- Нет, спасибо, - промямлил Уиллис, лишь потом понимая, что если бы он согласился, то, по крайней мере, сделал бы невозможной их приватную беседу в такси. Но ехать в одном такси с Памелой Дин и Брэдоном для него было невозможно.
- К несчастью, мисс Дин должна нас покинуть, - продолжал Брэдон. - Вы можете утешить меня и как-то поддержать мою компанию.
Памела уже выходила из помещения. Уиллис не мог понять, понимала ли она, с кем говорит ее сопровождающий. Решил, что ему лучше поскорее исчезнуть, а то, возможно, она еще сочтет его за друга Брэдона, которого она не знает.
- Что ж, - проговорил он, - уже много времени. Если у вас есть машина, я готов разделить ее с вами.
- Вот это дело, - произнес Брэдон.
Уиллис поднялся, и они оба подошли к Памеле.
- Полагаю, вы знаете нашего мистера Уиллиса?
- О да. - Памела слегка улыбнулась. - Одно время он дружил с Виктором.
Дверь. Ступени. Вход. В конце концов, они были на Улице.
- Теперь мне пора, благодарю вас за ленч, мистер Брэдон. Вы не забудете? - спросила Памела.
- Конечно, нет.
- Удачного дня, мистер Уиллис.
- И вам того же.
Женщина удалялась быстрыми шагами. Рычащие кривые улицы охватили ее, и стук ее невысоких каблучков становился все глуше. К ним подъехало такси.
Брэдон назвал водителю адрес и пропустил Уиллиса вперед.
- Такой милый ребенок эта девушка, сестра Дина, заметил он с улыбкой.
- Слушай, Брэдон; я пока еще точно не понял твоих игр, но тебе лучше вести себя осторожнее. Я уже говорил Дину и теперь говорю тебе - если ты затянешь мисс Дин в свои грязные делишки…
- Какие грязные делишки?
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
- Возможно, да. И что с того? У меня тоже будет сломана шея? Как у Виктора Дина?
- У тебя… - Уиллис внезапно запнулся. - Не важно, - мрачно проговорил он. - Ты получишь то, что заслужишь. Я подумаю.
- Нисколько не сомневаюсь, что вы все выполните с высокой профессиональностью, - ответил Брэдон. - Но вы не против рассказать мне, в чем конкретно вы меня подозреваете? Насколько я могу судить, мисс Дин не в восторге от вашего общества.
Уиллис покраснел как помидор.
- Конечно, это не мое дело, - продолжал Брэдон, - но вообще-то, с другой стороны, это точно так же и не ваше дело, правда?
- Мое, - отозвался Уиллис. - Это чертово дело каждого человека. Я слышал, что мисс Дин назначила вам встречу, - заметил он сердито.
- Какой вы отличный детектив, - с восхищением произнес Брэдон. - Но вам нужно получше заботиться о том, чтобы вас не заметили, когда вы следите за кем-то. Вам нужно быть осторожнее с зеркалами или с тем, что может послужить своеобразным зеркалом. Так вот, напротив стола висела картина, именно в ней отражалась комната. Элементарно, мой дорогой Ватсон! Конечно, все приходит с практикой. Однако насчет встречи нет никакого секрета. В эту пятницу мы собираемся на забавную вечеринку. Я встречаюсь с мисс Дин, чтобы пообедать в "Булестине" в восемь, а оттуда мы уже вместе поедем до указанного места. Возможно, вы хотите составить нам компанию?
Полицейский опустил руку, и такси наконец проехало на нужную улицу.
- Лучше вам быть поосторожнее, - прошипел Уиллис. - Ловлю вас на слове.
- Мне лично было бы очень приятно, - ответил Брэдон. - А вот вы сами решите для себя, поставите ли вы мисс Дин в затруднительное положение своим присутствием или нет, если появитесь на этой вечеринке. Но вот, мы и приехали. Мистер Уиллис, мы должны оставить это небольшое недоразумение за порогом этого здания и всецело посвятить себя "Сопо", "Помпейн" и горошку. Приятная встреча, если не считать последнего инцидента. Но лучше нам не жаловаться. Мы не можем ожидать драк, убийств или внезапных смертей чаще, чем раз в неделю. Кстати, а где были вы, когда мистер Дин упал с лестницы?
