Дела Арбуза тем временем понемногу шли на поправку, он снова начал шутить и балагурить, лежа в своей одноместной палате с телевизором, холодильником и прекрасным видом из окна.
- Погоди, не спеши, - говорил он Антону, - вот встану на ноги, тогда вместе Сливу найдем. И тогда ему не поздоровится!
Антон часто ездил к родителям и сестре на кладбище, сидел с ними, разговаривал. Как же ему их не хватало! А вот к тете Маше совсем не ездил. Не то, что он ее совсем позабыл - нет, деньги на памятник он дал, сторожу приплачивал, чтобы тот за могилкой следил. Но ездить к ней ему не хотелось. Кто она ему - чужая тетя, которая отняла у него родителей, а его у них, подсунув в его колыбель выродка, который извел всю его семью? В сущности она такая же преступница, каким был и Слива. Как говорится - яблочко от яблони не далеко падает.
Антону Сергеевичу последнее время очень понравилось приезжать на свою дачу. Была глубокая осень - в округе никого, дачный поселок вымер, лишь одинокий сторож - бывший майор пехоты, нанятый хозяевами богатых дач, проходил изредка, покашливая, со своей одностволкой по дорожке. Было тихо, не то, что летом, когда из каждого двора доносилась веселая музыка и запах шашлыков. Антон Сергеевич приезжал, растапливал камин, садился возле него и подолгу смотрел на огонь. И ему становилось хорошо и спокойно.
Ровно через неделю после ранения Арбуза и его неприятно встречи со Сливой и с Дашей, Антон опять решил поехать на дачу. Он приехал, купил себе бутылку вина, растопил как обычно камин и расположился перед ним, вытянув ноги к огню. Каменный дом нагревался медленно, Антон сидел в куртке в большом кресле, попивая вино. За окном вечерело, но еще было достаточно светло, чтобы видеть за окном облетевшие ветви деревьев. В звонок, который был расположен на калитке ворот позвонили. Антону не хотелось никого видеть, к тому же после случившегося он стал предельно осторожен, поэтому он расстегнул кобуру нового пистолета, приобретенного взамен украденного у него бандитами Сливы и взялся за рукоятку оружия.
Антон вышел на крыльцо, огляделся и пошел к воротам. Не открывая калитки спросил:
- Кто там?
- Это я, Антон, - ответил глухой женский голос.
- Даша? - удивился Антон. - Ты одна?
- Сегодня да, - ответила она, - открой, не бойся.
Эти слова, сказанные женщиной в его адрес слегка уязвили самолюбие Антона. Он отворил калитку, пропустил внутрь Дашу и сказал предельно деловито:
- Я и не боюсь, с чего это ты взяла?
- Не боишься и зря, - ответила она, проходя, - время такое, что надо бояться.
Антон захлопнул калитку и увидел, что за спиной у женщины находится большой тяжелый рюкзак.
- Пустишь переночевать? - спросила она. - По старой памяти?
Антон припомнил, что последний раз с Дашей он говорил когда делал ей предложение. Потом, в офисе его партнеров, куда она заявилась в короткой юбке, ярко накрашенная, он даже словом с ней не обмолвился и потом, когда она звонила, он просто молчал и клал трубку. И вот она пришла к нему через столько лет как ни в чем не бывало. Какая уж тут память?
- Проходи, - сказал он и отступил назад, пропуская ее.
Даша прошла в дом, поставила возле стола свой тяжелый рюкзак, села на кресло Антона, вытянула ноги, обутые в черные армейские ботинки к огню и без спросу налила себе в его бокал вина. Антон заметил, что ботинки ее перемазаны деревенской грязью, а капли брызг от грязных луж засохли на ее черных джинсах до самых колен.
- Ты что в поход собралась? - спросил он, покосившись на рюкзак.
- Да, - коротко ответила Даша, прихлебывая его вино из бокала.
- А куда, если не секрет?
- Далеко, - ответила она, - за границу.
- Думаешь, дойдешь пешком?
- Зачем же мне пешком идти? - спросила она, поставив бокал на столик и закуривая. - У меня денег хватит и долететь.
