба… выстрелов пять… он здесь недавно… с чего вдруг?… Бедная собака… уберите ее…"
- Вы бы не могли помолчать? Хорошо бы кто-то из вас… Ну что, вам лучше? Полежите минутку, не двигайтесь
Последние слова произнес рядом с Робертом чей-то спокойный голос.
Роберт приподнялся, опершись на локоть, но тут же упал ничком и свалился бы с тахты, если бы кто-то не подхватил его за плечи и не уложил обратно. Роберт поморщился. В комнате было полно народу - полицейские, какие-то мужчины, несколько женщин, одна в темном пальто, накинутом прямо на длинную, до пят, ночную рубашку, пальто она придерживала у горла, волосы у женщины были заплетены на ночь в косы. Под голову Роберта кто-то подложил подушки. Левый рукав рубашки был обрезан, и доктор протирал ему руку спиртом. Рука ничего не чувствовала но резкий запах спирта был приятен.
- Так. Вот это пока подержите возле носа - сказал доктор, вручая Роберту смоченный чем-то ватный томпон. - Вам повезло. Никаких переломов. Кость не задета.
Доктор был бодрый, маленький, над ушами и на затылке вокруг лысины пушились седые волосы. Он деловито и быстро разматывал белый чистый бинт.
Тут Роберт увидел, что к нему подходит Липпенхольц в своем светло-сером костюме, в сдвинутой на затылок шляпе.
- Ну что, очнулись? Что тут произошло?
В комнате наступила тишина и все повернулись к Роберту. На лицах были страх, гнев, безразличие, любопытство. Ни одно не выражало сочувствия.
- В меня стреляли, - сказал Роберт. - Через окно. Через то же самое окно, - он показал взглядом, через какое.
Липпенхольц посмотрел на окно, потом снова повернулся к Роберту.
- Сколько раз стреляли?
- Пять или шесть Не знаю, спросите своего дежурного.
- Пять, - вмешался в разговор высокий человек, который пришел первым.
Липпенхольц нахмурился.
- Дежурный был на месте. Говорит, отлучился выпить кофе, всего на пять минут, злоумышленник этим воспользовался.
"Врет, - подумал Роберт, - зарабатывает одобрение слушателей".
- Надо было захватить термос.
- Я ему скажу, - пообещал Липпенхольц - Ну и что случилось после выстрелов?
- Я выбежал с фонарем, - ответил Роберт. - Но ничего не увидел, кроме…
- Кроме чего?
- Я увидел на шоссе, в направлении Лэнгли, задние огни какой-то машины. Потом они исчезли. Но вряд ли этот автомобиль имел отношение к случившемуся. Он был слишком далека
Липпенхольц кивнул и сказал:
- Мы нашли парочку пуль. Опять тридцать второй калибр.
Роберт повнимательней оглядел собравшихся в комнате. Все они смотрели на него враждебна
- А собака как сюда попала? - спросила худая женщина в пальто, наброшенном на ночную рубашку.
- Пришла днем, - объяснил Роберт. - Была голодная, я ее накормил.
- Это наша собака, вы не имели права! - заявила женщина, выступая вперед, а худой мужчина ниже ее ростом шагнул за ней и придержал ее за руку.
- Марта! - сказал он.
- Отстань! Как вы смели заманить нашу собаку в ваш мерзкий дом? И вот она убита. А стреляли-то в вас! И, видно, поделом! Так вам и надо!
- Пойдем, Марта, полицейские сами…
Но собравшиеся загудели в поддержку женщины, некоторые выкрикивали что-то оскорбительное. Один из полицейских беззвучно рассмеялся, откинув голову, и переглянулся с товарищем.
- Он же убил человека! Верно? - визжала женщина, которую звали Мартой. Она обращалась к Липпенхолыгу, но тот не отвечал, и она повернулась к остальным: - Верно?
- Да, да, - тихо подтвердило сразу несколько человек.
- А теперь он убил мою собаку! Ни в чем не повинную собаку! Да он еще и маньяк! Подглядывает за девушками, негодяй!