- В уборной, - спокойно ответил Уиллис.
- Правда? - Брэдон взглянул на него еще раз, очень пристально. - В уборной? Вы интригуете мня все больше, Уиллис.
Атмосфера отдела печати после ленча была менее напряженной, чем до него. Директора "Брозерхуд", к счастью, ушли, не увидев ничего, что бы их слишком шокировало; мистер Джоллоп, раздобренный ленчем, просмотрел три постера с неустанной готовностью все принять и теперь находился вместе с мистером Пимом, почти убежденный подписаться под осенней кампанией. Страдающий мистер Армстронг, освобожденный от посещения мистера Джоллопа, помчался на прием к дантисту. Мистер Толбой, пришедший к мисс Росситер. за личной корреспонденцией, с радостью провозгласил, что полудвойной модуль "Нутракса" отправлен в печать.
- Это "Китл-Кэтл"? - спросил Инглеби. - Ты меня удивляешь. Я думал, у нас с ним будут неприятности.
- Я тоже, - ответил Толбой. - Это было шотландское название? А люди понимают, что оно значит? Он что, предлагал называть женщин коровами? А набросок не кажется вам немного модернистским? Но Армстронгу удалось его как-то утвердить. Могу я выкинуть это в твою корзину для ненужных бумаг, мисс Росситер?
- Безусловно, - позволила леди, подставляя ему корзину для бумаг. - Все получает надлежащее внимание от нас и немедленно отправляется по месту назначения кратчайшими и точнейшими путями.
- Дай-ка посмотреть, - произнес Гарретт. - Я держу пари, что это для леди, а он - женатый человек, наверняка! Нет, ты не посмеешь. Толбой, старый черт, стой смирно. Скажите нам, от кого оно, мисс Росситер?
- К. Смит, эсквайр, - ответила мисс Росситер. - Ты проиграл пари.
- Что за незадача, но я подозреваю, что это все только камуфляж! Толбой наверняка держит целый гарем. Нельзя доверять таким симпатичным голубоглазым мужчинам.
- Заткнись, Гарретт, - взорвался Толбой, высвобождая себя из объятий Гарретта и давая ему подзатыльник. - Я никогда в жизни не встречался с таким количеством девушек в нашем отделе, как ты. И ничего от тебя не утаишь, даже корреспонденцию.
- Каким образом можно скрыть что-либо от рекламного агента? - требовал ответа Инглеби, подкладывая себе четыре кусочка сахара. - Мы всю свою жизнь задаем интимные вопросы совершенно незнакомым людям, и это никак не затрагивает наших чувств: "Мама, ваш ребенок уже научился обыкновенным привычкам?"; "Вас беспокоит чувство тяжести в желудке после принятия пищи?"; "Вас устраивает ваш стул?"; "Вы уверены, что ваша туалетная бумага безопасна и не содержит микробов?"; "Самые близкие ваши друзья не осмеливаются спросить вас об этом?"; "Вы страдаете от излишнего количества волос?"; "Вам нравится, когда они смотрят на ваши руки?"; "Вы когда-нибудь спрашивали себя об аромате вашего тела?"; "Если с вами что-то случится, будут ли в безопасности те, кого вы любите?"; "Зачем вы проводите столько времени на кухне?"; "Вы полагаете, что ковер чист, - но так ли это?"; "Вы уже стали жертвой перхоти?". Иногда мне даже становится интересно, почему они все однажды не соберутся и не пошлют нас куда-нибудь подальше?
- Они понятия не имеют о нашем существовании, - заметил Гарретт. - Все полагают, что рекламные объявления пишутся сами по себе. Когда я говорю людям, что работаю в рекламном агентстве, они всегда спрашивают, разрабатываю ли я дизайн плакатов, и никогда не думают о тексте.
- Они думают, что производитель сам пишет все тексты, - сказал Инглеби.
- Им бы следовало посмотреть некоторые предложения, выдвигаемые производителем.