- Вообще-то я тут не курю, - сказал Антон, скорее для приличия.
- Ой, ладно, не гунди, - ответила она, - не так уж часто я к тебе захожу.
- Прошлый твой визит мне совсем не понравился, - сказал Антон, присаживаясь на стул, который придвинул к креслу, где сидела Даша.
- Мне и самой знаешь, как-то… - ответила она, не отрываясь глядя на огонь.
- Где ты была все эти годы? - спросил он.
- В заднице я была, - ответила она, - после того как ты меня бросил…
- Я тебя бросил? - удивился Антон, вскочив. - А ты сама как бы поступила на моем месте?
- По крайней мере не так!
- Если бы узнала, что твоя невеста проститутка!
- У меня не может быть невесты!
- А у меня может быть! - ответил Антон. - И вдруг я узнаю, что она проститутка и ездит в офис к моим деловым партнерам! Вот это репутация для начинающего бизнесмена!
- Что ты можешь знать обо мне?
- Я знаю только одно, что ты мне лгала!
- А вот и неправда!
- Правда-правда!
- Да, я проститутка! - сказала Даша, схватила бокал с вином, выпила его до дна, швырнула в камин и он там разбился. - Я шлюха, тварь и гадина, а ты хороший!
- Да, я хороший!
- А я плохая!
- Ты плохая!
- Ну, и хрен с тобой! - сказала она, вскочила с кресла, схватила свой рюкзак, накинула на плечи и быстрым шагом пошла к выходу.
Антон правда испугался, что она сейчас уйдет и он опять останется один в холодном сыром доме, среди европейского ремонта и дорогих вещей один, совсем один.
- Не уходи, - попросил он ее.
Даша остановилась.
- Ты правда этого хочешь? - спросила она, не поворачиваясь.
- Прошло десять лет, - сказал Антон, - а я так и не нашел себе никого…
- А та хорошенькая цыпочка, которую я видела в свой последний визит у тебя под столом, которая пила с тобой вино, она кто?
- Эта девушка ничего не значит в моей судьбе, - ответил Антон, - я даже не спросил у нее как ее зовут…
- Бабник, - сказал Даша, садясь снова в кресло, - и вино у тебя невкусное.
- Какое есть, - ответил он, садясь на свой стул, - мне нравится.
- Я давно хотела тебе рассказать, - начала Даша, поводя пальчиком по краю бокала, - я сто миллионов раз представляла эту нашу с тобой встречу. И думала, я расскажу ему все как есть и пусть будет то, что будет. Сначала я хотела оправдаться перед тобой, чтобы ты понял, что я не такая уж конченая дрянь, какой ты меня увидел, потом, когда ты бросал трубку, я хотела умереть, а потом мне стало все равно.
- А теперь?
- Теперь? - Даша задумалась. - Даже не знаю…
- У вас что-то было со Сливой?
- Мы были деловыми партнерами и давали друг другу половую разгрузку, что немаловажно, - запросто ответила Даша, - но так как тебя я никого уже больше не любила.
- Ты "любила" меня и продолжала работать проституткой… - напомнил Антон.
- Что ты знаешь о моей жизни? - спросила она. - Я старалась выжить, мне некому было помочь.
- А родители?
- Ты видел моих родителей?
- Никогда, ты же меня с ними не знакомила!
- И я не видела, меня с ними тоже никто не познакомил, - ответила она, - я никогда их не видела.
- А как же…
- А вот так, - ответила Даша, - я росла у тетки в коммуналке. Тетка была одинокая старая грымза, которая меня ненавидела за то, что моя мать - ее сестра оставила меня с ней на одну ночь, а оказалось, что навсегда. Кто мой папа и жив ли он вообще - я даже не знаю. Когда мне стукнуло восемнадцать, тетя сказала - вот тебе бог, а вот порог, иди и живи как знаешь. Лучше бы меня мать в детдоме оставила, там хоть комнату дают, когда выпускают. Вот я и поехала в Москву, думала в столице медом намазано, а оказалась совсем одна в этом диком городе.