- Тьфу, - сплюнул какой-то старик, выражая презрение к происходящему, и пошел к двери. Дверь была открыта - Мне тут делать нечего, - пробормотал он.
- Мне тоже, - сказал второй и двинулся за ним.
- Вы мне заплатите за собаку! - объявила Марта
- Хорошо, хорошо! - согласился Роберт.
Доктор не обращая ни на кого внимания, занимался своим делом. Он даже напевал себе под нос. Теперь он обрезал кончики бинта, завязанного аккуратным узлом.
- Двадцать пять долларов! - выкрикнула Марта, но муж что-то шепнул ей, и она поправилась - Тридцать пять!
- Ладно. - вздохнул Роберт.
Липпенхольц говоривший о чем-то с другим полицейским, неожиданно рассмеялся кудахчущим смехом, а поскольку в эту минуту как раз наступила тишина, все взгляды обратились к нему. Липпенхольц заметил это и снова подошел к Роберту.
- Ну, что, мистер Форестер, может, поедем в тюрьму?
Роберт захотел вскочить и сказать все, что он думает, пусть слышат, и Липпенхольц тоже, но тут же остыл.
- Нет, - сказал он.
- Да! - подхватила Марта - Будет знать, как совращать девушек! Довел бедняжку до смерти!
"Господи!" - подумал Роберт. Он закрыл глаза и, корчась от стыда и боли, отвернулся к стене.
Голоса снова забормотали: "Приехал откуда-то, втерся в доверие!… А ей-то не больше двадцати, а может, и меньше… приезжала сюда по ночам, я сама видела… А в Нью-Йорке, говорят, у него жена… Тс-с, тс-с! Куда смотрит полиция?… И девушку убил, и ее жениха чего еще они ждут?"
Роберт сел и попытался привстать, хотя доктор держал его за плечи.
- Слушайте, вы! Теперь я вам скажу. Плевать я хотел на все ваши разговоры, ясно? Убирайтесь отсюда! Вон!
Никто не пошевелился. Казалось, они сговорились утвердиться здесь навсегда.
- Видали? Ему плевать! - выкрикнула какая-то женщина.
Тут раздался голос доктора.
- Не кажется ли вам, что вы уже достаточно наговорили? Этот человек потерял много крови…
- Ха!
- Ясно, что у него есть враг!
Доктор повернулся к Липпенхольцу:
- Сэр… Инспектор, какой смысл продолжать этот бедлам? Я ввел пострадавшему успокоительное, он должен спать.
Роберт чуть не рассмеялся… голос разума, звучит слабый голос разума. Один против этих тринадцати, пятнадцати, а может, и двадцати возмущенных. Роберт снова сел и поморгал, чтобы лучше видеть. К нему приближался Липпенхольц. Роберт не помнил, чтобы когда-нибудь удалялся, он всегда приближался.
- Несколько минут назад звонила ваша мать, - сообщил Липпенхольц - Она просила вас позвонить ей или она сама позвонит. Это все, что она просила передать. Я сказал, что вы ранены в руку.
Роберт чуть улыбнулся.
- Ранен в руку! - повторил он.
Липпенхольц взглянул на доктора и пожал плечами.
- Я ввел ему большую дозу, - сказал доктор. - Почему вы не выставите этих людей?
- Полюбуйтесь-ка на него! Еще улыбается! - раздался голос Марты.
Роберт закрыл глаза; ему уже было все равно. Он смутно слышал, как доктор и Липпенхольц толковали о больнице, потере крови, об артерии.
- … раз он здесь один, - говорил доктор. - Я же врач…
- Ладно, ладно, - отвечал Липпенхольц - Слушай, Пит… Ага, народ расходится. Присмотри за ними.
Слышалось шарканье ног, последние брошенные через плечо замечания, а может быть, Роберту это только показалось, он старался не вслушиваться. Потом затворили дверь, и наступила такая тишина, что Роберт открыл глаза. Маленький доктор в темном костюме подошел к нему. В доме было тихо и пусто.
- Будете спать так или переоденетесь в пижаму? - спросил доктор.
- Со мной все в порядке, - заверил его Роберт и попытался встать.
- Не вставайте! - приказал доктор.