- Да уж, - ухмыльнулся Инглеби. - Это кое-что не напомнило. Знаете одну идиотскую вещь, придуманную однажды "Дарлингс", - воздушная подушка для путешественников с куклой, которая сидит посередине с табличкой "занято".
- Для чего? - поинтересовался Брэдон.
- Ну, идея в том, что ты размещаешь подушку на сиденье в железнодорожном вагоне, и кукла как бы говорит о том, что место уже занято.
- Но подушка и без куклы будет говорить о том же.
- Вы правы, сэр, много всего, особенно бумаги. Бумага выкидывается огромными количествами, целыми мешками. Конечно, она отправляется на переработку, но такой перевод хорошей дорогой бумаги большое расточительство. Лучше бы использовать дешевую бумагу. Еще разные коробочки, обрезки, сломанные карандаши и тому подобное. Вы бы удивились, узнав, какое количество разнообразных предметов попадает в мусорные ящики. Иногда мне кажется, что леди и джентльмены приносят сюда все свои вещи просто для того, чтобы однажды их выбросить. Больше всего грязи скапливается на полу, - подытожила миссис Крамп. - Даже в корзинах для бумаг меньше мусора, хотя, слава богу, корзины делаются большими.
- Должно быть, я вам доставляю много хлопот.
- Ну что вы, сэр, это моя работа. Порой даже бывает интересно, что на сей раз придется обнаружить на полу и в укромных уголках кабинетов. Однажды я нашла две банкноты достоинством в фунт на полу в кабинете мистера Инглеби. Конечно же, я вернула ему их. Но теперь предупреждаю всех сотрудников, чтобы перед уходом они внимательно осматривали свое помещение и убедились в том, что ничего ценного не обронили случайно. А еще не так давно - как раз в тот день умер мистер Дин - я обнаружила что-то вроде камешка, он валялся в коридоре, выглядел как какой-то талисман или амулет. Я думаю, что он выпал из кармана бедного мистера, когда тот падал. Миссис Дулиттл сказала мне, что прежде видела эту вещь в его кабинете, поэтому я принесла его сюда, сэр, и положила в эту маленькую коробочку. Вот он, сэр. Забавная штучка, правда? Похожа какого-то жучка. Она лежала в самом темном углу под железной лестницей, и сначала я подумала, что это подумала, что это обыкновенная галька, как и та, другая.
- Какая другая?
- Та, маленькая круглая галька, которую я обнаружила на том же самом месте, только несколько дней назад. Я тогда подумала: "Как забавно находить здесь такие штучки, это делает интересней мою монотонную работу". Но я готова поспорить, что это предмет мистера Эткинса. В начале года, после болезни, он ездил на каникулы на море, а вы же знаете, как люди любят прихватить с собой что-нибудь на память - ракушки, камешки…
Брэдон сунул руку в карман.
- Что-то вроде этого? - Он вынул маленький гладкий кусок гальки, обтесанный водой.
- Да, очень похож, сэр. Позвольте спросить, вы нашли его где-то в коридоре?
- Нет, этот я нашел на крыше.
- Да? - удивилась миссис Крамп. - Там собираются мальчишки и играют в свои игры. Как только зоркий глаз сержанта перестает за ними следить, никогда не знаешь, что взбредет им в голову.
- Они ведь там тренируются, правда? Молодцы. Занятия физкультурой улучшают фигуру и помогают находиться в прекрасной физической форме. Когда они начинают обычно? Во время ленча?
- О нет, сэр. Мистер Пим не позволяет им заниматься после обеда. Он считает, что это вредит пищеварению, а это может отразиться на их работе. Мистер Пим у нас особенный. Каждый день в половине девятого он всегда на своем месте. Уже при полном параде: в костюме, при галстуке, как полагается. Минут двадцать он просто сидит, почти неподвижно, лишь потом приступает к выполнению своих обязанностей. После обеда любит послушать тихую музыку, затем посещает комнату мальчиков. Мистер Пим никому не позволяет ходить по офису в обеденное время. Это разрешается только мальчику, который обходит все кабинеты с дезинфицирующим средством.
- А, ну да, конечно! Спрей "Санфект" - и у вас проблем!