- Я же не знал…
- Не нужно только меня жалеть, ладно? - перебила Антона Даша. - Ты, конечно, можешь сказать, вот, мол, почему пошла в проститутки, а могла бы учиться вечерами и днем работать ткачихой или там поварихой. Могла бы, могла бы, но не работала. В то время, вспомни - в школах девочки в сочинениях писали - мечтаю, мол, быть валютной проституткой, заколачивать деньги своим молодым телом. Престижной была профессия. Я же не думала о том, что когда-то тебя встречу, молодая была, глупая.
- Ладно! - опять вскочил Антон. - Молодая была, глупая, согласен! Но почему ты не закончила этим заниматься, когда я тебе предложение сделал? Ты с моим кольцом на вызов приехала?
- Антон, пойми, я теперь не оправдываюсь, потому что у нас с тобой уже быть ничего не может. Все перегорело. Я просто хочу поставить все точки над "и". Оттого и врать мне незачем. У меня тогда когда ты мне предложение сделал, был сутенер по кличке Борман, я ему сказала, что, мол, мне человек приличный предложение сделал и я из игры выхожу. А он мне в ответ и говорит - это, мол, у нас вход копейка, а выход целковый. Хочешь, говорит, замуж за приличного человека - дай отступные пять тысяч долларов и вали куда хочешь. А я говорю, мол, нет у меня таких денег. А он говорит, работай, мол, пока как швейная машинка, отработаешь долг и иди на все четыре стороны или я твоему приличному человеку расскажу кто ты есть на самом деле.
- Лучше бы ты мне сама рассказала, - буркнул себе под нос Антон.
- Не лучше, - ответила Даша, - знаю я вас, мужиков. Только изображаете из себя благородных, а узнал бы ты, что я шлюха, бросил бы меня.
- А лучше бы было, что я бы не знал?
- Конечно, лучше, да видно шила в мешке не утаишь, - ответила Даша, - а когда у нас с тобой все развалилось мне и вовсе безразлично стало с кем, когда и где.
- Так ты так и работала проституткой все эти годы?
- Нет, меня тот самый Борман "кинул", все мои деньги и квартиру, что я нажила, отнял, - продолжила Даша, - я почти пять лет в глухой деревне прожила с козой и собакой. Козу Слива застрелил, собаку я бабке-соседке оставила.
- Слива козу застрелил? - переспросил Антон.
- Случайно, - пояснила Даша, - а потом я пошла свою рогатую искать и наткнулась на Сливу с депутатом в лесу, они заблудились. Мы вместе со Сливой его за миллион и продали.
- А потом-то ты зачем с ним осталась?
- Мне деньги были нужны, много денег, - ответила Даша, - я жить хочу, я итак половину своей жизни в глубоком дерьме просидела.
- И что, теперь у тебя есть деньги?
- Есть, - ответила она, - вон, полный рюкзак, можешь посмотреть.
Антон встал со стула, подошел к рюкзаку, развязал его и увидел что он сверху донизу забит стодолларовыми купюрами.
- Вот Слива, наверное, сейчас бесится, - усмехнулась Даша, - если уже обнаружил, что все его деньги пропали.
- Так ты и его деньги забрала? - с удивлением спросил Антон.
- А зачем ему дураку деньги? - ответила Даша. - Без меня его сразу же поймают, у него же вместо головы тыква. "Зачем добру пропадать?", - решила я, засунула все в рюкзак и ушла пока они все спали утром. Я же с утра к тебе добираюсь, пешком по лесу и по неведомым дорожкам.
- Заметно, - сказал Антон, покосившись на ее грязные ботинки.
- У тебя Слива меня искать не будет, - сказала Даша, потягиваясь, - а ты человек хороший, меня не ограбишь. Ты чертовски обаятельный Антон и в то же время жесткий, когда нужно для дела, добрый, честный, ласковый и мстительный в то же время, если тебя заденут. Эта дьявольская смесь меня к тебе всегда манила и притягивала. Никакой другой мужчина не смог во мне зажечь того, чего ты зажег десять лет назад…
Антон не знал что ответить, ведь он и сам чувствовал то же самое. Но перед ним в кресле сидела беспощадная преступница, на счету которой были уже десятки человеческих жизней. И если рассуждать как рассуждает законопослушный гражданин своей страны, то Антон Сергеевич должен был бы набрать "02" и сдать преступницу властям. Но с другой стороны, Антон никогда не стал бы столь богатым человеком, если бы, занимаясь бизнесом, был бы безупречно законопослушен - это невозможно - совместить законность и богатство. И вот теперь, когда любимый им человек практически признается ему в любви - какой выбор он должен был сделать?