- Мне надо позвонить матери, она ждет моего звонка.
- А, да. Набрать вам номер?
- Пожалуйста. Только я его не помню. Он в синей записной книжке. - Роберт наблюдал как доктор ищет книжку на столе, заглядывает в ящик, наконец, доктор сказал:
- А, вот она! - и поднял книжечку с пола, она оказалась под креслом. - Как искать? На Форестер?
- Нет, Кэррол. Миссис Филип или Элен Кэррол. Не помню, как записано, - Роберт снова откинулся на подушки и закрыл глаза но вслушивался в то, что говорил по телефону доктор.
- Нет, нет, личный разговор. Да Так будет лучше, - голос доктора звучал ясно и отчетливо.
- А, миссис Кэррол, одну минутку, - доктор поставил телефон на стул и передал трубку Роберту.
- Алло, мама, - проговорил Роберт. - Нет, нет все нормально… В полном порядке, - Роберт объяснил что пуля задела только мягкие ткани. - Думаю, Уинкуп. Больше некому.
Как хорошо было слушать ее голос. Добрый, энергичный и звучный. Они с Филом завтра утром летят в Альбукерк. Она хочет, чтобы Роберт приехал к ним туда отдохнуть.
- Слушай, мама, ты, видно, не представляешь, в какое я попал положение, - сказал Роберт. - Не думаю, что мне разрешат выехать из штата. Меня хотят посадить в тюрьму.
- О, Боб, мы читали газеты, но у них же нет доказательств. Фил говорит, что суду необходимы доказательства. Да это даже и мне понятно.
- Ты права, мама. В меня стрелял Уинкуп, и убит скорее я, чем он. - Роберт улыбнулся, он чувствовал себя счастливым, будто доктор дал ему закись азота.
Доктор курил, нагнувшись влево, чтобы рассмотреть названия книг на полке у камина.
- Да, да, мама, - говорил Роберт. - Очень хороший доктор. Обо мне тут заботятся, - он засмеялся - Ладно, прости, пожалуйста, мне сделали укол со снотворным, поэтому я и говорю так странно, но все благополучно, Я не хочу, чтобы ты беспокоилась, со мной все хорошо.
- Так ты к нам приедешь? - в третий раз спросила мать. - Приедешь? На ранчо?
Роберт нахмурился, пытаясь сосредоточиться.
- Приеду, приеду, почему бы и нет? - сказал он.
- Ты сможешь выехать завтра? Приезжай при первой возможности. Значит, завтра? Бобби, ты меня слышишь?
- Все в порядке, - сказал Роберт.
- Ты позвонишь чтобы мы могли встретить самолет?
- Ладна мама
- А теперь спи, Бобби. Завтра утром я тебе позвоню. Около десяти Хорошо?
- Хорошо. Спокойной ночи, мама.
Он повесил трубку и нахмурился, мать же сказала что с ним хочет поговорить еще и Фил. Ну ладно, неважно. Роберт медленно опустился на подушки. Из-под прикрытых век он наблюдал, как доктор отошел от полки с книгами и с легкой улыбкой направился к нему. Роберт решил, что он уходит.
- Большое вам спасибо, - сказал Роберт. - Скажите, сколько я должен, я сейчас же с вами расплачусь.
Доктор потряс головой. Он закусил нижнюю губу. Роберт увидел, что в глазах его стоят слезы. Роберт нахмурился, и ему на минуту показалось, что он видит сон.
- Вы мне ничего не должны. Не думайте об этом, - сказал доктор. - Вы не возражаете, если я останусь с вами? Я предпочел бы не ехать домой, а переночевать у вас. Пока вы спите, я что-нибудь почитаю. По правде говоря, при вашем состоянии вам лучше не оставаться одному.
Роберт, все еще морщась, приподнял голову с подушек. Доктор вдруг показался ему совсем другим, хотя и оставался все таким же маленьким, круглым и лысым.
Доктор повернулся к Роберту боком и сказал, глядя в камин:
- Я только что потерял жену. Десять дней назад Джулия умерла от пневмонии. От такой пустячной болезни. Но пустячная она для тех, кто вообще здоров. А у нее сердце. - Доктор снова повернулся к Роберту. - Я разболтался, а ведь фактически вы уже спите.