- Точно так, сэр, только он использует "Джейс флюид".
- А в самом деле, миссис Крамп, за нами тут неплохо присматривают, правда?
- Ода, сэр. Мистер Пим уделяет своим сотрудникам много внимания. Мистер Пим очень добрый джентльмен, хотя и начальник. Он заботится о благоприятном климате в коллективе и часто устраивает для нас разные вечера. Так, на следующей неделе, сэр, у нас будет чаепитие для обслуживающего персонала, которое проходит в столовой с разными конкурсами и забавными аттракционами. Мои маленькие дочки всегда с нетерпением ждут этого чаепития.
- Не сомневаюсь, - проговорил мистер Брэдон. - А еще я думаю, они любят выигрывать на них разные безделушки, например заколки или резинки для волос…
- Да, да, вы правы, сэр.
- Ну, я, пожалуй, пойду и не буду вам мешать.
"Очень милый джентльмен, - подумала миссис Крамп, - и приятный собеседник".
Все вышло точно так, как этого и ожидал мистер Уиллис. Он выследил их от "Булестина", и на этот раз точно знал, что остался незамеченным. Костюм члена Вэмгерихта черного цвета с капюшоном, покрывающим голову и плечи, он надел на свой обычный повседневный костюм. Затем укрылся в такси за удачно припаркованным фургоном в Ковент-Гарден и ждал, пока Памела Дин и Брэдон не появились. Все участники празднества ехали не в такси, а в огромном лимузине, за рулем которого сидел Брэдон. Процессия проехала к Ричмонд-стрит, продолжила двигаться на запад, пока не остановилась у огромного особняка, стоящего на берегу реки. Во время поездки к лимузину присоединились другие машины и такси, ехавшие в этом же направлении. Подъехав к дому, вереница машин припарковалась на просторной стоянке, на которой уже находилось бесчисленное количество транспортных средств. Брэдон и мисс Дин сразу же вошли внутрь особняка и ни разу не оглянулись.
Уиллис, дождавшись, пока они скрылись за дверью, вышел из машины. Его встретил слуга, который поинтересовался, является ли он приглашенным. Уиллис ответил, что его зовут Уильям Браун, и это показалось ему гениальной выдумкой. Очевидно, что это имя было в списке приглашенных гостей, поэтому слуга не стал протестовать и беспрепятственно пропустил Уиллиса в изысканно меблированный холл. Стоило Уиллису войти, как он чуть не натолкнулся на Брэдона, развлекающегося среди шумной и пестрой толпы. Одет он был в черно-белый костюм Арлекина, и его трудно было не заметить. Памела в костюме лебедя стояла неподалеку. Из соседней комнаты доносились звуки саксофона.
"Это место, - сказал про себя Уиллис, - просто рассадник порока". Чем дольше он здесь находился, тем больше восхищался тем, как все тут было организовано.
Без вопросов и без малейшего колебания для него открывалась любая дверь. Везде звучала музыка, лились океаны выпивки, не смолкал смех и кружились танцевальные пары. Воздух был пропитан атмосферой сексуальной свободы, и Уиллису показалось, что это и есть то, что называется оргиями. Он чувствовал себя несколько скованным и не знал, как бы ему остаться незамеченным на этом шумном празднике жизни.
Конечно, у него не было партнерши, но уже скоро Уиллис обнаружил себя среди компании молодых крикливо одетых людей и стал с интересом наблюдать за танцовщицами и танцорами, чья нагота, казалось, никого не смущала. Оригинальность их костюмов состояла в том, что на них были лишь шляпы с яркими перьями, монокли и высокие фирменные кожаные ботинки. Все гости вечеринки были обеспечены напитками, лившимися на них как из рога изобилия и способными ублажить самый изысканный вкус. Уиллис достаточно быстро захмелел и упустил из виду тех, ради кого здесь оказался. Осознав, что произошло, он понял, что из него мог бы получиться лучший детектив, если бы он не смешивал такое количество ликеров. Ему не давала покоя мысль, что Брэдон и Памела уединились в одной из боковых комнат, каждая из которых была плотно зашторена и меблирована зеркалом и кушеткой.