- Почему ты ушла от Сливы? - спросил он.
- Я давно хотела это сделать, - ответила Даша, - но не было повода. К тому же я понимала, что без меня Слива как автомобиль без руля.
- И тебе жаль было его бросить? - непроизвольно ревнуя, спросил Антон.
- Почему, совсем нет, - ответила она, - просто он убедил меня не останавливаться на миллионе, который мы получили за депутата, а заработать еще.
- "Заработать"? - с горькой усмешкой переспросил Антон. - Украсть, ты хотела сказать, ограбить, пойти на преступление…
- Ой, что это у нас тут ангел спустился с неба, что ли? - рассмеялась Даша. - Посмотрите на него какой честный! Сам-то, что ли от налогов не укрывался, двойную бухгалтерию не вел?
- Это другое! - воскликнул Антон. - Я людей ради денег не убивал!
- Кто знает, кто знает, - покачал головой Даша, - у меня однажды был клиент, генеральный директор какого-то там металлического завода откуда-то из Сибири. Сам упакованный с ног до головы, бабки аж из ушей торчат, доход около миллиона "зелени" в месяц и тысяч тридцать людей на него там в Сибири горбатятся. Я его спрашиваю, мол, сколько у твоих работяг средняя зарплата? А он мне говорит долларов сто. Мрут, говорит, как мухи, производство-то вредное. А я говорю, а что ж ты не наладишь что-то, чтобы не умирали. А он мне говорит - а зачем, мол, за воротами очередь стоит из желающих работать. Так он, скажи, он не убийца? Убийца, я считаю. И чем он лучше меня? Я хотя бы деньги у таких же как он сволочей отбирала, а не у работяг изо рта последний кусок выхватывала, чтобы собак своих мясом газелей кормить, как тот директор.
- А ко мне вы со Сливой пришли тоже меня ограбить?
- А то зачем же еще? - ответила Даша. - Нечего было себе дом такой выпендрежный строить, тогда бы не пришли тебя грабить! Не надо выпячиваться! Ладно, Антон, не вали все в одну кучу, лучше угости меня еще вином, а то я весь день на ногах и продрогла вся.
Антон Сергеевич пошел к холодильнику, достал и открыл еще одну бутылку вина. Взял два бокала. Налил вина себе и Даше.
- Так, если я правильно понял, ты использовала Сливу и бросила его?
- Совсем не так, - ответила Даша, - он переступил черту, он убил ребенка, девочку, которую совершенно незачем было убивать.
- Девочка выжила, - ответил Антон.
- Откуда ты знаешь?
- Мне рассказал об этом мой друг, которого Слива подстрелил.
Даша ничего не ответила, лишь утвердительно покачала головой, помолчала минут пять и спросила:
- А что это за странная история с роддомом и подменой? Мне Слива говорил, что якобы, вас поменяли друг на друга в младенчестве?
- Так и было, - ответил Антон, - я родился в его семье, семье дедушки - партработника, родителей профессоров, а он был сыном алкоголика-рецедивиста папаши и мамаши с интеллектом помидора. Гены оказались сильнее воспитания, и Слива все-таки и стал тем, кем он и должен был бы стать, а я стал тем, кем я стал. Кроме того, он уничтожил все мою семью и убил мою сестру.
- Это я слышала это, когда ты на него кинулся, - кивнула Даша, - еще он говорил, что ты ему из колонии помог убежать.
- И потом из чеченского плена выкупил, - добавил Антон.
- А знаешь что… - сказала Даша, развязывая свой рюкзак, - на вот возьми эту мелочь, считай, что это тебе Слива долг отдал.