- Нет, - возразил Роберт.
- А должны спать Видите ли, считается, что врачи привыкают к смерти, но…
Роберт слушал, изо всех сил стараясь не дремать.
- Можно мне узнать ваше имя, доктор?
- Нотт, - сказал доктор. - Альберт Нотт. Мы с вами оба попали в беду. О вашей я читал в газетах. Я знаю, вас подозревают в убийстве Уинкупа. Однажды я вскрывал ему нарыв. Мир тесен, правда? Нарыв на шее. Но судить о людях не мое дело, - он стоял, не шевелясь, маленькая темная фигурка.
Роберту казалось, что доктор парит в воздухе.
- Через минуту вы перестанете слышать, что я говорю, но это неважно, - продолжал доктор Нотт, уже не глядя на Роберта - Я любил мою жену, а она умерла. Вот так-то. Вся история.
Наступила долгая тишина такая долгая, что Роберт, боясь заснуть, всячески старался побороть сон.
- Я вас слышу, я слушаю
- Попробуйте расслабиться, - сказал доктор, это прозвучало, как ласковый приказ.
Роберт послушался
Доктор начал медленно ходить по комнате взад-вперед. Свет падал от лампы под красным абажуром, она стояла на низком столике у кресла.
- Да, я знаю, что Уинкуп исчез, - тихо проговорил доктор. - Убили вы его или нет, я все равно останусь с вами. Странно, обычно полиция меня не вызывает. Хотя они меня приглашают не в первый раз. Их врач в отъезде, а я - в списке тех, кого приглашают, когда его нет. Вот так. - Наступила короткая пауза, во время которой доктор, держа руки в карманах, дважды прошелся по комнате. - Я слышал, вы считаете, что в вас стрелял Уинкуп, - доктор остановился и стал всматриваться в Роберта, словно не веря, что тот все еще не спит.
Роберт был уже совсем сонный и даже не смог ничего пробормотать в ответ.
- Это логично, - продолжал доктор, кивая, и снова начал ходить по комнате. - Он разъярен вдвойне, ведь его невеста покончила с собой. Вот это ужасно, - проговорил доктор спокойно, или просто голос у него был такой спокойный. - Вы собрались завтра куда-то ехать?
Роберт с трудом ответил:
- Да, я обещал матери повидаться с ней в Альбукерке.
- Не думаю, что завтра вы уже будете в силах.
- А я не думаю, что меня отпустит полиция, - Роберт осторожно пощупал повязку на левой руке, но ничего не почувствовал.
- Еще действует укол, - объяснил доктор. - Я правильно понимаю, что пули тут летают уже второй раз?
- Да
- Знаете, мне кажется, вам надо отсюда уехать, - маленький доктор развел руками, будто это было так просто. - Полиция не станет охранять вас должным образом. Да и в тюрьму вас тоже не посадят.
Роберт перестал бороться со сном. Ему чудилось что он бросился со скалы и летит вниз, но страха не было. Голос доктора еще какое-то время приятно гудел, но потом и его не стало слышно.
22
- Ну-с, с добрым утром, - улыбаясь сказал доктор. Он был без пиджака и стоял рядом с тахтой в ярком солнечном квадрате. - Выспались?
Роберт окинул взглядом комнату. Часов на нем не было. Левая рука болела.
- Ваши часы здесь на столе. Сейчас без двадцати пяти девять, - сказал доктор. - Пока вы спали, вам дважды звонили. Я взял на себя смелость снять трубку. Первый звонок был от Вика Макбейна из Нью-Йорка Он сказал, что звонил вам прошлой ночью после двенадцати, но ему очень грубо ответил полицейский. Мы с ним немного поболтали. Я объяснил, что я ваш доктор, присматриваю за вами и что вы в порядке.
- Спасибо, - Роберт прищурился, голова у него еще была пустая. Он заметил, что ковер скатан к одной стене, и смутно вспомнил, что вчера, пока вызывал полицию, испачкал его кровью. Роберт приподнялся, собираясь пойти умыться.