Уиллис с трудом вырвался из круга людей, толпившихся вокруг него, и стал обыскивать дом. Его костюм потяжелел и стал влажным, прямо из-под капюшона пот струился по его лицу. Он нашел огромную комнату, переполненную возбужденными пьяными парочками, но той, которую он искал, там не оказалось. Распахнув другую дверь, Уиллис оказался в саду. Звонкие крики и всплески воды привлекли его внимание. Мужчина спустился вниз по розовой аллее и увидел открытую площадку с большим фонтаном в центре.
Молодой человек с девушкой на руках пронесся мимо него к фонтану, они игриво боролись и окатывали всех истерическим хохотом. Его леопардовый костюм был немного порван в плечах, а в волосах торчали виноградные листья. Девушка извивалась, словно змея, и кричала, сливаясь смехом. Леопард был широк в плечах, мускулист, и ему не составляло никакого труда удерживать ее. В конце концов, весельчаки упали в воду, девушка поплыла к краю фонтана и стала выбираться. И тут Уиллис заметил черно-белого Арлекина.
Тот карабкался на групповую статую в центре фонтана: дельфины и русалки держали огромную раковину, из которой высоко била струя воды, обдавая всех вокруг прохладными брызгами. Его фигура поднималась все выше, сверкая в изумрудных каплях, как загадочное водное создание. Он ухватился за верхнюю часть фонтана, задержался на мгновение и с легкостью поднялся еще выше. Даже Уиллис почувствовал неподдельный приступ зависти и восхищения. Арлекин демонстрировал всем свои мускулы, и его движения были грациозными движениями атлета, для которого этот подъем не составил никакого труда. Лишь мгновение, и он уже был наверху скульптурной группы, струи фонтана разбивались о его красивое тело, разлетаясь сотнями брызг.
"Господи, - подумал Уиллис. - Либо этот парень канатоходец, либо он настолько пьян, что не понимает, насколько это опасно".
Послышались всплески аплодисментов, а девушка затряслась истерическим хохотом. Потом очень высокая женщина, в сатине, напоминающем рыбью чешую, протолкнулась вперед и встала на краю фонтана, ее светлые волосы обрамляли ее яркое лицо, словно ореол. Эта дама всегда была активным участником подобных сумасшедших вечеринок и не могла не оказаться здесь.
- Ныряй! - крикнула она. - Ныряй же! Чего ты ждешь? Ныряй, Арлекин!
- Заткнись, Дайана! - один из рядом стоящих мужчин схватил ее за плечи и прикрыл рот рукой. - Здесь же слишком мелко, он сломает себе шею!
Она оттолкнула его.
- Успокойся. Он нырнет. Потому что я так хочу. Иди к черту, Дики. Ты бы не осмелился, а он сможет! Я в этом уверена.
- Я, конечно, не осмелился бы. Остановись!
- Давай, Арлекин, ныряй!
Черно-белая фигура подняла руки и замерла на мгновенье.
- Не глупи, парень, - прохрипел Дики.
Но женщины, одержимые представлением так сильно кричали, что полностью заглушили его слова.
- Ныряй, Арлекин, ныряй!
Гибкое тело скользнуло через струи воды, коснулось поверхности и проплыло под водой, словно рыба. Уиллис затаил дыхание. Трюк был выполнен просто совершенно. Он даже позабыл на мгновение свою ненависть к этому человеку и стал бешено аплодировать вместе с остальными. Дайана бросилась вперед к пловцу, как только тот появился на поверхности.
- О, ты просто неподражаем! Восхитительно! Арлекин, я обожаю тебя! Забери меня к себе домой!
Арлекин наклонил к ней свое лицо в маске и поцеловал в губы. Мужчина, которого звали Дики, попытался его оттащить, но оступился и свалился прямо в фонтан, под вопли и дружный смех окружающих. Арлекин перевесил высокую девушку через плечо.
- Приз! - закричал он. - Это мой приз! Потом он мягко опустил ее на землю и взял за руку:
- Бежим! - прокричал он. - Бежим, и пусть попробуют нас догнать, если смогут!