С этими словами она вытащила груду перевязанных резинками пачек со стодолларовыми банкнотами и высыпала Антону на стол. Антон хотел отказаться, только открыл рот, но Даша сказала ему:
- И не смей мне перечить или я их в камин выкину!!!
Антон решил, что все-таки это будет справедливо - вернуть себе хотя бы часть денег, из тех, что он так по дурацки растратил, стараясь выполнить последнюю просьбу тети Маши.
- А Слива-то, придурок, хотел себе в Германии пластическую операцию сделать, - сказала Даша, выравнивая на столе пачки с долларами, - чтобы его никто не узнал, боялся, что его блатные по косточкам разберут. Теперь ему даже зубы почистить не на что купить, не говоря уже об операции. Ну и пусть его, гада, порежут на куски или блатные, или милиция.
- Даша, скажи мне где его найти, - попросил Антон, - я сам хочу с него спросить за родителей и за сестру…
- Не спросишь ты с него ничего, - уверенно ответила ему Даша, - Слива тварь безжалостная, а ты человек. Пока в тебе совесть и злость бороться будут - нажимать или не нажимать на курок, Слива тебя двадцать раз прострелит, потому что такое понятие как совесть ему неведомо. Да и не знаю я где его искать. Он, когда заметит, что я его на деньги "нагрела", сразу же лежбище поменяет.
- Но куда он пойдет, если у него ни денег, ни друзей нет?
Даша пожала плечами и зевнула.
- Устала я, - сказала она, - и есть хочу. А ты меня расспросами мучаешь. Есть у тебя что-нибудь перекусить?
- В доме ничего нет, но можно в ресторан съездить тут недалеко, - предложил Антон.
- Ого, ты меня в ресторан приглашаешь? - удивилась Даша. - В джинсах и грязных ботинках?
- Это тебя не портит.
- Ладно тебе, завязывай уже льстить, - махнула рукой Даша, - что я себя в зеркало не видела? Старуха старухой! Ну да ладно, вечернего платья у меня все равно нет, а кушать хочется. Поехали.
Она накинула на плечи рюкзак и на удивленный взгляд Антона, пояснила:
- Это все что у меня есть. В этом рюкзаке большой и красивый дом на берегу моря, где во дворе растет виноград и цветут пионы. В этом рюкзаке моя мечта, а с мечтой я не расстаюсь.
- Как знаешь, - согласился Антон и вышел из дома первым.
Через десять минут они отъехали на машине Антона в сторону города, а вернулись далеко за полночь. А утром Даша ушла. Вышла из ворот, подняла воротничок куртки, поправила лямки рюкзака на плечах и зашагала по дремлющему дачному поселку в сторону шумящей невдалеке трассы. Антон стоял возле окна, смотрел как она уходит и знал, что теперь это уже навсегда.
24
Когда Слива, проснувшись увидел, что Даша пропала, он рассердился. Но когда он увидел, что вместе с ней пропали и все их деньги, он рассвирепел.
- Сука! - кричал он, мечась по квартире. - Тварь поганая!
Он заглядывал под диван, под кровати, в шкаф, в надежде, что все это дурная шутка и Даша просто перепрятала куда-то деньги, он во всем обвинял стоящих у стены с понурым видом Клоуна и Мочу.
- А вы два придурка не могли за ней уследить! - огульно обвинял во всех грехах своих бандитов.
- Ты с ней спишь, ты и следил бы, - хмуро буркнул Клоун, - говорил я, ее еще тогда вместе с Жупелом прикончить надо было.
- Что? - подскочил Слива. - Ты мне советуешь? Ты забыл из какого говна я тебя вытащил, тебе бутылку пива не на что было купить, жил на пособие по безработице. Забыл?
Лицо Клоуна передернулось, побледнело, рот вспенился, Клоун упал и забился в конвульсиях. Последнее время такие срывы с ним случались частенько из-за неумеренного злоупотребления алкоголя, жизненных стрессов и отсутствия врачебной помощи его контуженому мозгу. Моча испугался, стал силой удерживать напарника, прижимая к полу, чтобы тот случаем не разбил себе голову.
- Да оставь ты его! - прикрикнул Слива. - Не до него сейчас!