- Подождите, не вставайте, я принесу вам кофе, - сказал маленький доктор, выходя в кухню. - Я только что сварил. Вдобавок я еще позволил себе воспользоваться вашей бритвой. Надеюсь, вы не рассердитесь? Вам с молоком? Сахар класть?
- Нет, просто черный, - попросил Роберт.
Доктор вернулся с чашкой кофе.
Роберт старался вспомнить его фамилию. Напп? Нотт? Да, да Нотт, точно Нотт.
- Доктор Нотт, вы сказали, что звонили дважды?
- Да. Несколько минут назад звонил Джек, по-моему, Нелсон. Сказал, что утром зайдет. Так что его можно ждать с минуты на минуту.
Роберт пил кофе и смотрел на довольное круглое лицо доктора Живость доктора, его веселость и добродушие ставили Роберта в тупик. Но лицо доктора притягивало к себе, словно солнце.
- Я остался у вас, чтобы посмотреть, как вы будете себя чувствовать, - сказал доктор Нотт. - Ну и протянуть руку помощи, если понадобится. Ведь вашу-то руку я временно отключил, - доктор засмеялся. - До трех часов у меня клиентов нет, - он пожал плечами.
Теперь Роберт уже окончательно стряхнул с себя сон. И сразу вспомнил: в десять будет звонить мать. Раненая рука не слишком болела, он прикидывал, сможет ли добраться до Нью-Мексико. Сегодня пятница. Завтра днем должен приехать зубной врач Уинкупа и, может быть, сразу даст заключение относительно утопленника. Ночью - вспомнил Роберт - ему опять приснился "Дядюшка Смерть". Только сон вроде был не такой, как обычно, на этот раз Дядюшка Смерть не казался цветущим и веселым. Лицо у него было зеленое. И еще привиделся тот жуткий труп, вроде он лежал на столе, за которым сидел Дядюшка Смерть. Труп не выходил у Роберта из головы, он словно воочию видел его - это почти бесплотное и бесцветное подобие человека - и потому не мог с уверенностью сказать, снился ли ему утопленник.
- Вы разговаривали во сне, - сказал доктор Нотт, и Роберт на секунду ощутил, как его, словно физическая боль, пронзило чувство вины.
- Представляю себе, наверно, насчет смерти, - сказал он.
- Вот, вот! Именно! - сказал доктор так же радостно, как он говорил обо всем. - Вы спросили: "Дядюшка Смерть?" А потом сказали: "Здравствуй!" - но в голосе у вас страха не было, то есть, по-моему, кошмары вас не мучили.
- А мне часто снится сон, он постоянно повторяется, - объяснил Роберт и быстро пересказал сон доктору. - Но мне вовсе не так уж нравится смерть, как вам могло показаться по тому, что я болтал во сне.
- Ох! - доктор отошел к камину.
Роберт внезапно смутился. Он вспомнил предсмертную записку Дженни, которую доктор мог прочесть в газетах. Вспомнил, что у доктора десять дней назад умерла жена.
Доктор обернулся. Его голубые глаза блестели.
- Смерть - явление естественное, она также нормальна, как рождение. Человечество не желает с ней смириться. Во всяком случае, мы - наша цивилизация. Про египтян, например, этого сказать нельзя. Они нашли способ смиряться со смертью.
- Но все должно быть в свое время, - сказал Роберт. - Плохо, когда умирают в юности. Верно? Неудивительно, что молодые люди боятся смерти. А вот старики с ней смиряются, я знаю. Но это другое дело, - Роберт посмотрел на доктора. - А про Дженни я во сне ничего не говорил?
- Про Дженни? Нет. По-моему, нет. Я, знаете ли, дремал, сидя в кресле. Не могу ручаться что слышал каждое ваше слою. А Дженни - это та девушка, которая покончила с собой?
- Да.
- Невеста Уинкупа?
Теперь Роберт сидел, спустив ноги с тахты.
- И вы собирались жениться на ней? - спросил доктор.
- Нет, - ответил Роберт. - В том-то все и дело. А она любила меня.
- И вы… отказали ей?